Чай допили, мороженое съели. Из-за дождя всё равно делать было нечего, возвращаться в палатки не хотелось, и все остались сидеть за столом. Кармель слушала рассказы о прежних сезонах, о происшествиях во время поисковых работ. От печки тянуло дымком, этот запах показался ей необыкновенно вкусным и пряным. Желудок, заурчав, напомнил хозяйке, что ему недостаточно кружки чая. Она обрадовалась, что музыка заглушила голодное позывы и стала рассеянно рассматривать поисковиков. Заметила несколько нервозное состояние Антона Доли, он единственный без конца бегал в палатку, с кем-то говорил по телефону. Его красивое бледное лицо выражало то озабоченность, и даже злость, то освещалось радостной улыбкой. Николай Долгов, чуть прикрыв выпуклые бледно-голубые глаза, напряжённо следил за его передвижениями. Марина, подперев щёку ладошкой, с удовольствием подпевала Феликсу. У неё единственной из девушек причёска не потеряла пышности, а волосы блеск. Сейчас она сильнее, чем обычно напоминала очаровательную фарфоровую куколку. Её подруга Лена то и дело заправляла за ухо влажные прядки волос и косилась на Сергея Птицына, обнимающего за плечи Иру Солнцеву. Тимур не сводил глаз с Кармель, смущая её пристальным взглядом и мрачным выражением лица. Он не отвечал на её улыбку и она, рассердившись, старалась не смотреть на него, но голова упорно поворачивалась в его сторону. Устав от напряжения, Кармель заявила, что пора кормить животных и вылезла из-за стола.

– Что такое азалептин? – поинтересовалась Катя, когда подруга покинула лагерь.

Кармель поёжилась от холодных капель, упавших на поднятое к небу лицо. Она пыталась разглядеть просвет среди серо-чёрных туч.

– Скорее всего, это название какого-то лекарства. А где ты его видела?

– Что это лекарство я сама поняла. Антон достал упаковку из рюкзака и выпил пару таблеток. Ты заметила: он вёл себя так, будто выпил водки?

– А вдруг у него голова заболела? – предположила Кармель.

Под навесом она сняла плащ, от холодного сырого воздуха кожа покрылась мурашками. Пришлось накинуть свитер, надеть носки. Через полчаса они с Лиской с аппетитом уминали пельмени. Вымыв посуду, Кармель улеглась с книжкой на кровать. Из-за тусклого света, едва пробивавшегося сквозь окошки палатки, затянутые сеткой, пришлось включать фонарик. Почитав немного, она отключила его и задремала. Проснулась Кармель от негромкого мужского голоса.

– Чтоб тебе пусто было. Зараза!

В дверном проёме палатки показалась тёмная фигура. Кармель села на кровати, плохо соображая со сна.

– Тихо, не кричи. Это я.

Кармель узнала голос Тимура.

– Я тоже хочу поздравить тебя с днём рождения.

В полумраке она разглядела: Тимур бросил мокрый плащ в угол палатки, оставил у входа сапоги.

– Я соврала, – призналась Кармель. – день рождения у меня через два месяца. Надеюсь, ты не выдашь меня?

– Нехорошо, что он пришёл к тебе один, – попеняла подруге Катя.

Кармель тихо засмеялась.

– Лучше чтобы пришло сразу несколько?

– Не делай вид, что не понимаешь, о чём я говорю. Неприлично молодой девушке оставаться наедине с едва знакомым мужчиной, – возмутилась Катя. – Держи себя достойно. – Призрак исчез, пахнув ледяным воздухом.

Тимур сел на кровать рядом с Кармель.

– Не выдам. Ты оказывается плохая девочка.

– Мне захотелось угостить мороженым просто так. Пришлось придумать день рождения, чтобы не отказались… – прошептала она, остро ощущая близость его тела.

– Что ты там бормотала себе под нос?

– А ты чего ругался?

– Твоя злющая кошка шипела и не пускала в палатку. Вцепилась в ногу, еле отодрал её, – пожаловался Тимур, поглаживая царапины на бедре. – Хорошо, что штаны не разорвала. Замечательная у тебя охранница. – Он протянул руку и обнял девушку за плечи.

– И что же ты хотел мне подарить? – Кармель кашлянула, справляясь с волнением.

Тимур нежно коснулся её губ.

– Поцелуй.

Она чуть отодвинулась.

– Мне подарок или тебе? За столом ты на меня так странно смотрел.

– И тебе подарок, и себе. Разве тебе не нравится?

– А тебе?

Тимур взял лицо Кармель в ладони и попытался заглянуть в глаза.

– Мне очень понравилось, иначе бы я не пришёл. Давай начистоту. Мы встретились случайно и вряд ли после сезона ещё увидимся. Ты уедешь к себе домой, я в Смоленск. Но сейчас… сейчас я хочу целовать тебя. Не будем тратить зря время.

Он дотронулся губами до закрытых глаз Кармель. Лёгкие поцелуи, словно крылья бабочки, порхнули на её щёки. Горячие губы накрыли рот девушки. Поцелуй длился и длился. Кармель освободилась из его объятий растерянная и полузадохнувшаяся. Тимур снял футболку. Она уловила запах его кожи, сердце начало отстукивать неистовый ритм тарантеллы. Он хотел снова притянуть её к себе, но Кармель упёрлась руками в его прохладную гладкую грудь.

– На этом и остановимся, – сказала она, с трудом утихомиривая своё желание прижаться к нему.

Тимур хмыкнул:

– Почему всё нужно усложнять? Я до сумасшествия хочу тебя. Тоже хочешь меня. Только не ври!

– Может быть.

–Тогда зачем дело стало? Неужели эти танцы с бубнами всегда неизбежны?

Кармель чуть– чуть отодвинулась от него.

– Какие танцы?

– Обязательные. Ухаживания, цветочки, вздохи, признания. Без них никак? У нас так мало времени. Мы взрослые, современные люди.

Кармель слушала его и осознавала: он отвёл ей роль временной подружки, развлечения на пару месяцев. Она, конечно, тоже не задумывалась о будущем с ним. Слишком рано загадывать что-либо. Кармель пока просто прислушивалась к тому, что зарождалось в её сердце, и удивлялась силе чувства, которое вызывал в ней этот мужчина. Оскорбило даже не отношение к ней, обидело отношение к тому трепетному ростку любви, что едва проклюнулся в её душе.

«Тимур не виноват: его сжигает только плотская страсть, и он не чувствует ко мне нечто большего, раз спокойно предлагает такие отношения. Но я-то осознаю, что на этот раз всё по-другому, всё серьёзно. Значит, мне и решать» – подумала Кармель.

Молчание затягивалось. Капли отбивали по крыше палатки стаккато летнего дождя.

– Что ты молчишь? Никак не можешь без бубнов? Извини, у меня на эту хрень нет ни времени, ни желания. – Он надел футболку.

– А я не собираюсь становиться временным развлечением.

– Вот и выяснили. – Он поднялся. – Знаешь, мне показалось: ты современная, самодостаточная женщина, а ты обыкновенная баба. Но хозяин барин. Я всегда уважаю чужое мнение. Если передумаешь, свистнешь.

Хлопнула застёжка на входе в палатку, шум дождя усилился, запахло мокрой травой. Стихли звуки шагов Тимура. Кармель легла на кровать и, накрывшись подушкой, горько заплакала.

– Я же говорила, он захватчик, монгол. То-то вид у него злющий, – прошелестел голос Кати.

– Ему не нужны мои чувства. Этот гад не хочет тратить время на ухаживания. Даже мысли не допускает, что я могу стать его девушкой, – пробормотала Кармель, вытирая слёзы. – По его мнению, я достойна спать с ним пару месяцев и только. Вот сволочь!

– Карамелечка, не расстраивайся. Ты ещё встретишь настоящего мужчину, который оценит тебя, будет холить и лелеять.

Кармель промокнула лицо полой халатика.

– Да уж, холить и лелеять. Это мне расплата за всё.


***


Звонок будильника вырвал Кармель из объятий сладкого сна. Она целовалась с Тимуром, сидя на берегу реки. В окна палатки вовсю светило солнце. Несмотря на вчерашние события, в душе Кармель царило праздничное настроение.

«Я ещё поборюсь с тобой, монгол», – решила она.

Возле реки никого не оказалось. Над водой курился туман. Ветки ивы украсили зелёно-жёлтые с чёрным чижи, целая стайка. Кармель мыла голову и купалась в прохладной воде под их песенное состязание. Набрав воды из родника, пошла к палатке. У сопровождавшей её Лиски от влажной травы намокла шёрстка, кошка стала похожа на облезлую беспризорницу.

– Не стоит сегодня со мной идти в лес, – посоветовала Кармель Лиске.

Кошка протяжно мяукнула и потрусила по тропинке.

– А я говорю, не стоит.

В лагере поисковиков возле печи крутились Лена и Марина. Видимо, сегодня их очередь кашеварить. Из большой палатки показался Антон и Феликс. Увидев Кармель, Феликс помахал ей рукой.

На завтрак Кармель пожарила картошку, сделала салат из огурцов с помидорами. Закончив есть, позвонила Эйтану.

– Привет, братец.

– А, лягушка-путешественница. Как дела?

– Хорошо, но пока поиски успехом не увенчались. Скажи, тебе известно такое лекарство? Азалептин. Тут один мужчина его принимает.

– Понятия не имею. Погоди секунду, сейчас забью в поиск. Говорил тебе, бери ноут.

– Я же не знала, что тут можно подзаряжать его. Думала, буду одна в глухом лесу.

В трубку послышался удивлённый возглас.

– Ни фига себе. Держись подальше от этого психа. Это лекарство назначается при заболевании шизофренией и маниакальном состоянии. Антипсихотический препарат.

– Даже так. Хорошо. Не волнуйся, буду осторожна. Я тебе сообщала: тут целый отряд поисковиков.

Она вытирала посуду, когда появился Сашок.

– Готова?

– Да.

– Наши сегодня принесут остальное оружие и гранаты из блиндажа. – Сашок принюхался. – Картошкой жареной пахнет. Обалдеть.

– У меня осталось от завтрака. Я взяла с собой контейнер с картошкой и салатом. Только нести пакет с продуктами тебе. У меня сумка.

Сашок взвесил пакет в руке.

– Фигня. Тут нести нечего. Можно ещё что-нибудь прихватить.

Кармель добавила в пакет сок.

На этот раз сначала отправились вдоль реки, до места, до которого дошли в прошлый раз. Сделать так предложил Сашок, показав на карте линию обороны. Получилось, что они срезали порядочное расстояние. Катя снова рассказывала Кармель, та повторяла её слова мальчишке. До обеда они обнаружили девятерых солдат и старшего лейтенанта. Сашка установил метку и предложил отдохнуть. Они нашли более менее сухое место на прогалинке, подстелив целлофановые пакеты, и уселись перекусить. На рябинке, стоящей неподалёку от них, звонко и переливчато пела птица, перекрывая щебет остальных пернатых обитателей леса. Кармель разглядела крапинки на грудке симпатичного певца.

– Ты знаешь кто это?

Сашок допил сок из пластикового стаканчика.

– Обычный дрозд.

– Кармель, вон там, где яма, заполненная водой, лежит медсестра Гаврилина Нина Ивановна, – заявила Катя, зависнув над влажным мхом.

– Саш, я где-то слышала: Гаврилина Нонна.

Парнишка округлил глаза.

– Это прабабушка Лены Даньковой. После того, как убили её мужа, она оставила трёхлетнюю дочь матери и ушла на фронт мстить.

– Значит, мы нашли Нонну. При ней и медальон, и сумка.

Катя воодушевилась.

– Хороший знак. Ванечку тоже найдём.

Сашка уже привычно срубил топориком толстую ветку, обтесал её, с помощью Кармель прикрепил записку и воткнул знак в землю.

– Всё, нашли прабабушку Лены.

Кармель усмехнулась.

– Ей было двадцать два. Наверно, Лена сейчас старше своей прабабушки.

– Старше. Ленке двадцать пять. Давно замуж пора, – заявил Сашок рассудительным тоном.

– Да ладно, сейчас не торопятся жениться. Вот ты, например, долго будешь выбирать?

– Как только встречу свою девушку, сразу женюсь. Я не Серёга, который никак не поймёт, что Ленка его пара.

Кармель удивлённо посмотрела на мальчишку.

– Это ты так решил, Птицын скорее всего думает по-другому.

– Сергей сам не знает, чего хочет. Вот смотри. У них общие интересы и увлечения – это раз. Внешне похожи – два. Оба любят детей – три.

– Вот как раз похожие люди и неинтересны друг другу, – произнесла Кармель задумчиво. – А кто мне бы подошёл по твоим параметрам?

– Я. Только ты немного старовата для меня, – заявил Сашок и усмехнулся. – А вот Тимур тебе не подходит.

Лицо Кармель обдало жаром.

– Это почему?

– Он не доверяет женщинам. Говорит: сначала они прикидываются паиньками, а потом мозг выносят. Делают жизнь невыносимой. А ты другая, не из мозговыносильщиц, только он разбираться не будет.

– Спасибо, за характеристику. Только ты меня совсем не знаешь.

Сашка сорвал несколько ягод голубики и протянул Кармель.

– Попробуй.

Она взяла ягоды с сомнением.

Сашок хмыкнул.

– Они дождём мытые.

Кармель обтёрла голубику платочком и сунула в рот. Кисловато-сладкие чуть терпкие ягоды показались ей очень вкусными. Они насобирали в контейнер с килограмм голубики. Чуть поодаль на прогалинке обнаружилась поляна, усеянная спелой земляникой. Сашка лакомился прямо с кустов, Кармель, насобирав кружку, мыла ягоды водой с бутылки и только потом с удовольствием ела ароматную землянику.

– С твоей маниакальной чистотой ты не выживешь, если окажешься без воды, – неодобрением косился мальчишка на её манипуляции с ягодами. – Организм должен привыкнуть к микробам, мой привык, а твой если что сразу гикнется.