Когда основательно скисшим туристам наконец дали номера, Света вместо ожидаемого прилива бодрости ощутила тяжёлую усталость, замешенную на тупой головной боли. А ведь первый день медового месяца только начинался. Надо было идти на пляж, загорать, радоваться морю, солнцу и молодому мужу. Ещё и нарядиться надо, и как-то подретушировать свою синюшную северную бледность. Хотя… Бледность всё равно сама пройдёт, всё же Африка.

Гера оказался двужильным. После завтра ка в полупустом ресторане он, чуть ли не хлопая в ладоши, сообщил, что в отеле есть волейбол и настольный теннис. А также стрельба из арбалета и катание на лошади.

– Нам обязательно надо всё попробовать, – убеждённо заявил молодой муж, блестя глазами. Он выглядел как мальчишка, собирающийся штурмовать двухметровый забор, – азартно и хулиганисто. Света фыркнула и поплелась на подвиги.

Изначально она собиралась просто полюбоваться Герой и под это дело, пока он играет и мучает аниматоров своей неуёмной активностью, вздремнуть. Не тут-то было.

– Ты тоже будешь в волейбол, – заявил супруг и потащил испуганную Свету на площадку. – Иначе потом будешь жалеть, что просто так пролежала на пляже. Нужен адреналин!

– Да какой от волейбола адреналин, – раздражённо пробормотала Светлана. Гера оказался даже страшнее, чем приставучие аниматоры. Те хоть знали меру и вовремя отцеплялись от валявшихся ленивыми тюленями туристов. А Гера, как глава семьи, требовал подчинения. Света уже давно усвоила, что это было у мужа больным местом и поводом для сдвигания бровей. Гера требовал послушания, не часто, но категорически. Он не злоупотреблял, не настаивал на патриархате, но если ему что-то втемяшивалось в башку – вынь да положь.

Откуда в волейболе адреналин, Света осознала сразу же, как только тяжелый мяч просвистел у неё над головой.

– Отбивай! – орал муж.

– Пасуй! – ревел огромный, пузатый мужик в семейных трусах и детском платочке с узелками на лысой голове.

– Эй! Хоп! – пружинисто прыгал рядом тощий негр и верещал что-то ещё на французском.

– Чёрт бы вас всех побрал, – бормотала Светлана, наевшаяся песка, больно ударившаяся пальцами о мяч, треснувшаяся о костлявого негра и слегка ободравшая о песок колени.

– Понравилось? Взбодрилась? – периодически щипал её за бок Гера.

С площадки Света уползла с одной мыслью – искупаться. К телу, заботливо выма занному кремом от загара, ровным слоем прилип мелкий, словно мука, песок. Все чесалось, было жарко, душно и страшно хотелось спать. Но если вы отдыхаете в отеле с соотечественниками и имеете неосторожность быть дружелюбной и приветливой – всё, будьте уверены – ни поскучать, ни уединиться вам не дадут.

В воде Светлану сначала настиг Борюсик, восторженно декламировавший какие-то стихи.

– Ваши? – вежливо спросила она, пытаясь отгрести подальше от оратора.

– Фет! – оскорбился её необразованности Боря.

– Молодец, – неопределенно кивнула Светлана, похвалив то ли декламатора, то ли автора, то ли всех вместе.

Одним словом, искупнуться спокойно у неё не получилось. Её расстреляли из водяных автоматов какие-то буйные дети с криками «Топи монстра», потом стукнула по голове надувным матрасом дородная грудастая дама, вежливо гаркнув чуть ли не в ухо:

– Ой, извиняюсь, ветер, собака, сильный нынче! А вы откудова? С Москвы? А муж ваш симпатичный, тут за таким глаз да глаз! Купальник у вас красивый, по фигуре сидит! Мне б так, а то всё мало, я ж женщина в теле!

– Да ну что вы, – пробормотала Света как смогла, нырнула. Вынырнула, отфыркиваясь. И тут же налетела на рыжего.

– Вы плохо играете в волейбол, – тут же сообщил он, моргнув белёсыми ресницами. Могучие плечи, сплошь усыпанные веснушками, гладко поблёскивали под ослепительным солнцем.

– Какое открытие, – процедила Светлана. – А я-то думала, что я – Майкл Джордан.

– Он баскетболист, – ехидно прокомментировал рыжий. – Кстати, меня Алексей зовут.

– Я учту, – Света гордо отвернулась и погребла в другую сторону. Вокруг, как головастики в пересыхающей луже, кишели соплеменники.

– Зато смотреть на вас приятно, – тихо сказал ей вслед рыжий. Или ей это показалось, и он прошипел «неприятно», потому что, обернувшись, Светлана наткнулась на всё тот же прищуренный взгляд.

«Чёрт знает что», – озадачилась она и погребла к берегу.

Войти в воду – это не совсем то же самое, что выйти. Когда отходишь от своего лежака, то впереди видишь только бирюзовую гладь, поблёскивающую солнечными зай чиками, а когда возвращаешься – натыкаешься взглядом на пёструю толпу голых тел, ровным слоем покрывающих пространство под зонтиками. Помимо отдыхающих берег усыпан пластиковыми игрушками и надувной ерундой разнообразных цветов и форм, лоскутным одеялом из пляжных полотенец, одежды, книг, журналов, громадных пляжных сумок, панамок, парео и прочей яркой шелухой, неотделимой от летнего отдыха. И как найти среди этого великолепия свой личный пятачок, на котором бросил по житки?

Светлана растерянно встала у кромки берега, выискивая глазами Геру. Какое там! Единственной зацепкой была волейбольная площадка, недалеко от которой они нашли утром свободные места. Пару раз провалившись в глубокие ямы, заботливо выкопанные детьми, раз десять отказавшись от поездки на верблюде, лошади, полёта с парашютом, пиратского корабля и музея, она вернулась на берег, едва не плача.

«Я заблудилась!» – нервно хихикнув, констатировала Светлана. Если б кто-то раньше ей сказал, что она заблудится на пляже, Света только посмеялась бы. Всё ж не тёмный лес! Но страшно было до дрожи. Как назло, разом пропали соотечественники, даже за помощью обратиться было не к кому. К тому же Света только сейчас сообразила, что не помнит номер комнаты. Он был написан на ключе, а ключ остался у Геры.

Пометавшись у воды и повыискивав знакомые лица, она совершенно пала духом и пошла по второму кругу осматривать лежаки. Через час бесцельного хождения вдоль отдыхающей массы туристов она с прискорбием констатировала, что Геры нет. Может быть, он ушёл её искать, или купаться, или стрелять из лука, а полотенца почти везде были отельные, примет у лежака никаких не имелось, тем более что сумку она лично затолкала под лежак. Тогда Светлана пошла на новый виток поисков, теперь она заглядывала под все пустующие лежаки, чувствуя, как глаза щиплет от подступающих слёз.

Примерно в середине третьего круга, резко сменив траекторию поиска, она налетела на Алексея.

– Господи! – завопила Светлана, едва не бросившись ему на шею. – Я вас теперь не отпущу!

– Чего это? – опасливо поинтересовался рыжий, на всякий случай попятившись. – В смысле, я, конечно, польщён…

– Пойдёмте! – перебила его Светлана.

– Куда?

– К вам! – Она крепко взяла его за руку и преданно заглянула в глаза.

– В номер? – напрягся рыжий, явно не готовый к такому повороту.

Наморщив лоб и вспомнив, что номер рыжего находится где-то рядом с их комнатой, так как за мальчиками, катившими чемоданы, они шли все вместе дружным табунком, Света выпалила:

– В крайнем случае и в номер!

– Я так не могу. – Алексей неуверенно подёргал руку. – Вы такая странная.

– А вы рядом лежите? – непоследовательно поинтересовалась Света. В номер ей, конечно, не очень-то хотелось. Особенно учитывая то, что ключей у неё не было.

– Я? Лежу? – обалдел Лёша. – В каком смысле?

– Ну, вы где тут расположились? – переформулировала Светлана, боясь выпустить потную ладонь Алексея.

– Я не тут, я там – у нашего отеля два пляжа, – неожиданно выдал Алексей.

– Жалко, – искренне протянула Светлана. Она надеялась обнаружить мужа где-то рядом с Лёшиным лежаком. Всё же в воде они оказались рядом, а значит, и лежали примерно в одном месте. Во всяком случае, Светлана рассчитывала именно на это. – Ладно, я всё равно с вами пойду.

Они так и шли, причём довольно долго, держась за руки. При этом рыжий пыхтел впереди паровозом, а Света семенила следом, опасаясь наступить ему на пятку. Она щурилась от ослепляющего солнца и тоскливо прикидывала, окончательно ли смылся крем от загара во время купания. Если окончательно, то к вечеру она будет как пережаренная котлета.

– Нормально, – неожиданно раздался рядом Герин голос. – Это что за идиллия?!

– Гера! – обрадованно взвизгнула Света. – А ты здесь откуда?

– Перегрелась, – понимающе оценил ситуацию Борюсик. Он сидел на лежаке, зависнув над шахматной доской.

– Я здесь с самого начала, – напряжённо ответил муж, проигнорировав реплику писателя. – А ты где была?

– Тебя искала, – озадаченно пожала плечами Светлана. Как такое могло получиться, что она столько шла и вдруг пришла к Гере, когда он, по её подсчётам, должен был оказаться далеко позади, на соседнем пляже?

– Так вы заблудились?! – неожиданно дошло до Алексея. – Это ж она у соседнего отеля выплыла с непривычки! А я-то думал, чего вы там выискиваете! Ходил сзади, гадал…

– И долго вы сзади ходили? – злобно поинтересовалась Света. – Что, сразу нельзя было сказать?

– Я ж не знал. Просто было интересно, вы там под чужие лежаки лазали. Я думал, вдруг вы тырите что-то втихаря. Неудобно получится, что я видел…

Гера радостно всхрюкнул, Борюсик возмущённо фыркнул, а Света просто лишилась дара речи от такого предположения.

– Нет, я в хорошем смысле, – поспешил исправить ситуацию Лёша. – В шутливом.

– С вашим чувством юмора в колхозной самодеятельности только выступать, – гневно выпалила Светлана и раздражённо полезла в сумку за кремом. А Гера тоже хорош, ещё ржёт. Нет бы в зубы этому рыжему дал…

Муж тем временем проиграл писателю в шахматы и начал кипятиться, разбирая позицию. Ему было не до жены, которая изо всех сил строила из себя обиженную и пыталась привлечь внимание скорбным выражением лица и жалобным сопением.

Так и не добившись утешений, Светлана от усталости и переживаний неожиданно заснула. А когда проснулась, ругаться и обижаться уже расхотелось. Характер у неё был лёгким, и она, как и Гера, долго дуться не любила.


Вокруг бешено радовалось жизни лето. Народ, правильно понимающий слово «отдых» и сильно на него потратившийся, ловил каждое мгновение этого курортного счастья. Понимающими были не все, но большинство.

Прямо перед Светой и Герой расположилась семья словаков с двумя дочерьми. Дочери были возмутительно юными, ладными и то и дело поглядывали по сторонам, потряхивая длинными волосами. Причём у одной они были собраны в хвост, а у другой распущены. И той, и другой шло всё – и прически, и ядовито-яркие купальники.

Заметив, что Гера тоже на них смотрит, Светлана начала мучительно соображать, оповестить его о каких-нибудь дефектах этих юных нимф или интеллигентно промолчать. Но вообще – хамство. Ведь она не таращится на качков, хотя молодых, фигуристых парней на пляже тоже имелось в достатке! Это бестактно, тем более что кое-кто приехал сюда проводить медовый месяц.

– Хорошенькие, – поцокал языком Борюсик. – Надо познакомиться.

Бросив неразобранную партию и томного Геру, он пружинистой походкой двинулся к девицам.

– Совсем спятил, – пробормотала Света, наконец сообразившая, чем отпугнуть мужа и вернуть его на землю. – Им же лет пятнадцать, просто откормленные и грудастые. Куда попёрся-то?!

Гера промолчал, никак не отреагировав. Одна из сестёр как раз стояла, красиво отклячив круглую попку, и мазала ноги кремом.

– Сиди, в газету свою смотри, – злобно каркнул женский голос где-то сзади. Покосившись, Света уловила резкое движение – поджарая женщина средних лет с пучком на голове и огромными очками на пол-лица ловко огрела спутника по лысой макушке свёрнутым в трубочку журналом.

– Дашка, ну чего ты, – беззлобно ухмыльнулся лысый. – Приятно посмотреть же. Ты тоже на кого-нибудь посмотри, получи эстетическое наслаждение.

– Гад, – безнадёжно вздохнула дама и ещё раз звонко хлопнула его по лысине. – Меня чужие мужики уже давно не интере суют!

– Ну, так возраст, милочка, – рассудительно заметил спутник. – Я тоже теперь только поглядеть могу, а для всего остального – кому я нужен-то, только тебе. Тебе принести чего-нибудь попить?

– Принеси, – женщина уже спокойно улеглась и перелистывала журнал.

«Вот она – семейная жизнь», – уважительно подумала Света и покосилась на мужа. Тот уже смотрел не на девиц, а на доску, а сконфуженный Борюсик шёл назад.

– Не понимают по-русски, – начал оправдываться он, оглядываясь на гогочущих девах. – По-английски и по-немецки тоже. Ужас. И это современная молодёжь!