Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы

— Натаниэль, есть только один тако — хрустящий!

Он закатывает глаза.

— Ты хоть пробовала мягкий перед тем, как так говорить?

— Нет, но тако не может быть мягким.

— Но, как ты это можешь знать, если ты не пробовала его.

Он с улыбкой дразнит меня, засранец!

— Так, все ясно. Теперь твоя очередь. Какое твое любимое?

— Пиво.

Я закатываю глаза и смеюсь.

— Это так по-мужски.

— Нет, я серьезно. Смотри, каждая бутылка пива по калорийности равна стейку. Ты не знала?

— Это же глупо, — я драматично вздыхаю. — Я имею в виду, ты что правда считаешь, что бутылка пива может заменить стейк?

— Ну, это правда, Эйвери. Еда в каждой бутылке. Пиво — мужская еда.

Когда он это говорит, то хмыкает и ударяет себя в грудь.

— Ты такой придурок, Натаниэль.

Он вздыхает.

— Ты так жестока ко мне.

Я громко смеюсь.

Затем тишина заполняет пространство между нами, пока я набираюсь смелости, чтобы спросить.

— А как ты познакомился с Леной?

Он даже не смотрит на меня, но я замечаю, что он напрягается.

— Я встретил ее, когда был молодым парнем и думал больше членом, нежели мозгами.

— Это значит...

— Это значит, что я принимаю не всегда верные решения.

Сощурив глаза, я смотрю на него.

— Ты жалеешь, что она твоя жена?

Он тяжело вздыхает.

— Нет, но по мере того, как проходит время, и я взрослею, то понимаю все больше и больше, что мы не подходим друг другу.

Я киваю.

— Я понимаю тебя.

— Ах, ну да, Джейкоб, — бормочет он.

— Я никогда ничего не испытывала к нему.

— Он правда тот человек, с кем ты хочешь прожить жизнь?

Я качаю головой.

— Нет, не совсем.

Он вздыхает.

— Мы можем потренироваться друг на друге, как мы отказываем нашим половинкам, м?

Я смеюсь.

— Давай попробуем!

Я поворачиваюсь к нему и не могу ничего поделать, но я ощущаю каждой клеточкой, как возрастает напряжение между нами. Я быстро перевожу все в шутку, чтобы немного смягчить ситуацию, потому что, то, что есть между нами меня пугает.

— Я не выйду за тебя, Нейт, — говорю я, и мой голос становится жестче, говорить становится труднее.

Он делает обиженное выражение лица и отворачивается.

— Но я думал, я твой тип мужчины.

Я хихикаю.

— Хорошо, хорошо. У нас не получается притворяться нашими половинками. Может, попробуем представить, что я твоя жена.

Улыбка растягивается на его губах, он говорит драматическим голосом.

— Я больше не буду потакать тебе, ты меня не сможешь заставить.

Я хохочу.

— Мы не можем быть серьезными.

Он усмехается и обнимает меня за плечи.

— Поэтому мы лучшие друзья, ты и я. Потому что у нас есть эта тонкая душевная связь.

Я перестаю дышать, его рука обнимает меня за плечи. Я так хочу прижаться к нему, хочу довериться ему и поцеловать. С такой мыслью поворачиваюсь к нему и смотрю на него. Он тоже пялится на меня, его взгляд прикован к моим губам. Еле слышный стон срывается с моих губ, когда он еще немного придвигается ко мне, воздух между нами наэлектризован. Осознание, насколько мы стали близки, и как изменились между нами чувства, заставляет меня спрыгнуть со столешницы и восстановить между нами дистанцию. Я взволнованно провожу рукой по волосам.

— Я… — он прожигает меня глазами. — Мне нужно идти.

— Хорошо, — еле слышно говорю я. — А, кстати, спасибо!

Он спрыгивает со столешницы и делает уверенный шаг вперед, оборачивая свои сильные руки вокруг меня и подтягивая меня к себе. Я усиленно борюсь, чтобы восстановить контроль над моим дыханием, сердце стучит, как ненормальное. Я прикрываю глаза, и он прижимает меня к себе, я пытаюсь, черт возьми, пытаюсь думать о чем-нибудь еще, но не могу... В голове пульсирует лишь одна мысль, как хорошо и правильно находиться в его объятиях.

— Спасибо тебе, — бормочет он, делая шаг назад, отчего мне хочется кричать. — Спокойной ночи, Танцовщица.

Я киваю и прикусываю нижнюю губу.

Он разворачивается и идет в спальню, забирает Мейси, аккуратно поднимая ее с кровати. У двери он опять разворачивается и внимательно смотрит в мои глаза.

— Я очень рад, что мы дружим, и то, что ты мой друг.

Затем он выходит за дверь и исчезает, будто его и не было.

Мое сердце стучит, не прекращая.

Нейт

— Я хочу еще одного ребенка, — говорит Лена, смотря на меня полными надежды глазами.

— Что? — я задыхаюсь от сказанного ее, бросаю бутылку пива в мусорное ведро.

— Мне кажется, это будет хорошо для нас.

Она же шутит, да? Хорошо для нас? Хорошо для нас? Она еле управляется с Мейси, когда не совсем находится в отключке из-за алкоголя. Она даже не может взять под контроль свою собственную жизнь. Лена — алкоголичка, и ей наплевать на свою жизнь, о чем мы можем говорить. Какой нахрен ребенок?

— Лена, — говорю я аккуратно. — Это не лучшая идея.

— Почему нет? — взвизгивает она, складывая руки на груди. — Это потому что ты считаешь меня плохой матерью.

— Черт, да, ты еле справляешься с Мейси.

— Да, но может, когда я заведу второго, все наладится, и мы вновь станем счастливой семьей.

— Мы должны наладить все сейчас, быть хорошей семьей сейчас.

Она напряжённо смотрит на меня.

— Просто признай, мать твою, признай, Натаниэль, что ты считаешь меня никудышной матерью. Не нужно кружить вокруг да около.

Я думал, я уже достаточно четко это сказал, но ладно. Я могу повторить.

— Ты что честно хочешь это услышать? Тогда слушай. Я не думаю, что нам нужен второй ребенок. Ты не справляешься с Мейси, потому что для тебя всегда были важнее твои бесконечный подружки и алкоголь.

— Забудь это, это было всего лишь раз.

— Что было раз, может повториться многократно. Что было раз, будет и два. Она могла себя поранить.

— Тогда нахрена ты еще тут находишься, Нейт? Почему ты просто не уйдёшь?

— Потому что я сделал для себя определённый вывод, Лена. Потому я люблю дочь, я хочу быть рядом с ней.

— Только ее? Ты любишь только ее?

— И тебя тоже. Ты была моим лучиком света, до того момента пока ты не погрязла в выпивке.

— Но я пытаюсь измениться! — кричит она.

— Да, может и так, но проходит пара дней, и ты принимаешься за старое.

— Ты эгоистичный говнюк, Нейт.

— Почему? — из моей груди вырывается рык. — Потому что забочусь о будущем дочери?

— Пошел отсюда нахрен, — кричит она что есть силы

— С удовольствием, — бормочу я, перед тем как развернуться и выскочить из дома.

Пошло все нахер.

***

Эйвери

Тук-тук-тук.

Я слышу, как кто-то колотит в мою дверь, я поворачиваюсь в кровати, чтобы взглянуть на чертов будильник и на нем 1:45. Кого принесло в такое время. Я сонно провожу рукой по волосам. Я поднимаюсь с кровати, плетусь к дверям и смотрю в глазок.

Нейт.

Я открываю ее и вижу дикое выражение лица Нейта. Он... Он... Он ужасно зол. Его кулаки сжаты, он хрипло и глубоко дышит. На его лице выражается такой гнев, как будто он прямо сейчас готов убить.

— Нейт, что произошло?

Он проходит мимо меня в дом, продолжая хрипло дышать.

— Нейт, — продолжаю я допытываться. — Что произошло? Ты меня сейчас пугаешь. Ты что-то натворил?

— Эта чертова сука! — гремит он, мерея комнату спешными шагами.

— Ты не хочешь просто присесть и спокойно рассказать, что она натворила.

Он разворачивается с таким выражением на лице, которого я еще ни разу не видела.

— Ребенок… — его голос прерывается, он издает стон отчаяния. — Она хочет еще одного ребенка.

— Нейт, поговори со мной. Скажи мне все.

Он подбегает ко мне, прижимается к моему телу и горячо шепчет на ухо:

— Ты в моей гребанной голове, ты там засела. Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. А она хочет ребенка.

Я тяжело сглатываю, ощущение тошноты зарождается в моем желудке.

— Ты помолвлена. Я женат. Но ты еще все равно здесь, стоишь рядом со мной, прижимаешься к моему телу, я чувствую тебя, ты чувствуешь наше притяжение.

О Боже.

— Нейт, — выдыхаю я.

— Ты такая чертовки идеальная.

— Нейт, — я пытаюсь снова заговорить.

— Я ненавижу это, ненавижу чувства, что испытываю к тебе. Ты идеальна. А он, другой, твой жених трахает тебя, потому что ты — его... я хочу тебя. Ты должна быть моей.

— Нейт, — звук его имени звучит словно мольба.

— А моя гребанная алкоголичка жена хочет от меня еще ребенка.

Так, он не может ни на чем сосредоточиться прямо сейчас.

— Нейт, — говорю я немного более твердым голосом. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Он смотрит в мои глаза. Боже, как же он смотрит в мои глаза. Никогда не видела ничего подобного.

— Брак — это на всю жизнь. Это то, на что ты решился и нельзя от этого просто так отмахиваться. Я все понимаю, но знаешь, я просто больше не могу. Любви уже нет, иногда я лежу ночью и мечтаю о том, чтобы я просто умер, потому что так будет легче.

— Эй, малыш, — шепчу я ему, беру его лицо в свои руки. — Не смей говорить такие вещи, потому что у тебя есть замечательная маленькая дочка.

— Я поэтому еще продолжаю бороться. Ты не представляешь, насколько сильно боль сдавливает мою грудь, когда я ложусь в постель к нелюбимой женщине каждую ночь. Я ненавижу себя за это, но я пытаюсь все вернуть, пытаюсь, чтобы наши отношения наладились.

— Ты хороший человек, Нейт, очень хороший. Поэтому я считаю, что ты все преодолеешь.

— Как? — его слова совсем тихи. — Как это у тебя получается, Танцовщица... Ты заставляешь меня видеть положительное там, где уже нет надежды.

Затем, прежде чем я успеваю хоть что-то сказать, он прижимается к моим губам.

И так много вещей в данный момент проносится у меня в голове. Я должна была бы оттолкнуть его, ударить его в грудь, сказать «не хочу, не должна» ... Но ничего из этого я не делаю, я погружаюсь в его поцелуй и наслаждаюсь его вкусом, его ароматом, и им.

Но... Так нельзя, он женат, я обручена. Так много причин, для того, чтобы прекратить все это.

Но я не могу оттолкнуть его. Мой разум кричит мне «давай, оттолкни», а сердце, душа и тело просят «будь с ним». Его язык проскальзывает между моих губ, нежно сплетаясь с моим, и из моей груди вырывается стон. Мы тонем в долгом поцелуе, наслаждаясь близостью друг друга.

Затем он отстраняется от меня, и в его глазах испуг и сожаление.

— Черт, — выдыхает он. — Черт!

Я не могу вымолвить ни слова, мое тело пульсирует от желания, я с трудом возвращаюсь в реальность. Жестокую реальность, где нет сказок, где нет любви, есть лишь долг и обязательства.

Я не могу больше смотреть в его глаза, потому что боюсь там увидеть не вину и раскаяние, а принятие той ошибки, что мы совершили. Я боюсь, что он расстроится не о том, что обманул жену и поцеловал меня, а пожалеет, что у нас произошел поцелуй.

Я не могу двигаться. Даже когда он выбегает из квартиры. Даже, когда слышу, как его машина заводится и отъезжает от моего дома. Даже когда я больше ничего не слышу, кроме оглушительной тишины, все равно не могу сдвинуться с места.

Что же я натворила?

Нейт

Это уничтожает меня.

Каждый день, когда я мысленно возвращаюсь к этому поцелую, это уничтожает меня.

Эйвери заставляет меня чувствовать что-то очень сильное и мощное, что я не чувствовал до этого.

Это пугает меня. Это чертовски пугает меня.

***

Эйвери

— Привет, Кел, — говорю я, смотря, как Келли проходит во входную дверь и ставит две сумки на стол.

— Привет, Эв! — отвечает он мне в свойственной ему беззаботной манере. — Как твои дела?

Улыбаясь, я пожимаю плечами.

— Нормально. Рада видеть тебя. Чем обязана твоему визиту?

Он тепло улыбается, что немного облегчает боль и грусть в моем сердце. Уже прошло пять дней с момента, как Нейт поцеловал меня, и я не могу думать больше ни о чем, кроме этого. Я беру телефон в руки, ужасно желая позвонить ему, услышать его голос. Желаю быть сильной настолько, чтобы суметь признать ошибку, умолять его оставаться друзьями. Но теперь я не знаю, может ли бы быть между нами дружба, а вдруг он тоже чувствует что-то большее ко мне, а не просто влечение?