Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы

— Прости, что? — резко говорю я.— Я ни черта не такая, как он. Я надрываю свою задницу, пытаясь помочь тебе все эти годы, Ли, а ты не позволяешь мне этого. Ты настолько погрузился во все это эмоциональное дерьмо, что ломаешь свою жизнь! — говоря последние слова, я кричала. Я была так зла, что он вызвал во мне такие эмоции.

— Я никогда не просил тебя заботиться обо мне, — ворчит он в ответ. — Мне нет долбанной разницы заботишься ты обо мне или нет.

— Тогда зачем ты пришёл сюда и просишь денег? — раздраженно кричу я. Он вздрагивает от того, как я это говорю.

— Знаешь что? Пошли вы на хрен оба. Ты даже не можешь представить себе, что значит быть нелюбимым, забытым сыном. Он даёт тебе все, что ты захочешь.

— Нет, он этого не делает, — говорю я дрожащим голосом. — Он не даёт мне любви, заботы, не жалеет меня. Этот человек, наш отец, даже не разговаривает со мной, а если и говорит — все заканчивается ссорами. Ты никогда не был забытым, брошенным сыном, Лиам, поэтому я не понимаю, почему ты так злишься на меня. Все, что я делаю, это пытаюсь помочь тебе. Я даю тебе и деньги, и еду. Я постоянно звоню тебе. Я забегаю к тебе время от времени и пытаюсь показать тебе мою любовь и заботу, но ты не позволяешь мне, отталкиваешь меня. Я раздражаю и злю тебя, но даже не знаю причины этой злости. Если хочешь кого-то ненавидеть, возненавидь, ради всего святого, его, за молчание, но не меня. Я тоже по ней очень скучаю. Я плачу и скорблю по ней, так же, как и ты. Мне кажется…

— Она сломала наши жизни своим исчезновением! — кричит он.

— Лиам, — шепчу я испуганным голосом. — Она не бросала нас.

— Откуда ты это знаешь? Я слышал, как отец говорил, что она встречалась с другим мужчиной. Я слышал, как он говорил, что она думала о том, чтобы сбежать со своим любовником.

О, господи, это было новостью для меня, и я не восприняла ее хорошо или хотя бы спокойно. Моя мама всегда была для меня светом, моим домом, местом, куда хочется спешить, моим лучшим другом и моим героем. Она бы никогда не променяла свою семью на кого-то другого. Он ошибается, когда так говорит о ней, он просто услышал разговор, как отец пытался найти причину, чтобы обвинить кого-то в том, что с ней произошло.

— Она бы никогда просто так не бросила нас, — говорю я тихим срывающимся голосом.

— Ты не знаешь этого, не знаешь! — выкрикивает он, подбегая к входной двери. — Прекрати так жить, пряча голову от всех проблем в песок, Эйвери. Факты на лицо — она ушла и никогда не вернётся обратно. Мой отец — козёл, а ты слишком хороша для тех, кто тебя окружает! С меня хватит! Если ты не поможешь мне, то ты больше не моя семья, ты мне никто!

С этими словами он выбегает за дверь и хлопает ею, оставляя меня полностью лишенной возможности сказать ему хоть что-то, и с разбитым сердцем. Я долгие годы пыталась показать Лиаму мою заботу и любовь, но он так и не принял ее. Он замкнулся в тот день, когда нас бросила мама и никогда он не станет прежним. Между ним и отцом, я всегда была единственным мостиком, который связывал их, и до настоящего момента никто из них не хочет перейти его, сделать шаг навстречу друг к другу и начать общаться, жить. Она нас сломала своим исчезновением, хотела она этого или нет, дело сделано.

Теперь мы понимаем, на что похожа жизнь после Тайлы.

Эйвери

Я звоню единственному человеку, который сейчас мне приходит на ум, только он может понять меня. И вот, он у меня дома спустя пятнадцать минут, входит ко мне в квартиру. Его выгоревшие на солнце волосы спутаны, а оливковая кожа блестит от недавно использованного крема для загара. Он одет в удлиненную обтягивающую футболку, какие носят серферы, показывая его идеальное тело, загорелые руки. На нем надеты шорты-бермуды — они комбинированные — бело-голубого цвета, длиною до колен.

Келли подходит ко мне и сужает свои глаза, смотря на меня. Я сижу на кухонном столе, и ем мороженное «Бен & Джерри» с печеньем, пытаясь немного успокоить свои нервы. Он забирает упаковку с мороженым из моих рук, аккуратно вытаскивает ложечку с моего рта, опускает ее в мороженное и пробует сам перед тем, как поставить обратно в холодильник это сладкое лакомство.

— Что случилось? — спрашивает он, запрыгивая и садясь на стол рядом со мной.

— Лиам заходил ко мне.

— Вот дерьмо, — тяжело вздыхает он.

— Да, что-то вроде этого. Он опять просил денег, Кел.

— Ты дала ему их?

— Нет. И что ты думаешь, он сделал? — тихо говорю я.— Он выбежал отсюда, разозленный нашим разговором, и отказался от меня без всякой причины.

— Ты все сделала правильно, — говорит он осторожно, пытаясь не расстроить меня ещё больше.

Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его глаза.

— Думаешь? Потому что мне так не кажется. Я для него единственная семья, которая у него есть, и я отказала ему. А что, если он пострадает, Кел?

Он качает головой.

— У него проблемы не такого уровня. Он просто ищет деньги на наркотики.

— И на данный момент я не дала ему их. На что он пойдёт, чтобы добыть их?

Он нежно берет меня за руку, подтягивая ближе к нему.

— Эйвери, ты будешь счастлива от того, что дашь своему брату денег на поддержание его наркотической зависимости, только для того, чтобы он не пошёл куда-то в другое место и не влип в какие-нибудь неприятности?

— Нет, конечно, нет, — бормочу я.

— У него проблема, и с этой проблемой может справится только он. Ты не его мать, Эйвери, ты всего лишь его сестра. Тебе пора прекратить обращаться с ним, как будто он твой маленький несмышлёный ребёнок.

Я опускаю голову.

— Неужели это то, что я делаю?

— Эй, — говорит он.— Посмотри на меня.

Я поднимаю голову и смотрю в его ослепительно красивые глаза.

— Ты сделала все возможное. Ты пытаешься дать ему любовь и поддержку, и пытаешься указать ему верный путь, по которому ему стоит идти. Это замечательно и очень великодушно, но это не твоя работа. Он — взрослый мужчина, и принимает свои собственные решения. Все, что ему нужно сейчас это сестра, а не мать. Покажи ему, что ты поддерживаешь его несмотря ни на что, что он может в любую минуту обратиться к тебе. Не надо давать ему деньги, и пусть он совершает собственные ошибки и учится на них.

— Я так волнуюсь за него. Каждый день я переживаю, что он втянет себя в какие-нибудь неприятности.

— Но это не будет твоя вина, — говорит он, смотря на меня сильным, решительным взглядом. — Потому что, Эйвери, он уже взрослый мужчина, и он вправе принимать свои собственные решения и отвечать за себя.

Я чувствую, как слезы наполняют мои глаза, но прячу их подальше.

— Да, ты прав. Я знаю, что ты прав.

— Для этого я тут и нахожусь, — ухмыляется он. — Так, а теперь ты, надеюсь, прекратишь заедать свои переживания мороженым, да? Я больше чем уверен, что Лин не оценит этого, если ты, расслабленно переваливаясь, войдешь в студию?

— Нет, я уверена, она не будет этому рада, — смеюсь я.

— А кроме Лиама, как твои дела?

Я чувствую, как румянец вспыхивает на моих щеках, и я знаю, Келли не понравится, что я провожу время с Нейтом. Я не хочу обманывать его, но я и не собиралась быть настолько откровенной с ним, чтобы доверить все мои тайны.

— Вполне терпимо, — отвечаю я, пытаясь говорить спокойным голосом. — Я танцевала и занималась собой

— Скучно, закатывает он глаза.

— Эй! — я толкаю его в плечо. — Я смотрю, у тебя тоже жизнь не искрится приключениями.

— Вообще-то, — говорит он, скрещивая руки на груди. — У меня, как раз наоборот… У меня произошли очень интересные события.

— Да ну?

Он улыбается.

— Ну, хорошо, каждое утро я встаю и иду, как всегда, прокатиться на волне.

Я закатываю глаза.

— Ну, конечно.

— Дай мне закончить, — продолжает он. — На протяжении последних дней по утрам я замечаю, что моя доска для серфинга находится на улице около дома.

— Ты живёшь на пляже, — я с подозрением сужаю глаза. — Это называется ветер.

Он весело толкает меня.

— Ха-Ха. Нет, дело не только в этом. Она мокрая и вся в песке, как будто на ней катались. Поэтому я не могу понять этого. Если б это делалось ради кражи, кто бы ни украл доску, он бы ее не стал возвращать. Это чертовски странная загадка.

— Может, у тебя есть фанат, который ворует доску на ночь, катается на ней на волнах, представляя тебя.

Он уставился на меня с ужасом во взгляде.

— У тебя проблемы с головой.

Я хихикаю.

— Эй, не суди меня строго. Просто ты известный серфер, который ко всему этому ещё очень привлекательный. Конечно, у тебя есть поклонники, и некоторые из них не вполне нормальные. И никому неизвестно, что могут сделать женщины, которые с ума сходят от желания...

Он закатывает глаза и спрыгивает со стола.

— А ты тоже моя поклонница, Эйвери? — говорит он мне, играя бровями.

— Мечтай, — я засмеялась. — Даже моя собака мне нравится больше.

Он поднимает руки, хватаясь за сердце. — Ты ранила меня, как ты могла… Даже после того поцелуя?

Я изображаю рвотный звук.

Когда мне было примерно семнадцать, а Келли — чуть больше двадцати, мы пошли с ним на вечеринку. Я как раз была в подростковом бунтарском возрасте, к тому же, я была пьяна. В ту ночь, я напилась так, что еле могла идти, и Келли привёз меня домой, после долгих попыток посадить меня в такси. Когда мы добрались до дома, я решила для себя, что он очень сексуальный и горячий, и поэтому захотела попробовать, как он целуется, и я пошла до конца.

Это был самый ужасный поцелуй в моей жизни.

А вообще, Келли — мастер поцелуев.

В том поцелуе было много неумелого движения языком и неловких прикосновений, плюс — мы просто обслюнявили друг друга, вместо поцелуя. Я потеряла сознание быстрее, чем Келли успел, сделать что-либо еще. Я не буду лгать — Келли привлекал меня, даже очень, но тогда все свелось к беспорядочным и неуклюжим ласкам.

— Эй, — говорю я, показывая на него пальцем. — Ты сразу стал трогать мою грудь, целуя меня тем жутким поцелуем, если его вообще так можно назвать.

Он пожимает плечами.

— Ты горячая штучка, ты мне нравилась, тем более я был пьян и подумал, а почему бы и нет? Тот поцелуй был отвратительным, не пойми меня неправильно, но чёрт... Я был молодым придурком. И я не мог это все прекратить.

Он кивком показывает на мою грудь, и я прикрываю их руками.

— Даже не смотри на мою грудь, приятель, — смеюсь я. Я была так рада тому, что я достаточно высокая, со стройной фигурой, и к тому же природа не обделила меня красивой грудью. Небольшой, но и не маленькой, все было идеально.

— Мы исправили тот поцелуй, — говорит он.

Я улыбаюсь, краснея от его слов. Мы определённо исправили тот поцелуй. Мы попытались снова повторить его несколькими днями позже, когда мы ещё раз встретились. Поцелуй, который он мне подарил тогда, перед мои домом, был ошеломляющим. Были нежные прикосновения языка, мягкие и заботливые ласки и много сексуального желания между нами. Тогда Лиам нас поймал за нашим занятием, накричал на нас, и мы решили, что лучше останемся друзьями, и вот мы друзья до сих пор. Это было лучшим решением, я в этом уверена, но парнишка был расстроен долгое время. Я имею в виду Келли, и тут больше не чего добавить.

— Это было достойным повтором первой неудачной попытки нашего поцелуя, — признаю я, и он обнимает меня.

— Черт, да, это было прекрасно.

Я улыбаюсь.

Келли всегда знает, что сделать, чтобы я почувствовала себя лучше.

Эйвери

— Он хочет, чтобы мы все были. Это его день рождения, — говорю Джейкобу, пока запихиваю полотенца в сумку.

Келли пригласил нас в свой небольшой домик на пляже на вечеринку по случаю празднования дня рождения. Я безумно хочу пойти. Уже давно я не проводила время и не встречалась со своими друзьями, просто так, без всякой причины, на пляже. Джейкоб весь день что-то недовольно бормочет себе под нос, потому что он совсем не хочет присутствовать на вечеринке. Пляж — это не его уровень. Я фыркаю. Конечно, его уровень — это сборище старых надменных, ворчливых богачей, которые привыкли выставлять и лизать свои задницы так, что у них мозоли на языке.

К тому же, я каждый раз хожу с ним на его мероприятия, и ему придется сходить хоть раз на мои.

— Тебе не обязательно задерживаться там, — добавляю я, надевая солнечные очки на голову.

— На час, не больше, — бубнит он, поворачиваясь ко мне.