Шарлай - Жизнь с плохим парнем

— Да?

— Ты ужасно выглядишь.

Кортни и еще несколько человек начинают смеяться. Только тогда я понимаю, что тетя Мел и Билл тоже находятся в палате.

— Мне, кажется, что она неплохо себя чувствует. Чуть позже мы проведем обследование и оставим ее на ночь, на всякий случай, — говорит отцу женщина, похожая на медсестру.

— Спасибо.

— Привет милая, как ты? — интересуется тетя Мел, и подходит поближе к кровати.

— Голень болит, а так я в порядке.

— Это хорошо, ты нас очень испугала, — говорит она, убирая мои волосы с лица.

— Простите, — отвечаю я, пытаясь чуть- чуть приподняться.

— Осторожнее, позволь мне помочь тебе, — просит отец.

— Да все нормально.

Так оно и есть. У меня всего лишь несколько порезов и царапин, которые немного саднят. Ну, колено еще немного опухло и головная боль. Но в целом, думаю, я чувствую себя довольно хорошо для того, кто только что побывал в автомобильной аварии.

— Привет Билл.

Он стоит позади всех и выглядит так, как будто пытается спрятаться от меня. Наверное, он думает, что ему тут не место, но я рада, что он переживает настолько, что пришел. Мы не очень-то много и общались с ним, но я многое узнала после нашего разговора и теперь очень уважаю и сочувствую ему.

— Привет, Эдди, — говорит он с улыбкой. — Мне нужно идти, но я рад, что ты чувствуешь себя лучше.

Мой отец по-мужски обнимает Билла и все в унисон прощаются с ним. Встреча с Биллом напоминает мне о нашей с Калебом ссоре. Его здесь нет, наверное, он все еще зол и это, надо признаться, немного ранит меня.

— Папа, — тихо произношу я, пытаясь прочистит горло.

— Да, Тыковка?

— Мужчина, который вытащил меня из машины, кто он?

Я должна поблагодарить его, потому, что если бы не он, меня бы сейчас здесь не было. Когда оказываешься в подобной ситуации, то начинаешь смотреть на вещи по-другому и понимаешь, что все незначительное больше не имеет никакого смысла. Если бы мне понадобилось на пять секунд больше, чтобы выбраться, меня бы здесь не было. Это меняет отношение ко всему. Я поняла, насколько идиотская была наша с Калебом ссора и как глупо злиться на кого-то, если в мгновение ока ты можешь потерять его. Люди часто говорят, как автомобильные аварии меняют жизни, если удается выжить, и теперь я понимаю это. Несмотря на то, что я отделалась незначительными повреждениями, я осознала, что жизнь слишком коротка, чтобы переживать из-за незначительных вещей.

— Он был здесь только в день аварии. А потом взял номер моего телефона и попросил позвонить, когда ты очнешься, — говорит отец, как будто напоминая себе что-то сделать.

— В день аварии?

— Все нормально, — говорит тетя Мел отцу, и он выходит за дверь с телефоном в руке.

— Что не так? — спрашиваю я, всматриваясь в ее глаза в попытках найти ответ.

— Милая, авария была четыре дня назад.

— Что? Я не понимаю?

— Ты была без сознания четыре дня. Когда тот парень вытащил тебя из машины и прогремел взрыв, тебя отбросило довольно далеко, и ты повредила голову…

— Я была без сознания четыре дня? — спрашиваю я, больше себя, чем кого-то еще.

— Да, — отвечает она, поглаживая мою руку.

— Я даже этого не поняла, — тихо произношу я, качая головой.

— Знаю, но теперь ты в порядке…

— Вы все, наверное, очень переживали, — говорю я, думая о том, как глупо было не пристегивать ремень.

Если бы я это сделала, то мужчине не понадобилось бы столько времени, чтобы вытащить меня и, может быть, я бы не ударилась головой…

— А Блейк? Блейк? — с паникой в голосе спрашиваю я, неожиданно подумав о нем.

— Oн в порядке. Так, несколько порезов и синяков. Его отпустили домой несколько дней назад.

— Хорошо.

— Послушай, нам пора уходить, потому, что время посещений заканчивается, но мы придем завтра, — говорит она, целуя меня в лоб.

Я киваю головой и поворачиваюсь к Кортни.

— До завтра, очаровашка.

Она так крепко обнимает меня, что я не могу даже вздохнуть. По ее лицу я вижу, что она очень испугана, потому ничего не имею против этого.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

— И я тебя.

Оставшись одна я понимаю, что очень устала. Хихикаю, подумав о том, что лежала без сознания четыре дня и все еще чувствую себя уставшей. Делаю глубокий вдох и сразу же жалею об этом. Я всегда считала, что в больнице как-то странно пахнет, и мне никогда не нравился этот запах. Закрываю глаза, мечтая о том, чтобы поскорее наступила завтра и меня отпустили домой. Неожиданно дверь открывается снова, и кто-то заходит в палату. Открываю глаза, ожидая увидеть папу, но вместо это передо мной стоит очень грустный Калеб.

— Калеб? — шепчу я, наблюдая за тем, как он смотрит на меня из другого конца комнаты.

Он молчит и выглядит так, как будто ведет внутреннюю борьбу с самим собой. Я раньше никогда не видела его в таком состоянии и, честно признаться, меня это немного беспокоит.

— Калеб, ты в порядке? — пытаюсь выдавить я, потому что в горле все еще сухо.

Он внимательно осматривает меня, а потом печально качает головой.

— Мне жаль, — говорит он, и убегает, оставляя меня в недоумении и обиде.

— Ты в порядке? — спрашивает отец, вламываясь в палату.

— Да, все нормально, — отвечаю я, пытаясь натянуть на лицо улыбку. — Я думала, время визитов закончено.

— Да, но я нахожусь здесь с тобой, — произносит он и садится на край кровати.

— Правда? — интересуюсь я.

— Да. Я очень беспокоился за тебя, ребенок. Обещай, что больше никогда не станешь меня так пугать.

— Обещаю, — отвечаю я, пытаясь сдержать слезы.

— Я люблю тебя, Тыковка.

— И я тебя, папа. Пап, а когда я выйду отсюда, можно мне пожить у Кортни?

На его лице появляется разочарование. После встречи с Калебом, я решила, что ему не помешает немного свободного пространства.

— Конечно, если ты этого хочешь, — говорит он, тоже пытаясь сдержать слезы.

— Хочу.

— Хорошо, тебе пора отдыхать.

Отец встает и укрывает меня тонким больничным одеялом.

— Спокойной ночи, Принцесса.

— Спокойной ночи, папа.

Ночью я очень плохо спала, думая о том, как там Калеб. Странно, я долго мечтала, чтобы он ушел, а теперь надеюсь на то, что он в порядке и я снова увижу его. Я до сих пор не уверена в своих чувствах к нему, но меня очень ранили его слова о том, что он просто играл.

Утром, когда я проснулась, моего отца не было в палате, но медсестра сказала, что он решил прогуляться. Думаю, все это для него очень тяжело. Отец уже пережил боль потери и мне неприятно, что я стала причиной того, что он опять мог оказаться в такой ситуации.

Я сразу же прочитала коротенькую благодарственную молитву Богу за то, что он спас меня. Я никому не говорила, но каждый раз, закрывая глаза, я вижу, как взрывается машина Блейка. Это ужасно. Я столько лет винила себя в смерти матери, желая оказаться на ее месте. То, что она отдала свою жизнь в обмен на мою, казалось мне несправедливым, но я начинаю понимать, что в жизни все происходит так, как и должно быть.

Я бы отдала все, чтобы забрать боль Калеба, чтобы не было никакого пожара, и им с отцом не пришлось бы переезжать к нам. Я не хотела идти на вечеринку, но если бы я отказалась, то никогда бы не узнала, что Калеб не виноват в том розыгрыше. Странным образом, все, что до этого не имело никакого смысла, вдруг стало таким понятным. Нет, все еще есть куча всего, что я не понимаю, но я не собираюсь тратить свою жизнь на то, чтобы пытаться это сделать. В день аварии мне предоставили еще один шанс, и я не хочу терять ни одной его минуты.

Я знаю, что Калеб чувствует себя виноватым, я видела это в его глазах, вчера, и я понимаю его. Я знаю, каково это, когда чувство вины и жалость к себе пожирает тебя. Но я не хочу этого для него.

— Ну что, ты готова? — спрашивает медсестра, заходя в палату с костылями в руках.

— Да, — с улыбкой отвечаю я.

— Хорошо, тогда давай-ка примерим вот это и потом ты можешь идти, — говорит она, передавая мое новое средство передвижения.

* * *

— Ты уверена, что не хочешь вернуться домой? — интересуется отец, останавливаясь возле дома Кортни.

— Уверена. Это ненадолго.

— Эдди?

— Да, пап? — спрашиваю я, глядя на его сосредоточенное лицо.

— Я не знаю, что происходит между тобой и Калебом и не собираюсь об это спрашивать. Ты и сама расскажешь, когда будешь готова.

— Да…

— Но он очень переживает за тебя. Я видел это в его глазах каждый день, что мы провели с ним в больнице…

— Он приходил каждый день?

— Он и не уходил. Только когда ты просыпалась. Как я уже сказал, не знаю, что между вами происходит, но дай ему шанс. Он хороший ребенок.

— Ладно, спасибо, — говорю я, и открываю дверцу.

Отец помогает мне встать и вручает костыли.

— Да я в порядке, уже начинаю привыкать к этим штуковинам.

— Я возьму твои сумки, — с этими словами, он направляется к багажнику.

Тетя Мел стоит возле двери и с улыбкой наблюдает за тем, как я медленно передвигаюсь к ней.

— Привет, милая, — произносит она, помогая мне пройти в дверь.

— Привет, теть Мел.

— Я подготовила гостевую комнату внизу, чтобы тебе не нужно было подниматься по лестнице каждый день.

— Спасибо, — отвечаю я, сажусь на кровать и кладу костыли на пол.

Если кто-нибудь когда-нибудь вам скажет, что ходить на них проще простого, знайте, этот человек лжет. Они ужасно неудобные, нужно очень постараться, чтобы с ними сесть, а необходимость постоянно удерживать равновесия вообще раздражает. Я до сих пор чувствую себя уставшей после аварии, поэтому все, чего мне хочется — это отдохнуть, пока Кортни не вернулась из школы.

— Я пойду на работу, позвоню тебе позже, — говорит отец и целует меня в лоб.

— Хорошо, папа, пока.

— Пока, Тыковка.

— Ты хочешь есть? — спрашивает тетя Мел, проводив отца.

— Нет. Я в порядке и спасибо, за то, что разрешили мне остаться.

— Ты всегда желанный гость у нас, милая.

— Спасибо. Думаю, я попытаюсь поспать.

— Хорошо, позвони, если тебе что-нибудь понадобиться.

— Позвоню, — отвечаю я и перетаскиваю сумку по ближе к себе.

Через пятнадцать минут, наконец-то, переодетая, я готова ко сну. Забравшись под одеяло, я закрываю глаза и расслабляюсь.

* * *

Меня разбудил звук вибрирующего телефона. Посмотрев на экран, понимаю, что это уже не в первый раз, потому что я получила два сообщения. Они оба от Блейка, в первом он интересуется моим самочувствием, а во втором только одно слово — «прости». Быстро набираю ему в ответ, что я в порядке и в случившемся его вины нет. Как только я его отправляю, телефон моментально гудит снова, но я не успеваю посмотреть, потому что дверь в спальню открывается.

— Тебя уже выписали?

— Да, — отвечаю я, наблюдая за счастливым выражением на лице Кортни.

— Как рука, болит? — спрашивает она, подходя поближе.

— Нет, — недоуменно произношу я.

— Это хорошо, — с этими словами, она хлопает меня по ней. — Больше никогда так не пугай!

Я начинаю смеяться.

— Ну, и кто из нас жестокий? — интересуюсь я.

— У меня была хорошая учительница, — отвечает она с ухмылкой.

— Что ты ешь?

— Попкорн.

— На ужин?

— Нет, это так, перекусить, — говорит она и мы взрываемся смехом.

— Как я посмотрю, мое отсутствие никак не сказалось на твоем аппетите.

— Конечно нет, я должна есть, чтобы быть сильной, ради всех. Но, признаюсь, еда в больнице была отвратительной…

— А когда это ты успела попробовать ее? — шокировано спрашиваю я.

— Ну, ты не могла есть, не пропадать же ей.

— И что мне с тобой делать?

— Покормить, обычно это помогает.

— А как дела в школе? — спрашиваю я, закатывая глаза.

— Скучно. Мне не хватало тебя. Но слухи ходили забавные, — хихикает она.

— Правда? Какие?

— Ну, по одним из них, Калеб переехал тебя на своем грузовичке, по другим, — ты сбросилась с обрыва, но мой самый любимый, про НЛО, которое упало на тебя с…

— Что?

— Не смейся, люди, вообще-то, восприняли его серьезно.

— А ты что сказала?

— Ничего. Просто подтвердила Петти Кардел, что слух про НЛО, — правдивый. Он довольно быстро распространился по школе…

— Ты не могла этого сделать, — говорю я, снова начиная смеяться.