Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

 - Может он и прав, - согласился Ваня.

 - Я с одной женщиной переспал, у нее муж погиб, она мужчины, год наверное не видела, скучала. Что здесь такого? Утром проснулся, а она с поленом стоит! Как она меня не убила? Не знаю. Я полено забрал, а она в слезы и плакать! Ночь всего у нее был, а потом ушел. Я ее даже не тронул, клянусь, ни ее, ни ребенка! Помог даже чем мог, дров, воды принес… Больше, я ее не видел.

 - Тоже мне благодетель нашелся! – вставил один из ребят.

 - А жена у тебя есть? – спросил Ваня.

 - Нет, умерла. Я ее любил, очень сильно, когда потерял, чуть с ума не сошел от горя, тяжело было. Даже жить не хотелось, если бы не ребенок… Дочка на нее похожа, - я горько вздохнул.

 - Сколько ей?

 - Три года.

 - Как зовут?

 - Катарина. Я зову ее Катрин. Сейчас уже выросла наверно. Я два года ее не видел и наверно уже не увижу. Все бы сейчас за это отдал!

 - Все мы давно невидали, ни жен, ни детей, ни матерей, ни подруг. Бьемся тут с вашей ордой, проклятой, ни сна, ни покоя, ночей ни спим.

 - Что еще?- спросил я виновато.-  Я только, жизнь свою могу отдать, больше ничего. Расплачусь. Мало еще расплатился?

 - Ладно, - смягчился Ваня, – будет пока с тебя. Голова твоя бедовая, - он похлопал меня по плечу. После вдруг обратился к бойцам. - Ребята, сегодня же суббота! В баню идем?

 - Конечно! – обрадовались все.

 - Баня - хорошее дело!

 - Обязательно!

 Это было 5-е июня, действительно суббота, если хотите, можете проверить! До начала сражений оставался ровно месяц. Тогда я этого еще не знал, а часы уже тикали отсчитывая время…

 - Тогда я пойду, скажу, чтобы натопили, - сказал лейтенант.

 Вскоре он зашел…

 - Минут через сорок будет готово. Пойдем по пять человек.

 Сначала ушла первая группа, потом вернулась.

 - Здорово! Хорошо, как заново родился! – сказал Константин.

 - Следующие кто? – спросил Мелешников.- Давайте, идите.

 - Гансик! – обратился ко мне Федя. - Немчура, ты с кем? Идешь или нет?

 - Иду! – Я схватил белье и полотенце, торопясь, побежал за всеми с огромной радостью.

 В бане мы разделись. Кое-кто покосился на мой заметный шрам у левого плеча, хотя он был аккуратный, только кожа тонкая, нежно розового цвета.

 - Это муха тебя укусила? – спросил Сергей.

 - Ага, цеце,- ответил Федя. - Она самая!

 Все рассмеялись. Мухой во взводе звали Вячеслава, прозвище у него было такое. Во-первых, он быстро бегал, а во-вторых, был одним из самых метких стрелков, что называется с  первого раза,  с пятидесяти метров, мухе в глаз попадет! Вот и прозвали его «муха».

 Зашли мы в парилку.

 - Ложись,- сказал Федя,- я тебя сейчас отхлестаю. Получишь у меня по полной программе!

 - Ай! – я аж вскрикнул, получив хороший удар по спине и по заднице, банным веничком.

 Отхлестал он меня от души, так что я получил удовольствие, что называется.

 - Отмоем его по-хорошему, заодно хоть вшей всех повыведем!

 - Нет у меня этих вшей! – засмеялся я. - У меня проверяли в санчасти.

 ***

 За время учений мне казалось я совсем освоился и уже даже чувствовол себя во взводе среди русских ребят относительно комфортно. Все налаживалось по-немногу и жизнь потекла своим чередом. Но вот один подвох все же был и мне попытались подставить подножку, причем влипнуть я мог бы по самое "не хочу"!

 После того как мы вернулись с учений, мы продолжали заниматься физической, строевой и боевой подготовкой.

 Утро во взводе как всегда начиналось с подъема, построения, переклички, физических упражнений и пробежки, потом шли на завтрак. В тот день нам с утра было дано задание пробежать 2 километра. Я побежал вместе со всеми. Едва успев отдышаться, я немного устал, но взбодрился и был в добром расположении духа, в приподнятом настроении, когда меня окликнул ст. сержант Нестеренко. Я слегка удивился, но подошел к нему.

 С чего бы это?

 - Что хотели товарищ ст. сержант?

 - Давай отойдем, поговорить с тобой надо…дело есть…

 - Какое?

 - Сейчас расскажу…Ты все еще на меня злишься?

 - Нет. С чего ты взял?

 - Я тоже тогда в санчасти с тобой подрался…но ты сам виноват, ты меня спровоцировал, дерзить начал...если бы промолчал, может я и не накинулся бы на тебя.

 - Да…знаю…не сдержался,… прости…

 - И ты меня прости…

 - Ладно, будем считать, что все забыли. – Я улыбнулся.

 Отошли в сторону, за угол дома, сделав вид, что пошли в туалет.

 - Мне сказать тебе кое-что надо.

 - Что?

 - Слышал я случайно, тебя к заданию готовят, пока не знаю подробностей, но после того как используют, тебя убьют. Причем обставят все так, как будто ты пытался бежать, и тебя убили при побеге. Воощем…бежать тебе надо пока не поздно. Если обещаешь молчать, я тебе помогу.

 Улыбка сползла с моего лица, я застыл в недоумении.

 - Зачем ты мне это говоришь?

 - Ты жить хочешь? Я тебе даю шанс.

 - Я тебе не верю.

 - Беги к своим пока не поздно.

 - Ты с ума сошел? Что бы меня расстреляли? Нет! Мне не поверят, и назад я не вернусь.

 - Скажешь, что в плену был, бежал…Поверят!

 - Нет!

 - Тебя и здесь убьют,  ты понимаешь? Используют и убьют! Уничтожат!

 - Даже если и так, я все равно не побегу. Я не собираюсь бегать по десять раз то в одну, то в другую сторону. Может я и немец, офицер вермахта, но не трус и не последняя сволочь.

 У меня есть совесть и понятие, что такое  честь. Тебе понятно? Будем считать, что ты мне этого не говорил, а я этого не слышал. – После чего повернулся спиной и направился к взводу, который строился на завтрак.

 Неужели он думает, что я такой идиот? Только его ли это инициатива или намеренная провокация я не знал. И поверить, в то, что со мной могут так поступить и в то, что Нестеренко сказал мне правду, я не мог. Нет, надо рассказать об этом Мелешникову, я не  имею права это скрывать. 

 Позже я рассказал об этом лейтенанту, об этой выходке ст. сержанта.

 - Ты правильно сделал, что мне доложил, - сказал Мелешников. – Я поговорю с этим ст. сержантом.

 - Может не стоит?

 - Положись на меня, ничего он тебе не сделает. Пусть только попробует.

 - Я думал это проверка…может, вы мне не доверяете?

 - Это провокация! Я ему устрою проверку…Черт! Твою! Этого только мне не хватало…Он у меня получит!

 - Ваня…- посмотрел я на Мелешникова, - я тебе верю…Мне больше не кому верить…

 - Я тоже тебе верю…все будет нормально. Иди…

 Мелешников  вызвал на разговор Нестеренко…

 - Ты что же это делаешь за моей спиной? Тебя кто просил?

 - Я…я  же проверить его хотел.

 - А тебя об этом просили??? Это что еще за инициатива? Спровоцировать его хотел?

 Что он ему сказал, я не знаю, но тот вернулся  весь бледный,  причем посмотрел на меня так,  как будто готов бы стереть с лица земли и растерзать на мелкие кусочки! Зато больше проблем у меня не было и тот самый Нестеренко обходил меня едва ли не за три версты. Даже слово не смел мне сказать!

 Вечерами, по традиции они часто собирались вместе, разговаривали, смеялись, пели песни. Организовали небольшой концерт. Играл гармонист, пригласили в гости девушек связисток, санинструкторов, и прочих. Пришла и Катя, при виде нее сердце мое вдруг радостно забилось. Увидев меня, она не сразу меня узнала, только когда я с ней поздоровался.

 - Привет!

 - Ой! Я тебя не узнала.

 У меня была короткая стрижка, да и в новой форме ей наверно было видеть меня не привычно.

 - Тебе идет, - посмотрела она меня. - Так даже лучше,- натянула мне на глаза пилотку.

 - Партизанка!

 - А ну гармонист, частушки давай! – закричали хором.

 Мы уселись все вместе, заиграла гармонь, и девчонки запели:

 Милый мой, милый мой,

 На войну возьми с собой,

 Там ты будешь воевать,

 Я - патроны подавать

 Распроклятая Германия,

 Сгорела бы в огне! –

 Не дала повесели

 Ни милёночку, ни мне.

 Девочки, молитесь богу,

 Чтобы Гитлер околел.

 Третий год уже воюем –

 Как собака, надоел.

 Все весело и дружно смеялись. Через некоторое время я сам не заметил, как заразился и смеялся уже вместе со всеми. Кто свистел, кто хлопал, кто пританцовывал, вообщем такого я еще не видал! Одна из частушек мне особенно понравилась, я почему-то над ней хохотал до упада, держась за живот:

 Сидит Гитлер на заборе,

 Плетет лапти языком,

 Чтобы вшивая команда

 Не ходила босиком.

 Представить такого я себе просто не мог! Надо же было такое выдумать! А девчонки все продолжали:

 Сидит Гитлер на заборе,

 Просит кринку молока.

 А доярка отвечает:

 Подою скорей быка!

 И снова я не мог удержаться, едва не лопнув от смеха. Ваня с интересом смотрел на мою реакцию, которая для него видимо была несколько неожиданной и интересной.

 Из колодца вода льется,

 Вода – чистый леденец.

 Красна Армия дерется –

 Значит, Гитлеру конец.

 У крылечка витого

 Черемушка отвисла.

 У фашиста битого

 Морда очень кислая.

 - А вот это уже не правда, - подумал я! - Чего-чего, а уж кислой она точно у меня не была, я имею ввиду морду.

 Не унимались девицы, притопывая сапожками, размахивая платочками.

 Гармонист, ты не зови,

 Сказки не рассказывай.

 Ты чего-нибудь взорви,

 А потом ухаживай.                            

 Где мой миленький воюет,

 Там дорожка узкая.

 Всех фашистов изобьем –

 Победа будет русская!

 Мы частушки вам пропели,

 Хорошо ли плохо ли,

 Мы попросим вас ребята,

 Что бы нам похлопали!

 В ответ, раздались бурные аплодисменты и овации. Гармошку взял Мелешников.

 - Тальяночку давай! – все засвистели.

 Катюша запела:

 Играй, играй тальяночка,

 Рассказывай сама,

 Как черноглазая, свела с ума…

 Голос у нее был просто чудесный, и я не мог оторваться, глядя на нее с восхищением.

 Так было до поздней ночи.

 Я хорошо повеселился. Если честно, так весело мне не было еще никогда! Как умели веселиться русские, так не мог веселиться никто! Разве можно было сломить этот народ?!

 Русский юмор он действительно особенный, таково нигде не встретишь, и признаться мне он очень нравился, я от него был просто в восторге!

 -У вас здесь весело, - признался я ребятам немного позже,  во взводе.- Если честно, я давно так не  смеялся, первый раз за все время.

 - А в немецкой армии, что скучно? – спросил меня Ваня.

 - Нет,- улыбнулся я,-  Но у вас веселее, я такого еще не видел. Я частушки слышал, первый раз! Такое придумали. Сидит Гитлер на заборе! Смешно.

 - А ты что? Представить себе такого не можешь?

 Ребята засмеялись.

 - Могу! В этих, лаптях…

 Товарищи хохочут.

 - Еще как доярка, быка доит! Это как с козла молока, то же самое. Мне юмор ваш нравится. Я от него в восторге! Честное слово!

 - Интересно, - спросил Алексей, – а чем русский юмор, от немецкого отличается?

 - Не знаю. У немцев тоже анекдоты есть, пословицы, поговорки, очень похожие. Только частушек нету – это чисто русский фольклор. Еще некоторые русские выражения на немецкий не переводятся, может быть можно перевести, но смысл от этого теряется.

 - А какие анекдоты немецкие ты знаешь?

 - О, анекдоты! Я много их знаю. На пример: Гитлер посещает психиатрическую лечебницу. Пациенты и персонал выстраиваются, чтобы его встретить. Больные выбрасывают руку в нацистском приветствии. Гитлер идет вдоль шеренги, и видит санитара, который не поднял руки. «Что такое?», - сердится он. И слышит в ответ: Мой фюрер, я же не сумасшедший.