Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

 - Не бойся. Русские в селении есть?

 - Нет никого. А ты кто такой? Откуда?

 Я снял капюшон и накидку. Женщина вскрикнула.

 - Ай! А-а-а-а! Ты что немец?

 - Тише! Чего кричишь? Не трону я тебя, дура!

 - У меня ребенок! – она заплакала.

 - Да не плачь ты, сказал не трону я тебя. Нужна ты мне... Замерз я. Дай мне поесть, хоть чего-нибудь и одежду высушить.

 Я прошел в комнату, там было тепло, топилась печка, сняв с себя верхнюю одежду, я бросил ее на нее сушиться. Взял несколько полениц, подкинул дров, присел к огню, пытаясь согреть свои озябшие руки.

 - Тебя как зовут?

 - Оксана.

 - Меня Ганс. Будем знакомы. Вот что Оксана, дай мне поесть. Я останусь здесь на ночь, а утром уйду. Поняла? Ты точно одна?

 - Одна, там ребенок спит.

 Он принесла немного хлеба, картошки, соленых огурцов кусочек сала, молока.

 - Извини, больше у меня ничего нет, мне даже ребенка кормить нечем.

 - Хорошо, это тоже пойдет. Спасибо.

 Я поел немного картошки, выпил молока, мне стало лучше. От тепла разморило. До утра меня не хватятся, если утром вернусь, то все будет в порядке. В конце концов, не плестись же мне обратно в такую метель, да еще в мокрой одежде. Мне хотелось заночевать в теплой  постели. 

 - Ты замужем? – спросил я девушку.

 - Да.

 - А муж твой где?

 - Нет его уж. Погиб, недавно повестка пришла. Одна я теперь осталась с ребенком. Это вы его убили, – она заплакала.- Гад! Убирайся отсюда, уходи! Что тебе от меня надо?

 Вдруг она набросилась на меня с кулаками и начала в истерике отчаянно колотить, так, что я даже обалдел от некоторой неожиданности. Как она не боялась? Видимо совсем страх потеряла, может быть от тоски и горя. Наконец силы у нее иссякли, и она бессильно опустила руки, заливаясь слезами. Мне стало ее жалко, у меня почему-то сжалось сердце и появись нечто вроде угрызение совести. Я прижал ее к себе и погладил по волосам, Оксана молча смотрела на меня, глазами полными слез. Что-то меня потянуло к этой девушке, осторожно я обнял ее и прикоснулся к ее губам, начал ее целовать. Я ожидал сопротивления, но к моему удивлению пощечины не последовало. Не долго думая я взял ее на руки, опрокинул на кровать, расстегнул ее кофточку, распустил темно-каштановые волосы, залез под юбку, обнажив ее круглые бедра. Не спеша с этим делом, целовал ее, целовал... пока она не застонала и я не почувствовал ее желание, а дальше все произошло само собой, мое орудие вошло в ее лоно. Тело мое так истомилось по женской ласке, что я не смог себя сдержать! Сердце мое билось так, что казалось, выскочит из груди, такое это было наслажденье. Несмотря на все я старался быть со своей случайной знакомой как можно более нежным, ласкал ее как умел, так что она стонала подо мной, в конце концов выплеснув семя, упал как мертвый, выбившись из сил. Уже засыпая, сквозь сон услышал ее всхлипывание.

 - Ты что плачешь? Что-то не так?

 - Нет.

 - Тогда почему?

 - Ты завтра уйдешь и совсем обо мне забудешь.

 - Нет, если буду жив, и ваши большевики меня не убьют. Может, не долго мне жить осталось.

 - Врешь. У тебя наверное жена там в Германии есть или девушка, а ты ей изменяешь, развлекаешься здесь.

 - Нет у меня никого, и никто меня не ждет, только мама, сестра и дочка.

 - А жена тогда где, если дочка есть? Ты что развелся? Или бросила она тебя, что ли?

 - Нет, она умерла…

 - Умерла?

 На конец уставший, я обнял девушку и заснул как убитый.

 Проснулся я утром, когда уже рассвело, обнаружив, что хозяйки нет рядом, открыл глаза.

 Каково же было мое удивление, когда я увидел ее стоящую рядом, с занесенным над моей головой паленом! Увидев, что я открыл глаза, она опустила руки и зарыдала.

 - Ты что с ума сошла? Хотела меня убить? Ударить по голове пока я спал? Дура!

 Если честно я все же несколько обиделся на Оксану, поскольку этого не ожидал, даже разозлился, но сдержал себя в руках. Это после того, что у нас было?!

 - Убила бы и что? Мозги мои размазала по подушке? Не жалко?

 - Нет.

 Ей повезло, это я еще добрый, а если бы на моем месте оказался другой? Что бы было?

 - Это я еще добрый, а если бы на моем месте оказался другой? Меня и так без тебя убьют, есть кому! Тебе так просто человека убить? Куда бы тело мое девать стала? В подпол спрятала? В колодце утопила? Вонять бы стал. Я из разведки, меня искать будут, знают,  куда я пошел. А если найдут? Убить же могут тебя и ребенка!

 - Ты уйдешь и больше не вернешься. А мне что делать?

 - Ты знаешь, что я не могу остаться. Зачем я тебе нужен?

 - Ганс, сдайся в плен, хоть живой останешься.

 - В плен? А потом меня в Сибирь? Если сразу в НКВД не расстреляют. Нет, не пара я тебе Оксана. Если узнают что ты со мной?

 - А если у меня ребенок будет, после того, что у нас было?

 - Ребенок? Это хорошо. Только я об этом уже не узнаю, конечно. Если так случиться, значить, так как у вас говорят Богу угодно. Не все людей убивать, должен же я хоть что-нибудь хорошее сделать? Одним «Иваном» больше будет. Пусть растет. Только не говори кто его отец, не надо. Скажи что погиб, это и так скорее всего будет правда. Мужа твоего как звали?

 - Сергей.

 - Вот и скажи, что это его отец. Погиб на войне, Родину защищал, а про меня не говори. Помочь тебе, чем-нибудь? Давай дров принесу, воды.

 Пока мы разговаривали, ребенок проснулся и Оксана пошла к нему. Я накинул висящую на стене куртку фуфайку и вышел. В сарае набрал палений, принес воды. Когда пришел, мальчик лет четырех сидел за столом, он посмотрел с любопытством на незнакомого дядю.

 - Ты кто? – посмотрел на меня. – Ты мой папа?

 - Нет, сынок, это дядя. Он просто зашел ненадолго, скоро уйдет.

 - А папа где?

 - На войне твой папа.

 - Немцев, фашистов бьет?

 Оксана немного испугалась и посмотрела на меня.

 - Немцев бьет.

 - А когда немцев побьет, вернется?

 - Не знаю сынок, милый, не знаю.

 Мальчик снова посмотрел на меня.

 - А ты дядя кто? Тебя как звать?

 Я сначала замешкался, не зная, что ему ответить.

 - Я дядя Ганс. А тебя как зовут?

 - Саша.

 - Александр значит? Будем знакомы. Дружить со мной будешь?

 - Дружить? С тобой? А ты хороший?

 - Не знаю, а ты как думаешь?

 Как мне объяснить ребенку кто я такой?

 - Ты немцев когда-нибудь видел? – спросил  я малого.

 Тот посмотрел на меня настороженно, мотнул головой.

 - Тогда смотри! Вот он я, – наблюдал за его реакцией.

 Глаза у него сделались круглыми, мальчишка наверное испугался, но не заплакал.

 - Что злой и страшный?

 Чтобы развеселить ребенка, я скорчи смешную рожу.

 - Нет, ты смешной.

 - Я смешной?

 - Я тебя не боюсь.

 - Не боишься? Правильно, не надо меня бояться, – сказал я ему спокойно. – Настоящий мужчина никого не должен бояться.

 - Мой папа тоже тебя не боится. Он придет и тебя убьет!

 - Ничего себе! – подумал я про себя. – Ого! Ну это мы еще посмотрим. Меня сначала найти и поймать надо. Я хитрый и быстро бегаю, так что это будет не просто.

 - А он тебя все равно догонит!

 - А я все равно убегу! – решив поиграть с мальчишкой, я принялся его щекотать.

 - Саша! Хватит, не балуйся! – заругалась  мать, видимо опасаясь, что ребенок позволяет слишком многое. – Пей молоко! Кому говорят?!

 - Не хочу! Оно кипяченое, там пенка!

 - Я тоже его не люблю, но надо, – сказал я малому. – Так не вырастешь и драться со мной не сможешь. Так ты меня не победишь!

 Я налил молоко в чашку и выпил, показав пример.

 - А ты так можешь? Я тебе кое-что покажу.

 - Не врешь?

 - Честное слово! Пей! – взял ложку и убрал пенку.- Вот и все. Аллес! Нету!

 Мальчишка залпом выпил молоко.

 - Оу! Зер гут! Молодец!

 Тут Оксана не выдержав вспылила.

 - Саша! Ты меня не слушаешь, а тут какого-то Ганса послушал! – возмутилась она.

 Это меня рассмешило.

 - Надо же, как мама твоя разозлилась! Интересно?

 - А ты не лезь, своего ребенка воспитывай!

 - Да ты что?! Молчи женщина!

 Я обратился к ребенку.

 - Я обещал тебе что-то показать, значит покажу. Я не обманываю.

 Достав свой пистолет системы «Вальтер», я вынул из него патроны, поставил на предохранитель.

 - Вот, смотри.

 - Это что, пистолет?

 - Пистолет.

 - Настоящий? Немецкий?

 - Конечно настоящий, «Вальтер», - дал пистолет мальчику в руки. – Что, тяжелый? - Тот кивнул.

 - А почему он не стреляет?

 - Он не заряжен. А тебе еще надо чтобы стрелял? Это тебе не игрушка, кляйне киндер! Вот патроны, видишь? Они вставляются, вот сюда, – показал я ему. – А это предохранитель, если на него поставить, он тоже не стреляет.

 Мальчишка  поиграл с пистолетом, вдоволь его повертел, рассмотрел как следует.

 - Ну все, посмотрел? – я забрал пистолет обратно, дал мальчишке патрон, – На, держи на память. Все, мне пора, я должен идти. - Одевшись, я попрощался и вышел.

 Через пол часа я был уже на месте, благополучно добравшись до своей части, сказался командиру, доложил обстановку.

 - Деревня там, три дома. Русских там нет, только местное население, старики, женщины и дети.  Такая глушь, что думаю не стоит туда соваться.

 - Ты думаешь?

 - Точно, там домов десять всего, пятнадцать.

 - Тебя не было всю ночь, где ты был?

 - У девушки, местная крестьянка. Одна с ребенком, у нее и заночевал. Не в лесу же мне ночевать было!

 - Смотрите на него! – возмутился Пауль, – Мы тут маемся, а у него девка под боком. Хорошо пристроился!

 - Ты что завидуешь?

 - В следующий раз я в разведку пойду,- Пауль не унимался, - Не все этого выскочку посылать! Как что, так Ганс! Вечно везде суется!

 - Отстань, зануда! Русский бы лучше учил, а то ни черта не соображаешь. Я не виноват.

 Товарищи засмеялись.

 - Действительно парень, лучше заткнись, а то все время ворчишь как старуха, – добавил Вилли. В целом он действительно был веселым парнем, душой компании, и ребята его любили. Пауль же и вправду у нас был занудой, иногда он просто выводил меня из себя.

 - Что за спор? Ребята не ссорьтесь! – прекратил нашу дискуссию командир взвода, обер-лейтенант Иоганн Вейсман.

 Время шло, а мы все отступали, медленно, но верно. Немецкой армии не удавалось достичь каких-либо значительных успехов. Оставалось рассчитывать на летнюю компанию! После сокрушительного поражения под Москвой, немецкие войска устремились к Сталинграду, развернулись бои на Волге. Наши же части пока еще стояли на исходных рубежах границ, которые заняли после отступления, где-то километров двести от Москвы и держали оборону. Масштабных боев на нашем участке не наблюдалось, поскольку они развернулись в других местах, об этом я уже упомянул. Остановившись, русские пока не предпринимали значительных активных действий, но и мы перейти в наступление не могли, поскольку были сильно ослаблены.

 Дивизию приходилось комплектовать заново, поскольку она лишилась почти половины своего состава. Отовсюду стекались новобранцы, часть из них были из расформированных частей, а часть из нового призыва, парни которым исполнилось восемнадцать, и они подлежали мобилизации. Прибыло молодое пополнение и в наше подразделение - это был Кристиан Менкель, ему было всего девятнадцать лет, молодой симпатичный парень со светлыми волосами.

 - Господа! Прошу минуточку внимания! – сказал командир. - Это ваш новый товарищ, прошу любить и жаловать. Он еще молод, но умен и сообразителен, хороший малый. Ему всего девятнадцать, но он на многое способен.

 - Ну, что проходи, располагайся. Теперь ты в разведке, – сказал ему Алекс.

 - Садись Кристиан, – сказал ему я. – Рассказывай кто ты? Откуда?

 - Из Зальцбурга. Мне уже девятнадцать. Недавно закончил разведшколу, до этого пол года в стрелковой роте.

 - Что хорошо стрелял?

 - Отлично. Как снайпер! Я был лучшим по строевой подготовке и рукопашному бою.