Наталья Павлищева - Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы

– Меня вполне можно приглашать на танец «Bal de la Victime», как родственницу гильотированного, – почти горько усмехнулась невысокого роста, очаровательная и очень живая, несмотря на свои отнюдь не юные годы, креолка.

– Не забудь сделать соответствующую прическу «à la guillotine». У меня, кстати, есть красная ленточка, – поддержала Жозефину де Богарне ее подруга Тереза Тальен.

– Так? – Жозефина подняла волосы с шеи наверх, открывая ее для обозрения.

– Да, и ленточку на шею, словно шрам от удара гильотиной.

– Фу, гадость! – Жозефина отпустила волосы и вздохнула, видно вспомнив, какими те были раньше.

Обе дамы, когда в тюрьме ожидали суда во время Революции – Тереза за то, что просила о помиловании осужденных, что само по себе считалось преступлением, а Жозефина, потому что была бывшей женой слишком рьяного деятеля Революции Богарне, понимая, что их живьем не выпустят, обрезали свои роскошные волосы, чтобы не позволить сделать это палачу. Так что совет поднять волосы наверх и повязать на шею красную ленточку как имитацию следа от гильотины, которой удалось избежать чудом, был черным юмором.

Но дамы старались не унывать, хотя обеим во время бурных событий досталось.

– Жозефина, давай сходим к Ленорман, может, она нам что-нибудь посоветует?

Марию Ленорман, самую знаменитую парижскую гадалку, побаивались все, говорили, что она никогда не ошибалась, но очень часто пророчествовала то, чего слышать вовсе не хотелось.

Тереза уже однажды была у Ленорман, еще при жизни королевы Марии-Антуанетты, которой та нагадала гильотину. Времена были сложные, но не до такой же степени, чтобы говорить королеве, что ее казнят! Все сбылось.

– А тебе она что нагадала?

Тальен рассмеялась:

– Мне она нагадала, что через одиннадцать лет в моем салоне будут узурпатор власти с супругой!

– Но это же замечательно! Короли с королевами куда попало не ходят, значит, у тебя будет достойный салон!

– Вот я и хочу узнать, куда мне направить стопы и к кому лечь в постель, чтобы салон был соответствующий. И в какое королевство отправиться, потому что в Республике короли по салонам не ходят.

Эти предположения были тем более смешны, что на улицах Парижа продолжалась революция, всех называли гражданами и о королях можно говорить только шепотом или ругательно. А уж мечтать об их присутствии в салоне вообще не полагалось.

Но до сих пор Мария Ленорман не ошибалась.

Заметив колебания подруги, Тереза Тальен рассмеялась:

– Боишься?

– Нет!

– Тогда пойдем. Вдруг она и тебе скажет, что тебя ждет корона.

– Только бы не гильотина или тюрьма. Едва сумели оттуда выбраться…

Салон мадам Ленорман, как всегда, полон. В приемной ждали своей очереди несколько дам и офицеров, но Тереза не собиралась высиживать в очереди, вот еще! Махнув рукой служанке, она прошла сразу в приемную. Никто возражать не стал, решили, что Ленорман сама назначила дамам встречу. В приемной их все равно остановили: у Ленорман шел сеанс. Присев на стулья, подруги огляделись. Ничего особенного, а ведь эту гадалку называли Черной Марией и страшно боялись.

Необычной Мария была с самого рождения, она появилась на свет с длинными черными волосами и полным ртом отменных зубов! Будь это не в семье Ленорман, родители, пожалуй, что-нибудь сотворили бы с малышкой, но ребенок поздний и очень желанный, отец твердил, что готов был принять дочь даже с рогами, а не только с зубами.

С детства Марию сторонились сверстники, потому что она была хрома и кривобока. Но еще больше потому, что умела видеть сквозь стены и в темноте и предрекала всякие страшные события. Стоило бедняжке просто открыть рот, как вокруг оказывалось пусто, никто не решался оставаться рядом, чтобы не услышать что-то дурное про себя. А зря, потому что многого можно было избежать, если бы прислушивались. Но люди так устроены, что предпочитают борьбе с судьбой побег и попадают в ее сети.

Дети сторонились девочки, а она увлеклась картами и гаданиями, то и дело убегая в стоявший неподалеку табор к старой цыганке. Могло ли это нравиться родителям и соседям? Когда стало понятно, что жизнь дома добром не закончится, родители отдали Марию в монастырский приют.

Но и там продолжались странности. Девочка вдруг объявила настоятельнице, что та скоро покинет монастырь.

– Умру?!

– Нет, нет! Свадьба.

Это была откровенная глупость, потому Марию подняли на смех.

Но прошло не так много времени, у ворот остановилась роскошная карета и… настоятельница покинула обитель, чтобы вернуться в мирскую жизнь и выйти замуж. С тех пор к пророчествам девочки стали прислушиваться.

Но жить в монастыре Мария долго не могла, это могло плохо закончиться и для нее, и для самой обители, все же не дело монахини пророчествовать, да еще так!

Мария поселилась в Париже в мануфактурной лавке и попыталась зарабатывать с иголкой в руках, но очень быстро слава о том, что девушка предсказывает судьбу, вынудила оставить занятия вышивкой. Мария Ленорман была хрома и кривобока, никаких других странностей во внешности не имелось, но как же ее все боялись! Боялись словно вестника смерти… И все же приходили, чтобы узнать судьбу.

Там, в мануфактурной лавке, Тереза, тогда еще Кабаррюс, показала свою ладонь гадалке и получила обещание принять в своем доме узурпатора власти с супругой. Позже Марию привозили для беседы к королеве Марии-Антуанетте, которой Ленорман предсказала гильотину с точностью до месяца…

Кто только не перебывал у нее в салоне! Даже руководители революционной Франции не погнушались получить свою порцию обещаний.

Максимилиан Робеспьер, Жан-Поль Марат и Луи-Антуан Сен-Жюст поинтересовались, как долго будут править Францией. Раскинув карты, Мария Ленорман некоторое время молчала. Когда начала говорить, голос ее был глух.

– Всех троих ждет насильственная смерть. Вы, – ее палец ткнул в Марата, – умрете первым. Вы двое – через год.

– Что?!

– Как?!

Могли ли поверить всесильные вожди революции, что их могут казнить?!

– Вас зарежут, а вам отрубят головы.

Поверил только Марат, но и он ничего не смог поделать, его действительно зарезала фанатичка, прямо в ванне… Через год Робеспьер и Сен-Жюст были обвинены в государственной измене и казнены на гильотине.

Эта казнь выпустила из тюрем многих, в том числе двух дам, ныне сидевших в приемной в ожидании, когда же Мария Ленорман скажет что-то и им.

Вообще, Ленорман очень много что и кому предсказала в своей жизни, и, похоже, ни разу не ошиблась. Позже она предсказала поражение Наполеону, когда тот был в расцвете славы, Наполеон проиграл войну в России, хотя такого, казалось, и быть не могло. Предсказала Оноре де Бальзаку смерть после женитьбы на иностранке. Тот действительно умер через несколько месяцев после женитьбы на Эвелине Ганской, причем супруга в смерти мужа не виновата.

Предсказала смерть через повешение Сергею Муравьеву-Апостолу и Павлу Пестелю, тогда еще будущим декабристам. Муравьев-Апостол рассмеялся:

– В России не вешают дворян, мадам, их расстреливают.

– Для вас сделают исключение.

Это действительно было исключение – декабристов повесили, причем, даже когда оборвались гнилые веревки (а может, нарочно подсунутые некачественные?), вопреки всем обычаям оставлять жизнь тем, чья казнь не удалась с первой попытки, принесли новые веревки и казнь повторили.

Побывал у гадалки и Пушкин (несколько лет изгнанная за пророчества из Франции гадалка жила в Петербурге). Мария Ленорман нагадала совсем юному поэту смерть на 37-м году жизни от белой лошади или белой головы. Дантес был блондином…

Когда ее саму спросили, не боится ли говорить страшные вещи страшным людям, Мария усмехнулась:

– Мне еще не скоро…

Она точно знала день своей смерти и действительно была задушена в своей постели в этот день. Но Судный день для Ленорман пришел еще не скоро…

Не стоит думать, что она предрекала только гибель или неприятности, просто такие предсказания лучше запоминаются. Она сказала Бернадотту, мужу младшей сестры Наполеона Каролины, что видит на его голове корону. Предсказание немыслимое, потому что уж Бернадотту стать королем не грозило никак. Но прошло время, и он действительно оказался усыновлен бездетным королем Швеции…

Вот к этой женщине и пришли подруги, надеясь услышать хоть что-то хорошее для себя в будущем.

Из кабинета вышла заплаканная женщина. У Жозефины оборвалось сердце, может, спокойней не ходить и жить в неведении? Разве не лучше было, когда, не зная своего будущего, бросилась заступаться за мужа?

Но Тереза уже тянула ее за руку:

– Пойдем, пойдем! Если скажет что-то страшное, просто не поверим.

Жозефина подумала, что судьбу недоверие к гадалке не изменит, и, глубоко вздохнув, перешагнула порог кабинета.

Мария Ленорман невысокого роста, одно плечо явно выше другого, но она сидела, а потому это было не слишком заметно. Гадалка только подняла на них глаза и жестом подозвала к себе сначала Терезу. Та, улыбаясь, подошла, Жозефина, с трудом сдерживаясь, чтобы не удрать, осталась стоять у двери.

– Садитесь в кресло, – сделала ей знак Ленорман. – С вами потом.

Она говорила тихо и спокойно, но не подчиниться невозможно.

– Дайте вашу руку.

Тереза послушно протянула ладонь. Несколько мгновений Ленорман разглядывала ее, а потом усмехнулась:

– Я вам уже предсказывала, что в вашем салоне будет происходить. Больше ничего добавить не могу. Много детей… обычное замужество…

Когда пришел черед Жозефины, Ленорман жестом приказала Терезе выйти и подвинула чашу с чистой водой.

– Дайте руку. Что вы так боитесь?

Иголка уколола палец, капля крови капнула в воду, растекаясь по ней причудливыми узорами. Гадалка просто впилась взглядом в эти разводы.

Жозефина не могла отвести глаз, ей показалось, что в узоре явно появились… лилии.

– На вашей голове корона. Корона Франции.

Только Жозефина успела подумать, что это бред, ведь она еще не забыла революционных казней и тюрьмы, как Ленорман сокрушенно покачала головой:

– Но вас предаст человек, который будет страстно любить вас и вы будете любить его…

Жест Ленорман повелел уходить. Разочарованная гаданием Жозефина отправилась к двери: даже самые сильные гадалки ошибаются, какая корона?! Она радовалась только одному – что не услышала о гибели собственной или детей. Но уже у двери вдруг тихонько спросила:

– А кто этот человек?

Ленорман что-то пробурчала, женщине показалось «Бонапарт», но она не была уверена и постаралась выбросить гадание из головы.

Глупости! Лилии… корона… нет чтобы сказать, что скоро удачно выйдет замуж или что найдет любовника побогаче!

Жозефина так задумалась о том, где искать богатого любовника, что не заметила двух офицеров, вошедших к гадалке следом за ними. Да и было бы что замечать, оба откровенно бедны, видно, недавно выбились из обнищавших дворян или мещан в пусть маленькие, но начальники.

Тереза тоже даже глазом не повела на этих двоих. А чего на них смотреть, если мундиры потертые, сапоги почти драные, такие ни Жозефину, ни Терезу не интересовали.

Ленорман, увидев вошедших офицеров, изумленно протянула:

– Как вы все вдруг сразу…

– Нам войти по очереди?

– Вы подойдите, – палец Ленорман указал на невысокого, худого и бледного полковника, длинные волосы которого заставляли подумать о необходимости посетить парикмахера, а потрепанный мундир – портного. Но, судя по всему, денег у революционного офицера ни на того, ни на другого не было.

Тем удивительнее были слова, которые он услышал.

– Только что отсюда вышла ваша будущая жена…

Если честно, то молодого полковника Бонапарта куда меньше интересовала женитьба, чем предсказание успешной карьеры. Совсем недавно он спорил с сослуживцем де Мази, который сейчас, посмеиваясь, стоял у двери в ожидании своей очереди, доказывая, что любовь ничто и женитьба может подождать до старости. Прежде всего нужно выбиться в люди, чтобы была возможность содержать себя и семью. А еще важнее воинские успехи, он настоящий офицер и готов собственной саблей добиться в жизни многого, своим мужеством, своим талантом пробиться к высотам командования, ведь стал же он в таком молодом возрасте полковником безо всякой поддержки, станет и генералом или вообще маршалом!

Он спросил или гадалка сама прочла вопрос в напряженном взгляде? Ленорман поняла, что стоявшего перед ней полковника в потрепанном мундире мало волнует будущая женитьба, снова усмехнулась:

– Не только генералом или маршалом, на вашей голове тоже корона.

Ему бы спросить, почему тоже, но офицер поинтересовался: