Уговаривала и отговаривала себя до последнего, пыталась удержаться на пороге пропасти, но я больше не только не чувствовала себя хорошей девочкой, я даже не хотела такой быть. Той самой неопытной, дрожащей, как осиновый лист, Сафри, спотыкающейся от каждого мужского взгляда о собственные ноги. С Сергеем я не ощущала неловкости, а его мир, к которому я не единожды зарекалась приближаться, оказался слишком притягательным, чтобы даже не постоять на краешке. Я была уверена в своем «не о чем рассказывать», я не собиралась планировать с ним ничего дальше одного вечера, но я набрала его номер и пригласила в бар. Правда с одним условием: если кто-то ткнет в него пальцем и скажет «Новийский», то мой драгоценный политик глазом не моргнув соврет, что не виновен и в жизни никого с такой фамилией не встречал.


Глядя, как Новийский вылезает из машины такси, я аж поморщилась. Вот и устраивай такому вечеринку вчерашних студентов. Попыталась придраться также к его внешнему виду, но решила по этому поводу не возмущаться. Ведь и сама попыталась привести себя в порядок. В кожаной куртке, из-за которой мы с Лоной обошли пять торговых центров (ради достойного соотношения цена-качество, конечно) я себе почти нравилась. И такая вещь не обязывала. Это было очень важно.

— Так, — перехватила я Новийского, не позволяя сделать ко входу и шага.

— И тебе добрый вечер, — усмехнулся он.

Я предпочла проигнорировать этот выпад.

— Сейчас я расскажу тебе правила, потому что вчера мы играли по-твоему, а сегодня…

— Ты заказываешь музыку. Я уже понял, — кивнул Новийский, явно сдерживая улыбку.

— Точно. Поскольку вечер в баре просто обязан быть легким и непритязательным, тебе придется оставить за стенами этого заведения такси, вино и воспитательные речи.

От таких слов брови Новийского поползли вверх.

— Будем пить пиво, закусывать орешками, кидать дротики и рассказывать глупости.

— Я уже в полном восторге, — уверил меня Сергей и, легко обойдя меня, открыл дверь.

Просверлив его напоследок недоверчивым взглядом, я вошла внутрь и огляделась по сторонам. Внезапно все происходящее показалось страшной ошибкой. Этот вечер слишком напоминал то, что было у нас с Ванькой, и если раньше я хотела затереть старые воспоминания новыми, то теперь вдруг подумала, что стоило держаться за них крепче. Они были очень неплохи. Но Сергей уже обогнал меня и направился к ребятам, которые играли в дарст, чтобы занять очередь. Наверное, мне стоило порадоваться быстроте реакции спутника, но его предприимчивость вдруг показалась мне именно тем, от чего я просила этим вечером отказаться. Что ж, горбатого исправит только могила! За мной, видимо, оставалось право выбора столика. Я и выбрала: самый маленький, на двоих. Никаких диванчиков, никакого удобства. Разумеется, и сама пострадала от такого выбора, но уесть Новийского уж очень хотелось! А он и бровью не повел.

Расправившись с заказом (в виде двух бутылок «Короны» и вазочки с орешками), мы принялись изучающе смотреть друг на друга. Я ждала, когда Сергей проколется, а он это легко разгадал и обратил все внимание на меня и мои нехитрые дела:

— Как поживает веревка? — выдал Новийский с виду безобидный, но больно бивший по самооценке вопрос.

— Прекрасно! — ядовито сообщила я, раздражаясь. Никогда бы не призналась вслух, но мне хотелось, чтобы он предложил помощь. Еще тогда, у него в квартире. И, конечно, я бы от таковой отказалась, потому что нечего Сергею делать у меня дома, но… женщины такие женщины. — Продолжает занимать половину комнаты, — огрызнулась.

— Половину комнаты?! — издевательски воскликнул Новийский. — Так у тебя, не веревка, а многокилометровый канат на катушке?

Я предпочла не отвечать: поморщилась и отвернулась.

— И веревка не далась в руки, и друзья бросили, — продолжал язвить Сергей. — Это что ж они предпочли бару и дартсу?

— Тебе правда интересны мои друзья? — понадеялась я отделаться от не самой приятной темы.

— Ну это же твой вечер, — легко отбрил Новийский. — Ты сама сказала. И я согласен: это справедливо.

— Иришка — самая зажигалочка из нас — нашла себе молодого человека и предпочла провести вечер в его компании, а остальные просто воспользовались возможностью не пойти.

— Какие-то недружные друзья, — подметил Сергей.

— Просто у нас разные интересы.

— У всех они разные. Скажешь, у нас с тобой одинаковые? А я вот здесь и, прощу заметить, ничуть не страдаю.

Не сдержав улыбку (раскусил так раскусил!), я облокотилась о стол и наклонилась к Новийскому, намереваясь объяснить свою точку зрения, раз он просил так любезно.

— Сам понимаешь, что люди сходятся неспроста. Например, от одиночества. Мы все были одиночками, когда познакомились, и, подтрунивая друг над другом из-за этого, сплотились. Иришка, например, всю жизнь искала принца, Ритка распугала всех знакомых парней, Егор… Егор 1Т-ШНИК, сам понимаешь, а Лонка собирается замуж уже целую вечность. Ее помолвке полтора года. А к моменту заключения брака будут все два. Это отдельная тема для смешков. И вот каждый раз, стоит кому- нибудь обзавестись парой, у всех остальных портится настроение. И начинается: Ритке вдруг милее попкорн, Егор надеялся увидеть Лону…

— Погоди-ка, то есть этот Егор влюблен в твою сестру? — переспросил Новийский недоверчиво. — В чужую невесту?

— В общем, да, — смутилась я. Не думала, что его зацепит такая мелочь, а, выходит, проболталась, будто тайну выдала. Хотя каждый, кто видел Егора около Лоны, мог с уверенностью сказать: парень влюблен по уши.


— И это при том, что упорно не обращает на него внимания? — недоверчиво спросил Сергей, будто в чем-то уличить мою сестру пытался. Более абсурдного предположения он сделать не мо…

— Так, — широко улыбнулась я. — Поясняю: Лона совсем не такая, как я. Она милая, добрая и отзывчивая. Она кивает и смотрит в рот собеседнику. Ей легко удается заставить парней чувствовать себя особенными. Поэтому на ней женится Роман и поэтому в нее влюблен Егор…

Новийский фыркнул, а я замолкла и вопросительно на него уставилась. У него не осталось выбора, кроме как пояснить свою реакцию.

— Не думай, что я их не понимаю. Я на такой женился. Сначала Юлия казалась мне идеальной. Смотрела в рот, кивала и слушала, даже вопросы в тему задавала. Спустя год совершенно одинаковых вечеров в компании самого себя я вдруг понял, что ей абсолютно плевать. Для нее было пресным и скучным все, что я делал или говорил…

— За интерес к внутреннему миру девочек тебе, конечно, плюсик в карму, но моя сестра не такая, — резко перебила я, а в ответ на издевательски приподнятую бровь добавила: — Она добрая. Твоя Юлия доброй не была. Если бы ты познакомился с Поной, ты бы сам это увидел.

— Ну что ж, буду надеяться, что это знакомство состоится, — ничуть не поверив, отозвался Новийский. Сдается мне, только для того, чтобы не приставала. Каждый знает, что самое мудрое — отчаянно кивать, но делать по-своему.


От раздора нас спасли орешки. Видимо, я хрустела ими с таким угрюмым видом, что Сергей не выдержал и расхохотался. Злиться после такого стало сложно, ведь он не был из числа людей, которые охотно делились улыбками, а тем более смехом. Однако решив не сдаваться без боя, я смяла в руке салфетку и бросила ею в Новийского. Тот в ответ пристыдил меня взглядом. Мол, очень по-взрослому.

Долго ждать своей очереди дартс не пришлось, и только ребята встали из- за стола, мы заняли их место. Как оказалось, в дартс я играла на порядок лучше Сергея. Но его это, как ни странно, не трогало. Вдохновенно втыкая дротики то в края мишени, то в стену, Новийского лишь отшутился, что ничего-ничего, вот пойдем в боулинг — отыграется. В это я охотно поверила!

Боулинг можно было записывать в разряд моих персональных пыток. При росте метр в прыжке и общей субтильности, я всегда играла детскими шарами. Да-да, теми самыми, которые летят по абсолютно непредсказуемой траектории и не сбивают кегли даже при идеальном попадании. Но это только полбеды! Дальше — хуже. В нашей скромной компашке друзей имелся, видимо, пришелец. Это я о Ритке говорю. Играть с ней в боулинг было решительно невозможно. Откуда в девушке, предпочитающей всем видам деятельности валяние на диване перед экраном, взялось умение играючи управляться с

пятнадцатикилограммовыми шарами, я не представляла. Наверное, ее в детстве похитили инопланетяне и вживили микрочип с особым (и весьма бесполезным) навыком. И нет бы она приняла свою суперсилу как данность и позволила нам убогим играть спокойно без нее — так нет, каждый раз присоединялась, чтобы доказать свое превосходство! В итоге, пока она развлекалась на дорожке, раз за разом сбивая кегли, остальные грустно сидели на диванчиках и… чахли. Всего раз у Риты появился достойный конкурс в лице Ваньки, но и тот проиграл, снял воображаемую шляпу и театрально поклонился маэстро.

Стоило вспомнить о Ваньке, как чувство вины захлестнуло с новой силой. Это он любил дартс и простые забавы, а я взяла и привела в «наше» место другого мужчину. Даже мысль, что это слишком сентиментально, а Ваньке было бы плевать, не спасала. Но я ведь сознательно выбрала, я ведь хотела…

В попытке в очередной раз выбраться из депрессивного омута, я принялась учить Сергея бросать дротики. Как ни смешно, он сопротивлялся и все повторял, что это не гольф, чтобы заморачиваться правильной стойкой и замахом, но потихоньку поддавался и даже добился некоторого прогресса. Это мне очень польстило, и настроение слова поехало вверз.

К своему стыду вынуждена признать, что под конец вечера мне и в голову не пришло отправиться домой. Только переступив порог квартиры Сергея во второй раз, я вдруг осознала, что поступаю глупо. Несмотря на все споры с мамой я не собиралась оставаться старой девой, а разведенный политик с совершенно иным социальным статусом был шагом далеко в сторону. Не следовало с ним связываться, не следовало поддаваться. Разве из таких отношений может получиться что-то хорошее.

Я была уверена, что мы с Сергеем — плохая пара вплоть до того дня, когда Новийский сделал мне предложение.

Глава 5

В последний день майских праздников я твердо решила завязать с нашим с Сергеем «общением», иначе сестра бы меня раскусила. Один неосторожный мечтательный взгляд в сторону, и расспросы обеспечены. И это было мудро, а вот честно рассказать о намерениях Новийскому оказалось глупостью. Я это сделала, чтобы убедить себя, а не его, но Сергей воспринял мои слова неправильно. Я так и не поняла, на что он в отношении меня рассчитывал, но вдруг взял и окрестил трусихой. Я целый день пыталась понять, что бы это значило, накручивая себя всеми способами. Уже к вечеру, к приезду сестры, от моего хорошего настроения не осталось и следа, и встретила я ее в привычно раздраженном состоянии. Благо удалось заставить Романа повесить веревку, и на том спасибо!

За чередой непривычных событий я совсем забыла о том, что меня на работе поджидает расправа, и очень зря. Оказалась морально не готова к своеобразному понижению до должности курьера. Слава богам, не в трудовой, но, черт дери Гордеева, я три дня пробегала по глупейшим поручениям, а затем получила нагоняй из-за не подготовленных документов! Вжик, и недели как не бывало. Все вернулось на круги своя, и только книжки на столе напоминали, что уикэнд в компании Новийского мне не приснился.

Опять написал Ванька, рассказывал о том, что они куда-то выезжали, и вот вернулись. Попытки идти дальше сделали свое дело, и теперь с ним разговаривать стало легче. Наверное, это чувство обиды, с которым я носилась последние два месяца, наконец, исчезло. Мы очень хорошо поговорили. Я рассказала ему о мести Николая Давыдовича. Понимала, что злость злостью, а новостей об отце Ваньке не хватало. Хотела уже рассказать о Лоне и ее глупом белом платье, а потом вспомнила, что мечтала пойти на свадьбу сестры вместе с Ванькой и свернула беседу. Решила, что на первый раз шагов навстречу с меня довольно. Немножко пооткровенничали, и будет.

Но я никак не ожидала, что в результате такой вот милой, доброй беседы меня возьмет да и расколет… Сан Саныч. Всегда подозревала, что этот хитрюга проницателен, но ведь не настолько! Если бы я пропускала йогу из-за ночевок у Сергея (но ведь нет, то были выходные), я бы еще поняла, но он по одному лишь разговору с Ванькой догадался! И второй хорош, который ни разу не Штирлиц. Сразу побежал, видите ли, впечатлениями обмениваться…

Только я вышла из зала йоги в понедельник утром, как обнаружила, что Сан Саныч протирает тряпочкой лобовое стекло моей отчаянно нуждавшейся в мойке машины. Так и застыла столбом в дверях, мешая другим девчонкам. Отмерев, отправилась выяснять, чем обязана такой чести… А сенсей обернулся ко мне, лукаво улыбнулся и погрозил пальцем. Сказал, что пусть хоть «новый друг» меня не обижает. У меня челюсть отвисла от такого заявления, а щеки заалели ака флаг ЦК КПСС. После такой реакции отрицать вину бесполезно. Сан Саныч, однако, на этом не успокоился, сграбастал меня в медвежьи объятия и сказал, что я заслуживаю всего самого хорошего, нечего тут смущаться. Я и не думала спорить… вот только «новый друг» был никакой и не друг вовсе, потому и благословение показалось чуточку не к месту. Пришлось поблагодарить и спасаться бегством.