Вера и Марина Воробей - Журавль в небе

Тук-дук-тук-дук, тук-дук-тук-дук, – выстукивали однообразный ритм колеса скорого поезда. На сердце тяжелым камнем лежала тревога. О будущем думать не хотелось. Вернее, не хотелось думать лишь о недалеком будущем, в котором она должна была вернуться домой, в Москву. Как встретят ее родители? Какими глазами посмотрит на нее мама? Что, в конце концов, скажет Ира Володе Надыкто, который, наверное, весь вечер просидел в ожидании ее звонка?

Соседка по купе, рыжеволосая, совсем коротко остриженная девушка, которую все тут называли Кити, похоже, тоже не спала. Она то и дело переворачивалась с боку на бок и шумно вздыхала. Кити заняла вторую нижнюю полку, наверху же устроились Марго и Хельга. В этой тусовке, к которой теперь принадлежала и Ира Наумлинская, почему-то не принято было называться настоящими именами. Все девушки придумывали себе что-то наподобие интернетовских ников. Одно время Наумлинская тоже хотела выдумать себе какое-нибудь оригинальное звучное имя, но в голову ничего подходящего так и не пришло. И потом, об этом нужно было побеспокоиться с самого начала, а не сейчас, когда все привыкли обращаться к ней просто и без затей: Ира.

Впрочем, Наумлинская отличалась от всех не только отсутствием выдуманного имени. Почему-то она вообще выглядела на фоне раскованных, таких независимых, веселых и шумных девушек белой вороной. Да, если честно, и чувствовала себя таковой. Это ощущение злило ее, заставляя подстраиваться под всех, постоянно изображать из себя в доску компанейскую девчонку. Ей хотелось во всем быть похожей на новых подруг, одеваться так же небрежно, как они, разговаривать тем же языком, мимоходом употреблять те же словечки, которыми пестрила их речь, и так же громко смеяться, когда поводов для смеха вроде бы и не было… Девушка лезла из кожи вон, но результаты пока что были незначительными. Но ведь прошло еще так мало времени! Ничего, скоро и она станет таким же полноправным членом сообщества, как Кити, Марго, Хельга, Ежик и многие другие.

Ире нравились ее новые подруги, нравилась новая, так непохожая на прежнюю, скучную и однообразную, жизнь. Что их объединяло? Любовь. Любовь к одному человеку. Они часами могли обсуждать одежду, в которой он появился в клубе, слова новой композиции (потому что то, чем занимался этот музыкант, скорее можно было назвать именно композициями, а не песнями), статью, напечатанную в «Московском комсомольце», где их кумир отвечал на провокационные вопросы корреспондента, размалеванную блондинку, с которой он во вторник выходил из машины… Казалось бы, девчонки должны были ревновать друг к другу, а в компании по идее должен витать дух соперничества. Но ничего похожего между ними не наблюдалось. И поначалу Иру это очень удивляло, казалось странным, противоестественным и невероятным. Сама-то она на первых порах испытывала ко всем этим девушкам совсем не дружелюбные чувства, но постепенно страсти улеглись, и Наумлинская с удивлением ощутила, что никакой ревности в ее душе нет. «Наверное, все дело в том, – попыталась как-то объяснить себе эту загадку Ира, – что хоть все мы и боготворим Рэма, да так, что каждая ради него готова на все, но при этом понимаем, что шансы наши на взаимность равны нулю». Впрочем, каждая девчонка – и Наумлинская, конечно, не являлась исключением – втайне лелеяла мечту, что однажды случится чудо, и ее кумир, смысл жизни, единственный, неповторимый и недосягаемый, как солнце, Рэм Калашников в один прекрасный день спустится со своих запредельных высот, подойдет после концерта к ней и скажет: «Поехали со мной». Каждая из них втайне была уверена, что именно она и является той самой второй половинкой Рэма, назначенной ему свыше. Только если все остальные девчонки лишь грезили об этом, вынашивая в сердце несбыточные мечты, то у Иры Наумлинской был вполне конкретный, давно сложившийся план. Но об этом позже.

– Ты чего не спишь, Ир? – послышался справа приглушенный голос Кити.

– Да вот думаю, может, позвонить все-таки матери? – призналась Наумлинская.

Такое она могла сказать только Кити, потому что с ней Ира не боялась быть откровенной.

– Да забей, – посоветовала подруга, но, подумав немного, добавила: – Или позвони…

– А ты сказала дома, куда едешь? – спросила Наумлинская.

– Да мои-то люди привыкшие, – полушепотом отозвалась Кити, – не будут париться. Да и это… сейчас же, типа, каникулы.

– Ну да… – неопределенно протянула Ира. – Вообще-то я на столе записку оставила, – сказала она, глядя на мелькающие за окном огни придорожных фонарей.

– Ну и все тогда, – уверенно заключила Кити. – Расслабься.

– Не получается, – вздохнула Наумлинская.

Тук-дук-тук-дук, тук-дук-тук-дук, – монотонно стучали колеса, унося Наумлинскую в чужой город, где ее никто не ждал…

А началось все два месяца назад. Тот день Ира отлично запомнила, да и как она могла забыть, когда ей исполнилось пятнадцать? Она сказала маме, что не собирается в этот раз собирать школьных подруг, и та не стала возражать. В конце концов, это личное дело каждого – как справлять день рождения.

– Давай тогда, если хочешь, тетю Машу позовем с Петенькой, – робко предложила Евгения Павловна.

– Да ну, мам… – скривилась Ирина. – Нет, если вам хочется, вы, конечно, можете собраться, посидеть… Только Володя мне какой-то сюрприз приготовил. Сказал, что это будет его подарок.

– А почему ты решила, что его сюрприз помешает вашей компании собраться за праздничным столом? – искренне удивилась Евгения Павловна.

– Так он мне сам об этом сказал: «Ничего не планируй, я тебя украду», – не скрывая радости, объявила Наумлинская.

С Володей Надыкто они встречались уже несколько месяцев. Так получилось, что Ира, влюбившись в Володю, не решилась подойти к нему или хоть как-то намекнуть о своих чувствах. Вместо этого она попросила Галю Снегиреву написать стихотворение как бы от ее имени. Сейчас, конечно, Ира ни за что так не поступила бы. Но тогда она настолько была не уверена в себе, в том, что она вообще способна хоть кому-то понравиться, что решилась на такой отчаянный шаг. Втайне Наумлинская надеялась, что Надыкто, обнаружив в дневнике стихотворение, тут же поймет, кто его автор. Но из всего этого получилась такая запутанная и дикая история, что ее участники еле выпутались! Короче, вначале авторство самым наглым образом присвоила себе Тополян. Какое-то время они даже встречались с Надыкто, правда, роман был скоротечным, и очень быстро Надыкто понял, что они со Светой слишком разные люди. Потом Игорь, парень, с которым в ту пору встречалась Галя Снегирева, нашел у нее на столе текст этого злополучного стихотворения и решил, что Снегирева полюбила другого. Пришлось Ире ехать к Игорю и объяснять, что Снегирева тут вообще ни при чем и что стихотворение «Рыцарь-невидимка» действительно написала Галина, но только не по собственной инициативе, а по ее просьбе. Игорь, естественно, не поверил и остался при своем мнении. И после этого Ира, набравшись храбрости, встретилась с Володей Надыкто и рассказала ему, как все было на самом деле. И лишь когда по требованию Игоря Надыкто и Наумлинская поцеловались, он поверил, что Снегирева виновата лишь в том, что умеет сочинять стихи…

Но к тому времени между Наумлинской и Надыкто уже пробежала искорка. Случилось это после того, как Наумлинская, отстаивая честь Надыкто, окатила одноклассников водой из ведра, а в лицо самой главной обидчицы – Тополян – полетела мокрая тряпка. А дело было так. Светка, взбешенная тем, что Надыкто не захотел с ней встречаться, решила отомстить ему и не придумала ничего лучшего, как исписать всю парту Володи очень обидными оскорблениями. Вокруг парты сгрудилась толпа зевак, вот на них-то и вылила воду Наумлинская, которая раньше всех увидела художества Тополян и, набрав полное ведро воды, хотела их оттереть. Именно после этого происшествия Володя и посмотрел на Иру другими глазами. С тех пор они так и сидели за одной партой. В общем, история, которая поначалу очень смахивала на авантюру, к всеобщей радости, окончилась благополучно: Игорь поверил в невиновность Снегиревой, а Ира и Володя поняли, что нужны друг другу.

Итак, день рождения Наумлинской решено было отмечать вдвоем. Только Ира и Володя, причем не дома, а в каком-то загадочном месте, название которого Надыкто скрывал до последнего.

– Ну ты хоть намекни, – допытывалась Ирина. – Во что одеваться-то? Если туда пускают только в вечерних платьях, так ты учти, у меня его нет.

– Надень джинсы и какой-нибудь свитерок поскромней, – посоветовал Володя. – Без всяких прибамбасов. Там, куда мы с тобой пойдем, – продолжал интриговать он, – не принято наряжаться.

– Что же это за место такое, – надула губки Наумлинская, – если туда ходят в чем попало?

– Тебе понравится, – пообещал Надыкто, и больше до самого дня рождения он не произнес на эту тему ни слова.

И если вначале Ирина приставала к нему, движимая исключительно любопытством, то потом, видя, что ее попытки ни к каким положительным результатам не приводят, решила полностью довериться Надыкто. Тем более что ей нравилось во всем слушаться его, нравилось чувствовать себя ведомой, и ни разу еще Ире не пришлось об этом пожалеть.

– Дорогая Ира! – Володя приосанился и напустил на себя жутко торжественный вид. – В этот знаменательный день позволь… – Он запнулся, перевел дыхание, а в следующий миг оба так и покатились со смеху. – Вот, блин, – с досадой махнул он рукой. – Всегда у меня так: хотел по-человечески поздравить любимую девушку, цветы вот даже купил. – Он тряхнул букетом темно-красных роз. – А она, в смысле девушка, без смеха даже смотреть на меня не может!

– Все, – в притворном смирении Наумлинская сложила руки на груди. – Больше ни-ни! Продолжай, Володечка. Я тебя внимательно слушаю. Вот видишь, – она промокнула глаза рукавом кофточки, – даже слезы от радости выступили.

– Продолжить я не смогу, – тяжело вздохнул Надыкто. – Лучше заново начну.

Наумлинская покорно потупила взор.

– Дорогая Ира, – снова завел в торжественном тоне Володя. – В этот знаменательный день позволь поздравить тебя с днем рождения…

И, снова не выдержав, Наумлинская резко согнулась пополам и громко расхохоталась.

– Не… ну я так не могу, – подпустив в голос обиженных ноток, протянул Володя. – Короче, Ирка, – широко улыбнулся он, притягивая к себе девушку. Она тут же перестала смеяться. – Это вот, как ты уже поняла, цветочки… – Он сунул ей под нос букет. – А это подарок номер один. – Парень наклонился, поднял с полу пакет и вытащил оттуда яркую коробку.

– Ну ни фига себе! – так и обмерла Наумлинская, разглядывая изображенную на коробке трубку мобильного телефона. – Это же шестидесятый «Сименс»! Он же дорогущий, Володька! Ты где столько денег раздобыл? Признавайся немедленно!

Довольный произведенным эффектом, парень словно бы нехотя протянул:

– Да устроился тут на одну работенку… Вернее, сразу на две. В штабе предвыборном листовки агитационные по ящикам почтовым разносил и еще от фирмы какой-то приглашения на курсы английского языка расклеивал…

Вне себя от счастья, Наумлинская кинулась Надыкто на шею.

– Ну ты даешь! – восхищенно проговорила она и поцеловала парня в губы. – Спасибо… Мне даже неловко такой подарок принимать, честное слово…

– Тебе правда нравится? – смущенно спросил он.

– Да ты что! – так и подскочила Ирина. – Я всю жизнь о таком мечтала! – Внезапно девушка нахмурилась, будто бы вспомнив о чем-то, а потом, бросив на парня удивленный взгляд, спросила: – Володь, а ты же говорил, что подарок будет заключаться в каком-то походе… Джинсы надеть велел, свитерок поскромнее… Наши планы изменились, да?

– Ничего подобного, – замотал головой Надыкто. – Ты просто невнимательно слушаешь. Я же сказал, что это, – кивнул он на коробку, которую Наумлинская по-прежнему сжимала в руках, – подарок номер один. А вот подарок номер два! – объявил Надыкто и вытащил из кармана два синих глянцевых прямоугольника.

– «Приглашение на презентацию нового альбома группы «Автомат Ка», – удивленно прочитала Ира. – Это мы что, на концерт сейчас пойдем, что ли? – уставилась она на Надыкто.

– Догадливая ты моя! – улыбнулся Володя, нежно проводя рукой по блестящим волосам Ирины.

– Да ну… – наморщила хорошенький носик девушка. – Небось опять этот твой рок дурацкий? Ты же знаешь, как я отношусь ко всем этим группам…

Володя знал. Строго говоря, музыка была единственным камнем преткновения в отношениях Наумлинской и Надыкто. Во всем остальном, начиная любимыми книжками и заканчивая любимыми блюдами, их вкусы полностью совпадали. А вот музыку они слушали разную. Ира любила легкую, заводную, под которую и потанцевать можно, и мелодии песен отлично запоминаются. Ей очень нравились выпускники «Фабрики звезд», Валерия, Алсу, группа «Смэш», «Динамит», «Премьер-министр», Бритни Спирс, Наталья Орейро… Володя же такую музыку на дух не переносил, пренебрежительно называя розовой попсой, безвкусицей и полным отстоем. Иногда парень употреблял и более резкие выражения. Он слушал рок. Вернее, представителей совершенно особого направления в музыке, которое принято называть русским роком. К числу его любимых групп относились «Алиса», «ДДТ», «Аквариум», «Настя», «Мумий-тролль»… Вообще-то этот список можно было продолжать до бесконечности, потому что Надыкто знал очень много рок-групп, следил за появлением новых, а его коллекции дисков мог бы позавидовать любой меломан.