Дженнифер Доннелли - Зимняя роза

– Он бы с удовольствием побывал у вас. Боюсь только, не сумеет. У него и в Африке дел по горло, – сказала Индия, извиняясь за мужа.

Слушая Индию, Мэгги Карр кивала, но продолжала внимательно смотреть на Шарлотту.

– Сколько тебе лет, Шарлотта?

– Почти шесть, миссис Карр.

Мэгги покачала головой:

– Ты еще слишком мала, чтобы подолгу сидеть на веранде и слушать взрослые разговоры. У нас в хлеву есть забавный теленок. Недавно родился. А в курятнике – выводок цыплят. Кроме них, у нас живет ручная газель Мока. Расхаживает по всей ферме как хозяйка. Хочешь на них взглянуть? – (Шарлотта кивнула.) – Иди на кухню и спроси Баару. Он тебя отведет и все покажет. Только в большой хлев не заходи. Там живет очень свирепый бык.

– Да, мэм. Я сделаю так, как вы сказали.

Обрадованная Шарлотта поспешила на кухню. Мэгги с улыбкой смотрела ей вслед:

– Красивая у вас дочка.

– Спасибо, миссис Карр.

– Вся в вас.

Индия покраснела, переведя взгляд на кофейную чашку.

– Поверьте, миссис Карр, мне очень тяжело дались эти дни. Даже не передать, какую муку я пережила, когда узнала, что Шарлотта потерялась. Только и думала: как она там, одна в диких местах, где полно львов, змей и прочих опасностей? Неудивительно, что у меня немного помутился разум. Я была готова сесть на лошадь и сама ехать ее искать. Мне чуть ли не насильно дали снотворное. Мужчины находили мою затею нелепой и очень опасной.

Индия рассказала Мэгги об ужасных днях, проведенных в ожидании известий. Зайдя в палатку и не обнаружив там Шарлотты, она перевернула вверх дном весь лагерь. Потом кто-то из проводников сказал, что видел детские следы, ведущие к реке. Проводники обшарили весь берег, но не нашли никаких следов Шарлотты. Остальное Индия помнила только кусками. Тягостные часы сна, перемежаемого короткими пробуждениями и слезами, и новое погружение… Через три дня к ней в палатку вбежала Флоренс Деламер и сообщила, что Шарлотта жива и сейчас находится на соседней ферме. Индия вскочила с койки. Ее разум еще оставался затуманенным снотворным. Индия потребовала оседлать ей лошадь. Флоренс пыталась отговорить ее от поездки, равно как и Фредди. Индия не стала рассказывать Мэгги Карр о своей перепалке с мужем.

– Индия, не пори горячку, – сказал ей тогда Фредди. – Ты сейчас не в том состоянии, чтобы ехать, да еще верхом. Шарлотта у надежных людей. Ей больше ничто не угрожает. Пусть остается там. Как только она окрепнет, они сами ее привезут.

– Фредди, сделай вид, что тебе не все равно, – язвительно бросила ему Индия. – Если не для Шарлотты, то хотя бы для внешнего приличия.

Индия вскочила в седло и вместе с Томом Мидом отправилась за девять миль на ферму Макгрегоров. Вбежав в дом, она едва поздоровалась с хозяевами. Миссис Макгрегор сразу же провела ее к Шарлотте. Индия упала на колени возле кровати, где лежала дочь. Смеясь и плача, она отчитала Шарлотту за самовольный уход, потом обняла и стала целовать. Приехал и Фредди, решивший соблюсти приличия. Он сел на краешек кровати, разыгрывая взволнованного отца. Немного успокоившись, Индия вспомнила, что даже не представилась, и поспешила исправить ошибку. Взяв миссис Макгрегор за руки, она снова и снова благодарила ее за спасение Шарлотты.

– Я вела себя очень экспансивно и даже глупо, – призналась Индия. – Совсем ошеломила бедную миссис Макгрегор. Она буквально вырывалась из моих рук и все время пыталась объяснить, что благодарить надо не ее, а Сида Бакстера. Какое счастье, что Том Мид додумался поехать за ним.

– Это уж точно. Никто лучше Сида не знает здешних мест.

Индия отставила чашку:

– Меня только удивляет скрытность мистера Бакстера. Спасение дочери заместителя министра далеко не рядовое событие. Очень многие, окажись они на месте мистера Бакстера, не стали бы прятаться от родителей. Наоборот, сделались бы центром внимания, рассчитывая на вознаграждение. Или взахлеб рассказывали бы газетчикам историю спасения. Естественно, не бесплатно.

– Сид Бакстер не из их числа, – сказала Мэгги.

– Я так и поняла, – призналась Индия, вновь опустила глаза и сбивчиво продолжила: – Миссис Карр, Шарлотта для меня – все. Целая жизнь. Я даже не представляю, как бы жила дальше, если бы потеряла ее. Я навеки в долгу перед мистером Бакстером. Если он в чем-либо нуждается, я готова сделать что угодно…

– Он счастлив, что вовремя подоспел к тому дереву. Никаких других вознаграждений ему не надо.

Индия улыбнулась:

– Мне кажется, вы сейчас говорите не от себя, а передаете его слова.

Теперь уже Мэгги покраснела.

– Вы должны понять особенности Сида. Он очень застенчивый человек. Сторонится людей. Иначе не сорвался бы с места и не поехал за газелью.

– Теперь понимаю. И все же я раздосадована тем, что не застала его. Мне очень хотелось лично его поблагодарить. Может, вы это сделаете за меня?

– С радостью.

Индия сказала, что им с Шарлоттой пора возвращаться.

– Ваше сафари продолжается? – поинтересовалась Мэгги.

Индия покачала головой:

– Мне этих впечатлений хватит до конца жизни.

Она рассказала, что они с дочерью пока живут на ферме Макгрегоров. Основные участники сафари остались в лагере и продолжают охотиться. Фредди и Хейс Садлер на несколько дней уехали по делам в Найроби. Оттуда Фредди заедет за ними, и все трое отправятся к подножию горы Кения, где проведут еще две недели перед возвращением в Англию.

Мэгги с Индией вышли искать Шарлотту. Она сидела на ступеньках крыльца хижины Сида Бакстера и вместе с Баару, мальчишкой лет десяти, кормила Моку кусочками морковки. Мать и дочь поблагодарили Мэгги за гостеприимство и простились с ней. Баару подвел им лошадей, одолженных Макгрегорами, и помог Шарлотте сесть на пони.

Мэгги стояла во дворе и махала им вслед. Дождавшись, когда они выберутся на дорогу, Мэгги прошла на задний двор и толкнула дверь сарая. Там она встала, уперев руки в бока, и, хмуро глядя на сеновал, крикнула:

– Можешь спускаться, трус проклятый!

Из-под сена показалась голова.

– Они уехали? – спросил Сид.

– Уехали. Ты в безопасности.

Сид опустил лестницу и слез.

– Мог хотя бы поздороваться с ними. Девочка очень переживала, что не застала тебя.

Сид промолчал.

Мэгги окинула его долгим, задумчивым взглядом.

– Красивая девочка, правда? Вылитая мать. Еще и шести нет.

Сид молча пошел к выходу.

– Ты видел их из окошка?

– Нет.

– Врешь! – покачала головой Мэгги. – Последнее время я тебя совсем не узнаю́, Бакс. То ты убегаешь с топографом. То прячешься в сарае. Хандришь. Грустишь. Я этого не понимаю. Индия Литтон – прекрасная женщина, это уж как пить дать, но она не стоит твоих страданий. Ни одна женщина не стоит. И не один мужчина. Пора смириться и принять все как есть.

– Отличная мысль, Мэггс, – повернувшись к ней, сказал Сид. – Спасибо. Может, заодно подскажешь, как это сделать? 

– Твою мать! – выругался Шейми.

Сбросив перчатки, он засунул посиневшие, саднящие руки под одежду, чтобы согреть их в подмышках.

– Это же ледопад. Большой проклятый ледопад! Какого черта мы его пропустили?!

– Из-за снега, – ответила Уилла, скользя глазами вверх по сверкающему склону. – Свет отражается от него и дурачит твои глаза. Сокращает расстояние. Смазывает резкость. Держу пари, мы его видели, но подумали, будто это часть кулуара. – Уилла повернулась к Шейми, и он снова выругался. – В чем дело?

Он коснулся ее губ, затем показал ей пальцы, перепачканные кровью.

– Пустяки, – отмахнулась она.

– Уилла, это очень нехороший признак. На всякий случай сообщаю: впереди у нас ледопад высотой около шестидесяти футов. Угол наклона не менее семидесяти градусов. Ты не в том состоянии, чтобы лезть туда. Мы должны возвращаться.

– Я в прекрасном состоянии.

Шейми покачал головой:

– Солнце успело подняться слишком высоко. Мы проторчали здесь дольше, чем рассчитывали. Лед начинает таять. Вспомни: пока поднимались по кулуару, мы постоянно огибали обвалы.

– Мы уже выбрались из кулуара.

– Уилла…

– Послушай, Шейми, да, я паршиво себя чувствую. Голова гудит, как тамтам. Меня постоянно тошнит. Но я знаю, что во мне осталось достаточно сил для покорения вершины. Считай это интуицией. И еще я знаю, что это мой единственный шанс. Если я сейчас поверну назад, то уже не смогу лазать по горам.

– Туда невозможно подняться.

– А мы поищем способ.

– Ты только подумай, насколько это рискованно! – закричал Шейми. – Ты больная, уставшая. У тебя мысли путаются. И ты слишком… слишком…

– Слишком что?

– Слишком одержима дурацким чувством соперничества!

– Ну, одержима. И что? – с вызовом спросила Уилла. – Скажи мне одну вещь.

– Какую?

– Допустим, я бы поддалась на твои уговоры и пошла вниз. Прямо сейчас. Что делал бы ты?

– Полез бы вверх, – чуть помедлив, ответил Шейми.

– Конечно полез бы, придурок.

– Давай свои доводы.

– Я не за тем добиралась сюда, чтобы ты, Финнеган, присвоил себе всю славу. Я поднимаюсь на Мавензи вместе с тобой. Мне плевать, если остаток пути я проползу на четвереньках.

– Опытный альпинист повернул бы назад. Сама знаешь.

– Ошибаешься. Это слабый альпинист повернул бы назад. Опытный альпинист обязательно достиг бы вершины.

– Достижение вершины – лишь половина битвы. Нам еще предстоит спуск.

– А если бы вместо меня с тобой был Джордж Мэллори, ты бы и ему предложил повернуть назад? – (Шейми отвернулся и промолчал.) – Ему бы ты не предложил. Тогда почему предлагаешь мне?

– Потому что…

– Потому что я женщина, – оборвала его Уилла.

– Нет, Уилла, совсем не потому.

– Почему еще? Говори!

Шейми снова отвернулся. Потому что я волнуюсь за тебя. Если с тобой что-то случится, меня это доконает.

– Так я и думала, – сердито произнесла Уилла. – Шейми, сделай мне одолжение. Не опекай меня. Остальной мир только этим и занимается. Не уподобляйся другим.

Шейми обдало гневом.

– Тогда вперед, – бросил он. – Я пойду за тобой.

Он сознавал, на что толкает Уиллу. Он предоставлял ей право идти первой. Подниматься по семидесятиградусному склону с помощью кошек, ледорубов и физической силы. Вырубать ступени там, где понадобится. Задача не из легких даже в нормальных условиях. Но на высоте почти шестнадцать тысяч футов, когда тебя тошнит, а твоим легким недостает кислорода, она становится убийственной.

– Тогда отходи прочь, и я пойду, – сказала Уилла.

Шейми подготовил свое снаряжение и стал смотреть, как она штурмует ледопад. Он слышал ее шумное дыхание. Уилла старалась делать быстрые глубокие вдохи. Этой технике она научилась у Мэллори во время одного из восхождений в Альпах. Такое дыхание позволяло загонять в легкие больше кислорода. Через несколько минут Шейми позабыл про свой гнев. Он любил следить, как Уилла поднимается. Это было завораживающее зрелище. Уилла превосходила всех самых техничных из известных ему альпинистов обоего пола. Казалось, она не взбирается, а взлетает по склону. Каждое ее движение было плавным и уверенным. Она инстинктивно знала, куда поместить руки и поставить ноги. Захваты, казавшиеся ему слишком маленькими, прекрасно отвечали ее нуждам. Другие, которые он считал хлипкими, не обламывались. В одном месте она поскользнулась и проехала вниз целых десять футов, но одним из ледорубов сумела остановить падение. У Шейми, в довершение ко всем тревогам за нее, чуть не случился сердечный приступ. Но даже это падение не помешало ей одолеть ледопад менее чем за час.

Глядя на нее, сильную, изящную, полную дьявольской решимости достичь вершины, Шейми вспомнил вопрос, который Уилла задала ему тогда, в палатке, в самом начале их пути к Килиманджаро. Она спрашивала о том, какие качества присущи великому альпинисту. Она и сама ошиблась. Великим альпиниста делали не навыки, не бесстрашие, не сила и даже не самонадеянность. Тоска. Глубокая, неутихающая тоска по тому, что всегда близко, но недостижимо. И сейчас Шейми видел в ней эту тоску, это величие. Он знал: Уилла ни за что не остановится.

Через пару минут она перегнулась через уступ и улыбнулась ему.

– Я на седловине! – весело крикнула она. – В обществе симпатичного громадного валуна. Он надежно удержит страховку. Лови!