Дженнифер Доннелли - Зимняя роза

– Мамочка, – почти шепотом произнесла Шарлотта. – Мамочка, пойдем со мной. Быстро.

– Куда? Что случилось?

– Я сломала папину музыкальную шкатулку.

– Нет, Шарлотта! – вырвалось у Индии. – Как?

– Я играла в кабинете. С Джейн. Мы забрались под письменный стол, как будто это наша крепость, а на нас нападали масаи. Потом я вылезла из-под стола, побежала к двери и опрокинула столик, где стояла шкатулка. Она упала на пол.

– Шарлотта, тебе же было запрещено входить в кабинет!

– Знаю, мамочка. Прости меня, – сказала испуганная Шарлотта.

– Насколько пострадала шкатулка? Может, мы сумеем ее починить. Она что, разбилась? Изнутри выскочили пружины?

– Нет, мамочка. Никаких пружин. Только украшения.

– Украшения? – переспросила удивленная Индия.

Следом за испуганной Шарлоттой она прошла в кабинет. Открывшаяся музыкальная шкатулка лежала на полу вверх дном. Одна из ножек отскочила. Сбоку торчал выдвинувшийся ящичек. Чуть дальше, на ковре, что-то блестело.

Индия опустилась на колени, осторожно взяв шкатулку.

– Значит, там есть потайной ящичек, – сказала она, рассуждая вслух. – И от удара о пол он открылся.

Затем Индия подняла вещь, лежащую на темных узорах ковра. Она смотрела на эту вещь и ничего не понимала. Это был гребень в форме стрекозы, когда-то принадлежавший ее матери. Тот, что Хью Маллинс отнес старьевщику. Индия перевернула гребень и увидела те же инициалы, что и на ее гребне, – И. С. Дж.

Быть этого не может, подумала Индия. Ее рука потянулась к голове. Гребень по-прежнему находился у нее в волосах. Отец тогда принес его из полиции. Второй гребень, парный этому, так и не нашли. Хью обвинили в краже обоих гребней и отправили в тюрьму за отказ вернуть второй.

– Мамочка, он такой же, как твой, – сказала Шарлотта. – Тот, что у тебя в волосах.

Индия вытащила гребень из волос и теперь держала рядом с выпавшим из музыкальной шкатулки. Две совершенно одинаковые стрекозы, заказанные у Луиса Комфорта Тиффани ее отцом в подарок матери. Уникальная пара, изготовленная в единственном экземпляре.

Индии вдруг стало тяжело дышать.

– Мамочка, – забеспокоилась Шарлотта. – Мамочка, тебе плохо?

– Нет, дорогая. Будь добра, принеси мне эту штучку, – попросила она, указав на сверкающую бриллиантовую сережку, лежавшую в нескольких футах.

Шарлотта принесла сережку, и Индия повертела ее в руках. Длинная висячая сережка из чистой воды бриллиантов, внизу медальончик, на котором из крошечных бриллиантиков были выложены инициалы Дж. Д. Индия впервые видела эту сережку. Инициалы ей тоже ничего не говорили. Она потянулась к ожерелью, лежащему поблизости. Там в самом центре тоже был медальон, только побольше. Индия перевернула его и прочла надпись: «Джемме. Ни пуха ни пера. С любовью, Сид».

Индия заткнула себе рот, чтобы не закричать. Ни пуха ни пера… Этими словами артистам желали удачи перед спектаклем. Джемма. Джемма Дин. Женщина, в убийстве которой обвиняли Сида. Она была актрисой и любовницей Сида Мэлоуна. Ожерелье и серьги… принадлежали Джемме. Сид подарил их ей. После убийства Джеммы драгоценности исчезли. Индия смутно помнила давнюю историю. Но что эти вещи делали в музыкальной шкатулке Фредди?

И вдруг у Индии свело живот от страха.

– Шарлотта… – сказала она, кивнув в сторону последнего украшения – массивного золотого кольца, явно мужского.

Шарлотта принесла кольцо и положила матери на ладонь. Страх, охвативший Индию, сменился горем. На кольце был герб. Индия узнала его, так как прежде видела очень часто. Это было кольцо Уиша.

– Нет! Боже, нет!.. – простонала Индия; по-прежнему сжимая в руке кольцо, она закрыла глаза и скрючилась, коснувшись головой пола. – Хью. Уиш. Джемма Дин… Такого не может быть… Он не мог…

– Мамочка! – закричала перепуганная Шарлотта. – Мамочка, что это?

Голос Шарлотты раздавался откуда-то издалека. Приглушенный. Потом Индия услышала другой голос. Мужской. Всего в нескольких ярдах от кабинета.

– Джозеф! – орал голос. – Где этот поганый мальчишка? Пусть идет в мой кабинет и поможет мне с сапогами.

Индия стремительно подняла голову. Фредди. Он вернулся с прогулки раньше обещанного. Она слышала его шаги. На крыльце. В прихожей. Он шел в кабинет. 

Индия до боли стиснула руку дочери. Шарлотта даже вздрогнула.

– Шарлотта, про шкатулку – никому ни слова, – прошептала она. – Поняла? Ни слова! Иди к себе. Нет, не в эту дверь. Пройди через веранду. Жди меня там.

– Но, мамочка…

– Делай, как я сказала! Беги!

Шарлотта убежала.

Шаги Фредди приближались. Индия собрала драгоценности и побросала в выдвижной ящик музыкальной шкатулки. Потом дрожащими руками взяла шкатулку и попыталась задвинуть ящик до конца, но его заклинило.

– Давай же… закрывайся! – шептала она.

Шаги остановились в коридоре, возле самой двери.

– Ну наконец-то. Явился, – услышала она недовольный голос мужа.

Индия снова выдвинула ящик и пальцем ощупала нишу. Палец наткнулся на сорванную пружинку. Индия вытащила пружинку и еще раз попыталась задвинуть ящик. Теперь он с легким щелчком закрылся. Она поставила шкатулку на стол. Любимая игрушка мужа кренилась на один бок. Фредди это сразу заметит. Ножка, подумала Индия. Куда закатилась эта проклятая ножка?

– …не черные. Ты меня понимаешь? Коричневые ботинки.

Индия ползала по ковру, разыскивая ножку. В колено уперлось что-то маленькое и твердое. Нашлась! Индия схватила ножку и аккуратно подсунула под музыкальную шкатулку. Времени приклеивать не было. Она молила Бога, чтобы Фредди не взбрело в голову запустить шкатулку сейчас. Индия уже собиралась выбежать из кабинета на веранду, когда услышала звук открываемой коридорной двери. Поздно. Ей теперь никак не убежать. Фредди сразу увидит и спросит, что она делала в его кабинете. Индия лихорадочно озиралась по сторонам, ища, где бы спрятаться. Увы, негде.

В последний момент она заметила фарфоровую кукольную ручку, выглядывавшую из-под массивного письменного стола, отделанного красным деревом. Индия нырнула туда.

Открыв дверь, Фредди застал жену стоящей на коленях под столом, задом к нему.

– Какого черта тебе здесь понадобилось? – раздраженно спросил он.

– Искала Джейн.

– Кого?

– Куклу Шарлотты… Ага! Нашла.

Пятясь задом, Индия выползла из-под стола и встала, держа в руках Джейн. Ее лицо раскраснелось. Она тяжело дышала, что было вызвано отнюдь не напряженными поисками под столом. Но для Фредди это так и выглядело.

– А почему вдруг кукла Шарлотты оказалась здесь? Шарлотте запрещено сюда входить, – сказал Фредди.

– Она играла под столом. Вообразила, что это ее крепость.

– Повторяю, Шарлотте запрещено сюда входить. Проследи, чтобы это не повторилось.

– Прости, пожалуйста. Я обязательно прослежу.

Вошел чернокожий мальчик, неся ботинки Фредди. Следом за ним появился Джозеф с чайным подносом.

– Что ты мне принес? – взревел Фредди. – Я сто раз повторил: не черные, а коричневые! Коричневые ботинки из грубой кожи!

Смущенный мальчишка хотел было ретироваться.

– Ладно. Давай сюда эти. Я не могу целый день ждать, пока ты разыщешь коричневые. Поставь их и помоги мне снять сапоги.

Дурное расположение духа Фредди было ей сейчас только на руку. Выскользнув из кабинета, она поспешила к себе. Там она заперлась изнутри и села на кровать, крепко сжимая Джейн.

– Это неправда, – простонала Индия. – Такое не может быть правдой.

В голове зазвучали тихие, настойчивые, испуганные голоса. Голоса Хью и Уиша.

Хью со слезами в голосе говорил, что взял только один гребень, а второго и в глаза не видел.

Перед мысленным взором мелькнуло красивое, смеющееся лицо двоюродного брата. Таким он запомнился Индии накануне смерти. Уиш рассказывал о пожертвованиях, собранных им для ее больницы. Его возбужденный голос был полон гордости.

Потом Индия вспомнила фотографию Джеммы Дин в каком-то журнале, красивую, лучезарно улыбающуюся. На шее актрисы сияло бриллиантовое ожерелье, а в ушах блестели серьги.

– Зачем? – вслух спросила Индия. – Зачем он это сделал?

Ей ответил другой голос: негромкий, холодный. Ее внутренний голос.

– Ради тебя. Вернее, ради твоих денег. Все, что он делал, имело единственную цель – заполучить твои деньги. Этих троих он убил, поскольку они стояли у него на пути. Если он обнаружит, что ты знаешь, убьет и тебя. 

– Доброе утро, Джордж, – поздоровалась с надзирателем Мэгги Карр, собираясь выйти в тюремный коридор.

Но уже через пару шагов она вдруг остановилась, поднесла руку ко рту и закашлялась. Кашель был затяжным. Лицо Мэгги покраснело. Шейми слегка похлопывал ее по спине, пытаясь унять кашель.

– Все в порядке, Мэгги? – спросил надзиратель Джордж Галлахер.

– Сам видишь, что нет. Как вчера этот чертов кашель начался, так сладу с ним нет.

Она вновь закашлялась и достала из кармана юбки жестяную коробочку с пастилками кашу́, облегчавшими дыхание.

– Найробийское горло, – понимающе кивнул Джордж. – Все от здешней пыли. Спрячьте вы эти пастилки. Толку от них никакого. Лучше выпейте горячей воды с медом и лимоном. Жена мне всегда делает. Снимает, как рукой.

Мэгги сказала, что последует его совету. Джордж опять уткнулся в газету. Он привык, что эти двое постоянно приходили и уходили, и предпочитал не связываться с Мэгги и не напоминать ей тюремные правила, требовавшие, чтобы посетителей к заключенным пускали по очереди.

Мэгги в очередной раз закашлялась. Шейми выразительно на нее посмотрел. Переигрывать нельзя, иначе это вызовет подозрение. Они вышли из караульного помещения и вскоре остановились в тюремном коридоре напротив камеры Сида. Увидев их, он встал, схватившись за решетки.

– Доброе утро, парень, – сказала ему Мэгги. – Зашли вот малость посидеть с тобой. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – ответил Сид. – А ты…

Мэгги поднесла палец к губам.

– Да. У меня есть новости по урожаю. Роос прислал письмо с мальчишкой Томпсонов. Пишет, ягоды отлично созревают.

Сид напряженно слушал рассказ Мэгги. Тем временем Шейми рылся в кармане куртки.

Сид больше не выглядел отчаявшимся. Сейчас он напоминал пленного зверя, рвущегося на свободу. Все в нем изменилось, когда Мэгги сказала ему, что Шарлотта Литтон – его дочь. Поначалу Сид не верил, потом заявил, что должен обязательно выбраться отсюда. Он больше не собирался покорно возвращаться в Лондон. Он был готов на любой риск, только бы избежать виселицы. Особенно сейчас, когда у него был шанс спросить у Индии, действительно ли Шарлотта – его ребенок.

Шейми пообещал брату что-нибудь придумать.

– Дай нам немного времени.

– У меня его совсем нет, – ответил тогда Сид. – Через пару дней меня затолкают в поезд.

Шейми оглядел коридор. Пусто. Он протянул Сиду листок бумаги с заголовком: «Продолжай говорить, пока читаешь это». Шейми знал, что Джордж слышит их разговоры. Когда они навещали Сида вчера, Мэгги нарочно ушла первой и задержалась у стола Джорджа, затеяв с надзирателем нечто вроде светской беседы. Шейми остался, продолжая говорить с Сидом. Потом Мэгги поделилась своими наблюдениями: из караульной голоса слышны, но слов не разобрать. Важно, чтобы голоса звучали. Внезапная тишина могла насторожить Джорджа.

Сид машинально поддерживал разговор с Мэгги, задавая вопросы про ферму, и одновременно читал записку брата. Шейми написал ее вчера вечером у себя в номере, после того как они с Мэгги обсудили все варианты побега и выбрали самый подходящий.

Мы намерены вывести тебя из камеры. Мы с тобой поменяемся одеждой. Я войду в камеру. Ты выйдешь с Мэгги. Там она все объяснит. Сейчас тебе нужно открыть замок.

Закончив читать, Сид вопросительно посмотрел на брата. Шейми по губам понял его вопрос: «Чем открыть?»

Шейми поднял палец. Настал его черед говорить. Шейми принялся болтать о несуществующей юридической конторе в Лондоне, чьих юристов он якобы нанял для защиты Сида на суде. Говоря, он осторожно снял сапог, откуда достал нож для масла, вилку для рыбы и штопор. Все три предмета Шейми подал брату. Это было лучшим набором, который ему удалось незаметно украсть в отеле. Покупать в местном скобяном магазине отвертки и шило он не рискнул. Продавец мог его запомнить.