Антон зло взглянул на Николая Николаевича, называемом за глаза папой римским за стремление насадить праведный образ жизни.

– Я сейчас сгоняю домой и привезу все расчеты. Это минутное дело.

– Да уж будьте так добры, господин главный менеджер. Да впредь постарайтесь о служебных обязанностях за любовными утехами не забывать!

Покрасневший от досады Антон ринулся на служебную стоянку, вывел свою Тойоту и помчался домой, свирепо ругаясь сквозь зубы. Чуть не врезавшись в неспешно плывущий впереди серебристый Мерседес, взял себя в руки и поехал осмотрительнее.

Что ж, часть упреков приходилось принимать. После дня рождения мачехи и встречи с Аней он и в самом деле что-то захандрил. Даже на Светлану смотреть не мог. Всегда считал себя мужчиной с повышенной потенцией, и вдруг не интересна стала красотка, откровенно заигрывавшая с ним каждый вечер. Делал все, дабы избежать близости с ней, что для него было абсолютно ненормально.

Зато стоило закрыть глаза, и память издевательски подсовывала сцены из семейного вечера. Вот Аня наклоняется к своему спутнику и что-то ему отвечает, приветливо улыбаясь, вот она танцует с этим типом, как его? Сашей? И совершенно не смотрит на него, Антона.

Надолго застряв на перекрестке, пропуская нескончаемую колонну автобусов, везущих детей в пионерский лагерь, понял, что сделает все, чтоб вернуть Аню. Вот только как избавиться от пиявки, в которую превратилась Светлана?

Подъезжая к дому, заранее приготовил ключи от квартиры. Не дожидаясь лифта, взбежал на свой пятый этаж. Открыл дверь, и сразу почувствовал, что что-то не так. Из спальни доносилось какое-то подозрительное сопение. Не поверив своим ушам, на цыпочках прошел в комнату и замер на пороге.

На кровати кувыркались двое, Светлана и толстенькая короткая фигурка. Да это же Колян!

– Ба, какая встреча! – и спросил медовым голосом: – Летная сегодня погода, Николай?

Тот подскочил, как ошпаренный. Не зная, что делать, схватил штаны и прикрылся ими, как щитом.

– Да ты одевайся, одевайся, чего уж там! – Повернувшись к Светлане, дружелюбно предложил и ей: – Ты тоже давай одевайся, и вещички собирай.

Она завизжала, пытаясь сорвать на нем стыд и досаду:

– Ты это специально подстроил! Нарочно дружка своего подговорил, чтобы он меня соблазнил!

Антон с тайной угрозой всем телом повернулся к теперь уже бывшему приятелю.

– Ты что, в самом деле ее соблазнил?

Тот даже пошатнулся от несправедливого обвинения.

– Нет, конечно! Просто я слабак. Сказала она, что ей на надо полки в ванной прибить, а тебе всё недосуг, ну я и решил помочь. И не думал я, что всё так закончится.

Антон укоризненно посмотрел на Светлану.

– Надо же, я и не знал, что в ванной полок не хватает!

Она снова завизжала, впадая в истерику:

– Вы это нарочно! Нарочно!

Он подошел к ней и выдернул из кровати. Швырнув в лицо одежду, процедил сквозь зубы:

– Всё! Собирайся! – заметив, что Колян бочком пытается смыться, остановил: – Стоп, козел горный, винторогий! За услуги расплачиваться надо! Счас эта дамочка свои вещички соберет, и ты быстренько ее отсюда увезешь!

Светлана взвизгнула:

– Мне ехать некуда, и ты прекрасно это знаешь!

Антон хладнокровно заметил:

– Это исключительно твои проблемы. Немедля собирай свои шмотки и выметывайся, или я выкину их на улицу вместе с тобой, а на вахте скажу, чтоб тебя ни под каким предлогом в дом не впускали. На всякий случай и замки на дверях поменяю. Так что давай шуруй. Сроку тебе, – он посмотрел на часы, – десять минут. Успевай, а не то помогу.

Поняв по безжалостному блеску глаз, что Антон выполнит свою угрозу, Светлана метнулась к шифоньеру, стащила с антресолей дорожную сумку и стала кидать туда свою одежду, непристойно ругаясь. Вещи не вошли, и Антон презентовал ей свою дорожную сумку. Они не вошли и туда.

– Ага, как пополнился твой гардероб за полгода жизни со мной! Не поэтому ли ты так упорно не хотела уходить? Я для тебя что-то вроде дойной коровы?

Светлана с ожесточением выпалила, запихивая колготки в черный полиэтиленовый пакет:

– Ты напрасно надеешься, что твоя Анечка вернется к тебе после освобождения мной жилплощади! И не делай круглые глазки, я прекрасно видела, как ты слюни пускал, на нее глядя! Зачем было ссориться, если втюрился в нее по уши? Или не ожидал, что уйдет? Ты вообще холодный, как лягушка! И принца из тебя никогда не выйдет, сколько не целуй!

Антон засунул руки в карманы и нахмурился. Светлана, бросив на него победный взгляд, сунула котомки в руки покорно дожидавшемуся Николаю и громко хлопнула на прощанье дверью.

Оставшийся в одиночестве хозяин хмуро посмотрел им вслед и пошел на кухню, напрочь забыв про флешку с расчетами. Приготовил в кофеварке порцию черного кофе без сахара и выпил его мелкими глотками, стараясь прочистить мозги.

Несмотря на облегчение от избавления от назойливой подруги, у него было омерзительное чувство, будто его изваляли в грязи, если еще не в чем-то похуже. Припомнив чудесное чувство душевного покоя, охватывавшего его рядом с Аней, в страхе подумал: неужели такого уже никогда больше не будет?

Рассеянно огляделся. Взгляд упал на компьютер, и он вспомнил, для чего вернулся домой в разгар рабочего дня. Злосчастная, или, вернее, чудесная, флешка оказалась на столе. Засунув ее в верхний карман пиджака, выскочил из дома и погнал на работу.

Папа римский встретил его с сумрачной прохладой.

– Да, быстро же вы обернулись! Полтора часа – это для вас несколько минут? Честно говоря, если бы в фирме не крутилось пятьдесят процентов вашего капитала, я бы сказал вам гораздо больше теплых слов. Выговаривать совладельцу некорректно. Но вы всё-таки будьте поисполнительнее, голубчик!

Глядя в спину уходящему начальнику, Антон снова мысленно поблагодарил мать, купившему для него половинный пай. Просмотрев поступившую для него почту, занялся текущими делами.

К вечеру позвонил в типографию. Аню долго искали, и он терпеливо ждал, стараясь сдержать глухо бившееся сердце.

Наконец прозвучал знакомый голос:

– Слушаю!

Он ответил странно срывающимся голосом:

– Это я. Здравствуй!

Она спокойно ответила:

– Здравствуй, Антон. Зачем звонишь?

Он постарался вложить в слова всю свою настойчивость:

– Нам надо поговорить!

Аня твердо отрезала:

– Не о чем нам говорить!

– Давай не будем спорить по таким пустякам! Жди меня завтра дома в пять. И не вздумай удрать! – Антон не заметил, как перешел на прежний командный тон.

Она недовольно хмыкнула, и, ничего не ответив, положила трубку. Услышав холодные гудки отбоя, он тоже бросил трубку, с яростью глядя на телефон, будто в том, что Аня не захотела с ним говорить, была исключительно его вина.

На следующий день, не зная, как реабилитировать себя за грубость, поехал в цветочный магазин. Он прекрасно помнил, как назывались цветы, подаренные Ане матерью – фрезии. В центральном цветочном магазине продавец-консультант, с сожалением покачивая головой, заметила:

– Вчера ведь была пятница, день свадеб. У нас в городе почему-то среди невест пошла мода на фрезии. Может быть, возьмете что-нибудь другое?

Он отрицательно покачал головой, и отправился в следующий магазин. Объехав с пяток, вернулся домой, взял телефонный справочник и принялся методично обзванивать магазин за магазином, как будто от этого зависело что-то очень важное. Фрезий нигде не было. Не желая смириться с поражением, сгонял на пару известных ему полуподпольных оптовых фирмочек и пробежался по цветочным рядам центрального рынка. Бесполезно.

Расстроившись, купил коробку хороших шоколадных конфет и отправился к Ане. Поднимаясь на третий этаж, услышал громкую ритмичную музыку, но и подумать не мог, что доносится она из Аниной квартиры. Подойдя, увидел, что в распахнутую настежь дверь заходит и выходит незнакомая ему молодежь. Развязная девица с сигаретой в зубах погладила ему живот и многозначительно проговорила, вульгарно выпуская дым из носа:

– Какой славненький пупсик!

Несколько оторопевший Антон боком проскользнул мимо нее и отправился искать хозяйку. Она сидела на диване в большой комнате и хохотала над каким-то малоприличным анекдотом, рассказываемым длинным парнем в китайском спортивном костюме.

Увидев Антона, громко фыркнула:

– Точен, как часы! Ну, надеюсь, тебе здесь скучно не будет. Здесь сегодня полно девушек в твоем вкусе. Выбирай любую!

Антон оскорбился. Для чего она устроила это сборище? Чтоб отвертеться от разговора или чтоб его унизить? Он огляделся по сторонам, положил коробку с конфетами на маленький стол, заставленный пивными бутылками, пакетами с кальмарами, кириешками и чипсами.

Чтобы не выделяться из толпы, взял банку с пивом и пошел в маленькую комнату, определиться, как же ему быть.

Там двум скептически усмехавшимся девушкам плакался на судьбу уже знакомый ему Сашок.

– Ну, дурак был, знаю! Но неужели нельзя простить? Я же раскаялся!

Одна из девушек небрежно отмахнулась от его причитаний.

– Слушай, Сашка, ты что? Когда ты уговорил Аньку уйти к тебе, всем было ясно, что ты позабавиться хочешь. Это она любви искала, у них тогда из дому отец ушел, стресс у нее был.

Антон напрягся. Всё оказалось труднее, чем он ожидал. Неужели Аня живет с этим балбесом? Но тогда за что Сашку требовалось простить?

Другая подхватила:

– Ты когда с ней жил, и то умудрялся на свидания бегать. Думаешь, не знаем?

Сашок сморщился.

– Ну, я же слишком молодым был для серьезных отношений.

Подруги безжалостно уточнили:

– А зачем тогда эти серьезные отношения заводил? И не вздумай говорить, что в любви Аньке не клялся, всё равно не поверим!

Он раскаяно возопил:

– Было дело! Но ведь я и вправду ее любил!

Сидевшая до этих слов на диване девушка даже вскочила при этих словах.

– Любил? А что ты тогда с Любкой делал в другой комнате, когда Анькино день рождения справляли? Может, рассказывал, какая у тебя хорошая подруга?

Тот, покраснев, нервно оправдывался:

– Да мы с ней перебрали немного. Вот и увлеклись.

Девушки хором подтвердили:

– Конечно. Даже остановиться не могли, когда в комнате народу стало, как на вокзале. Так и продолжали трахаться. А потом ты еще на Аньку вопил, что это всё из-за нее – потому что она холодная рыба. И пусть убирается из твоего дома. А что теперь вдруг передумал? Не рыба она?

Парень горестно вздохнул, по-детски вытерев нос большим клетчатым платком.

– Да просто повзрослел. Я ее и в самом деле люблю. Я ведь еще пару лет назад просил ее все начать сначала. Не захотела. А потом шибзик тот появился. И захапал ее, но ненадолго. А сейчас она заявляет, что все мужики не стоят и ломаного гроша, и верить никому из них нельзя. Но я-то не такой, как этот Антон! Я, если пообещаю чего, то лопну, но выполню. Сказал, что никогда изменять ей не буду, если она со мной жить станет, – и не буду!

Антону страшно хотелось вмешаться и показать, какой он шибзик, но сдержался, сжав кулаки до боли в суставах. Нужно разузнать как можно больше неизвестной ранее информации. Сашок продолжал, продолжая смотреть на девчонок, и не обращая внимания на то, что делается за плечами.

– Мы с ней на дне рождения Анастасии Павловны недавно были, так этот ее бывший все вокруг вертелся, видимо, решил, что погорячился, и вернуть ее решил. Хотя рядом с ним такая игрушечка болталась, закачаешься! Но он всё на мою девчонку пялился. Мне так ему врезать хотелось, чтобы запомнил, но он такой слизняк…

Тут Антон не выдержал. Сделав шаг в комнату, резко повернул его за плечо смазливой мордой к себе. Тот немедленно узнал соперника и побледнел. Но не струсил, как ожидал Антон. Мило прокомментировал его появление:

– Как говорится, не поминай черта… А вот и сам слизняк на пороге!

Антон немедленно взял его за воротник рубашки, а Сашок оглянулся на испуганно замерших девчонок и скомандовал:

– А ну, малышки, брысь отсюда! – и, злорадно посмотрев противнику в горящие гневом глаза, предложил, – а мы тут ласково потолкуем!

Девушки тут же выскочили из комнаты, и Антон получил чувствительный удар в живот. Он тут же дал сдачи, и оба рухнули на диван, – в малюсенькой комнате негде было разойтись.

Тут в комнату залетела донельзя разозленная хозяйка.

– А ну, прекратите! Идите-ка вы, парочка любителей ломать чужую мебель, куда подальше! И поскорее!

Антон отпустил Сашку и виновато встал перед девушкой.

– Нам надо поговорить!

– Нет, ошибаешься! Поговорить надо тебе, а вовсе не мне. Мне до тебя никакого дела нет. Но, если очень хочется, можешь письмо написать. На трех листах с вступлением, главной частью и заключением. Так, как в школе учили!

Сашок глумливо добавил:

– А что, пойдем выйдем! А говорить будешь потом, если сможешь!