Татьяна Герцик - Зимняя встреча

Антон взял круглое печенье и принялся крутить его в сильных пальцах, не зная, как пробить стену холодного недоверия.

– Понимаешь, мне за последнее время было так одиноко. Я виноват, конечно, но, может, мы сможем начать всё сначала? – Он горячо посмотрел ей в недоверчивые глаза, стараясь, чтобы она осознала его искренность. – Всё будет совсем по-другому, клянусь!..

Она отрицательно качнула головой.

– Не хочу. Я в твои благие порывы не верю. Ими, как ты помнишь, дорога в ад вымощена. Один раз ты мне его устроил, больше не удастся.

– Никакого ада, я все понял!

– Да разве у тебя есть сердце, чтобы что-то понять? Ты же пустой и холодный, как высохший сучок. Мне кажется, что ты даже самого себя любить-то не в состоянии, не то что кого-то там еще.

Ему страстно захотелось признаться ей в любви, но чувство справедливости остановило готовые сорваться с губ слова. Он так напутал в их непростых отношениях, не сделать бы сгоряча еще хуже.

Почувствовав его сомнение, она тихо сказала:

– Тебе лучше поискать для тела другую утеху, а для квартиры – другую уборщицу. С меня достаточно.

Он схватил ее за руку.

– Ну, давай начнем все сначала! Ведь можно же попробовать!

Она безжалостно вырвала руку.

– Нет! Уходи, сделай милость. Ничего у нас не получится. И не канючь, как малыш, не получивший конфетку.

Сравнение с малышом его здорово обидело, и он решил уйти, хотя бы для того, чтобы дать ей успокоиться. И почему он с ней так нелепо себя ведет? Что за косноязычие на него нападает? Ничего не может сказать нормально. Или так бывает у всех влюбленных?

Но он еще вернется. Правду говорят – вода камень точит. Если быть настойчивым и целеустремленным, всё получится.

Аня неторопливо шла по сыроватой кромке моря и любовалась легкими барашками на гребнях прозрачных волн. Набегавшая волна невесомой лаской гладила босые ноги. Солнце, чуть касаясь огненным краешком моря, готовилось к закату, и в месте соединения вода кипела расплавленным золотом. Природа дышала величием и покоем. Чьи это слова, она вспомнить не могла, но согласна была с ними всей душой. Как славно, что она решила уехать в отпуск именно сюда, на Азовское море, в тихий семейный пансионат.

Причем «Тихий» было не прилагательным, а названием, вполне отражающим суть. Здесь и в самом деле было так тихо и спокойно, как обещалось в небольшом рекламном листке, случайно попавшем ей в руки неделю назад. Она прочитала непритязательное описание немногих удобств, посмотрела на картинку с панорамой берега, на котором стоял пансионат, и решила – еду! Чтобы избежать докучливых расспросов и проводов, не сказала даже маме, куда же конкретно едет.

– Не волнуйся, мамуля, осмотрюсь на местности и позвоню. Не думаю, что будут проблемы с устройством. Вера Николаевна, наш корректор, только что вернулась с Азова, и говорит, что с путевками там никакой напряженки нет, можно остановиться практически в любом месте. Если не нравится организованный отдых, то там частники много хибарок понастроили для приезжих, есть из чего выбрать. Были бы деньги.

Мама покачала головой, не слишком веря дочкиным словам, но возражать не стала. Какой в этом смысл? Все равно сделает по-своему.

И вот она уже третий день блаженствует в маленьком уютном пансионате, в трехэтажном приятном здании, защищенном от ветра небольшим лесистым холмом.

Солнце садилось все ниже, и пылать начало всё море. Зловещие багряные всполохи докатились до ее ног, и казалось, что они сейчас вспыхнут и сгорят вместе с пламенеющими волнами. Замерев, она смотрела на воду, в восторге прижав руки к груди. Но скоро всё закончилось. Солнце на юге садится быстро. Разочарованно вздохнув, отвернулась от враз почерневшего моря, как будто от сцены, на которой закончилось блистательное выступление.

Аня в третий раз приходила вечером на берег полюбоваться закатом, и каждый раз ликующая симфония красок потрясала. Вздохнув, вновь пообещала себе, что завтра-то непременно проснется на рассвете и пойдет на берег встречать солнце. Сведущие люди говорили, что это незабываемое зрелище куда зрелищнее заката. Помахивая босоножками, брела босиком вдоль полосы прибоя к дорожке в пансионат, радуясь тишине и одиночеству.

Заметив боковым зрением, что кто-то перерезал ей дорогу, подняла взгляд. Невдалеке, метрах в десяти, навстречу шел мужчина, но быстро наступавшие сумерки не позволяли разглядеть его лица. Силуэт показался знакомым, и сердце нехорошо дрогнуло. Она тут же успокоила себя – полно! Откуда здесь взяться Антону? Никто не знает, что она здесь. Но вот он поравнялся с ней, остановился и иронично поклонился.

Аня обречено спросила:

– И зачем ты здесь?

Антон мягко подхватил ее под руку, и они вместе пошли к пансионату.

– Отдыхаю, как и ты. В прошлом году ведь толком отдохнуть не удалось, ты же помнишь?

Она хмуро поправила:

– Нет, не помню, и помнить не хочу.

Искоса бросив на нее саркастический взгляд, он продолжил:

– Ну так вот, отдыхаю. Захотелось вдруг тишины и покоя.

Аня принялась лихорадочно соображать, откуда он мог узнать о пансионате?

Он милосердно прервал ее раздумья, мягко пояснив:

– Телефончик, моя дорогая, телефончик! Ты разве не знаешь, что достаточно позвонить на АТС и спросить, откуда звонили? Как хорошо, что у твоей матери нет сотового, и ты позвонила ей с общего телефона пансионата.

Она с досадой прошептала:

– Как просто!

Антон устало покрутил головой.

– Я приехал сегодня, и еще не совсем освоился. Первым делом тебя побежал искать.

– Ну и совершенно напрасно! – это прозвучало с излишним напором.

Он мрачно усмехнулся и возразил:

– Я так не думаю. Здесь полно зубастых крокодилов.

Она в недоумении уставилась на него, не понимая, о чем он.

– Двуногих, естественно, двуногих.

Она вспомнила о том, как окрестила его с друзьями при первой встрече, и с досадой пожала плечами.

С песчаной прибрежной тропки они перешли на узкую асфальтовую дорожку. Антон шел рядом, крепко держа ее под руку и внимательно вглядываясь в ее неулыбчивое лицо. Она держалась с ним как с абсолютно неинтересным ей человеком. Совсем доконав, назвала его «братик» и попросила:

– Знаешь, не мешай мне развлекаться! Ну, ты понимаешь, новые знакомства и всё такое.

Он заскрипел зубами, но, сдержавшись, чересчур покладисто заметил:

– Конечно, моя радость! Я и сам не против отдохнуть, здесь мне навстречу попались симпатичные курочки.

Она спокойно заметила:

– Вот и прекрасно, значит, мы поняли друг друга.

Войдя в прохладный вестибюль, они небрежно кивнули друг другу, и разошлись по своим номерам.

Аня смыла с ног песок, с лица – соленые морские брызги, присела на продавленное кресло и задумалась.

Что же теперь будет? Если она снова поддастся его дьявольскому обаянию и вернется к нему, все повторится сначала, это неизбежно. Антон не из тех, кто меняется. Эгоисты всегда остаются эгоистами, их ничто не исправит. Значит, его надо избегать по мере возможности. Но как?

Она вспомнила симпатичного паренька, пытавшегося познакомиться с ней в первый же вечер, и пожалела, что не согласилась сходить с ним в кино. В роли буфера он бы ей весьма пригодился. Хотя и нехорошо использовать людей для таких неблаговидных целей. Но, судя по игриво вспыхивающим глазкам парня, он от разбитого сердца страдать не станет.

Посмотрела на часы – девять. Время начала небольшой дискотеки, на которую приходят и местные жители. Ее соседка по столу, бойкая Тамара, сообщила ей, томно играя глубоким контральто:

– На танцах здесь разный народ бывает. Здесь же рядом гавань, там суда стоят, в том числе и пограничные. Так что мужики захаживают. Встречаются весьма даже неплохие экземпляры!

Аня на танцах еще не была, хотя с танцплощадки, расположенной в сотне метрах от здания, до двенадцати часов доносилась завлекательная музыка. Местный диск-жокей отличался неплохим музыкальным вкусом и привычной пошлятины не врубал. Хорошая иностранная танцевальная музыка, приличные отечественные песни. Но ее все равно танцевать не тянуло.

После расставания с Антоном она вообще на противоположный пол смотреть не могла. Привязавшийся, как приблудный щенок Сашка тоже это понял и периодически приставал к ней, почему она его не любит, ведь он был ее первым мужчиной? От этого вопроса она сатанела и отвечала соответственно: потому что и он ее никогда не любил. Тут же следовал шквал фальшивых признаний в любви, в ход шли нахальные ручонки, и вконец рассвирепевшая Аня прогоняла надоедливого ухажера прочь.

В дверь осторожно постучали. Шестым чувством поняла, что это Антон. Здесь она еще ни с кем не познакомилась настолько близко, чтобы к ней заходили в номер. Отвечать жутко не хотелось, но настойчивый стук продолжался. Не выдержав, встала и открыла дверь.

Это и в самом деле был Антон. Он явно собрался на танцы – светлые брюки как влитые сидели на узких мускулистых бедрах, а рубашка с короткими рукавами, заправленная под тонкий кожаный ремень, подчеркивала узкую талию.

Он решительно шагнул в комнату и огляделся. Прикрыл глаза, пряча их обрадованный блеск, лениво проговорил:

– Что, одна тоскуешь? На танцы не пойдешь?

Она прохладно отказалась.

– Я не тоскую, а отдыхаю. Если помнишь, мне никогда не было скучно одной. А ты иди, развлекайся. Сам ведь сказал, что здесь много симпатичных курочек. Вот и иди, может, удастся какую-нибудь потоптать, ты же знатный петух.

Антон нахмурился, хотел что-то возразить, но она уже оттеснила его к дверям и захлопнула дверь перед его носом. Он с гневом посмотрел на бездушную деревяшку, повернулся и пошел, размахивая руками.

Внезапно невесть из-за чего расстроившись, Аня похлюпала носом. Мрачно подумав, – пусть катится на все четыре стороны, меня это совершенно не волнует, – взяла в руки книгу Паустовского, взятую в местной библиотеке, и принялась читать.

Изгнанный из рая Антон в полном расстройстве чувств сунулся было на танцплощадку, но быстро пришел в себя от громкой музыки и предъявленных на него эксклюзивных прав какой-то крашеной блондинкой. Невежливо, но действенно выдравшись из ее цепких лапок, постыдно сбежал в темноту, и гулял вдоль пансионата по неудобной гравийной дорожке, внимательно вглядываясь в освещенное Анино окно. В одиннадцать свет в нем погас, но он все равно шагал взад-вперед, как часовой, понимая, что ему всё равно не уснуть от возбуждения и перемены климата.

Маленький пляж был почти пуст, и Аня смогла занять свой обычный лежак в ажурной тени старого платана. Хотя с утра солнце не набрало еще обычной для этих мест обжигающей силы, она предпочитала не рисковать. С ее слишком белой кожей, даже намазанной солнцезащитным кремом, легко обгореть. К тому же она никогда не была любителем жариться на солнце.

Разложив на жестком деревянном лежаке розовое махровое полотенце, вытащила из пляжной сумки недочитанную вчера книгу и принялась за чтение. Мало-помалу она увлеклась поразительно тонким описанием природы и перестала обращать внимание на окружающих.

Очнулась от тихого смеха.

– А я-то распинаюсь! Разговариваю с ней, эрудицией блещу, а она меня просто не слышит. Теперь понимаю, что имел в виду отец, когда говорил, что Анастасия Павловна зачитывается! Да тебя в это время украсть можно, ты и не заметишь. Очнешься уже в гареме!

Аня недовольно взглянула на болтуна. Чудесное настроение, охватившее ее после чтения, рассеялось, как не бывало. Она повернулась на спину, водрузила на нос очки и закрыла глаза, всем своим видом показывая Антону, что он здесь лишний. Но его это ничуть не смутило. Он протянул руку и взял лежавшую рядом с ее головой книгу.

– О, Паустовский! Я думал, это у тебя какой-нибудь крутой детектив. Я, признаться, Паустовского и читать-то не смог. Неинтересно. Описания, описания, и не происходит ничего.

Аня скептически поджала губы, как бы говоря – ничего другого я и не ожидала! Не дождавшись ответа, он печально вздохнул и присел на соседний топчан. Нерешительно предложил:

– Пойдем хоть мячик покидаем? Скучно же так валяться

Она сурово отрезала:

– Не собираюсь! И отстань от меня! Я тебе отдыхать не мешаю, и ты мне не мешай!

Тут к ногам Антона прилетел мяч от устроенной на краю пляжа волейбольной площадки. Он не выдержал, бросил мяч и припустил следом. Его приняли в команду, которой руководила мускулистая спортивная девушка, скорее даже дама.

Невольно напрягшаяся Аня с мрачным удовлетворением смотрела, как дамочка по поводу и без повода хлопала Антона по плечу, а как-то раз за пропуск подачи довольно чувствительно шлепнула по попе, как малыша. Аня сердито отвернулась от игроков, бубня себе под нос, что пусть он хоть тут же с этой сексапильной особой под ближайший куст упадет, ее это ни в коей мере волновать не будет. Но перед глазами стояло его сильное тело, уже успевшее немного загореть, и приходилось тщательно скрывать от самой себя, что оно ее волнует.