Удачливый таксист

По пути в зал я позвонила Мари и вкратце всё рассказала. Подруга отрезвила меня, и я ей была благодарна. В этой ситуации он оказался невиновным. Но всё же это не мешает ему начать новый список похождений современного Казановы именно с меня. Я не могла ему доверять. Этот человек слишком сроднился с репутацией плейбоя.

– Итак! – с помощью любезного официанта я расположилась на высоком стуле и откинулась на его спинку. – Как часто тебе приходилось покупать внимание женщин, которые не соблазнялись на твои природные достоинства?

Эскалант сидел напротив меня, положив руки на подлокотники. Маску он уже снял, позволяя всем любоваться идеальностью его внешности. Слушая мои слова, он потирал подбородок одной рукой и губы растянулись в ироничную улыбку.

– Ты первая у меня.

Я старательно расправляла салфетку на своих коленях, пытаясь скрыть свою истинную реакцию на его ответ. Виктору Эскаланту действительно мало кто может отказать. Разве что… когда он был в детском саду?

Официант любезно наполнил мой бокал. Под пристальным взглядом Эскаланта, от которого мне хотелось укрыться под столом, я сделала глоток шампанского.

– Я вот о чём думаю в последние несколько часов, – задумчиво протянул Виктор. – Как часто тебя наказывали дома за твои выходки?

Я кинула на него рассерженный взгляд. Он явно наслаждался разговором.

– Очевидно, тебе совсем не о чём размышлять, кроме этого? Сочувствую, правда.

– Дерзи, пока можешь, – усмехнулся Эскалант.

– О, спасибо, конечно. Но твоё разрешение мне как-то… э-э… – я театрально задумалась. – Да по фиг мне на твоё разрешение!

Самодовольная улыбка не сходила с его лица. Эскалант резко наклонился вперёд, сцепив руки перед собой, и молвил с нотками угрозы в голосе:

– Это пока.

Я ахнула, услышав его заявление. Но ответить не успела – появился официант, готовый принять у нас заказ. Я наспех заказала лёгкий салат из овощей, Эскалант какое-то малознакомое блюдо из французской кухни.

Я в уме прокручивала все его слова и отгоняла от себя подлое чувство восторга от фразы, звучавшей как обещание.

Мы снова остались наедине, если не учитывать заполненные столики вокруг такими же, как мы, участниками аукциона. Странно, но я не увидела ни Эйда, ни Мари. Тётушка сидела в компании других организаторов за одним из столиков. Я помахала ей. Ну а тот факт, что Амалия с женихом тоже куда-то запропастились, меня не удивил.

Я сложила руки на коленях, положив локти на ручки стула. Эскалант не спускал с меня глаз. Это очень смущало. Чувствовала себя участником дуэли взглядов. Нас разделял небольшой столик, укрытый золотистой скатертью. На миг мне показалось, что он хочет отбросить его в сторону, чтобы добраться до меня.

Я гнала от себя чувство симпатии к этому человеку, отчаянно цепляясь за недостатки, которые отталкивали меня от ему подобных.

– Ты согласовал с отцом такую огромную сумму, которую потратил сегодня?

Брови Эскаланта сдвинулись:

– Мне не нужно согласовывать трату собственных денег.

– Ах, ну да, конечно! – саркастично молвила я и сделала ещё глоток игристого вина.

Ох, эти испорченные семейными деньгами детки!

– Злата, – его голос звучал с непривычной холодностью. – Благотворительный взнос я сделал исключительно из своих сбережений.

Мой взгляд, брошенный на него поверх бокала, позволил мне заметить резкую перемену в нём. Между нами повисла пауза. Нам принесли наш заказ.

Я раздумывала над его словами, все ещё считая Эскаланта испорченным и избалованным как женским вниманием, так и семейным богатством. Но лучик просвета всё же появился. Я вдруг услышала свой вопрос будто со стороны. Ведь он мог подумать, что я сую нос не в своё дело, словно пробиваю почву его финансового положения.

– Да брось! – первая сдалась я, когда молчание стало невыносимым, и отложила столовые приборы. – Неужели я настолько тебя обидела?

– Не припомню, когда я обижался на что-то в последний раз, – грубовато бросил он, не поднимая глаз от своей тарелки.

– Напомнить? Пару минут назад тебя донимала бестактными вопросами одна наглющая девчонка.

Он хмыкнул:

– Я скорее разозлился.

– О, ну тогда я зря переживала.

– Ты переживала, что обидела меня? – его тон смягчился, и он посмотрел на меня, делая глоток.

Я поняла, что сболтнула лишнее.

– Видишь ли, мне не свойственно обижать людей. Когда это весьма редко происходит, меня беспокоит совесть… Ах, ну да! Смотри, «совесть» – это такая штука, которая эмоционально донимает честных людей…

– М-м-м… ясно! – протянул тот, откидываясь на спинку стула – И долго тебя мучила «совесть» после того, как ты измывалась над страхами своих потенциальных ухажёров?

Всё понятно. До него дошли разговоры обо мне и о моих выходках, когда я отпугивала от себя будущих женихов.

Я закусила губу под его выжидающим и насмешливым взглядом.

– Не очень, – буркнула я.

Он усмехнулся:

– Так и думал.

Его самоуверенность зашкаливала, и меня это ужасно бесило.

– Ты только что, в очередной раз, подтвердил моё первое впечатление о тебе.

– Да ну? Поделись со мной домыслами о моей скромной персоне!

– Какой угодно, но не скромной! – фыркнула я.

– Всё верно. Я повторюсь: скромность – удел женский.

– О господи! Ты несносный самовлюблённый… сноб!

– Прости?! – он вытаращил глаза.

– Он простит! – в сердцах я указала рукой в небо. – Ты настолько себя любишь, что могу поспорить, целуешь своё отражение! А виноваты в этом, прежде всего, бедные женщины, боготворившие тебя!

– Меня никто не обожествляет. Меня соблазняют или соблазняю я! – пожал плечами он.

И как ему удаётся вгонять меня в смущённые краски за доли секунды?!

– И да, я самоуверен. Почему мне таким не быть?

Действительно! Он красив, богат, успешен… Его достоинства можно перечислять до бесконечности. Именно это и позволяет ему быть популярным у женщин. Чем он с удовольствием пользуется.

И, конечно, ему интересна я, но лишь потому, что ещё никому не удавалось подобраться ко мне настолько близко. Мне было неприятно признавать это. Истинные причины того, почему я всегда стараюсь отпугнуть парней, он не знает, и это очевидно ещё сильнее его привлекает.

Из раздумий меня вывел его пристальный взгляд, и я поняла, что он ждёт ответа на вопрос, который я не слышала.

– Амалия говорила с тобой сегодня?