Не вставая, взяла мобильный в руки. Разблокировав экран, я увидела один пропущенный звонок и сообщение. Час назад звонила Мари, но смс-ка была от Виктора: «Доброе утро, моя дерзкая! Ты мне проспорила, надеюсь, не забыла? Набери меня, как проснёшься, – есть идея».

Я улыбнулась. Но звонить даже не думала.

Я спускалась к завтраку, убрав тяжёлые волосы в высокий хвост и нарядившись в рваные джинсы с белой майкой. Ела в одиночестве, включив свой любимый сериал на планшете.

В первый раз за день он позвонил спустя час после сообщения. Я не ответила. Потом последовало ещё пять звонков, промежутки между ними с каждым разом уменьшались. И с каждым разом я улыбалась всё шире и продолжала игнорировать.

Спустя два часа после моего пробуждения я устроилась в светлой гостиной, пытаясь сосредоточиться над чтением летнего задания. Но это было чертовски трудно, особенно когда ждёшь очередной звонок от Виктора и отсчитываешь время.

Вконец осмелев, я сбросила его последний вызов, с растерянной улыбкой на лице. Хотя как же мне хотелось услышать его…

– Развлекаешься вовсю, как я погляжу!

Голос Эскаланта раздался так неожиданно, что я буквально подпрыгнула и выронила телефон.

Виктор стоял в дверном проёме и демонстративно держал в руке мобильный. Он был жутко недовольный и… нереально красивый в бежевых брюках и белом реглане с подвернутыми рукавами.

А я, ужасно удивлённая и настолько же довольная, вскочила на ноги, лихорадочно пытаясь сообразить, как выкрутить в свою пользу то, на чём попалась.

– Итак, что я вижу? – властно растягивая слова, он двинулся в мою сторону. – Руки, ноги – целы. Выглядишь вполне здоровой и в сознании, что немаловажно. Так позволь спросить, что тебе мешает ответить на мои звонки?!

Неужели он примчался сюда из-за того, что я не отвечала?!

– Я была занята! – ответила я, стараясь не подать виду, как довольна его появлением.

– И чем же?

– Читала. Это допрос?

– С обыском. Хочу знать, что за книгу ты предпочла мне.

Не успела я перехватить его руку, и Виктор уже держал мой планшет, сосредоточенно листая электронные листы.

– Ну как? Достойная замена? – я скрестила руки на груди, внутри облегчённо вздыхая, что вовремя закрыла все вкладки со статьями о его персоне.

Он недовольно поджал губы и швырнул чудо техники обратно на диван.

– Какая же ты всё-таки стерва!.. Но я жутко соскучился!

И с этими словами он резко протянул ко мне руки, но я ловко увернулась.

– Э-э, что это ты удумал?! – я предостерегающе выставила свои ладони перед Виктором.

– А на что это похоже? – он продолжал свою наступательную операцию. – Хочу поцеловать свою девушку.

– С чего ты решил, что она здесь?! – ахнула я.

Он недоумённо остановился.

– Как же, вчера мы… Постой-ка, то есть ты хочешь сказать, что не желаешь встречаться со мной?

– Ты думаешь, что я захочу встречаться с человеком, который вёл список девушек, с которыми спал?!

– Ах вот вы где! – защебетала тётушка, вплывая в комнату. – А я слышу голоса, но всё не разберу – кто к нам пожаловал… Я не помешала?

Она замерла, увидев, как мы хмуро уставились на неё.

– Нет конечно, тётя! Доброе утро! – первой нашлась я и, подойдя к Тессе, чмокнула её в щёку. – К тому же Виктор уже уходит.

– Как? Уже? – из вежливости огорчилась баронесса.

Виктор перевёл сердитый взгляд с меня на тётку и вежливо улыбнулся.

– Да, к сожалению, у меня ещё дела. Всего доброго, баронесса! Проводишь меня? – обратился он ко мне.

Я нехотя поплелась за ним. Когда мы отошли подальше от возможности быть услышанными тётей, он сказал:

– Сегодня в восемь я заеду за тобой.

– Зачем? – удивилась я.

– Ты должна мне свидание, – как-то хмуро напомнил он. – Не желаешь быть моей, но спорный долг – это дело чести.

– Вряд ли я смею отказаться, после таких громких слов. В вас умирает превосходный оратор, сеньор.

– Буду считать это за комплимент! – проворчал Виктор.

– Не дождёшься.

* * *

Зачем кривить душой, когда ведёшь диалог с самим собой? Нужно быть откровенной до конца, иначе получится самообман.

Исходя из этого, могу честно признаться, что безумно хотела пойти на свидание с Виктором Эскалантом. Но я была реалисткой, несмотря на свой юный и наивный возраст. Я отчётливо понимала, что подобному парню нужна от меня не клятва в вечной любви и совместной старости, а нечто такое дорогое для меня и в то же время абсолютно не имеющее ценности для него. А после ему будет скучно со мной и малоинтересно. Опасность для меня не в одиночестве и даже не в потере невинности, а в том, что я начинала влюбляться в этого человека, а любовь моя ему не нужна.

Итак, я была уже готова в половину восьмого и нетерпеливо поглядывала то на часы, то на телефон, то в окно, выжидая его автомобиль. Намеренно особо не наряжаясь, я решила одеться максимально элегантно. Выбрала красную юбку-карандаш до колен и бежевую блузу, в тон ей каблуки и сумочку через плечо. Волосы выпрямила и распустила.

Ровно в восемь, я услышала шум подъезжающей машины.

Разочарование номер один: Виктор приехал на чёрном спорткаре с гордым значком «Мерседес» на капоте. Иная девушка на моём месте пришла бы в восторг. Но для меня это означало лишь подтверждение того, что отношения с таким парнем заканчиваются с первой совместной встречей рассвета.

Одет он был в чёрный костюм, чересчур элегантный и пафосный. Мы не смотрелись с ним, горестно заключила я. Выглядели словно школьница и преподаватель. Из салона автомобиля звучала чересчур актуальная для него песня Майкла Джексона «Bad». Теперь она навсегда привяжется к имени Виктора Эскаланта в моём сознании.

– Ты очень красива, – шепнул он, когда придерживал для меня дверь своего авто, пока я усаживалась вовнутрь.

– Спасибо. Ты тоже недурно выглядишь! – вяло улыбнулась я.

К сожалению, пронеслось у меня в голове. Он уверено вёл машину, смотрел чересчур откровенно и с деланным обожанием, а голос был пропитан нотками соблазна. Трезвость ума удавалось сохранять непомерными силами. А ещё этот сводящий с разума аромат, исходящий от него…

– Ты чем-то расстроена? – спросил он, умело обгоняя другие авто.

Я пыталась сосредоточиться на песни Эли Гоулдинг и машинально посмотрела на его руки, сжимавшие руль.

– Я? Нет, просто задумалась. Так, пустяки!

Разочарование номер два меня ожидало, когда мы подъехали к самому пафосному и шикарному ресторану Барселоны. Но это был необычный ресторан, а совмещенный с отелем.

Чувствовала я себя неуместно и никчёмно под пытливыми взглядами местной лакшери публики. Может, это было самовнушение, но тогда мне казалось, что всё внимание было приковано к нашей паре. Мерещились даже обрывки фраз, комментирующие мой внешний вид…

Персонал встречал нас, вернее Виктора, как самого дорого гостя и к тому же частого. Он вёл себя словно пришёл к себе домой. А моя мысленная чаша весов всё пополнялась и перевешивала ту, которая была «за».

Нас усадили за VIP-столик и раскрыли меню. Складывалась такое впечатление, будто сюда он приводит всех своих… потенциальных девушек на первое свидание. Дабы, так сказать, показать, что он не только красив, но и шикарен.

– Ты не против, если я возьму на себя ответственность? – обратился ко мне Виктор.

– Что, прости? – захлопала я ресницами.

– Я выберу на свой вкус вино. Ты не против?

– Да, пожалуйста! – закусила губу я.

Я погрузилась в свои мысли, даже не слушая, что Виктор говорит почтенно склонившемуся к нему официанту.

Нет, он точно не моего уровня парень. А если быть точнее, то я не его тип. И словно в довершение моих слов, как по заранее подготовленному сценарию, появились его друзья.

Два парня и две девушки, невероятно гламурные и глядевшие на меня свысока. М-да, актрисы из них бездарные. Они даже не утруждались быть милыми с очередной игрушкой Виктора. Это было моим третьим разочарованием. Последним на этот вечер.

– Это Злата Бронских, – тем временем представлял меня Виктор, – девушка, покорившая меня.

– Да уж, мы наслышаны о тебе! – лучезарно улыбнулся Хоакин.

– Он нам все уши прожужжал. Ты уж будь к нему снисходительна! – подмигнул мне второй, назвавшийся Ксавьером. – А то этот зануда вовсе изведёт нас!

– Я постараюсь, – улыбнулась им я.

– Ладно, всё уже! – пробурчал Виктор. – Идите куда шли, пока окончательно всё не испортили!

– Приятно было познакомиться! – хором ответили те, отходя за столик в другом конце зала.

– Взаимно, ребята!

Девушки только перешептывались в стороне друг с другом, изредка ехидно посмеиваясь.

Наконец, мы остались одни, и Виктор накрыл мою лежащую на столе ладонь своей тёплой рукою. Ведёт себя, как герой романтичной мелодрамы! Я с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться от обиды и разочарования.

– Прости за этих балбесов, – мягко заговорил он. – Их появление для меня было таким же сюрпризом…

– Серьёзно? – вспыхнула я и выдернула руку.

– Что-то не так? – спохватился он.

Я горько усмехнулась, больше не в силах терпеть весь этот дешёвый, хотя нет дорогой, спектакль.

– Знаешь, я не такая дура, как тебе могло показаться. Да, я совершила ошибку и осталась с тобой на том балконе. И я ещё долго буду жалеть об этом…

– Злата…

– Нет! – жестом остановила я его. – Нам не о чём больше разговаривать. Прощай!

И не успел он отреагировать, как я уже выходила из зала, ускоряясь с каждым шагом. Я пыталась вежливо улыбаться, учтивым служащим и держаться с достоинством.

Эскалант догнал меня уже на улице.

– Злата! – он развернул меня к себе. – Чем я обидел тебя?! Что не так?!

Его глаза выражали недоумение и озадаченность. Неужели ни одна добыча не смела покинуть его здесь? Я что, первая не осталась ночевать с ним в одном из номеров?!

– Ты не обидел. Просто это всё не для меня. Я не та девушка, которая тебе нужна! – я старалась говорить спокойно, но голос всё же дорожал от переизбытка эмоций.

– Мне нужна именно ты! – горячо сказал Виктор.

– Это видно! – не смогла сдержаться и усмехнулась, глядя в его шоколадные и подлые глаза. – Правда! Столько стараний, чтобы я осталась сегодня с тобой в люксе.

Он резко разжал руки и отпустил меня, будто моя кожа стала обжигать его.

– Крутая тачка, примитивные комплименты, пафос, спектакль с друзьями, которым ты якобы изливал душу! Скажи, это ведь всегда срабатывало? Могу поспорить, у тебя в кармане уже есть ключ от номера!

Казалось, он потерял дар речи. Слушал меня, хмурил брови и глядел тяжёлым взором.

– Прости, что разочаровываю тебя! Мне тоже неприятно быть первой.

На автомате я махнула рукой проезжавшему мимо такси, и машина остановилась моментально.

– Я уверена, сейчас ты лёгко найдешь ту, которая будет тебя утешить. А я… буду очень стараться забыть тебя как можно быстрее!

Он словно застыл и остался стоять на том же месте, когда я отъезжала от ресторана. Откинувшись на спинку сиденья такси, я расплакалась.

Я была горда собой, за всё то, что сказала ему. Но в то же время чувствовала обиду и злость… как на себя, так и на него. Он не сказал ни слова, чтобы разубедить меня, не попытался оправдаться. И, несмотря на всё это, я безумно злилась на себя, понимая, что стоило ему сказать хоть что-то, я бы… осталась.

Вернувшись домой, я прокралась в свою комнату, чтобы ненароком не попасться на глаза тёти. Она бы не отпустила меня просто так, глядя на моё заплаканное лицо.

Закрывшись у себя в спальне, я положила выключенный телефон на прикроватную тумбочку и поплелась в душ.

Вышла я из ванны, чувствуя себя немного легче, будто смыла весь позор, стыд и грязь того отеля. Мне было очень трудно отключить в себе чувство разочарования. Хотелось уснуть поскорее, но я понимала, что это невозможно.

Я сняла полотенце с мокрых волос и расчесала их.

Он ничего не сделал. Ничего не сказал. Я встретилась глазами со своим зеркальным отражением.

Странный звук привлёк моё внимание. Словно что-то стукнулось об оконное стекло. Я вздрогнула и оглянулась. Звук повторился. Птица?

Я осторожно подошла к окну и выглянула.

«Не может быть!» – мысленно воскликнула я, чувствуя, как резко участилось сердцебиение.

Внизу стоял Виктор Эскалант. Он был уже без пиджака и держал в руке какие-то белые огромные таблички, что ли?..

Увидев, что я хочу отвернуться, он резко поднял вверх руки, давая прочесть сделанную от руки надпись на первом листе: «Прошу тебя, прочитай это!».

Я встретилась с его глазами и увидела в них нечто похожее на мольбу. Минуту колеблясь, я всё же кивнула, чувствуя себя героиней Киры Найтли из «Реальной любви».

Он быстро переложил следующую табличку вперёд, на которой наспех было написано: «Ты права, я, правда, хотел показать тебе, как я крут. Я дурак…».