Юлия Ларосса - Злата

К Гаспару я не чувствовала ни влюблённости, ни страсти. Между нами не было химии. Но я его уважала. Он был очень достойным человеком, на поступки и мысли которого стоило равняться.

Я больше не хотела любви. Полюбив только раз, я жестоко разочаровалась. Если бы не Гаспар, я никогда не решилась бы на создание семьи. Но одиночество – это самое страшное в жизни женщины. Эта фраза принадлежит моей тёте. Именно это она мне сказала в нашем телефонном разговоре, посвящённому предложению Гаспара.

И я сказала: «Да».

Я попросила у него всего лишь одно – время. Оно было необходимо на то, чтобы я смогла перебороть в себе страх прикосновения ко мне, ну и чтобы начать воспринимать его как мужчину, а не брата.

Гаспар признался, что я сделала его очень счастливым. И сразу же повёз меня знакомить с родителями.

Да, он сделал мне предложение выйти за него замуж. С одной стороны, настаивала его семья, с другой, он хотел связать нас друг с другом как можно скорее.

Его семья приняла меня сдержанно. Вопросов лишних не задавали, очевидно, Гаспар их предупредил о моей печальной истории.

Мать Гаспара, Клара, была темноволосой женщиной невысокого роста, с крупными чертами лица и плотной фигурой. Она всё опекалась о моей худобе. Это было очень мило.

Отец, Августин, был худощавым, с почти белыми от седины шевелюрой. Его умелое ведение беседы выдавало в нём дипломата-профессионала, который и привил к сыну любовь к этой профессии.

Коротко поужинав, мы в общих чертах обсудили планы на будущее.

Мы поцеловались на прощание, и счастливый жених упорхнул домой, а равнодушная я поплелась к себе в комнату.

Сегодня последняя моя ночь в этом доме. Мы улетаем в Берлин завтра утром. Гаспар берёт меня с собой в свои рабочие поездки. Теперь я могу увидеть мир и даже создать такую же карту с фотографиями как у Виктора в комнате…

Виктор. Казалось, я не смогу его забыть. Но я сильная, справилась. Прошла целая вечность с той поры, когда я была с ним. Или, может, это была не я?

Да, та Латти погибла в огне, не выдержав удары человеческой подлости, испытав все грани унижения и боли. Её никто не спас. Бедная, наивная девочка повесилась в собственном доме, убив своего насильника и спалив свой отчий дом дотла…

Прежней я уже не буду. Вот только отражение в зеркале мало изменилось.

Утро понедельника. Жаркое барселонское лето.

Но в салоне чёрного «Бентли Мульссан» работал кондиционер. Он позволял водителю и важному пассажиру на заднем сидении чувствовать себя в прохладном комфорте. Автомобиль летел по людным улицам центра мегаполиса, ловко обгоняя встречные машины и входя в повороты.

Виктор Эскалант откинулся на спинку белого кожаного сидения своего авто. Он смахнул несуществующую пылинку с чёрного делового костюма от Сальваторе Ферегамо и посмотрел в тонированное окно.

Он уже давно не ездил за рулём автомобиля. Его новый статус и положение в этом мире требовали соответственных привычек.

Эскалант сморщился, услышав тихую музыку из динамиков. Новый водитель проявил свой музыкальный вкус, рискуя работой? И этот запах дешёвого парфюма. Что за вонь?!

Он выплачивает своим работникам достойную плату за выполнение их обязанностей. А этот, мало того, что пользуется освежителем воздуха вместо одеколона, так ещё и туповат, раз нарушает одно из чётко установленных правил – никакой музыки в салоне авто.

«Бентли» остановился у центрального входа в двадцати девятиэтажное здание с зеркальным фасадом.

Все и вся в компании Виктора Эскаланта действовали в слаженном порядке, словно безупречный механизм, никогда не дающий сбой. Для него не существовала понятия «человеческого фактора». Он ценил точность действий, быстроту выполнения поставленных задач и стопроцентный результат.

Так было всегда. И это утро не было исключением.

На пороге его прибытия уже ждал охранник в сером костюме и открыл дверцу автомобиля, выпуская своего работодателя в солнцезащитных очках.

– Доброе утро! – почтительно сказал он, но его уже не слышал Виктор, быстро прошагав мимо.

В зеркальном холле была куча народу. Они спешили в офисы, болтали перед началом рабочего дня или ждали своей очереди пройти турникет.

Но это было не для Виктора Эскаланта. Завидев его уверенный шаг, работники расступались перед ним. А особо приближенные могли выразить безответные приветствия.

Администратор, выглядевший солидно в тёмном костюме, вмиг кинулся к турникету и придержал его, пока проходил Эскалант.

– Доброе утро, господин!

Виктор молча прошагал мимо, даже не заметив ни слов приветствия, ни самого человека.

Он остановился у одного из четырёх лифтов. Несколько человек, ожидавших прибытия, в страхе кинулись по сторонам. Столпилась очередь, не смевшая бросить взгляд в сторону грозного владельца их трудового договора.

Администратор нажал кнопку вызова лифта и отошёл в сторону. Ещё чуть-чуть, и он сможет вздохнуть с облегчением. Ему повезло больше, он-то видит молодого, но свирепого президента только пару раз за день – утром и вечером. А вот те, кто работает с ним на одном этаже, сидят всё своё рабочее время с напряженными спинами.

– Здравствуйте!

– Доброе утро!

Молчание в ответ учредителя компании «Эскалант Групп» было привычным делом. Владелец не считал нужным отвечать.

Лифт открылся, и он вошёл внутрь. Никто не смел войти в ту же кабинку, в которой соизволил ехать дон Эскалант.

На двадцать девятом этаже его, трепеща, ждала секретарша. Одна из немногих. Высокая молодая брюнетка в очках красной оправы.

Привлекательная внешность и опрятность – были одной из основных критерий набора сотрудников для работы в этой компании.

– Доброе утро, сеньор! – заговорила он, цокая каблуками торопясь следом за ним, с блокнотом в руке наготове.

– Водитель уволен.

– Да, сеньор.

Виктор шёл мимо стеклянных комнат, направляясь в свой кабинет.

– Доброе утро, сеньор Эскалант! – с благоговейным страхом молвила другой секретарь, встав со своего рабочего места.

И снова промолчав, он вошёл в чёрные матовые двери своего кабинета. Снял очки и швырнул их на свой глянцевый стол, рядом с чашкой привычного утреннего эспрессо.

Его кабинет был выполнен в строгом стиле хай-тек. Блестящие чёрные поверхности, чёрная мебель в контраст белым стенам, полу и панорамному окну во всю стену за спиной господина этого здания.

Здесь всё, как он и мечтал… Нет, планировал.

Правда, на столе не было ни одной рамки с фото.