— Папа… — растерянно прошептала Соня.

— Ничего… Не обращай внимания, — все еще содрогаясь от хохота, Максим обнял дочь. — Это нервное. Ты же знаешь, в каком напряжении я сейчас живу.

— Знаю… — вздохнула та. — А между прочим, Марго родилась здесь, в Видногорске. Теперь в Москве живет. Пап! У тебя же есть связи… Может, на тот дом, где она провела детство, повесить памятную табличку?

Максима чуть опять не скрутило от хохота. Совсем скверно! Но он усилием воли заставил себя успокоиться.

— Послушай, Соня, а дай‑ка мне эту книгу почитать! — весело произнес он. — Может, я правда ничего не понимаю в современной литературе… А заодно и отвлекусь.

— Отлично, папа! — просияла Соня. — Я уверена, Марго тебе понравится. Я у нее все‑все книги прочитала. Наткнулась на нее в книжном в прошлом году и буквально все — залпом…

— А что, много у нее книг?

— Я не считала… Двадцать или двадцать пять. Я их потом девчонкам раздала. Им тоже нравится… почти всем. И еще… я с Марго переписываюсь.

— Как — переписываешься? — снова ошалел Максим.

— У нее есть блог… У всех известных людей сейчас блоги, пап, и у нее тоже, — принялась важно объяснять Соня.

— Ты переписываешься в Интернете с какими‑то чужими людьми?!

— Папа! Ну ты за дурочку меня принимаешь, что ли! — обиделась дочь. — Я не под своим именем. И фото моего там нет. Я под ником. Мой ник — Утренняя Роса. А на аватарке, на картинке то есть — изображение травы с росинками. Никто не догадается, кто я и что я… И вообще, ни о чем таком, личном, я Марго не пишу. Мы больше говорим о ее книгах. Я поздравляю ее, если выходит очередной роман, я шлю ей открытки, я задаю вопросы о ее творчестве, и все такое прочее… О тебе там — ни гугу!

— Ой, Соня… ладно, буду надеяться, что ты разумная девочка, — вздохнул Максим, взял книгу и вышел. «Интересно, а Варя в курсе, какие книги читает ее дочь?» Можно было спросить у жены, но он не хотел бы ее тревожить. Скорее всего, Варя не в курсе. Она, конечно, человек сдержанный, больше в себе все держит, но если бы узнала о Марго, увидела книгу с фото на обложке (вот как он сегодня), наверняка бы обсудила эту проблему с ним, с мужем.

«Хотя… кто их разглядывает, эти дамские романы? Кто запоминает эти дурацкие названия, кто смотрит на фото авторов? Только те, кто эти романы читает. А Варя книг почти не читает. Ей некогда».

У себя в кабинете Максим перелистал книгу, особого криминала не нашел в ней. У Марго, к счастью, хватило мозгов, чтобы не называть своих героев именами реальных людей. Единственное имя из прошлого — Лили. Вернее, это была кличка ящерицы, которую держала когда‑то у себя дома Варя. Гм, Лили… Выходит, Ритка очеловечила игуану, превратила ее в человека, в девушку, в невинно убиенную жертву.

Варя и ее ящерица Лили. В романе был персонаж по имени Вера. У Веры сестра — Лили. Лили, девушку, убили, как убили когда‑то ящерицу. Бред.

Вера. Варя. Когда‑то, сто лет назад, Марго утверждала, что Варя тоже в числе подозреваемых. Возможно, это она придушила свою игуану. Но в романе Марго убийца так и не был найден.

Это что же получается? Марго до сих пор пытается разгадать тайну из прошлого? Или пытается оправдать себя, придумав историю с загадочным и неуловимым убийцей?

Да, все‑таки это сама Рита убила тогда игуану. Злая, мстительная девчонка, решившая уничтожить бедное животное.

«Я уж и забыл ту историю с игуаной, а Рита — нет. Теперь вот романы пишет!»

Это даже забавно. Прошло больше двадцати лет, а Рита все помнит. Рита — стерва. А слово «стерва» в первоначальном его значении — падальщица. Стервятник — тот, кто питается падалью. Вот так и Рита — все питается своим, давно умершим, прошлым.

К счастью, хоть мозгов у нее хватило, чтобы не обвинить напрямую Варю в смерти Лили.


С форума, на котором обсуждают любовные романы (ЛР).

Тема: польза любовных романов, или почему мы их читаем.


Гостья № 1: «Считаю, что ЛР помогают снять стресс, расслабиться. Не требуют особой работы мозга».

Гостья № 2: «В принципе, то же можно сказать о любой беллетристике (детективы, триллеры, ужастики). Но мне ЛР совсем не нравятся. Сюжет — либо сопли на глюкозе, либо поражает незамутненным идиотизмом. Язык… ну если даже встречается автор, владеющий словом, законы жанра диктуют соответствующую лексику и построение сюжета, а мне это неинтересно. Конечно, плохие писатели есть во всех жанрах, но если в иных я как‑то умудряюсь находить неплохую (на мой взгляд) литературу, то в ЛР — нет, не могу. Видимо, дело в самом жанре».

Гостья № 3: «Соплей на глюкозе в ЛР действительно полно, но иногда попадаются настоящие шедевры».

Гостья № 2: «Я читала книги, которые, не издаваясь в «любовных» сериях, тем не менее являются ЛР (или, вернее, несколько расширяя рамки, — сентиментальной литературой). Они написаны неплохо, легкая ненапрягающая литература, но мне все равно не нравится, неинтересно почему‑то. Не мой жанр, наверное. Поэтому экспериментировать уже с «настоящими» ЛР желания не возникает».

Гостья № 4: «Не бывает плохих жанров, бывают плохие книги. И авторы. В конце концов, множество настоящих любовных романов стали уже классикой, и ни у кого не возникает мысли, что их читать не надо, потому что это «не тот» жанр. В конце концов, «Евгений Онегин» Пушкина тоже ЛР».

Гостья № 5: «Есть книги для ума. А есть для сердца. Вот ЛР — как раз для сердца. Что плохого в том, что для кого‑то ЛР является радостью и утешением? Ведь у каждого читателя свои потребности… И когда презрительно говорят о «розовых соплях» и женщинах, которые читают ЛР, как об идиотках, я вижу в этом какой‑то фашизм, шовинизм или что там еще… В общем, гордыню. А гордыня — это смертный грех, между прочим».


* * *

Мелани ступила из поезда на перрон. Огляделась, чувствуя, как бьется сердце.

Она не так часто путешествовала в своей жизни, чтобы теперь не волноваться. Она была коренной москвичкой и дальше Подмосковья никуда не ездила. Отправлялась, конечно, в отпуск с сыном на Черное море, в Египет, Турцию еще, но Россия провинциальная была женщине абсолютно незнакома.

На первый взгляд Видногорск являлся вполне обычным городом. Гостиницу Мелани забронировала заранее, еще в Москве. Выбрала самую недорогую, неподалеку от вокзала. По карте изучила, как туда добраться. Минут десять‑двадцать пешком, всего‑то…

— Женщина, вам куда? Довезу, недорого, — наперерез бросился таксист.

— Нет, спасибо, мне близко.

Мелани шла по широкой площади, заставленной киосками и палатками.

На выходе опять к ней кинулись таксисты — по большому чемодану углядели в ней приезжую, только что с поезда.

— Женщина, недорого…

— Нет‑нет, спасибо.

— Девушка, подвезу с ветерком…

— Нет‑нет, мне недалеко.

За поворотом стояли ржавые, страшные «Жигули». Вероятно, так называемый бомбила, которого не пустили ближе к вокзалу «законные» таксисты.

Мелани остановилась, перевела дух, глядя на «Жигули». Кто знал, что придется тащить чемодан через сугробы, по заледенелым кочкам? Это в Москве все легко и просто — из дома на метро, из метро сразу на вокзал. Пандусы и эскалаторы, чистые тротуары. А тут…

«Если это бомбила, то возьмет недорого», — подумала Мелани, из‑за недостатка средств вынужденная экономить на всем. Видя ее заинтересованный взгляд, из «Жигулей» вылез седой, небритый дядька с папиросой, прилипшей к нижней губе.

— Куда? — хрипло спросил он.

Мелани уже открыла рот, но вдруг вспомнила о здешнем маньяке, на розыски которого, собственно, и отправилась самоуверенная авторша Марго, за коей теперь следовала Мелани.

Мелани ни в силу возраста, ни внешних скромных данных маньяка заинтересовать не могла. Да и в самого маньяка она не очень верила, как и в то, что Марго могла его разыскать. Обычный пиар. Но… какой‑то страх все‑таки шевельнулся в душе.

— Э‑э… Нет, спасибо, я передумала, — вежливо произнесла она, выдернула чемодан из очередного сугроба и потопала дальше.

— Девушка, договоримся? Машина — зверь.

— Нет‑нет, спасибо.

— Из Москвы?

— Что? А, да, из Москвы… — нервно рассмеялась Мелани, балансируя на ледяной корке.

— Я сразу понял, что из Москвы… — хрипло произнес дядька. — Только в Москве такие суки живут. Разбомбить бы эту Москву к чертовой бабушке!

— Ну что вы такое говорите!

— То и говорю, — сплюнул бомбила. — Сидит эта Москва пиявкой на теле России… Все соки из страны сосет! Обнаглели, сволочи… Жадные там все, за копейку удавятся. А сами там деньги лопатой гребут. Иди‑иди ножками, сучка московская…

— Хам! — пробормотала Мелани. Но с бомбилой спорить она не стала. Себе дороже, с дураком связываться.

Но было очень неприятно. Она, конечно, много раз слышала о том, насколько сильно в России ненавидят столицу и ее жителей. Но лишь сейчас ощутила эту ненависть на себе самой.

Глупо и несправедливо ненавидеть людей лишь за то, что они живут в Москве! Через полчаса Мелани была уже в гостинице. Номер приличный, персонал вроде тоже… Это немного ее успокоило.

Теперь предстояло разыскать в этом городе Марго.

Мелани не знала настоящего имени скандальной авторши, не знала адреса, по которому та живет. Но все же имелась кое‑какая зацепка…


* * *

С сайта одной из популярных газет.


Москвичей в России ненавидят уже 2/3 сограждан. Отчего же это происходит? По итогам опроса ВЦИОМ, выяснилось, что неприязнь к москвичам значительно выросла за последние 10 лет. Одна из главных причин этого — невероятно высокий (по отношению ко всей России) уровень материального благополучия жителей столицы. Сопоставление с данными опроса ВЦИОМ 1993 г. показало, что доля респондентов, отмечающих напряжение в отношениях между москвичами и жителями других регионов, возросла с 44 до 74 %, в том числе с 19 до 44 % возросла доля тех, кто считает эту неприязнь «сильной» и «очень сильной». И лишь 17 % опрошенных в настоящее время не фиксируют такой неприязни.

Причем, что интересно, — в Москву стремятся приехать 60 млн жителей России. Неудивительно, что Москва самый тесный город в Европе. В российской столице плотность населения — 15 тысяч человек на один квадратный километр.

Что касается самих москвичей. Около 40 % старшеклассников Москвы хотят совсем уехать из России.

Как показало исследование Института социологии образования РАО, 41,8 % московских подростков хотели бы работать за границей, 46,3 % — продолжить там образование, а 40,2 % — перебраться туда на постоянное место жительства.


* * *

Дверь распахнулась, и, точно чертик из табакерки, на улицу выскочила Рита, в черной куртке, черных брючках, опять с непокрытой головой — волосы светлые, чуть вьющиеся… Хорошенькая! И своей удивительной походкой засеменила к машине.

Лихо запрыгнула на переднее сиденье, улыбнулась розовыми губами:

— Привет, Ванечка!

И сразу весь салон наполнился запахом весенних цветов.

— Привет, — не сразу ответил Иван. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что каждый день теперь встречается с Ритой, говорит с ней. — И что сегодня?

— Смотри… — Она перебросила ему на колени стопку газет. — Вчера весь вечер изучала. Это «Вестник Видногорска». С июня по февраль выпуски.

Иван кивнул, повертел в руках верхнюю газету. Бумага была плохой — дешевой, тонкой, фотографии — слишком темными и контрастными. Крупные буквы, мелкие буквы… «Вест‑ник Ви‑дно‑горска». Название газеты прочиталось легко. Но дальше буквы вдруг стали разбегаться, смешались хаотично…

— Я там подчеркнула интересные места… Ах, господи, ты же сто лет будешь читать! — засмеялась она. — Дай. Я тебе сама все быстренько перескажу. Вот смотри. В этом выпуске, этом, этом и том. Неизвестный на улицах прокалывает шины у автомобилей.

— Шины? Мы вроде маньяка ищем!

— Ты погоди, сначала выслушай. Шины прокололи иномаркам представительского класса. Дальше. Поджоги. «Мерседес» сожгли в ноябре, «Лексус» — в январе. А вот еще… Разгромили интим‑магазин. И не один раз, а целых три раза его громили… Какая‑то ненависть у людей к интиму! Постоянные звонки с угрозами — что заложена бомба в ресторане «Центральный».

— Ты думаешь, это как‑то связано с маньяком?

— Подумай… — шепотом произнесла Рита. — Что может объединять все эти случаи?

— Ничего. Машины, магазины, ресторан. Причем самый лучший в городе… — добавил Иван. — Кому‑то мешает ресторан — наверное, конкурентам. Машины жгут малолетние хулиганы — в новостях по телевизору их постоянно показывают. Такие случаи в самых разных городах бывают. И у нас, и за границей. Проколотые шины — та же история. Ну а интим‑магазин… Это больные люди делают, наверное, — подмигнул Рите Иван. — Проблемы у них.