И Соня опять вспомнила о Дэне. Неужели и у них будет то же самое? А если Дэн встречается сейчас с кем‑то, пока Соня отсутствует?..

Это так больно. И страшно. Что ты любишь, а тебя — нет…


* * *

Абсолютная темнота и абсолютная тишина сводили с ума. Мозг, сопротивляясь этому глухому безмолвию, рисовал перед Марго чудесные, яркие картинки, дразнил ее обоняние запахами, которые обычно витают на городских улицах; иногда женщине даже казалось, что она слышит голоса, гудение машин, чириканье птиц…

Но все то было лишь фантазией. Обманом. Марго время от времени усилием воли все же отгоняла от себя наваждение. И она вспоминала, где находится на самом деле. Тогда начинала неистово, до хрипоты кричать, звать на помощь.

Сколько она уже здесь находилась? Час? День? Неделю?

Она сидела связанной, неподвижно, но чувствовала, как силы покидают ее — еще быстрее, чем если бы она, например, испытывала физическую нагрузку.

«Ну вот. Допрыгалась. Меня хотят убить за то, что сочиняю лав стори, а не поднимаю промышленность России, — с тоскливой иронией подумала Марго. — За то, что я — не верная жена и мать, а довольно легкомысленная женщина. И не имеет значения, что жалею о том, что когда‑то избавилась от ребенка. Вот вам правда жизни… Господи, ну какая я чайлдфри… Я просто несчастная женщина, которая новомодными словечками пытается обмануть саму себя. Но об этом дяде Толе не расскажешь. Он не поймет — ни моих душевных переживаний, ни лекций о том, что собой представляет современное книгоиздание… Для него есть только черное и белое. Сама села в его машину… И зачем я не позволила Ване себя проводить до дома!»

Как ни странно, но мысль об Иване дала Марго сил. Она почувствовала, что улыбается.

— Ваня! — произнесла она охрипшим, севшим голосом. — Ваня, ты где? Пожалуйста, помоги мне. Ванечка, миленький, я тебя жду… Мне без тебя очень плохо!

Из темноты вдруг стремительно вышла Анна Сергеевна, мама Марго, и, расправив платье, села на стул напротив. Села именно так, как учила всю жизнь свою дочь — спина прямая, ноги плотно сжаты и чуть в сторону — колени. На них покоятся спокойно скрещенные руки… Поза красивая, непринужденная, женственная и строгая одновременно.

— Мама? Ты как тут оказалась?

— Рита, я тебя не понимаю, — чеканно произнесла Анна Сергеевна. — Что ты привязалась к этому Ивану? Да, он хороший человек. Но он не пара тебе.

— Глупости, — возразила Марго. — Он мне нравится.

— Рита, тебе пятый десяток… Что за капризы? Он мне нравится! — недовольно передразнила мать. — Должна уже головой думать.

— Вот я и думаю. Так приятно делать что нравится. К чему сердце стремится. Это здорово — быть свободной, мама. Я с ним счастлива, знаешь?

— Ну он же необразованный человек, он пару книжек за всю жизнь прочитал…

— Ты опять. Зато у него развились какие‑то другие качества. Каких нет у других людей, пусть даже с двумя, тремя образованиями. Он очень чуткий. Проницательный. Он тонкий, и он… простой. Простой в хорошем смысле, без этих всех вывертов, которыми страдают современные городские дядьки, сдвинувшиеся на своей карьере. Мама, а как здорово, что он совсем не истерик! Ты обращала внимание, что современные мужчины — истеричные, взвинченные какие‑то… И словно играют постоянно. Не живут, а именно играют роль, и часто бездарно. И только Иван — настоящий.

— Он обычный таксист. А ты писательница! — напомнила мать. — Иван тебе завидовать будет. Потому что он никто, а ты — личность.

— Ты вспоминаешь, что я личность, только когда тебе выгодно, — со смешком произнесла Марго. — Негодяи встречаются в любой профессии. Но главное, мама, заключается в том, что Иван никогда не станет мне завидовать. Наоборот, он восхищается мной и гордится. Он считает меня необыкновенной… А те, кого бы ты назвала ровней мне, именно они и стали бы мне завидовать. Уж точно не простили бы, что у их спутницы прохожие автограф просят. О, эти столичные интеллектуалы, эти напыщенные яппи, эти павлины на авто представительского класса, эти нищие молодые люди с раздутым самомнением… Знаю я их всех. Вот именно они и не простили бы мне моей известности. Вот именно они и гнобили бы меня ежедневно за мою профессию. «Кто такая эта Марго? Она же пишет детективы для тупых домохозяек! На самом деле она пустое место. Она популярна? Ну это только потому, что у нас тетки от безделья маются, читают всякую фигню!»

Говоря о нищих молодых людях с раздутым самомнением, Марго вспомнила о Костике. О, как он ей завидовал… «И почему я его терпела? — подумала Марго. — Надо было его выгнать».

— Вы в любом случае неровня с Иваном. — Кажется, мать уже всерьез начала обижаться на то, что дочь с ней спорит.

— Да что ты заладила — ровня, неровня… Это феодализм какой‑то. Каменный век! Мне плевать, что Иван не читал тех же книжек, что и я… Что он не знает тех правил и законов правописания, которые знаю я. Они мне не помогли, мама. Ни правила, ни законы, ни прочие премудрости. Ни большая часть книг, которые я прочитала. Это просто буквы, мама, если за ними ничего больше не стоит.

— Это демагогия, Рита. Ты назло мне вцепилась в этого Ивана. Ведь все равно ты любишь Максима. И тут я, кстати, как женщина, понимаю тебя и поддерживаю. Из‑за такого мужчины не грех потерять голову! Максим — потрясающий. Умница, красавец… А каких высот он достиг! Посвятить всю жизнь любви к нему, пусть и безответной, — это нормально. Разве нет?

— Нет, — сказала Марго. — Нет.

Она произнесла это слово вслух и вдруг ощутила, что сердце забилось ровнее, спокойнее.

— Мама, я не люблю Макса. Все прошло. Я больше ничего к нему не чувствую, — с ожесточением, угрюмо произнесла Марго.

Анна Сергеевна внезапно куда‑то исчезла, и Марго обнаружила, что ничего не изменилось. Она по‑прежнему связана, без возможности пошевелиться. Тишина и темнота вокруг. И холод. И этот затхлый, земляной запах. Она похоронена заживо. «Скорее бы пришел дядя Толя. Скорее бы все закончилось…»


* * *

Иван медленно, уже в который раз, объезжал окрестности. Подробно осматривал все. «Она пропала именно здесь. Но не исчезла же она просто так! Что‑то произошло. Что именно? Сквозь землю она не могла провалиться. Инопланетяне ее похитили? Ха… Определенно кто‑то причастен к ее исчезновению. Но кто? Кому она понадобилась? У нее есть враги? Нет. У нее здесь нет врагов. Она тут давно не была, приехала проведать своих родных… Стоп. Не только! Она приехала найти маньяка. Рита говорила, что об этом должны знать многие. Статья была в Интернете, или что там. А что, если она его нашла, маньяка этого? Догадалась, вычислила. Увидела его на улице, когда направлялась домой — опаньки, вот же он! И тогда этот Джек‑Потрошитель… Нет‑нет, это не она, а он ее нашел. Он знал, что Рита ищет его, и первым нашел ее!» От этой мысли у Ивана мороз по коже пробежал.

Если он угадал, то дело плохо. Любой преступник боится разоблачения. И он, местный Джек‑Потрошитель, — тоже. Джек не знает, что Рита — не настоящий сыщик, пусть она и пишет детективные романы. Она обычная женщина, у нее в арсенале нет никаких специальных средств, которыми обладают настоящие следователи. Одни догадки… Да и вообще, расследование — только прикрытие. На самом деле Рита приехала сюда за Максом. Но об этом знает только он, Иван. Или кто‑то еще? Мама и бабушка Риты знают? Вряд ли. То есть, может быть, и догадываются, но они ни с кем это не обсуждали. Им как‑то… все равно. Они не принимают ее всерьез — сколько раз Рита сама жаловалась на это Ивану!

Максим. Максим, брат, не в восторге от приезда Риты. Он тоже знает. Он точно знает, что Рита приехала сюда для встречи с ним. Но Максим не мог дать приказ ее устранить. Он не зверь. И не настолько Рита способна подпортить ему карьеру. Они же сто лет как не встречаются, все в прошлом. И вообще… Максим злится на нее, но он…

Иван притормозил напротив дома Риты, потер лицо ладонями. «Максим говорил о Рите с раздражением. Он ее боится. Маленькой, хрупкой, слабой женщины! А отчего же? Чем она ему навредит? Подумаешь, роман написала… Так в нем все герои под другими именами, мне Рита рассказывала. И даже если вся правда наружу выплывет, то что в этом особенного? Ну был у Макса роман в юности… Еще до Вари, до того, как он занялся политикой. Криминала в этом нет. Варе он не изменял с Ритой. Чтобы испортить карьеру кандидату в Президенты, надо посерьезнее компромат отыскать. Да и вообще, сейчас в мире на романы государственных лиц спокойно смотрят. И любовницы у них, и разводятся они, и на моделях женятся, а тот, в Италии который был… А, Берлускони! Этот вообще чего только не творил. И все путем. Поэтому на фоне других политиков Максим — чуть не святой. Потом, профессия у Риты более чем приличная — писательница. Это ж не стриптизерша… Чего же он, брат Максим, злится».

— Потому что он любит ее до сих пор, — ответил сам себе Иван вслух. — Он любит Риту. Он злится не на нее. На себя! Потому что он ее не забыл…

Осознание этого факта не принесло Ивану никого удовлетворения. Словно оса укусила в самое сердце. Казалось бы, давно привык ко всему. Но нет. Все равно зудит и жжет где‑то там, в груди…

«Но это ерунда все. Я не о том думаю, не о том! Надо найти Риту, а все остальное не имеет значения!»

Иван вновь попытался сосредоточиться на версии о Джеке‑Потрошителе, который похитил Риту, боясь, что та и вправду его найдет. Но в душу заползал уже новый страх. Новая мысль. Как он сам будет жить без Риты? В том смысле, что если Риты не будет на этом свете вообще.

Из‑за дома вырулила белая «Ока». Опять этот, как его… дядя Толя. Намылился куда‑то. Может, бомбилой решил сделаться? Который раз Иван уже с ним сталкивался. Ездит и ездит везде, а толку от него никакого — ничего не видел, ничего не знает.

Иван проводил недоуменным взглядом потрепанный автомобиль.

…Она такая миниатюрная, хрупкая. Словно статуэтка. Вечно юная, вечно прекрасная. Кажется, Рита совершенно не изменилась с тех пор, как Иван впервые, еще мальчишкой, обратил на нее внимание. Сколько ему тогда было? Лет двенадцать, что ли.

Он домой шел — уроки закончились рано.

А она сидела в школьном дворе, на трибунах, где‑то с краю, одна. У старших классов был урок физкультуры. Одета Рита была как и все — темные брюки из трикотажа, белая футболка. Светлые волосы убраны в «хвост» на затылке.

День был солнечный, теплый. Иван еще не знал, что эту светловолосую старшеклассницу зовут Ритой. Так, видел частенько ее в школьных коридорах, но никогда не обращал внимания. А тут посмотрел на нее, всю в солнечном свете, и не по себе вдруг стало. Блин, какая клевая девушка… Обалдеть.

Мальчишка Иван Столяров остановился у ограды, за деревом. На плечо ему упала тополиная «сережка» — он машинально смахнул ее с плеча, не отрывая глаз от чудесной девушки.

Она подняла голову, чихнула смешно.

— Ритка, будь здорова! — крикнул ей какой‑то толстый парень, ее одноклассник. Ритка… Рита. Маргарита. Королева Марго. И имя у нее тоже чудесное! Век бы на нее смотрел. Только на нее. На нее одну.


«Сто дней после детства». СССР, 1975 год. Продолжительность 94 минуты. Режиссер — Сергей Соловьев. Скачать. Смотреть онлайн. Обсудить на форуме.


Потом уже Иван узнал о ней все. Это была Рита Булгакова, девчонка из параллельного со старшим братом класса. Рита же Ивана вообще не замечала. Оно и понятно — на кой черт ей этот салажонок… У них была такая гигантская разница в возрасте — целых пять лет.

Потом Иван увидел Риту с братом, Максимом. И ревность, и обида, и отчаяние охватили тогда мальчика. Ну это ж надо, из всех ребят она выбрала именно Максима!

Иван ходил за ними по пятам, видел, как они целуются, замечал те взгляды, которые они друг на друга бросают. Не‑вы‑но‑си‑мо. Брат — лучший в школе. Первый. Ума палата. А по нему, Ваньке, палата номер шесть плачет, как сказала одна из учительниц. Он ведь на грани в школе был… Грозились перевести в спецшколу, потому что читал‑писал плохо. (Еле до выпускных потом дотянул, учился по системе — «три пишем, два в уме».)

Но не смотреть на Риту, не ходить за ней следом Иван не мог. У этой девушки была удивительная походка… Век бы любовался. И все движения такие ладные, изящные тоже. Милые.

А глаза… Господи, какие у нее глаза. Голубые. Редкость! Обычно голубыми называют или серые, или зеленоватые оттенки, но Рита смотрела на мир настоящими голубыми глазами. И волосы — светлые, переливающиеся серебристым перламутром. Носик чуть вздернутый, славный очень…

Поистине, Рита Булгакова была самой чудесной девушкой на свете, самым совершенным созданием божьим. Сколько лет прошло с тех самых пор, как Иван впервые заметил Риту, но так и не встретил девушки лучше. Искал, да, чего греха скрывать, не нашел.