«Ты... поранилась».

И как он ее бережно нес.

Что все это значило?! Она не понимала этого мужчину, не хотела вникать в нюансы его поведения. Он... раздражал ее неимоверно, вызывал самые противоречивые эмоции.

Но на приеме ей придется как-то с ним взаимодействовать.

Лера не хотела сейчас об этом думать.

Но было еще кое-что, не дававшее ей покоя. Та записка.

«Выход есть. Они лгут тебе».

Лгут. В чем? Да, ее заперли здесь, да, недоговаривают. Но лгать и недоговаривать - это несколько разные вещи. На самом деле намерения Нагов довольно прозрачны. Они их особо и не скрывали. 

Так в чем же ложь?

Пока что она поняла только одно: кто бы ни был тот таинственный «доброжелатель», он где-то рядом. Близко, возможно, даже очень. И он враг. Братьев Умрановых - точно. А она? Что-то Лере подсказывало, что она в этой хитроумной комбинации расходный материал.

Рассказать обо всем Сахе? Эта мысль приходила ей в голову.

Но она уже видела сегодня, какой тот устроил переполох в саду. Он же весь дворец перевернет вверх дном! А враг затаится. С другой стороны, если этот «доброжелатель» будет уверен, что не раскрыт, может снова выйти на контакт. И тогда...

Тяжело было носить все это в себе. У нее нет ни достаточных знаний, ни опыта.

В конце концов Лера почувствовала, что у нее от всех этих размышлений голова пухнет. Но, по счастью, с переодеванием они закончили. Саха придирчиво оглядел ее, поправил нагрудник и пошел к двери, сделав знак, чтобы она следовала за ним.

Теперь предстояло занятие с Захри.

***

Этого Змея Лера боялась, наверное, еще больше остальных. Но он мог ответить на те вопросы, которые она никогда не решилась бы задать Далгету.

Мешали внутренние преграды, которые она сама же и выстроила. После сегодняшнего Лера вообще плохо себе представляла, как будет разговаривать с Умрановым-старшим. Почему-то, стоило им сказать друг другу хотя бы пару слов, это всегда выливалось в неприятную сцену.

А из головы не шел прием и роль, которая для нее уготована.

Далгет ведь считался ее женихом. Это загадочное «ИматАани», которым ее назвали. Избранная... Что ей там придется делать, на этом приеме? Как себя вести, что говорить? Мало ли, какие у Нагов обычаи.

И что вообще происходит во дворце?

Ее же из спальни не выпускают. А если и выпускают, то Саха бдит как коршун. Ей еще подумалось - хорошее сравнение. И по аналогии мысль сработала дальше. Вот кстати, а почему в саду не слышно птиц? В ее представлении это было бы так естественно. Но эта мысль показалась ей незначительной, промелькнула и исчезла.

Гораздо важнее было другое.

Неужели во всем этом огромном дворце, кроме Таньмы и еще двух прислужниц, которых она видела, совершенно нет других женщин? В это как-то не верилось. Тут же невольно припомнились слова Далгета:

«Мне есть с кем спать и чем заняться».

Вот уж ей безразлично, с кем он спит! Но столкнуться на приеме с кем-то из его любовниц, а то и сразу со всеми...

Лера даже похолодела от неприятного ощущения.

Досадно стало. Как ей вообще в голову не пришло, что все они взрослые мужчины и монахами точно не живут. Тот же Саха. Наверняка у него тоже есть с кем спать и чем заняться. Впрочем, какое она имеет право лезть в его личную жизнь.

Шумно выдохнула и стала поправлять нагрудник, не зная, куда девать руки.

Саха молча шел рядом и на нее не смотрел. Сейчас он не хохмил и не издевался, солнечный красавчик сосредоточенно думал о чем-то. Все-таки ей не показалось - он был чем-то расстроен или озабочен. Есть еще что-то, что он не сказал ей? Лучше сразу узнать об этом.

- Саха, что-то случилось? - спросила Лера тихонько.

Он косо глянул в ее сторону и провел по волосам рукой. А Лера заметила у него небольшую ранку в центре ладони. Ранка была свежая и немного кровоточила. И вдруг вспомнила тот злосчастный шип. Но как же...

- Что это, что с тобой? 

Мужчина внезапно развернулся к ней всем корпусом.

- Хочешь зсснать?

Глаза у него были совсем не человеческие. И в этой пустоте коридора ей показалось, что ее захлестывают его эмоции.

- Нет, - пробормотала она. - Извини, я... нет.

Горьковатая складка обозначилась у края его губ. Саха отступил назад и сказал:

- Мы пришли.

глава 20

Что бывает с мужчиной, если долг, необходимость, здравый смысл, сама кровь его требуют одного, а сердце... не хочет? Потому что сердце желает другого.

Все это время Далгет знал, что просто должен завершить обряд. Потому что у него нет другого выбора. Так сложилось.

И это приводило его в бешенство. Особенно в самом начале, когда он думал только о том, что ему нанесли страшное оскорбление. И что его невеста, эта непонятная девица, которую ему подсунули, всего лишь вывалянный в грязи второсортный товар.

Но... Мужчина сжимал кулаки и задыхался.

Яд!

Стискивал зубы, вспоминая все до мелочей. Голос, взгляд, разлет бровей. Поворот головы, точеные плечи. Изящные пальцы. Нет. Не внешняя красота, неяркая, но проникающая в душу, заставляла его вглядываться. Красавиц Далгет Умранов знал немало. Характер!

Он не подходил к ней близко, присматривался издалека. Искал изъян, искал причину, малейшую возможность доказать себе, что она враг. Но чем дольше смотрел, тем больше проникал в него этот яд. Жалил, разливался в душе.

Хотелось отстраниться, бежать от нее, мотая головой как от боли, реветь.

Унизительно!

Он пытался побороть, сбросить действие яда, обрести прежнюю бесстрастность и спокойствие. В конце концов, что такого? Он мужчина, что для него значит какая-то женщина? Всего лишь закончить обряд.

Потому что его поджимало время. И обстоятельства. Не мог Далгет Умранов показать главам пяти родов Истинных Нагов не связанную с ним ИматАани. Позор. Отказаться принять их - тоже позор.

Моментами Далгету казалось, что на него свалилась огромная скала и сдавливает, лишает возможности дышать. Он ограничил общение с ней, доверил ее единственным, в ком не сомневался, братьям.

Если бы он мог отстраниться, дать себе время на размышление, успокоить кровь. Но времени у него не было!

Сегодня утром...

Далгет понимал, что девушка еще не готова. Но эта прогулка в саду... Ему казалось, это удачный момент начать сближение. Внушить ей, что она должна принять его власть, принять его.

Нелепый случай, но все сложилось так удачно.

Ему всего лишь надо было завершить обмен кровью, дать ей привязку. А потом - кровь сама потянет ее, она не сможет противиться. Примет его. Потому что он открыл ее силу и утолил ее жажду, он назвал ее своей ИматАани.

Но когда этот момент настал, Далгет понял, что не хочет так. Обманом. Силой. Не хочет видеть в глазах избранной отторжение и страх.

ДалгетХан помнил своего отца. Жестокий Мехидар с ума сходил по его матери, своей ИматАани. Он так любил ее, что не давал ветру на нее дышать. Запер в покоях, создал целый мир для своей избранной. Но еще будучи мальчиком, Далгет помнил вечную грусть в глазах матери.

И потому он не смог.

Ушел к Захри, оставив девушку на попечение младшего брата.

***

Когда Далгет вошел, Захри медитировал, застыв изваянием в центре большого круглого зала для беседы. Световой конус обтекал блестящее обнаженное тело Нага и свернутый кольцами черно-бронзовый хвост.

На его появление даже не отреагировал, так и остался в расслабленной позе, опершись на плотные кольца хвоста. Далгет подошел вплотную и проговорил:

- Мне нужна твоя помощь.

- Чего ты хочешшш от меня? - спросил Захри, не открывая глаз.

Он уже знал, что произошло в саду, Саха передал. И как на нее реагируют Истинные. По связи Захри понял, что младший брат тоже на пределе. Неизвестно, как могло это произойти. Захри прекрасно знал сад матери, там не было колючих растений. У него возникло такое чувство, что чья-то злая рука вмешалась, чтобы посеять раздор между ними.

Далгет или не понимает, чего от него ждут, или...

- Я хочу, чтобы она перестала меня бояться. Научи ее нашим обычаям. Подготовь, чтобы не противилась, и... - Далгет дернул шеей. - Приняла меня.

Змеиная улыбка скользнула по неподвижным губам Захри.

Подготовить, научить? Может быть, ему еще нанять опытных наложниц, чтобы обучили ее искусству любви?

А что делать ему, внутренняя сущность которого требовала взять ее для себя? Готовить ее, желанную самку, для другого? Изощренную пытку придумал для него брат! Захри терпел это сколько мог. Но всему есть предел.

Его крупное тело дрогнуло, мгновенно расправляясь.

- Ты слишшшком многого хочешшш от меня, брат.

Сжал кулаки и скользнул в сторону, отворачиваясь. Несколько мгновений молчал, успокаиваясь. Потом начал, зло роняя слова:

- Почему ты не завершил привязку?! У тебя было столько шансов.

- Я не могу. Не хочу, как наш отец, - глухо прорычал Далгет, едва сдерживая гнев.

В одно гибкое смазанное движение Захри оказался рядом, нависая над ним, а потом резко взмахнул рукой и прошипел:

- Так не может продолжаться. Если ТЫ не привяжешь ее к себе окончательно, это сделаю Я! Или Саха. Любой из нас, даже Камаль сейчас имеет на нее больше прав, чем ты, брат!

Захри сказал страшное.

Далгет был главой рода, ему не подобало. Он должен был держать себя в руках. Даже наказание совершается с холодной головой и холодным сердцем. Но брат задел за живое! При мысли о том, что Камаль чуть не опередил его, кровавая пелена встала перед глазами.

В следующее мгновение два огромных Нага, черный и черно-бронзовый, сцепились, сдавливая друг друга и круша хвостами камень на полу.

***

Лера еще смотрела на Саху, пытаясь понять, что происходит, а каменная дверь древнего зала уже открылась, снова потек холодок по ногам.

Она шагнула внутрь и замерла в шоке.

В центре большого мозаичного круга замерли Далгет и Захри. В руках у обоих мечи, на блестящих от пота плечах - мелкие царапины. Глаз невольно выхватил и сбитые с полок свитки, и выщербины на полу...

Что здесь было?

Оба резко повернули головы к ней, повисла тяжелая напряженная пауза. Наконец Захри прошипел:

- Если тебе нужно что-то сссделать, делай это сссам!

Отбросил меч в сторону и вышел, пройдя мимо Леры так, словно ее не существовало. А она осталась там одна с Далгетом Умрановым.

Первой реакцией было - бежать.

Замерла на месте, готовая тут же сорваться к двери, если только он только вздумает...

Но дверь с тихим шелестом закрылась у нее за спиной, отрезая от всего остального мира. Тоненькие волоски на затылке встали дыбом, дрожь побежала по позвоночнику. Она невольно задохнулась, то ли от смятения, то ли от холода, царившего тут.

Один на один с ним в этом склепе? Где даже самый свет, лившийся с потолка, дрожал от напряжения и казался пронизанным тонкими цветными сполохами. Лера оказалась не готова. Единственным ее желанием в тот момент было повернуть обратно. Куда угодно, только бы подальше от него. Но уйти было некуда.   

И она опомнилась.

Да что с ней творится? Что за позорные мысли? Выпрямилась, поднимая на него глаза, и застыла. Потому что опять оказалась не готова к тому, что ей придется на него смотреть.

Далгет был обнажен по пояс, его идеально вылепленный смуглый торс блестел от пота, кое-где на коже были узкие порезы и ссадины, сочившиеся кровью. Они затягивались на глазах, оставляя после себя только бледные кровавые разводы.

Лера невольно опустила взгляд. Сильные ноги мужчины были затянуты в темные штаны из плотной ткани. Широкий ремень, обнимавший талию, тускло поблескивал золотом, так же, как и его обувь, похожая на мокасины.

Сейчас в нем было мало от того высокомерного заносчивого бизнесмена в деловом костюме, которого она видела утром в саду. Скорее, он походил на огромную кобру.

И только в глазах было что-то такое, что заставило ее снова вспомнить свои странные ощущения, когда он нес ее на руках. Она против воли залилась краской досады.