Парень все время касался ее руки или плеча. Каждое его движение говорило о решительном настрое не позволить ей снова провести ночь с подругой. К тому же, кажется, и Тамила нашла себе более приятный способ провести время.

Глядя на них, Алекс все больше убеждался, что предстоящая ночь уже не будет столь же беззаботной, как и предыдущая.

Осознание, что всего в нескольких метрах, в соседней палатке Ренату будет лапать этот пацан, уже сейчас вызывало волны жгучего гнева. Что же он будет чувствовать ночью?

Глава 29. Беспокойная ночь

Суп из собранных Тамилой и Максом опят получился густой, наваристый и аппетитно пах дымом.

Молодые люди съели все, что было. Следом пошли зажаренные на решетке колбаски, и парочки стали постепенно расходиться по палаткам.

Первыми компанию покинули Макс и Тамила. А Ульяна после прогулок на свежем воздухе и под по-летнему горячим солнцем отчаянно зевала, но на все предложения пойти спать Алекс каждый раз отвечал отказом и при этом не сводил глаз с Тамилы и Виктора.

Смотрел на то, как девушка положила голову на плечо мальчишки и сонно смотрела на костер, время от времени поднимая руку, чтобы убрать с лица упавшую прядь или отогнать запоздавшего комара, а Виктор накручивал на палец шелковистые волосы. Те самые волосы, которые наматывались на шею Алекса, рассыпались по подушке, текли между пальцами черной волной. Алекс скрипнул зубами, но продолжал смотреть.

Вот Рената покосилась на них с Ульяной, неуловимо изогнувшись, встала. Взмахом руки отогнала особо надоедливого комара. И протянула Виктору руку.

– Пойдем, – тихо и как-то интимно позвала она. – Пора бы и поспать.

Сопляк тут уже вскочил и, обняв Ренату, впился ей в губы. Не прерывая поцелуй, он потащил ее к палатке.

Алекса передернуло.

– Ты что? – сразу же отреагировала Ульяна.

– Кажется, похолодало, – ответил Алекс и повел плечами. – Пойдем и мы, – он еще надеялся, что сможет снова провернуть тот финт, когда вместо Ульяны видел Ренату, но в глубине души чувствовал, что не в этот раз. Снова и снова его глаза и слух обращались к палатке Ренаты.

***

– Наконец-то мы одни! – воскликнул Виктор, с громким чирканьем застегивая молнию на двери палатки. – И нам уже точно никто не помешает! Как я долго этого ждал!

Рената отнюдь не разделяла как его мнение, так и нетерпение, с которым парень стаскивал крутку, за ней футболку, кроссовки и спортивные брюки. Но, раз назвались парой, теперь надо расплачиваться. Осталось только стиснуть зубы и перетерпеть. Хорошо, хоть фонарик додумался не включать. Видимо, тоже не испытывает большого желания стать актером в театре теней.

– Ну где же ты?

Сопение и шорохи закончились, и Рената почувствовала на щеке, а затем и на шее прикосновение влажных подрагивающих пальцев.

Не в силах сдержаться, она передернула плечами.

– Ты чего? – Виктор на миг замер, а потом возобновил попытки расстегнуть молнию на куртке Ренаты.

– Холодно, – ответила она, чувствуя, как кожа покрылась мурашками.

– Я тебя сейчас вмиг согрею, – шеи коснулось горячее дыхание, а следом губы оставили влажный след.

Виктор уже справился с курткой, и она полетела куда-то в угол. Теперь он, задрав на спине майку, пытался расстегнуть бюстгалтер и в то же время поцеловать Ренату.

Сколько могла, она крутила головой, и наконец не выдержала.

– Ты мне сейчас все или растянешь, или порвешь, – оттолкнула Виктора и, выдохнув, словно собиралась нырнуть в ледяную воду, стянула через голову майку и расстегнула крючки застежки.

Шумно сопя, Виктор присосался к груди и слепо шарил по джинсам в поисках застежки. Не справившись с пуговицей, слишком крепко держащейся в петле, он принялся мять талию и грудь девушки, до боли впиваясь пальцами в кожу.

– Прекрати, мне больно! – дернулась Рената.

– Прости-прости, – торопливо и горячо прошептал Виктор.

Пытаясь возбудить, он потерся о ее голый живот.

Первым порывом Ренаты было оттолкнуть его и убежать. Ночевать хоть у костра, лишь бы не здесь, но… Но ведь они якобы пара.

«Что я здесь делаю? Куда себя загнала?» – думала она, пока парень возился у ее ног, хаотично хватаясь то за застежку, то пытаясь ласкать прямо через джинсы, и слюнявил кожу.

Наконец, Виктор справился со строптивой пуговицей, стащил штаны со стройных ног и повалил Ренату на расстеленный спальник. У него даже не хватило терпения позволить ей снять белье, лишь сдвинул кружевную полоску и, пытаясь проникнуть внутрь, бестолково толкался, а сотрясавшая его крупная дрожь делала эти попытки все более тщетными.

***

Не скучали в своей палатке и Макс с Тамилой. Зная чего хотят, они ввалились в палатку и застегнули проем.

Макс сграбастал Тамилу огромной лапищей и только успел вскользь удивиться насколько хрупкой оказалась эта девушка со столь аппетитными формами. Казалось, сожми чуть покрепче, и она сломается, как дорогая статуэтка из тонкого фарфора. Но разве можно о чем-то думать, когда совсем рядом блестят ожиданием глаза, полные губы призывно подрагивают, а платиновые волосы окутывают цветочным ароматом.

Бледные в темноте, тонкие пальцы коснулись груди, пытаясь стащить куртку с широких плеч, и способность думать покинула Макса окончательно.

Нетерпеливо отбросив ветровку, он поспешно освобождал от одежды Тамилу. Холода не чувствовал, только нарастающее возбуждение.

Помимо форм, от которых начисто сносило крышу, девушка поразила полной открытостью и раскованностью.

Поскольку в места в палатке было немного и не больно-то разгуляешься, Макс усадил ее себе на бедра так, что обтянутая майкой соблазнительная грудь оказалась прямо перед глазами и губами, а Тамила с готовностью обхватила его ногами и потерлась о напряженный пах.

– Ты и правда девушка мечты. Где же ты раньше была? – бормотал Макс.

– Росла, – рассмеялась Тамила.

– Такое не грех и подождать, – рассматривая, Макс на миг отстранился, а потом снова прижал к себе стройное тело.

Одной рукой он придерживал ее за спину, чувствуя пальцами глубокую лунку позвоночника, а второй приподнял грудь и неторопливо, продлевая удовольствие, целовал.

Проводил губами по бархатистой коже и наслаждался тем, насколько восхитительно-упруги роскошные формы.

Майка сдалась под его настойчивостью, и Тамила осталась в одном бюстгалтере, пересекающем тонкой полоской узкую спину и еле сдерживающим в кружевных ладонях рвущийся на свободу соблазн.

Нависая, Макс все ниже склонялся над Тамилой и старался не упустить ничего. Он чертил языком окружности и, посасывая, катал по небу набухший сосок, чтобы потом его слегка прикусить и почувствовать, как дрожащая от желания девушка напряженно выгибается и теснее притирается к готовой разойтись молнии.

Ему нравилось, как она тихо постанывала, как вздрагивала каждый раз, когда он отстранялся или припадал к сногсшибательной груди. Нравилось чувствовать под ладонью напряженную спину или упругие ягодицы.

А когда увидел, что Тамила так прогнулась, что практически оказалась в мостике, восхищенно присвистнул:

– Ну ты даешь! Гимнастка что ли?

– Почти, – промурлыкала Тамила.

Демонстрируя растяжку и неплохое владение телом, она расцепила ноги за спиной Макса, махнула одной прямо у него перед носом и, развернувшись спиной, уселась прямо на бедра. Макса хватило только на то, чтобы со стоном выдохнуть. Но Тамиле этого показалось мало, она еще и поерзала, прогибаясь в спине так сильно, что из-под пояса низко посаженных брюк показалась бирюзовая резинка.

– Покажешь пару упражнений? – стиснув узкую, в обхват его ладоней талию, Макс опрокинул Тамилу на спину и, подхватив под колено ее ногу, подтянул к груди.

– Если сможешь, – в темноте сверкнули белые зубы, и Макс немного отрезвел, вспомнив куколку с балкона.

Тамила озадаченно хлопнула ресницами, недоумевая что же произошло. Ей показалось, что уже достаточно раззадорила и так неравнодушного к ней Макса. Сейчас он уже должен был доказывать все свои способности, а вместо этого застыл, и только горячее пульсирование внизу живота – отголосок его возбуждения, подтверждали, что все идет так, как надо.

– Слушай, – глухо начал Макс и даже попытался отстраниться, но Тамила не дремала и, закинув ногу ему на шею, притянула к себе. – Ты просто отпадная. Лучше и не пожелаешь. И встреться мы раньше, я бы больше ни на кого не посмотрел, но, к несчастью, я не свободен. И если ты рассчитываешь на продолжение отношений, то зря. Не очень вовремя, но, как честный человек, я должен был предупредить.

Макс сжал губы и испытывающе смотрел Тамиле в глаза.

У нее же пылали щеки, спазмами скручивало живот и горячо пульсировало между ног, а в голове была полная каша. Все еще ничего не понимая, она старалась сообразить, что Макс хочет до нее донести, пока, вздрогнув, он не толкнул ее особенно настойчиво и сильно.

– О боже! – закинув голову, рассмеялась она. – Я думала только девчонки этим морочатся. – Не бойся, я не побегу завтра выбирать свадебное платье!

Тамила освободила его шею и скрестила ноги за спиной.

– Подожду до понедельника, – рассмеялась она. – А пока дам пару уроков.

Пока Макс соображал насколько шутка была шуткой, Тамила выскользнула из-под него.

Нарочито медленно и соблазнительно она расстегивала молнию на брюках, а потом, покачивая бедрами, так же неторопливо стягивала их. Макс только облизывался, следя жадным взглядом за тем, как все больше обнажается, хоть и загорелая, но бледная в темноте кожа, а мячики тугих ягодиц словно старались поскорее выскочить из стесняющей их ткани. Наконец, брюки упали к коленям, и Тамила осталась только в крохотных хлопковых трусиках и звонко щелкнула резинкой.

Макс вздрогнул. Несмотря на спартанскую обстановку и отсутствие пилона, каждое движение девушки излучало столько чувственности, что это было круче и заводило сильнее, чем самый горячий стриптиз.

Он поспешно избавился от остатков своей одежды и помог освободиться Тамиле, чтобы уже больше ничто не препятствовало предстоящим урокам.

И она не разочаровала.

Макс и не подозревал, что гибкость и пластичность могут настолько расширить горизонты сексуальности.

Казалось, для Тамилы не существует таких понятий как «неудобно» или «больно». Она подставляла себя под его жадные руки и губы, при этом и сама не скупилась на ласки. А Макс, уже давно потеряв связь с реальностью, даже не хотел знать, как это у нее получается. И даже когда свел вместе длинные стройные ноги, едва не положил их Тамиле на лоб, сложив ее пополам, медленно, чувствуя насколько она стала восхитительно узкой, вошел, даже тогда умудрялась отвечать ему.

А для Тамилы все было сродни игры или очередным занятием по йоге. Несмотря на лестное мнение о себе, нескрываемое восхищение Макса забавляло и льстило самолюбию.

Тамила старалась принять самые эффектные, самые выигрышные позы, и это давалось ей без особого труда, а удивленные восклицания Макса только подогревали кровь. И сама не зная, что ее больше заводит: уверенные ласки Макса или его почти раболепное поклонение – она не заметила как втянулась.

Пылко, самозабвенно, она отдавала себя ласкам. Позволяла Максу делать с собой все, что ему заблагорассудиться и только низкими стонами требовала больше: если поцелуй – то жарче, если объятия – то теснее, если же Макс дразнил, проникая пальцами – то глубже, еще глубже, чтобы утихла нетерпеливая дрожь, а распаленное тело получило долгожданное успокоение. Но Макс не торопился и продолжал неспешную игру, а в ушах музыкой звучали стоны, срывающиеся с полных губ каждый раз, как касался горячей трепещущей плоти.

Но Тамиле мало было мимолетных прикосновений, пронзительно-кратких вспышек удовольствия. Тело требовало полного удовлетворения. Она полностью раскрылась и подалась к Максу, желая почувствовать в себе его, горячего, напряженного. Она жаждала этого больше всего на свете. Все перестало существовать кроме ее неудовлетворенного желания и его возможности это сделать. Но Макс, полностью поглощенный тем, что по-очереди втягивал ртом каждый сосок и упивался их вкусом и гладкостью, опять проигнорировал ее требование.

Тогда Тамила решила справиться собственными силами и положила руку между разведенных ног, сдавив пальцами чувствительный бугорок.

– Ну нет, только не со мной. По крайней мере, не сейчас, – заметив самоуправство, запротестовал Макс.

– Но я хочу, – глядя ему прямо в глаза, ответила Тамила. – Так или иначе, я получаю то, что хочу.

И вот тогда-то Макс свел ее ноги. Подняв, приблизил к лицу и только тогда вошел, позволяя в полной мере насладиться моментом.

Тамилу выгнуло от удовольствия. Желая еще больше усилить ощущение его внутри себя, она напрягла внутренние мышцы, удерживая Макса.