Яна Мелевич - Знай, что я люблю тебя

- Это невозможно. Такое не исправишь, хоть по-прежнему люблю тебя, - нет никакого смысла врать себе и ему. Ярослав все равно поймет, а она никогда не умела притворяться. Все эти: «Я больше ничего не чувствую, правда-правда. А слезы это лук мне в глаз попал» - не про нее. Но есть принципы, через которые девушка переступить не могла. Особенно через собственное разбитое сердце.

- Ты как-то сказала, что будешь бороться, пока твое сердце не остановится, - глухо отозвался, заставив вздрогнуть, прикрывая глаза.

- Это было глупо и наивно.

Она услышала шум, но побоялась посмотреть на него, почувствовав, как он встал рядом с ней, касаясь пальцами лица, стирая бегущие против воли слезы. Затем все же решилась взглянуть в лицо Ярика, замерев, когда он оказался всего в паре миллиметров своими губами от ее собственных. И Рая совсем не хотела его останавливать.

- Так вот, - потянул, неожиданно прищурившись, чуть отстранившись, отчего ощутила привкус разочарования на языке. – Официально заявляю:  с этого дня и все последующие, я буду делать все для того, чтобы ты вернулась. Будет нужно – отдам свое сердце. Надо – стану твоей тенью, буду следовать за тобой, куда бы ни пошла. И если однажды ты захочешь услышать те самые три заветных слова, я их из себя выдеру. Наплевать, как будет трудно. Я для тебя все сделаю.

Зрачки расширились, а Тасманов отошел от нее, давая долгожданную свободу, встав на пару ступеней выше и продолжая неотрывно смотреть на нее.

- Да, кстати, - ехидные нотки проскользнули в интонации, возвращая девушку из оцепенения. Рая повернулась к нему, удивленно наклонив голову. – Я начал с твоих родителей, потому что ты бы к ним побежала в первую очередь. Работа, друзья, твои увлечения. Все то, что тебе нравиться, станет нравиться и мне, - поставив ногу за ногу, оперся рукой в перила, заставляя их покачнуться вновь, в этот раз сильнее.

- Ты сбрендил что ли? – ошарашено, выдохнула, мотая головой. – Точно сошел с ума, а я вместе с тобой, - зашипела снова, решительно разворачиваясь, дабы уйти, слыша в след веселый крик:

- От тебя сошел с ума, любимая!

- Придурок!

- Полностью с тобой согласен, - завопил на весь лестничный пролет, затем раздался громкий звук скрежета металла, когда проржавевшее основание перил все же надломилось под тяжестью мужского тела, а Тасманов с воплем полетел вниз на пролет ниже.

- Ярик! – в ужасе ахнула Раиса, бросаясь к упавшему парню, в ужасе умоляя про себя всех всевышних, чтобы он ничего себе не сломал и не свернул. Половина отделения двумя этажами выше, распределившись по ступеням, с любопытством глядели, как охает от боли Ярослав, кряхтя там внизу. Стонал, прося жалобно Раю развеять его прах над Парижем, Пашу зачитать речь о величии друга, Сергею нести урну с ним, Кире назвать дочь в его честь, Кристине отписать Пусю самой Кошкиной. После громко умолял не бить, потому что у Рысенка рука тяжелая.

- Дорогая, - проговорил в трубку жене Степан Ерофеич, тяжело вздыхая, покосившись вниз на будущего зятя, горестно качая головой. – Помнишь ты сказала, что внуки у нас будут красивые? Так вот, пойди, поставь свечку, чтобы мозгами они были не в своего папашу идиота! Еще одного такого дебила мое старческое сердце не переживет.

«Дорогой, тогда надо три ставить. Бог любит троицу, вдруг победит генетика?»

- Ты права, - пожевал задумчиво губу, вздыхая. – Ставь три. А лучше все пять.

- Товарищ полковник, может скорую помощь? – потянул Стас, насмешливо поглядывая вниз на ругающуюся парочку.

- Зачем? – цокнул Борька, хихикая. – Мозгов там все равно нет, а судя по тому, как он активно удирает от нашей Райки - кости тоже целы.

- Так Раисе скорую помощь, - невозмутимо ответил Морозов, оглядывая товарищей. – Ей после общения с ним точно реабилитация понадобится!

Полковник закатил глаза, слыша в трубке голос жены:

«Степа, мне кажется, надо начинать молиться сейчас»

Денис устало прислонился к стене, сидя на деревянной скамейке, служившей местом ожидания для сопровождающих в отделение, устало потирая переносицу. Раиса все не возвращалась, а строгий дежурный запретил ему пройти наверх, мотивируя тем, что туда только сотрудникам, заключенным и особым персонам. Ни тем, ни другим, ни третьим он не был, потому терпеливо разглядывая ободранную местами краску, пытаясь убить время. На телефон Рая не отвечала, оттого  еще больше волновался, вздохнув в очередной раз. Уже хотел вновь подойти к дежурному. Попросив позвонить наверх, как послышался шум и оглянувшись, увидел того, кого меньше всего ожидал.

Прямо по лестнице, едва не кубарем, пробежав турникет, мимо пронесся Ярослав Тасманов, нахальный блондин, вызывающей одно желание – набить ему морду, поправив природную красоту. Денис уже открыл рот, оглядев парня в одной рубашке, перепачканных джинсах, как тот затормозил, бодро дернув назад к Головину, выдыхая на ходу:

- А, Димочка, привет

- Я – Денис, – на автомате поправил, силясь собрать в кучу от неожиданности, разбежавшиеся кровожадные мысли. Пока думал, Тасманов оперся рукой о его плечу, наклоняясь, дабы перевести дух.

- Ой, спасибо, Данечка, так стой, - снова проигнорировал его слова, похлопывая, опасливо косясь в сторону лестницы. – Век не забуду. Жди на скалодроме, считай, скоро другом тебе лучшим стану. Кошмаром твоим ночным, снами эротическими, - поправил на нем куртку. Снова шум, кто-то явно спешил вниз, а дежурный флегматично продолжал заполнять бумаги в своей коморке.

- Ч-чего?! – взвился, попытавшись перехватить Ярика, но тот по щеке его похлопал, бросаясь на выход, крикнув вслед:

- Бывай, дебилушка. Ручонки свои береги, мозоли дело такое. Натрешь, потом только процедурами в салоне убирать!

- Тасмаа-а-анов! – разъяренной тигрицей проскочила мимо Рая, бросаясь следом за блондином, провожаемая одним ошарашенным, другим флегматичным взглядами. – Я тебя убью!

- Это был всего лишь поцелуй, Рысенок, кто убивает своего возлюбленного за один невинный поцелуйчик?!

- Я!

- Ты злая женщина. О, пропал я. Бедный и несчастный…

- Ярослав!

- Молодой человек, - услышав сержанта, Денис обернулся, хлопая глазами. – Не хотите добровольно в чем-нибудь признаться? Все равно без дела стоите. Вы знаете, как сейчас в тюрьмах кормят?

Наверное, Раиса Кошкина действительно прикончила бы Ярослава Тасманова, не раздумывая, приметив в качестве его будущей могилы сугроб приличных размеров, если бы ни одно важное обстоятельство.

Звонок Павла Канарейкина стал полной неожиданностью для всех, оглушившей парочку на несколько долгих томительных минут – Киру увезли рожать. Стоило очнуться, как тут же был запряжен в путь полицейский «бобик», огласивший звуками сирены всю столицу до самого частного роддома, где собирались все друзья и родственники семьи Канарейкиных-Леоновых, дабы первыми поприветствовать (пусть и издали) нового члена их большой, дружной компании.

- Использовать служебное положение нехорошо. Знаешь Рай, это ведь неправильно, - вздыхал Денис, случайно прибившийся к компании. Девушка почти его не расслышала, зато услышали Ярик со Стасом на передних сиденьях, резко оборачиваясь назад.

- Давид, будь добр, - Ярослав смерил его мрачным взглядом. – Схлопнись куда-нибудь в окно.

- Я – Денис. Сколько раз тебе повторять?! – огрызнулся парень, сжимая кулаки.

- Сейчас договоришься, станешь Данилко, который Сердючка, - рявкнул Морозов, посмотрев в зеркало заднего вида на Раю. – Эй, Райка, ты там жива?

- Что за фамильярное отношение к моей женщине?! – возмутился Ярик опять с кресла, от недовольства даже подпрыгнув. – Тебя кто учил так с девушками обращаться, Морозов?

- Какая твоя женщина, щеголь смазливый, ты что мелешь вообще?! – взвизгнул Денис. Поддаваясь вперед и оглянувшись на Раю. – Рая скажи ему!

- «Рая скажи ему», - передразнил его Ярослав тоненьким голосом. – Эй, подъюбник мамкин, а без пряток за женскую спину можешь?

- Я вас сейчас обоих из окна швырну, придурки, на метро добираться будете! Устроили тут бой петухов! – гаркнул на них Стас, выкручивая руль, тихо про себя матеря любителей лихачить по обледенелым дорогам, несмотря на камеры и расставленные всюду машины дорожно-патрульных служб. Кошкина вскрикнула, чуть не слетев с сидения, но вовремя удержалась за руку Головина, выдохнув:

- Спасибо, - а тот в ответ улыбнулся, затем бросил торжествующий взгляд в сторону Ярослава. Тот в ответ показал ему средний палец, скривив рожицу.

- Так, Тасманов! И ты, - Стас оглянулся, прищурившись. Оба мигом присмирели, а Ярик вовсе заботливо обернулся к Раисе, игнорируя прожигающий взор Дениса на себе.

- Рысенок ты в порядке?

Голос такой елейный, заботливый, взгляд нежный. Рая прищурилась, фыркая недовольно.

- Имей в виду, я ничего не забыла, - жестко произнесла, точнее, попыталась, запнувшись на середине от обезоруживающей улыбки. Почувствовала, как к ней прижалось мужское тело сбоку, а горячий шепот обжег ухо.

- Если что, я напомню о том, что ты хотела его прикончить, - Денис немного отстранился от ошарашенной Кошкиной, усаживаясь рядом. Вздрогнула, поймав выражения лица Ярика  напротив, хлопая глазами. Если в обычном состоянии он скорее напоминал безобидного плюшевого медвежонка, то сейчас оскал, направленный в сторону Головина обещал тому медленную мучительную смерть. Она задохнулась от удивления, поняв вдруг причину.

Он ее ревновал. Причем не просто в шутку, а по-настоящему.

- Так, Тасманов, - услышав рычание рядом, покосился на блондина Стас. – Умерь своего внутреннего зверя, вроде бы у твоего лучшего друга должен ребенок родиться. Думай об этом. Голову откусить всегда успеешь, - философски замети, слыша возмущенный Раин вскрик:

- Морозик!

- Да, ты прав, - потянул Ярослав, усаживаясь удобнее, стараясь не смотреть в сторону довольного Дениса. – Одни люди рождаются на свет, другие вынуждены умереть жестокой смертью под колесами самосвала, перемалывающего их хрупкие кости в труху…

- Тасманов!

- Что? Это всего лишь наблюдения!

Центр планирования семьи и репродукции на севастопольском проспекте представлял собой огромный комплекс из нескольких четырехэтажных зданий, соединенных вместе основным корпусом, где располагалась регистратура  и приемное отделение. В холле все вокруг сияло чистотой, блеском и уютом. На полицейский автомобиль настороженно покосились охранники, стоило ему припарковаться подле двух дорогих джипов, а уж когда из него вышла целая делегация из четырех человек – вовсе заметно занервничали, хоть скрывать было нечего.

- Не жди нас, ладно? – тронула за рукав куртки Дениса Раиса, взглянув на него с прошением во взгляде не спорить. Оглянулся на кривящего Тасманова. Затем вздохнул и кивнул.

- Обещай позвонить?

- Обещаю, - улыбнулась, целуя парня в щеку. Казалось, Ярика прямо сейчас вырвет на снег или бросится на Головина, поскольку Морозов схватил его за шкирку, оттаскивая от воркующей пары, встряхнув жестко.

- Прекрати! Нашел место психи разводить, - а потом похлопал по спине, двинувшись обратно к Уазику. – Ладно, я на работу. Мне вообще-то нельзя было за руль, я же выпивал, - вздохнул тяжело, услышав возмущенное:

- Стас!

- Пошли, - дернул Раю за руку, не выдержавший Тасманов, потянув в сторону дверей центра. Снег вокруг был заботливо расчищен, каждый охранник, пока они шагали, с ними поздоровался, в общем, пока все здесь оправдывало ту цену, которую платил Паша для того, чтобы его жена рожала с максимальным комфортом. Стоило войти внутрь, предварительно надев бахилы, как они наткнулись на огромную компанию друзей и родственников Канарейкиных-Леоновых, громко галдящих у стойки регистратуры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Че происходит? – поинтересовался Тасманов, продолжая сжимать руку Раисы.

- Н-не знаю, - запнувшись, непроизвольно сильнее вцепившись пальцами в его ладонь. Подошли ближе, слыша возмущенные вопли брата Киры, Александра:

- Партнерские роды, что значит, ты не хочешь? А кто будет поддерживать мою сестру?!

- Паша, ты уверен? – уточнила его теща, поглаживая по руке. – Это ведь ваш первый общий ребенок, думаю, Кира была бы рада…

- Нет, вы знаете, мне не кажется это отличной идеей, - отозвалась мать Павла, качая головой в ответ. Вновь загалдели, перебивая друг друга. Лана возмущено топнула ножкой, вскрикнув:

- Кенар, что за фигня? Ты мужик или пеленка? Живо поднимайся, бедная Кирочка там с ума сходит.

- Вот-вот, Павлик. Давай, шевели лапками. С женой и в огонь, и в воду, и в родильное отделение. Врач разрешил, - убежденно кивнула Кристина. Рядом вздыхал Сергей, поддерживающее похлопывая бледного в цвет плитки пола Кенара, обмахивающегося сумочкой жены, явно собираясь в случае чего ей же от родни отбиваться.