Кэтрин Коин - Знак Бесконечности

— Держи, я вбила свой номер.

— Спасибо.

— И еще тебе там кто-то звонил.

— Потом посмотрю.

— Ладно, если тебе больше ничего не нужно, то я побежала, — поднимается с кровати. — Если что, у меня уже есть твой номер, — улыбаюсь ей и поднимаюсь следом, чтобы закрыть за ней дверь.

После сна тело еще больше начало болеть, надеюсь это продлиться недолго, очень не хочется превратиться в лежачего больного.

— Пока, — прощается со мной у двери.

— Пока, спасибо еще раз за всё.

Закатывает глаза и выходит из квартиры. Это действие напоминает мне об Инне, у нее тоже есть привычка закатывать глаза, и как ни странно, мне это нравится. Возвращаюсь обратно в постель и беру телефон. Просматриваю пропущенные звонки, среди них вижу номер Инны. Перезванивать уже поздно, да и мне тяжело разговаривать, не хочу, чтобы она знала, что со мной произошло. Решаю отправить просто пожелание спокойной ночи. После этого набираю номер отца только потому, что он не читает сообщения.

— Егорка, ты где так поздно? — взволнованным голосом спрашивает отец.

— Пап, я в городе, — стараюсь произносить слова как можно яснее, — сегодня не приеду.

— Ты в порядке?

— Да, все нормально. Не переживай, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сынок. Откладываю телефон, закрываю глаза и на этот раз засыпаю крепким сном.

Инесса

Прошла уже почти неделя с последнего разговора с Егором. Он так и не перезвонил на следующий день, а я не стала беспокоить его. Кажется, он всерьез воспринял мои слова о перерыве в отношениях. Что ж, раз мы так решили, значит, так тому и быть.

Мы с Игорем до сих пор живем у Лолы, и я с каждым днем все отчетливее понимаю, что мы загостились. Не смотря на то, что Лола почти все время проводит с Женей у него дома, мы все-таки сковывали ее личное пространство, как бы она не отрицала это. Вернуться в свою квартиру я просто не могу, пока не буду уверена, что вся эта история с бандитами закончилась. Иначе я буду вздрагивать при каждом шорохе и в конечном итоге сойду с ума. Поэтому пока я не найду вариант обмена квартиры, как и планировала, придется злоупотребить гостеприимством подруги.

На работе я появлялась всего один раз, когда позвонила Елена Владимировна и попросила приехать для подписания документов. Как мне рассказала Алла, Стас больше не появлялся в агентстве после того случая, когда Егор его избил. Не смотря на то, как Стас со мной поступил, было не по себе, зная, что его выкинули из агентства именно из-за меня. Странно чувствовать к такому подонку сожаление, но именно это я и испытываю. В последнее время меня одолевают странные чувства, совершено противоречащие моему обычному отношению к окружающему миру.

Невозможно все время скрываться дома и не выходить на улицу, поэтому мы начали гулять с Игорем во дворе. Ребенку нужно чаще проводить время на свежем воздухе, а мне нужно перебороть страх того, что на нас могут напасть. Сейчас я сижу на скамейке возле детской площадки, а рядом со мной пристроилась и без умолку щебечет одна из мамаш. Кажется, она рассказывала про грязные штаны своего сына, про цены на одежду, какие-то магазины, а потом плавно перешла к обсуждению семейных проблем какой-то женщины. Она так увлечена своим рассказом, что даже не заметила, что мне это совершенно не интересно. Я внимательно слежу за своим сыном и время от времени оглядываюсь по сторонам.

— Игорь, аккуратно! Лучше не лезь туда! — кричу сыну, когда тот собирается залезть по ступенькам на перекладину, следуя примеру какого-то мальчика.

— Ой, а мой тоже такая непоседа, — сразу же подхватывает мамаша, сидящая рядом, не знаю, как ее зовут, — все время по турникам лазит, уже один раз голову разбил и все равно лезет! Как только она это сказала, как по взмаху гребаной волшебной палочки Игорь соскальзывает с турника и падает на землю.

— О Господи! — подрываюсь с места и бегу к сыну. — Я же просила тебя не лезть!

Поднимаю сына на руки и замечаю кровь. Осматриваю его голову и нахожу кровоточащую рану на затылке. Игорь всхлипывает, я тоже не сдерживаюсь, видя как моему малышу больно.

— Поехали в больницу, — говорит мамаша, которая сидела рядом со мной и достает из сумочки ключи от машины.

— Спасибо большое, но мне неудобно, я позвоню другу.

— Поехали, говорю, пока твой друг приедет, ребенок уже кровью истечет весь.

Послушно иду за ней к машине, открывает передо мной заднюю дверь, сажусь, и следом за мной запрыгивает ее сын. Мне приходится подвинуться на середину, чтобы ему было достаточно места. Женщина оббегает машину вокруг, садиться за руль, заводит машину и отъезжает от подъезда.

Глажу сына по спине и раскачиваю на руках, пытаясь хоть как-то его успокоить. Мне уже и самой становится плохо от происходящего. Слава Богу, что больница расположена совсем не далеко от дома, поэтому мы доезжаем очень быстро.

— Спасибо большое, что подвезла…

— Света, — представляется женщина, — и я рада помочь, беги, мы ждем.

— Неудобно задерживать.

— Ничего не хочу слышать. Сказала, ждем — значит ждем, — улыбается мне.

Зайдя в больницу с Игорем на руках, сразу же подхожу к регистратуре. Объясняю ситуацию, медсестра просит пройти за ней и ведет, как я поняла, в сестринскую.

— Что ж ты так неосторожно… — говорит медсестра, вытирая кровь с головы Игоря, — сразу видно — настоящий мужчина растет.

— Надеюсь, разбитой головой ограничимся, — поддерживаю разговор.

— Дети в этом возрасте такие шустрые, за ними глаз да глаз нужен.

Замечаю кровь и грязь на руках, поэтому спрашиваю у медсестры разрешения воспользоваться краном. Идя к раковине, чувствую сильное головокружение.

— С Вами все в порядке? — замечает мое состояние вторая медсестра и подходит ближе.

— Да, просто голова закружилась.

— Наверное, сильно испугались за ребенка. Умойтесь холодной водой.

Смываю с рук грязь, затем умываюсь, но состояние от этого лучше не становится. К горлу подкатывает тошнота, перед глазами темнеет, ноги подкашиваются, не успеваю схватиться за раковину для опоры, и падаю на холодный пол.

Прихожу в себя от резкого запаха нашатыря, бьющего в нос. Открываю глаза. Передо мной склонились две медсестры, одна из которых придерживает мою голову, а вторая водит ватой, смоченной в нашатыре, перед моим носом.

— Очнулась, — констатирует факт пожилая медсестра, которая занималась моим сыном.

— Как Вы себя чувствуете? — спрашивает вторая, которая моложе.

— Все в порядке, — не хочу говорить, что на самом деле я себя очень плохо чувствую.

Поднимаюсь с пола и чувствую сильное головокружение и боль в затылке.

— И часто Вы теряете сознание? — спрашивает пожилая медсестра, поддерживая меня за локоть и усаживая на кушетку.

— Нет. Наверное, просто переволновалась за сына.

— Давайте измерим давление.

Затягивает на моей руке манжет, подсовывает под него головку стетоскопа и вставляет его в уши, затем зачинает накачивать манжет.

— 90/60, — говорит пожимая медсестра, снимая стетоскоп, после того как манжет полностью выпустил воздух, — пониженное давление.

— Вам бы лечь на обследование, все-таки это не нормально — вот так терять сознание. Со здоровьем не шутят, — протягивает мне стакан с водой молоденькая медсестра.

— Я не могу оставить сына, — нахожу отмазку.

— А муж не может побыть с сыном несколько дней?

— Нет, — не собираюсь рассказывать им о своем семейном положении, им это ни к чему.

— Подумайте, с кем можете оставить ребенка, ведь ему нужна здоровая мама. А что если в следующий раз Вы потеряете сознание в другом месте, а не в больнице? Подумайте о ребенке, ему ни к чему такие переживания, — убеждает меня медсестра помоложе.

Перевожу взгляд на сына. За все это время он не сказал ни слова. Представляю, как он испугался, когда я упала, потеряв сознание. Медсестра права: нужно привести свое здоровье в порядок, иначе потом может быть только хуже.

— Попрошу подругу, — тяжело вздыхаю и, притянув к себе сына, целую в макушку.

— Вот и хорошо, попросите, чтобы привезла Вам одежду, полотенце, документы, чашку и ложку.

Достаю телефон и набираю номер Лолы. Она сразу отвечает и, когда я говорю, что мы с Игорем в больнице, подруга сразу же взволновано начинает расспрашивать о случившемся. Прошу ее привести мне всё, что сказала медсестра, и забрать домой Игоря. Она говорит, что будет через 10–15 минут и кладет трубку. Вспоминаю, что у входа в больницу нас ждет Света.

— Мне нужно выйти, нас ждут у входа, скажу, что мы не едем, — говорю медсестрам и поднимаюсь с кушетки.

— Вы сами сможете дойти? Давайте я с Вами схожу, — говорит младшая медсестра и подхватывает меня под локоть.

— Спасибо, — искренне благодарю ее.

Выходим из сестринской и направляемся к выходу.

— Меня Анжела зовут, — наконец представляется медсестра.

— Меня — Инна. А вообще, долго займет обследование?

— Несколько дней, наверное, у нас сейчас не так много людей, поэтому, думаю, что тебя быстро обследуют. Я же могу обращаться к тебе на «ты»?

— Конечно, — улыбаюсь ей.

Подходим к машине Светы, открываю дверь и сообщаю, что останусь в больнице.

— Давай отвезу сына домой, — предлагает она.

— Спасибо, но сейчас подруга приедет, заберет его.

— Ну, как знаешь. Поправляйся.

— Спасибо, еще раз. Пока.

Не спеша возвращаемся обратно. Меня все еще не покинули головокружение и боль, видимо, при падении сильно ударилась головой. Зайдя в сестринскую, слышу, как смеется мой сын, играя со старшей медсестрой. Слышать, как смеется твой ребенок после череды плохих событий, — это самое лучше успокоительное для матери.

Спустя десять минут мне звонит Лола и сообщает, что уже в больнице. Говорю ей, где мы, и через минуту она появляется на пороге.

— Здравствуйте, — здоровается со всеми и получает в ответ приветствие.

— Вот, всё что ты просила, — передает мне сумку, — надолго остаешься?

— На несколько дней, наверное, посмотрим, как пойдет. Спасибо тебе, — обнимаю подругу и, достав из сумки документы, передаю их медсестре.

— Пойду оформлять, — говорит Анжела, скрываясь за дверями. Прощаюсь с сыном и подругой и остаюсь наедине со старшей медсестрой. Прекрасный малыш, — говорит она, — у меня внук такого же возраста.

Улыбаюсь ей и выхожу из кабинета, когда меня зовет Анжела.

— Давай возьму у тебя сразу анализ крови и потом пойдем, я провожу тебя в палату.

Процедура не занимает много времени, поэтому вскоре я оказываюсь в палате.

— Здравствуйте, — здороваюсь с рыжеволосой соседкой по палате.

— Привет, — радостно отвечает в ответ, — наконец-то еще кого-то положили в эту палату! Я здесь только второй день и уже с ума схожу!

— Ну, теперь будем вместе сходить с ума, — отвечаю ей с улыбкой, — я — Инна.

— А я — Ксюша, приятно познакомится.

Егор

Пять дней я не видел и не слышал Инну. Помогают только разговоры с Аллой по вечерам: она рассказывает мне все, что узнает. Я взял с нее слово, что она не расскажет Инне о том, что со мной случилось. С того времени ни она, ни я не звонили. Я — по понятным причинам, а вот она, похоже, все-таки решила жить дальше. И я не могу ее винить в этом, потому что ей нужно растить сына и заниматься его воспитанием, а не выяснять со мной отношения. Не хочу доставлять им проблемы, тем более я не знаю, как с ними разобраться, ведь как только я начинаю какие-то действия, бандиты сразу же напоминают о себе. С последнего их появления я пролежал в постели пять дней с побитым лицом, поломанными ребрами и сотрясением мозга. Насчет двух последних пунктов мне сказала мать Ксении, которая работала врачом в больнице.

Кстати, насчет Ксюши, за три дня мы успели с ней сдружиться. Эта веселая рыжеволосая девушка кого угодно выведет из депрессии и заставит смеяться. Жаль, что она уже два дня лежит в больнице, как она сказала, для планового профилактического лечения. Она явно очень сильно заботится о своем здоровье, поэтому каждый год ложится на неделю в больницу и проверяется у всех врачей. Как оказалось, в ее семье все врачи, отец — стоматолог, мать — хирург, а старшая сестра — детский терапевт. Сама Ксюша еще не определилась со своим жизненным путем, но работать в больнице не хочет, из-за чего постоянно спорит с родителями.

Вчера позвонил Марине выяснить, что ей удалось узнать о новом владельце моего клуба, но она до сих пор не смогла раздобыть хоть какую-то конкретную информацию, ссылаясь на то, что эта процедура не из легких. Хотя я понимаю, что для юриста ее уровня, это не проблема. Видимо, она просто не хочет заработать себе проблемы. Следователь звонил всего один раз с нашей последней встрече, только для того, чтобы сказать, что в прокате нет никаких данных о том, кто брал тот мотоцикл, на котором меня чуть не лишили жизни. Камеры наблюдения у них тоже ничего не зафиксировали, поэтому Сергей Владимирович продолжает искать преступника. А мне остается только ждать, чтобы не влезать в проблемы еще больше.