Кэтрин Коин - Знак Бесконечности

Кладу коробочку с кольцом в бардачок и беру букет. Только я сделал шаг от машины, как зазвонил мобильник. На экране высветилось имя следователя.

— Алло.

— Добрый день, Егор!

— Добрый. Какие-то новости? Мне сейчас не совсем удобно разговаривать.

— Да, есть новости, нужно, чтобы Вы подъехали в отдел.

— Хорошо, подъеду, только ближе к обеду.

— Жду.

Засунув телефон в карман, я уверенным шагом направляюсь ко входу в больницу. Зайдя внутрь, подхожу к регистратуре и обращаюсь к молодой медсестре.

— Здравствуйте, могу я увидеть Маевскую Инессу? Она вчера легла на обследование.

— Здравствуйте, — улыбается мне, — она в 78 палате, пойдемте я Вас провожу.

Дойдя до палаты, она просит подождать и заглядывает внутрь. Спустя секунд десять разрешает зайти в палату. Пройдя через двери, сразу же вижу Инну, и тепло расплывается в душе от ее улыбки. И только потом я замечаю соседку по палате.

— Ой! Привет! — радостно кричит Ксюша. — А медсестра сказала, что ты к Инне, перепутала, наверное, — смеется, — какой красивый букет!

Перевожу взгляд с Ксюши на Инну, потом обратно на Ксюшу, а затем на букет цветов, которые я держу в руках.

— Вы знакомы? — спрашивает Инна, непонимающе смотря то на меня, то на Ксюшу.

— Я действительно к Инне, — говорю рыжеволосой девушке, — я не знал, что ты в этой больнице лежишь.

Не знаю почему, но мне становится неловко перед девушками, наверное, от того, что Инна может снова все неправильно понять. Ксюше явно стало обидно, что я пришел не к ней, потому что она поднялась с кровати и вышла из палаты, оставив нас с Инной наедине.

— Прости, что не звонил, я…

— Я знаю, — перебивает меня, — Ксюша рассказала все в подробностях. Как ты?

— Это не важно, — подсаживаюсь к ней и отдаю букет, — главное — твое здоровье и наш малыш, — беру ее за руку и накрываю ладонью.

— Алла проболталась?

— Конечно, — улыбаюсь, — наверное, не хотела, чтобы я так же, как Стас, не знал о своем ребенке.

Согласно кивает и проводит пальцем по моей еще не до конца зажившей губе.

— Не переживай, все нормально, — успокаиваю я, и взяв за руку, подношу ее к губам и нежно целую.

— Когда это уже закончится? — спрашивает Инна, смахивая со щеки слезу.

— Скоро, милая. Звонил следователь, сказал, что есть новости и попросил подъехать в отдел. Надеюсь, он узнал что-нибудь серьезное.

— Я хочу с тобой поехать, мне нет смысла здесь лежать, причину уже узнала, — внимательно смотрит на меня, и когда я ей улыбаюсь, уголки ее губ следуют моему примеру.

— Я переживаю за твою безопасность. Здесь с тобой ничего не случится, а по дороге в отделение неизвестно, что может с нами произойти.

— Пока мы были вместе, все было хорошо, но как только разошлись… вот к чему мы пришли, — указывает на мое лицо.

— Ты уверена, что сможешь ехать? Как ты себя чувствуешь?

— Я смогу, все хорошо. Пойду, поговорю с врачом, а ты пока — с Ксюшей. Она возлагала на тебя большие надежды, — после этих слов Инна закатывает глаза и поднимается с кровати.

Когда она уходит, я остаюсь ждать в палате. Нелепое стечение обстоятельств, но с другой стороны, я рад, что не пришлось объяснять Инне, почему я не звонил и откуда знаком с Ксюшей. Остается только надеяться, что она не приукрасила события тех трех дней, которые мы провели вместе.

В дверях появляется Ксюша с трехлитровой банкой в руках.

— Я принесла банку для цветов, — говорит она.

— Спасибо, — дарю ей улыбку и ставлю цветы в банку.

— Так значит, у тебя есть девушка?

Согласно киваю.

— Почему не сказал?

— Ты не спрашивала, — пожимаю плечами. Не понимаю, к чему этот допрос.

— Можем ехать, — в палату заходит Инна, спасая положение, — договорилась с врачом, только придется заехать в аптеку.

— Без проблем, жду тебя за дверью, — поднимаюсь с кровати, прощаюсь с Ксюшей и выхожу.

Инна не заставляет себя долго ждать, поэтому через несколько минут выходит с сумкой. Сразу же забираю ее.

— Тебе нельзя поднимать тяжести, — говорю ей.

— Она же легкая, — смеется.

— Это не важно, — целую ее в висок и беру за руку. Как же я рад слышать ее смех.

— Ты забыла цветы, — замечаю я.

— Я решила оставить их Ксюше.

На выходе из больницы прощается с медсестрой, которая сопровождала меня до палаты, и покидаем здание.

Инесса

Невозможно передать словами, как я счастлива, что Егор приехал ко мне в больницу. Я даже не злюсь на Аллу, что она этому поспособствовала, потому что она избавила от переживаний, которые терзали меня все время, проведенное в разлуке с любимым человеком.

— Что нужно купить в аптеке? — спрашивает Егор, останавливаясь возле аптеки.

Протягиваю ему список, который написал врач.

— Посиди в машине, я схожу, — нежно целует меня в губы и выходит из машины.

Я даже не подозревала, насколько сильно скучала по его прикосновениям и поцелуям. Надеюсь, что теперь у нас с ним все получится и ничто не будет нам препятствовать.

— Держи, — Егор садится в машину и дает мне пакет с лекарствами, — по списку все купил.

— Спасибо, — улыбаюсь ему, — теперь в отделение?

— Да.

Спустя полчаса мы останавливаемся возле отделения полиции. Егор выходит из машины, обходит ее вокруг и открывает для меня дверь. После нашего воссоединения он чуть ли пылинки с меня не сдувает. Все с такой заботой и нежностью делает, что я не могу сдержать улыбку. Наверное, мы выглядим как сумасшедшие (кто приезжает в полицию с улыбкой от уха до уха?), но я ничего не могу с собой поделать.

Зайдя в здание, как обычно, говорим дежурному, к кому мы пришли, он выходит и провожает нас. Двигаемся в другом направлении от кабинета Сергея Владимировича.

— Он на допросе, — объясняет дежурный, — просил привести вас, когда приедете.

Дойдя до допросной, дежурный стучит, и в коридор выходит следователь, прикрывая за собой дверь.

— Здравствуйте, — кивает мне и жмет руку Егору, — вы как раз вовремя.

— Вы нас обрадуете? — спрашивает Егор.

— Сейчас узнаем, — отвечает Сергей Владимирович, — пройдемте сюда.

Указывает на соседнюю дверь и открывает ее перед нами. Мы оказываемся в слабоосвещенной комнате с большим диваном и стеклянной стенкой. Повернувшись лицом к «окну» в соседнюю комнату, я увидела по ту сторону трех мужчин, сидящих за столом. Двое — напротив одного. Когда я посмотрела на человека в наручниках, у меня чуть не подкосились ноги. Егор прижал меня к себе, отвернув от стены.

— Он главный подозреваемый в нашем деле, всё указывает на него, — говорит следователь.

— Он признался, зачем все устроил? — спрашивает Егор.

— Нет, он все время молчит и требует адвоката.

— Значит, и дружков своих не сдал…

Я не могу поверить, что это он все подстроил и вел охоту на Егора. Но зачем ему это понадобилось? Какой ему от этого прок? Егор ведь ничего ему не сделал!

— Я могу с ним поговорить? — спрашиваю у следователя, отстраняясь от Егора.

— Детка, тебе нельзя нервничать, — успокаивает меня Егор и обхватывает мое лицо ладонями.

— Я просто хочу посмотреть ему в глаза и спросить, зачем ему все это нужно.

— Тогда пойдем вместе.

— Хорошо.

— Я могу вас пустить туда, только под присмотром сотрудников, — немного помявшись, говорит Сергей Владимирович.

— Но тогда он ничего не скажет, — протестую я.

— Одних я не имею права вас пускать, простите.

— Всего несколько минут, — не уступаю ему.

— Ладно, — тяжело вздыхает, — если что, я буду здесь, а мои коллеги — прямо за дверью.

— Спасибо, — облегченно выдыхаю.

Выходим из комнаты, следователь заглядывает в допросную и просит двух мужчин выйти в коридор. Перед тем как зайти внутрь, я глубоко вдыхаю, а Егор сжимает мою руку. Киваю ему в знак готовности, и он открывает дверь.

Первой прохожу в комнату и смотрю на парня, сидящего передо мной в наручниках. Его глаза расширяются при виде меня, а затем на лице появляется злая ухмылка, которая никак не совместима с тем милым парнем, которого я знала.

— Зачем? — задаю ему единственный вопрос, который мучил нас все это время.

В ответ молча откидывается на спинку стула и продолжает ухмыляться.

— Зачем, Илья?! — повторяю свой вопрос уже громче.

У меня больше нет сомнений, что он причастен ко всем нашим проблемам. Егор сжимает мою ладонь, и Илья переводит взгляд на наши руки.

— Тебе я ничего не хотел делать, ты просто выбрала не того парня, поэтому попала под раздачу, — наконец заговорил он, подтверждая этими словами свою вину, — ты стала идеальным рычагом.

— Но зачем тебе это нужно? Что такого тебе сделал Егор? Вы же даже не знакомы! — повышаю тон.

Двери в допросную открываются, и заходит мужчина невысокого роста с взволнованным и растерянным видом. Узнаю в нем отца Ильи.

— Сынок, что случилось?

— Зачем ты пришел? — при виде отца ухмылка пропадает с лица Ильи, сменяясь растерянностью.

— Мне позвонили, и я приехал. Что ты натворил?

— Пап, не переживай, я отомстил за нашу семью.

Лицо отца искажается ужасом.

— Конечно, не так, как хотел, я просто не успел заставить его страдать в полной мере, как это делали мы с мамой. Я знаю, что по вине его родителей мы остались с мамой вдвоем, а тебя посадили в тюрьму. Мама все время говорила, что если бы не они, то мы бы хорошо жили и все имели. А ему, — указывает пальцем на Егора, — хорошо жилось! Он имел всё! А мы с мамой хлебные крошки собирали! Это его родители виноваты, что мама умерла! И поделом они получили! Его должна была ждать та же участь! Но смерть была бы для него легким наказанием. Он обязан был страдать и жить в вечном страхе. Поэтому я подстроил аварию, но он оказался живучей гнидой! Я не лишил его жизни, но я забрал его бизнес.

— О чём ты говоришь вообще? Что мои родители сделали вашей семье? — Егор, нахмурившись, смотрит на Илью. — Парень, тебе лечиться надо.

— Твои родители неслись на машине как сумасшедшие и столкнулись с машиной моего отца! Они сами виноваты! А его за это посадили в тюрьму!

— Хватит! — неожиданно крикнул отец Ильи. — Сын, на самом деле это я виновен в этой аварии. Это я заснул за рулем, потому что ехал без остановки почти сутки. Я должен был быстрее доставить груз, поэтому спешил и не останавливался для сна. Это я выехал на встречную полосу. Его родители ни в чем не виноваты, а тем более этот парень. Дети не должны отвечать за своих родителей.

— Но мама говорила…

— Мама была в отчаянии, а человек в таком состоянии еще и не так начнет думать. Тебе нужно было поговорить со мной об этом.

Илья, опустив голову на сцепленные пальцы, издал стон полный злости и ярости. Его отец подошел ближе к столу и взял сына за руки.

— Разве я не учил тебя, что месть до добра не доводит? — шепотом спросил он, но так как в комнате было тихо, мы услышали. — Я не хотел для тебя такой жизни. Я не хотел, чтобы ты вынашивал в себе злость и портил жизнь людям.

— Пойдем, оставим их наедине, — шепнув на ухо Егору, я открыла дверь.

До сих пор не могу поверить, что это Илья. Все это время я находилась так близко с человеком, который желал зла Егору, а мне только за то, что я оказалась с ним связанна. Как ни странно, я не чувствую к нему зла или ненависти, только жалость и разочарование. Если бы не его поступок, у него могла бы удачно сложиться дальнейшая жизнь. А теперь его посадят в тюрьму. Остается только надеяться, что там он осознает все, что сделал и сколько боли причини ни в чем неповинным людям. Думаю, у него будет для этого достаточно времени.

В коридоре сталкиваемся со следователем и двумя сотрудниками полиции, которые были в допросной.

— Признание зафиксировали, так что теперь ему не отвертеться. Срок получит немалый, — говорит Сергей Владимирович.

Перевожу взгляд на Егора — лицо задумчивое, челюсть напряжена.

— Я хочу забрать заявление, — серьезным тоном произносит Егор, — я благодарен Вам за работу, за то, что не забросили это дело, но я не хочу наказывать этого человека.

Не верю своим ушам. Неужели после того, как Илья с ним поступил, Егор его простил и не желает его наказать? Кажется, сейчас я еще больше в него влюбилась. Это самый благородный и добросердечный человек из всех, кого я знаю.

— Вы уверены? — спрашивает следователь. — А если он снова попытается навредить Вам или кому-нибудь еще из Вашего окружения?