Наталия Терентьева - Знак неравенства

— Смотри, вон еще одна прибежала! — Он засмеялся и протянул орешек другой белке. — Мам… а ты плакала, когда он разбился?

Алена, не зная, как ответить, на секунду отвернулась, потом только ответила:

— Плакала. Да.

— А я правда похож на него?

— Ты сегодня уже спрашивал!

Данила виновато поглядел на мать. Она вздохнула.

— Хорошо. Повернись-ка… Вот так похож, а вот так… — Она развернула сына в другую сторону. — А вот так не очень…

— А на кого тогда?

— А на кого обычно, — чуть напряженно ответила Алена. Только не срываться на Данилу. Он-то вообще ни в чем не виноват. И вопросы его все понятны… Просто лучше бы не сегодня, не сегодня… Но он, как часто бывает, каким-то невероятным образом чувствует направление Алениных мыслей. — На меня, на дедушку… который давно умер. На бабушку Киру… Может, пойдем уже?

Данила согласно кивнул. Они некоторое время шли молча, и вдруг он спросил:

— Мам, а скоро будет весна?

Алена посмотрела на сына. Еще предстоит понять — на кого он на самом деле похож. Иногда ей казалось, что с ней говорит Денис — эти неожиданные перемены темы, и так хочется ему погрустить без причины, и такими прекрасными кажутся бабочки, червяки и козявки…

— Весна? Ну, смотри… Сначала пойдут дожди. Затем упадет снег на засохшие цветы, и они заледенеют под ним, потом снег стает, и снова зацветут цветы и даже эти желтые колючки. Вот тогда…

— Мам, а дай мне ключи! Можно я пойду вперед и сам машину открою? Можно? У меня получается!

Алена улыбнулась и дала сыну ключи:

— Можно. На большую овальную кнопку посильнее нажми.

— Я знаю! — Он вприпрыжку побежал к стоящей поодаль машине.

Алена тоже ускорила шаг, неотрывно глядя на Данилу. Он подбежал ближе к их машине, открыл ее и обернулся к Алене:

— Можно?

Алена кивнула. Данила радостно впрыгнул на сиденье водителя и стал крутить руль. Алена дала ему немного поиграть, потом погладила сына по плечу:

— Ну все, двигайся…

Данила привычно перелез назад и тут же попросил:

— Мам, давай твой диск поставим?

Алена посмотрела на него в зеркальце. Почему она раньше этого не видела… Не хотела, наверное… Вовсе не на дедушку покойного и не на бабушку Киру он похож, ее маленький ненаглядный Даня, который как-то незаметно вырос. Он похож на того человека, которого она любила больше жизни, больше самой себя, кроме которого никого не любила. И вряд ли уже полюбит… Нет, нет, нельзя так говорить! Просто прошло еще мало времени и… и… наверное, она ждала все это время, что он, предавший, забывший… вдруг поймет, и вспомнит, и… Уговаривала себя — уговаривала, а на самом деле…

Алена покрутила головой и с силой сжала пальцами виски. Все. Ничего этого больше нет. Не случайно судьба дала ей эту встречу. Чтобы она перестала ждать. Чтобы она, наконец, оглянулась вокруг… И, как говорит Кира, — хоть одну песню спела бы в мажоре. Алена посмотрела в зеркальце на сына. Хотя бы ради него.

— Диск? Ну, давай.

— Только ты не подпевай, мам, ладно?

— Почему? — удивилась Алена.

— А ты там лучше поешь.

Данила послушал немного первую песню и сказал:

— Мне больше всего нравится музыка, когда лошадка начинает быстрее бежать…

— А мне вот эти слова, послушай, сейчас будут:

Пусть будет долог тройки бег,

В жару и холод, дождь и снег,

И колокольчик под дугою пусть звенит,

И этот долгий-долгий путь

Из никуда в куда-нибудь

Одной судьбою нас соединит[8].

— Мам, сделай потише! А как может быть путь из никуда? Это значит откуда?

Алена сделала музыку совсем тихо.

— Это значит… что у человека совсем ничего не было в жизни. И ему некуда было идти… Никто его не любил, и ему любить некого было. Ничто ему не было дорого…

— А так бывает?

— Раз кто-то написал такие слова, малыш, значит, бывает…

Денис ехал к Евгению, которого не видел несколько лет, и слушал песню на волне «Серебряный дождь». Наконец-то он ее услышал опять, эту балладу, или романс, или что это такое. Что это и кто написал, он опять не узнал, потому что слушал не с начала. Может, в конце скажут. «Из никуда в куда-нибудь…» — надо же, какие странные и хорошие слова… Постукивая пальцами по рулю в такт музыке, Денис внимательно смотрел на дорогу. Так, кажется, здесь можно проехать прямо… Секретарь сказала по телефону, что новый офис находится в здании «Гута-банка». Да, развернулся Женик… Молодец…

Из большого окна кабинета открывался прекрасный вид на Краснопресненскую набережную. Денис прошел к окну, а Евгений, поздоровавшись с ним, сел обратно в свое большое крутящееся кожаное кресло.

— Ну что, как дела у тебя?

— Да вот, побывал там, откуда не возвращаются. Точнее… заглянул краем глаза, — слегка улыбнулся Денис.

— И как там?

— А! — Денис усмехнулся. — Ангелы поют… злыми голосами. Ну а так… Речку видел, чудную такую, а в ней… — Он взглянул на Евгения, внимательно слушающего его. — Вроде как сам в этой речке то ли купался, то ли тонул…

— Ясно… Ну а как ты… вообще?

— Нормально, Жень. Вот Алену повидал, с сыном.

— Растет мальчишка? Любит, наверно, тебя, да?

— Кто?

— Сын.

Денис удивленно посмотрел на приятеля:

— Он меня не знает.

— То есть как? — Евгений перестал крутиться на кресле.

— Он думает, что я умер. То я думал, что он умер, вместе со своей мамой, а теперь он так думает. — Денис перевел дух. — Что я утонул в Мертвом море. Что в общем-то недалеко от правды…

— Подожди. Ты хочешь сказать, что все эти годы с ними так и не общался?

— Жень… Ты шутишь? Я ничего не понимаю.

— А ты сядь лучше.

— Ладно. — Денис машинально сел на ближайший стул. — Мне тогда Лора твоя, эта женщина… гм… киллер, которую ты мне организовал… сказала, что — все, поздно. Ну, что-то в этом роде. Я же пытался ее остановить… И потом, я же искал Алену…

— Плохо искал, выходит.

— Значит, плохо.

Евгений, нажав на кнопку внутренней связи, попросил:

— Вера Ивановна, нам бы чайку… Ты чай будешь или кофе?

Денис пожал плечами:

— Ничего, наверно…

— Верочка Иванна, два чая с лимоном, плиз, и два маленьких коньяка. — Он посмотрел на Дениса. — Слушай, я сразу не заметил, а ты действительно лицом что-то… Ты серьезно болел?

Денис махнул рукой:

— Да ерунда!.. Слушай, я хочу наконец поговорить с Лорой. Мне надо узнать, как там все было, что она сделала, потому что без этого я не могу прийти к Алене… Я все эти годы думал… И пока я не узнаю, что Лора, то есть что я сделал с Аленой тогда… Господи…

Евгений очень внимательно смотрел на Дениса, пытаясь понять, правду ли тот говорит.

— Выходит, ты ничего не знаешь… Похоже, вообще ничего…

— Ничего. — Денис наконец заметил, как Евгений на него смотрит. — А что, есть еще что-то? Она замужем?

— Насчет этого не знаю… Почему нет? — усмехнулся Евгений. — Да-а, дела… Ну ладно. Я-то думал, ты ушел тогда с нашей фирмы как раз потому, что все узнал, на меня рассердился…

— Да нет. Мне просто… с тобой неудобно было как-то после этого…

В кабинет вошла симпатичная секретарша лет пятидесяти, поставила поднос на сервировочный столик рядом с рабочим столом Евгения.

— Спасибо, Верочка Иванна.

Денис проводил взглядом ухоженную секретаршу в строгом темно-синем костюме и спросил Евгения:

— А где Вика?

— Вика? — Евгений посмотрел на него с любопытством. — С ребенком сидит.

— Вышла замуж?

— Да.

— Это хорошо… — задумчиво проговорил Денис.

— Похоже, ты очень долго был там, где поют ангелы… А, Деня? Совсем не в курсе местных новостей. Это же друга твоего девушка была, насколько я помню, ты же сам за нее просил когда-то, на работу ее устроить…

— Все как-то уходит, Женька. И женщины, и друзья… Или я сам ухожу, не знаю… Все по-другому теперь…

— Ладно, — Евгений пододвинул к себе блокнот и взял ручку, — дам тебе адрес.

— Чей? Алены?

Евгений удивленно посмотрел на приятеля:

— Нет. Лоры.

— Может, лучше телефон? Я же не поеду в Израиль… вот так сразу…

— А и не надо, — улыбнулся Евгений. — Съезди для начала… вот сюда… на Садово-Кудринскую. — Он встал, протягивая тому бумажку с адресом. — Сам все узнаешь, а я, так уж и быть, позвоню Лоре, предупрежу ее. Чтоб она… гм… не пальнула в тебя от неожиданности.

Денис взял адрес, с некоторой оторопью глядя на приятеля:

— Она… у тебя… постоянно работает?

Евгений засмеялся, понимая, почему так растерялся Денис:

— Да нет, мы просто дружим. Не очень близко, как видишь, я даже пропустил такой интересный момент, что ты ничего, оказывается, не знаешь… Ну, давай… Потом позвони, если захочешь…

Денис кивнул, пошел к выходу, но у двери обернулся:

— Слушай, так не пойдет. Скажи хотя бы, куда я еду. Это вот кто? — Он прочитал по бумажке: — «Гуревич Л.Г.». Это Лора?

Евгений подошел, слегка похлопал Дениса по плечу и запоздала протянул руку для прощания:

— Езжай-езжай, не пожалеешь. Сейчас ничего не скажу.

Денис внимательно посмотрел в спокойное, начавшее чуть полнеть лицо Евгения и тоже пожал ему руку, ничего больше не спрашивая. Ему было ясно, что Евгений что-то знает, но допытываться сейчас бесполезно.

— Ладно, Женька. В любом случае… — Денис усмехнулся, — спасибо. И за то, и за это.

Когда он уже вышел в коридор, Евгений выглянул из кабинета и окликнул его:

— Денис! Позвони потом! Как-нибудь…

— Ага. Если опять не позовут к себе эти, с трубами.

Денис решил, не откладывая, поехать по адресу, написанному на бумажке. Кто его знает, что будет завтра. Да и все равно уснуть он не сможет. Если даже он ее не застанет, Лору эту таинственную, по крайней мере, может быть, хоть что-то прояснится: он поймет, откуда она, из какой конторы, как это теперь называется…

Денис быстро доехал до Садово-Кудринской и застрял на самом подъезде к нужному дому. Девятый… Одиннадцатый… где-то здесь. Но все, как нарочно, еле ползут… Он заметил впереди боком стоящую на дороге «Газель». Ясно. Этот уже приехал, и все, кто был рядом, тоже… Дорожная милиция окружила место происшествия, и для проезда осталась одна полоса, на которую теперь все рвались, рискуя тоже вообще не доехать сегодня до дому… Ничего, а мы подождем, рваться не будем, пристроимся вот за этим задастым джипом, больше похожим на маленький грузовик, чем на легковой автомобиль, и бочком, бочком…

Денис медленно продвигался в плотной пробке. Хотел включить радио, но передумал. Ему со вчерашнего вечера не давала покоя одна фраза, которая невесть откуда появилась у него в голове. Или она появилась раньше, когда он очнулся в палате реанимации? Врач склонился над ним и сказал: «Не думаю, что она доносит ребенка. Слишком слаба… Пусть девочка сходит к врачу. У нас есть прекрасный человек, расплатишься позже. Не хочешь? А жизнь твою калечить не по-скотски?..»

Потом Денис понял, что врача никакого не было. Ночью он на несколько мгновений очнулся и опять впал в забытье… Это ему просто показалось. Врач пришла утром, молодая нервная женщина, которая то и дело брала его ледяной рукой за запястье и убеждала, что ему надо полежать, еще полежать в больнице. А он все рвался на свободу, в парк, за ними, которых он видел то ли здесь, то ли там, откуда его отпустили зачем-то обратно…

Ведь не просто же так отпустили! Теперь он должен, он обязан все узнать, всю ту правду, от которой он прятался и бежал долгих пять лет… Уже пять лет прошло… И мальчик сказал, что ему пять лет… Может, все-таки это ему лишь показалось, привиделось? И кто же сказал ту странную фразу, про девочку… Ведь Денис когда-то это слышал уже… Неужели?.. Да, ведь и потом он говорил, вроде шутил, что помогал Оксане, когда дымом запахло… Но что он мог сделать Алене?.. И зачем? И как теперь все это узнать…

Денис чувствовал, что вот-вот поймает мысль, которая ускользала от него. Вот-вот сложатся кусочки мозаики и он, наконец, поймет, что же на самом деле произошло. Не хватало только какого-то очень важного звена…

Машины впереди наконец поехали быстрее, и Денис тоже прибавил газу. Теперь бы еще перестроиться в правый ряд… Вот, кажется, здесь. Дом номер 15. Денис на всякий случай еще раз взглянул на адрес, который ему дал Евгений. И на табличку на черной ограде. «Детская городская больница им. Филатова».