— Ну я же не буду гастролировать по клубам и колледжам следующие десять лет. Не хватит у меня на такое терпения, — признался Бен.

— Нет, я говорю о другом. Одно лишь выступление на радио анонсирует тебя всему Лондону. А если сделать запись на национальной станции, то ты станешь звездой за один вечер. Одно выступление живьем по телевидению, один видеоклип, и… — Эран улыбнулась.

— Эран, во имя Христа, да как же я попаду на телевидение или на радио? — изумился Бен.

— Я тебе уже говорила: запишем тебя на кассету, которую я сама распространю. Рынок! С видео придется пока подождать, но это мы тоже сделаем. В любом случае, надо начать с кассеты, — сказала Эран.

— Так, а потом? — спросил Бен.

— А потом ты дашь живой концерт, съездишь на гастроли, запишешь альбом, и все песни напишешь сам, чтобы в каждой из них была частица твоего сердца. Я знаю, с поэзией у тебя не очень хорошо, но я помогу тебе разобраться. Вот наш план на десять лет, — сказала Эран.

— Десять лет? — переспросил Бен.

— Потом ты уйдешь со сцены, и у тебя впереди еще будет много времени. Ты займешься мюзиклами, мелодиями к фильмам, всем, чем тебе захочется. А потом ты напишешь оперу, — твердо сказала Эран.

— Мне будет уже тридцать лет! Сорок! — воскликнул Бен.

— Вот именно. Ты будешь зрелым и опытным. Ты станешь композитором, причем профессиональным. Тебе не придется беспокоиться, считают ли тебя диско-рэйверы все еще сексуальным. Нет ничего более фальшивого, чем сорока-пятидесятилетний мужик, пыхтящий на сцене, пытающийся вертеться волчком, словно ребенок, которым он когда-то был. Посмотри на Бинга Кросби, все еще что-то квакающего, хотя его голос давно пропал. Ты не поступишь таким образом! Ты будешь петь лет десять — двенадцать, а потом десять — двенадцать лет сочинять. Что-нибудь стоящее. Может быть, в девяностые годы опера вновь станет модной. В любом случае, ты уже сможешь себе позволить делать то, что хочешь. Заработай большие деньги вначале, и дальше все будет хорошо, — сказала Эран.

— Я собираюсь заниматься музыкой не из-за денег! — заявил Бен.

— Нет, но ты же не собираешься умирать в нищете, как Моцарт, с кредиторами на пороге? Ты хочешь путешествовать, купить превосходный рояль, устраивать вечеринки, иметь полную коллекцию Харлея Дэвидсона? Красивую одежду, картины, большой дом для твоих… для твоих друзей, которые будут приезжать к тебе в гости? — спросила Эран.

— Ну да… Я знаю, что у меня большие запросы. Я действительно хочу, чтобы у меня все было с большим размахом, — признался Бен.

— Так и будет, вот увидишь. Надо только придерживаться дисциплины, держать себя в узде, и ты заработаешь на свой первый отпуск. Давай для начала запишем демо-кассету, — заявила Эран.

— Ты имеешь в виду, что надо просто прийти в студию и попросить дать мне их аппаратуру и музыкантов? — спросил Бен.

— Нет. Естественно, мы не можем сейчас позволить сделать это на профессиональном уровне. Я просто найду подходящий аппарат и запишу тебя сама, в ресторане, — сказала Эран.

— И кто же будет слушать такие любительские записи? — спросил Бен.

— Все, кого я забаррикадирую в их офисах и заставлю слушать, — отрезала Эран.

Бен расхохотался:

— Ну ты и сумасшедшая!

— Вовсе нет. Я изучала маркетинг. Я смогу это сделать, — сказала его замечательная подруга.

Тронутый верой Эран в себя саму и в него, Бен обнял девушку.

— Ты знаешь, Эран, я боялся, что через полгода я устану от тебя, что ты заставишь меня делать книжные полки и подстригать лужайку перед домом. Сейчас я не могу себе представить, как я выживал без тебя и как я вообще смогу без тебя жить! — сказал Бен.

— Ты и не сможешь, Бен Хейли. Ты же просто развалишься на части! — улыбнулась Эран.

Они оба засмеялись, но тут же неожиданно осознали, что так и есть…


Дэн и Аймир медленно брели по пляжу, присматривая за своим спаниелем Сэмми, гоняющимся за кроликами. Разговор их прерывался паузами, долгим молчанием.

— Прости, Дэн. Я просто не знаю, что еще я могу сделать, — сказала Аймир.

— Аймир, ты когда-нибудь перестанешь себя корить? Во всем этом твоей вины не больше, чем моей. Врачи так и сказали. Это природа. Судьба. Но все-таки еще есть надежда, — ответил Дэн.

— После десяти лет? Дэн, нам надо перестать себя обманывать. Надежды нет. — Аймир говорила слишком спокойно.

— Тебе всего тридцать два года. Мы должны перестать беспокоиться об этом, или это превратится в настоящее наваждение и никогда вообще не произойдет! — сказал Дэн.

— Я не верю, что это когда-нибудь случится, — прошептала Аймир.

— Ну хорошо, давай скажем вслух, что это никогда не произойдет. У тебя же есть дети в школе? У тебя есть я, а у меня — ты, — сказал Дэн.

Порыв ветра растрепал волосы Аймир, разрумянил ее щеки.

— Да, мы есть друг у друга. У нас есть так много! Я не хочу выглядеть неблагодарной. Я больше не буду заводить подобный разговор, — сказала Аймир.

— Давай больше не будем, правда. Дай-ка мне лучше руку и расскажи, что нового в школе, — попросил Дэн.

— В школе все хорошо. Акил Кэмпион решил остаться до тех пор, пока ему не исполнится восемнадцать, он сам так сказал — и еще несколько парней тоже. Похоже, они меньше «горят» рыболовством, все больше разговаривают о туризме, о ресторанах, отелях и о том, что у кого есть. По мне, пусть будет все, что угодно, лишь бы мальчики оставались дома, — сказала Аймир.

— Ты до сих пор жалеешь, что Эран уехала в Англию? — спросил Дэн.

— Да. Хотя она счастлива там, пишет, что хорошо устроилась. Она как-то умудряется находить время для работы на рынке и по-прежнему продает свитера. За выходные оборачивает по триста фунтов. Естественно, ей остается на руки около тридцати фунтов, но это тоже неплохо за два дня работы, да и вязальщицы очень довольны, что Эран не бросает торговлю. Бен тоже оказался надежным парнем. Гораздо более уравновешенным, чем я предполагала, — сказала Аймир.

— Я надеюсь. Восемьсот фунтов за пианино! Как ты только меня на это уговорила? — Дэн махнул рукой.

Аймир улыбнулась. Дэн редко поддается уговорам.

— Должен признаться, я не так уж горю желанием получить по почте эту кассету с музыкой Бена. В Лондоне полно рокеров, и, наверное, Бен — просто еще один такой парень, он может набросать пару аккордов, от которых у девчонок блестят глаза. Готов поспорить, что это его яркая внешность вскружила Эран голову, — сказал Дэн.

— Дэн, Эран сама музыкант, она в этом разбирается, — заметила Аймир.

— Ну да, но, в общем, мы можем не ждать возврата наших восьми сотен, — сказал Дэн.

— Мне все равно, даже если мы больше никогда не увидим эти деньги. Тем не менее я очень хочу увидеть Эран, — вздохнула Аймир.

— Аймир, Эран — уже взрослая молодая женщина, у нее собственная жизнь в другой стране. Пора ее отпустить, — заметил Дэн.

Логически рассуждая, Аймир и сама понимала, что Дэн прав. Она тоже должна двигаться дальше. Но Аймир не могла…

— Помнишь, когда мы были студентами, мы ездили подрабатывать на фабрику консервирования зеленого горошка, каждое лето? — спросила Аймир.

— Да уж! Горошек, клубника, кукуруза, сливы. Я лично предпочту попробовать разбивать кирпичи чайной ложкой, чем когда-нибудь еще этим заниматься, — проворчал Дэн.

— И все же нам было весело! Но всегда очень хотелось домой. Мы всегда возвращались домой, хотя могли заработать гораздо больше, когда ты получил специальность и мог бы остаться работать ветеринаром в Сассексе или Херворде… Как ты думаешь, Эран когда-нибудь вернется? — вдруг спросила Аймир.

— Нет, Аймир. Я так не думаю. У нее есть друзья, молодой человек, доход, своя квартира. Зачем бы она вернулась? К кому? С какой целью? — Дэн отвернулся.

— К… к своим корням. К семье, — неуверенно сказала Аймир.

— Аймир, спустись на землю! Молли Кэмпион разорвет Бена Хейли в клочья, попадись он ей на глаза. Он ведь индус, да? Рокер верхом на мотоцикле, который необвенчанным спит с ее дочкой-дурехой? — сердито спросил Дэн.

— Дэн! — воскликнула Аймир.

— Прости, но это так и выглядит. И потом, в Ирландии нет музыкальной индустрии, нет подходящих заведений, где бы Эран и Бен могли работать, — заметил Дэн.

— Ты знаешь, я слышала о новой ирландской группе на днях. По радио. Кажется, они называются «Ю-Ty», это всего лишь подростки, играющие в школе на танцах, но какая-то женщина позвонила в шоу Гая Бирна специально, чтобы сказать, что их ждет огромное будущее, — задумчиво произнесла Аймир.

— Одна из их мамаш, наверное! Все важное происходит только в Лондоне. Всегда так было и всегда так будет. Ирландия предназначена для другого. Танцевальные залы нужны для романсов, — сказал Дэн.

— Возможно, ты и прав. В любом случае, надо подбросить молодежи, которая заканчивает в этом году школу, эту идею. Ночной клуб стал бы отличной приманкой для туристов, особенно с живой музыкой, — оживилась Аймир.

— Да они прекрасно сходят в ночные клубы у себя в Бирмингеме или в Барселоне. Туристы приезжают сюда за балладами или народными песнями, — сказал Дэн.

— Ты весьма негативно настроен, Дэн, — заметила Аймир.

— Я стараюсь быть реалистом, — возразил он.

— Но тогда ничто никогда не изменится, — сказала Аймир.

— Почему же? Это всего лишь вопрос перехода нового в старое, и наоборот. Но этого не случится при жизни Бена или Эран, — вздохнул Дэн.

Аймир с явной неохотой была вынуждена признать, что, скорее всего, ее муж прав. Ее золотая девочка уехала навсегда.

— Аймир, посмотри туда, они приближаются. Ш-ш-ш — не вспугни их! — вдруг прошептал Дэн.

Окинув взглядом по-осеннему темные воды океана, они увидели, как из воды взметнулась пенистая струя.

— Дельфины! — воскликнула Аймир.

— Да, но смотри, только один из них подпрыгивает, — сказал Дэн.

— Ты хочешь сказать, что со вторым что-то не так? Он просто ленится или ранен, — сказала Аймир.

— Может быть, или он попался в сети, какой-нибудь умник-рыбак мог их здесь оставить. Давай подождем, посмотрим, подойдут ли они ближе, — предложил Дэн.

Они молча ждали, пока черные силуэты ни приняли более четкие очертания, мелькая на расстоянии не более пятнадцати-двадцати ярдов. Забравшись на уступ скалы, Дэн растянулся на камнях, и скоро дельфины проплыли как раз под ним.

— С ними все в порядке. Они не ранены, — сказал Дэн.

— Так что же случилось с этим тихоней? Это Фред или Барни? Ты ясно их видишь? — спросила Аймир.

— Я вижу Фреда, и мне кажется… нет, это не Фред! Это самка, и она беременна! — закричал Дэн.

Сэмми примчался из-за дюн, заливисто лая по мере приближения к месту, где явно происходило что-то интересное. Аймир устремилась за собакой, чтобы он не напугал дельфинов.

Дельфины могли рожать. Шлюшка Дейдр Девлин родила уже второго. Все вокруг могут рожать, кроме нее, кроме Аймир!

И все же дельфины — это символы радости и удачи, они приносят надежду и счастье всем, кто живет рядом с ними и верит в их доброту и силу. Аймир спокойно стояла и ждала, пока Дэн спустится со скалы. Она думала, какая она все же счастливая: у нее такой терпеливый муж, который так ее любит, он придает ей силы, когда она уже места себе не находит. Когда Дэн присоединился к Аймир, она взяла его за руку, и они пошли рядом, и их тени слились воедино. Так они и шли, провожая глазами темные силуэты дельфинов, возвращающихся домой на глубину.


Наконец-то Эран раздобыла магнитофон, сложную машину, и с хмурым видом ученого-испытателя она вертела и крутила аппарат, экспериментируя со всеми его функциями, пока не уверилась, что получится именно тот результат, который нужен. Затем в порыве какого-то безрассудства Эран пошла и купила короткое черное платье-коктейль в фирменном магазине.

Бен застыл в изумлении. Шла репетиция нового репертуара. На его лице появилось такое выражение, словно на крышку рояля сел космический корабль.

— Эран, это что такое? — возопил он.

— Это мое «маленькое черное платье», мои черные туфельки, все мои маленькие черные секреты с боевой раскраской, — засмеялась Эран.

Обычно Эран носила что-то повседневное, что можно найти на любой распродаже. Сегодня же, со светлыми отросшими локонами, заколотыми двумя серебряными гребешками, Эран выглядела как одна из тех красоток, которых изредка можно увидеть в казино среди нелегальных торговцев оружием в полночный час.

— Ты выглядишь, как путана! — простонал Бен.

— Умолкни, это же ресторан для богатеньких толстосумов. Я не хочу тебя подвести, — хихикнула Эран.

— Но ты же собираешься просто сидеть за боковым столиком и делать запись. — Бен не унимался.