— Ты бы хотела чуть-чуть попробовать? — спросила учительница.

Эран сглотнула. Ей исполнится семнадцать только в апреле, и если мама узнает, то просто убьет ее. Но если ей предлагала это сама Аймир, значит, она была уверена, что мама Эран не будет против.

Но это все же было нечто неизведанное, манящее и опасное. Детом одноклассники Эран попали в беду, «нагрузившись» пивом до агрессивного состояния, так что отцу Кэрроллу пришлось составлять акт. Но какая беда могла случиться здесь, когда ее учительница сама предлагала просто чуть-чуть попробовать?

— Да, капельку, пожалуйста, — неуверенно сказала Эран.

Аймир налила ей немного вина в бокал, похожий на тюльпан, а затем взяла свой.

— Чокнемся. Эран. Пожелай мне чудесного дня рождения! — сказала Аймир.

— О Аймир, у тебя сегодня день рождения? — удивилась Эран.

Если бы Эран об этом знала заранее, она бы обязательно купила подарок, хотя бы шоколадку или открытку, то, что она могла себе позволить. Сколько же Аймир лет? В этих смешных шортах, с заколотыми в узел волосами и без макияжа она выглядела на восемнадцать — двадцать, не больше.

— Мне уже двадцать девять, — словно угадав мысли Эран, сказала Аймир.

«Надо же, хорошо бы и мне выглядеть так же здорово, когда я буду в таком возрасте! Аймир намного старше Валь и Шер, но она носит шорты, слушает «Роллинг Стоунз», и у нее прекрасные ноги, стройная фигура. Наша Шер раздалась, как на дрожжах, после рождения ребенка, судя по присланным ею фотографиям, а Валь вообще выглядит на все сорок. Да и разве Валь когда-нибудь надела бы шорты?» — подумала Эран.

Эран неуверенно попробовала вино, подумав в первый момент, что вкус его просто ужасен, но, проглотив, она решила, что привыкнуть, в принципе, можно. Должно быть, миссис Лоури было уже много лет, когда она родила Аймир. Она и замуж-то вышла только в тридцать шесть, и, ко всеобщему ужасу, ее муж умер всего лишь четыре года спустя. Сколько тогда было Аймир? Малышка росла без отца.

Неудивительно, что Аймир рано вышла замуж за Дэна, которому было уже далеко за тридцать. Вот почему она так часто навещала мать, брала ее с собою в Корк — пройтись по магазинам. Однако Аймир почему-то не торопилась заводить собственных детей. Может, она боится, что у Дэна вдруг тоже случится сердечный приступ, как у ее отца? Но Дэн выглядел вполне здоровым. Может, ей просто хватало детей в школе и не хотелось своих. От одного взгляда на хулигана Билли Дэвлина могло расхотеться иметь детей!

Чем-то очень вкусно пахло.

— Что ты готовишь. Аймир? — спросила Эран.

— Болонские спагетти с дыней, для начала. Ведь твоя мама не станет возражать, если ты останешься у нас на ужин? — Аймир облизала палец, как маленькая.

— Нет, она поймет, где я. Но все равно лучше мне добраться до дому до темноты, — заволновалась Эран.

— Ну тогда у нас еще много времени. Дэн тебя подвезет. Он сейчас придет, с большим праздничным тортом в руках! — Аймир улыбнулась.

Эран внимательно изучала Аймир. Как радостно блеснули ее глаза, когда она упомянула Дэна, как свободно и удобно было ей бегать босиком по своему просторному дому! Эран тоже всегда было хорошо здесь, когда она усаживалась в мягкое кресло, а спаниель Сэмми ложился у ее ног, принимая ее как члена семьи.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спохватилась Эран.

— Нет, спасибо. У меня было много времени на приготовление праздничного ужина. Дэн хотел повести меня в ресторан в Корк, но это так далеко, к тому же он не сможет там ничего выпить — он же за рулем. И я подумала, что уютный ужин дома будет лучше.

Наверное. Рафтеры хотели устроить романтический ужин на двоих. И Дэн приедет с подарком или с цветами… У него есть машина, он не будет выглядеть глупо, когда понесет все это по улице. Наверное, подумала Эран, ей лучше уйти.

— Аймир, лучше я зайду в какой-нибудь другой вечер… — пробормотала она.

— Не глупи, Эран. Лучше вечера и придумать нельзя! А то мы и так каждый вечер одни да одни. Послушай, если хочешь мне помочь, доставай-ка приборы и накрывай на стол. А я поднимусь наверх переодеться. — И Аймир тут же ушла, не дав Эран и слова вставить.

Эран заглянула с любопытством в кастрюлю, из которой пахло чем-то острым.

— Это соус, — внезапно сказал кто-то у нее за спиной.

Эран даже подпрыгнула от неожиданности.

— О мистер Рафтер! Дэн! Я и не слышала, как вы вошли.

В одной руке Дэн держал огромный букет, перевязанный красной лентой, а в другой — коробку с тортом.

— Как дела. Эран? А где моя очаровательная жена? — спросил Дэн.

У него была привычка так говорить: с юмором и одновременно романтично. Эран не могла представить себе, чтобы ее братья так обходились с девушкой.

— Она переодевается наверху. Скоро должна спуститься, — ответила Эран.

Переодеваться к ужину — это было нечто такое, чего в доме Кэмпионов и представить нельзя. Когда отец приходил к ужину, от него так пахло макрелью, что вся пища моментально начинала отдавать вкусом рыбы. Аймир наконец появилась и была еще очаровательнее, чем прежде: на ней была белая юбка с абрикосовым рисунком, дымчато-белая блузка и простые кожаные сандали. Ее волосы были распущены по плечам. Едва уловимый аромат духов наполнил комнату с ее появлением, и Эран заметила, что она слегка подкрасила глаза. Подойдя к мужу. Аймир подставила ему лицо для поцелуя.

— С днем рождения, дорогая, — ласково сказал Дэн.

Боже, разве женатые мужчины разговаривали так со своими женами, целовали их так нежно? Эран почувствовала горечь, подумав о своих родителях. Только один раз она видела, как отец поцеловал мать. А та даже не подняла на него глаза от гладильной доски, а лишь пробормотала: «Бог в помощь», так как он шел рыбачить в ночь, а море было неспокойно. Когда же он вернулся невредимым, поцелуев вообще больше не было. Отец никогда не принес матери цветов, а Молли никогда не выглядела, как сказочная нимфа.

Конечно, разница между этими двумя парами была разительной. У Дэна и Аймир не было столько тягот и забот, как у ее родителей, пятерых детей на руках, да и были они намного моложе. Но возможно ли представить, что у Конора и Молли была хоть когда-то давно такая любовь, как у Рафтеров теперь? Должно быть, была, иначе почему тогда они поженились? И Эран знала, что ее родители до сих пор любили друг друга, но как-то по-своему, не говоря об этом вслух. Эран ощущала эту незримую связь между ними. Просто не в характере Конора было демонстрировать свои чувства, так же как не в характере Молли было носить такие юбки и делать макияж. И это был скорее вопрос не материального достатка, а общего отношения к жизни.

Такое отношение, откуда бы оно ни взялось, окрепло у Молли с годами. Но даже ребенком Эран не помнила, чтобы мать играла с ней, как другие матери со своими детьми, чтобы Молли ласково смеялась над ее детскими шалостями или брала Конора за руку, когда они шли на субботнюю мессу. Чего-то важного в матери Эран не хватало, чего-то доброго и светлого. Она словно вся поблекла и посерела, как и ее волосы, и когда люди приближались к ней, они не ощущали ни женского, ни человеческого тепла.

В последние недели Эран тщетно пыталась сблизиться с матерью. Но она еще острее ощутила этот барьер между ними именно сейчас, когда превращалась из ребенка в женщину. Эран замечала вещи, на которые раньше не обращала внимания, но общение с матерью не могло заполнить эмоциональную пустоту. Молли не желала видеть дальше своего носа, не утруждаясь давать объяснения некоторым щекотливым вещам. Ее маленький мирок начинался с входной двери и заканчивался на заднем дворе — Молли не воспринимала ничего, что нельзя увидеть или потрогать.

В результате ее разговоры с дочерью становились все более отстраненно-вежливыми и бессмысленными. Эран оставалась непонятой и разочарованной. Когда Эран пыталась спросить мать о чем-то важном. Молли переводила разговор на тривиальные вещи, превращая обычные трудности в надуманные проблемы. Только вчера, когда они писали письма Шер и Эран спросила, как лучше изложить случившееся с ней. Молли вдруг взорвалась:

— Да откуда я знаю! Оставь, наконец, меня в покое, посмотри в своих умных книгах!

Все неприятности, которые происходили с Молли, воспринимались ею как тяжкие испытания, обрушивающиеся ей на голову и от нее самой не зависящие. Словно какой-то злой демон мстил лично ей. Молли никогда не слушала ничьих советов, не думала, что другие люди могут рассматривать ту же проблему под другим углом. Боги просто избрали ее своей жертвой, безропотной, невинной и беспомощной. Когда Эран была младше. Молли стеснялась своего отношения к жизни, всячески скрывала его, но теперь все это бурно прорвалось наружу. Не будучи требовательной к себе. Молли очень легко, даже свысока критиковала других.

— Говорят, что Энни Мак-Гован делает сыр, в то время как в магазинах его полно. Слышали эту чушь?.. Если ты, Эран, подвяжешь волосы назад, как Валь, ты будешь выглядеть просто уродиной.

Эран привыкла обращаться за советом к отцу. И если Конор не любил много говорить или просто не мог ничего умного посоветовать, то, по крайней мере, он слушал. Аймир слушала совсем иначе, специально подчеркивая острые углы проблемы, заставляя Эран поразмышлять саму. Даже теперь, когда Эран смотрела на нее, на Аймир словно была невидимая защитная мантия, поддерживающая ее авторитет, ту дистанцию, которая была между ними в школе. Ничего не утаивая от девушки. Аймир позволяла Эран взглянуть на свою личную жизнь, увидеть суть ее взаимной любви с мужем. Например, когда она подносила Дэну бокал вина, а он принимал его, словно один игрок команды принимал мяч у другого — без осуждения и излишнего подчеркивания своих вкусов, просто как нечто естественное.

— Пора продолжить? — улыбнулся Дэниэл.

Эран с интересом наблюдала, как Дэн высыпал в кипящую кастрюлю что-то из пакета, который принес с собой. Хотел ли он в действительности помочь готовить? И что это были за длинные штуковины?

— Вот так, Эран, выглядят настоящие спагетти, даже в кастрюлю целиком не входят, — сказал Дэн.

Так же бывало и дома: Эран могли начать объяснять что-то, что она и без того знала. Эран отчаянно стремилась закрепить чувство собственного достоинства.

— Угадайте, что сегодня произошло? Я открыла счет в банке, — сказала Эран.

Дэн усмехнулся, а Аймир просияла.

— Вот и отлично! У каждой женщины должно быть пятьсот фунтов в год и собственная комната, — сказала учительница.

— Что? — переспросила Эран.

— Это слова Вирджинии Вульф. Это нужно ей было, чтобы стать писателем, — пояснила Аймир.

— Правда? И ей это удалось? — спросила Эран.

— Да. — Аймир кивнула.

— А теперь ей это все еще очень нужно или просто… хочется? — нахмурилась Эран.

— Ух ты! Кто тебе о таком желании сказал? — засмеялась Аймир.

— Отец, — сказала Эран.

Эх, если бы самому Конору хотелось в жизни хоть чуточку большего, то он непременно этого бы и достиг.

Закупорив белое вино, Аймир поставила его в холодильник и достала красное.

— А вот это хорошо пьется с болонским мясом. Хочешь попробовать? — спросила миссис Рафтер.

Неужели не все равно, что пить с бараниной?

— Да, пожалуй, — неуверенно сказала Эран.

Дэн разложил еду по тарелкам, а Аймир закончила с последними тонкостями сервировки. Они принялись за первое блюдо из дыни, которое было подано в маленьких стеклянных тарелочках в виде аккуратненьких шариков. Эран подумала: чтобы приготовить это, надо много терпения и времени. Она с удовольствием съела первое блюдо, но совершенно не знала, как обращаться со спагетти.

— Наматывай их на вилку, Эран, вот так, — показал Дэниэл.

Но Эран неуклюже выронила спагетти из тарелки на пол, где их сразу же подобрал Сэмми. О ужас! Мама за такое ругалась бы, доесть бы никому спокойно не дала. Но Аймир лишь засмеялась.

— Сэмми сегодня повезло. Давай, Эран, попробуй еще раз, — сказала она.

Наконец, Эран удалось попробовать спагетти, и они показались ей такими вкусными, что она даже не заметила, как испачкала себе подбородок. Особый вкус придавал макаронам сыр «пармезан».

— Где вы покупаете этот сыр? В Корке? — спросила Эран.

— Да, этот купили там. Но Энни Мак-Гован сказала, что попробует и «пармезан» сама приготовить. Здесь на ее сыры спроса нет, но в Корке магазин деликатесов сделает ей заказ, — сказала Аймир.

— Какой-какой магазин? — переспросила Эран.

Аймир объяснила, а Дэн улыбнулся.

— Мы как-нибудь отвезем тебя в Корк, и ты сама увидишь. Может, решишь вкладывать свои деньги в сеть сырных магазинов, а не в банк, — пошутил он.

Дэн явно ее поддразнивал, но Эран не обижалась. Ей не нравилось, как злобно и безжалостно ее дразнили собственные братья, хотя в последнее время они почти не приставали к ней. И что, интересно, это значило — вкладывать деньги в сеть сырных магазинов?