«Позже» означало — в следующем году, бесконечность? Эран никак не могла охватить рассудком, что происходило здесь и сейчас!

— Вот. Ну, а потом мне надо было встретиться с Рианной. Это было что-то, правда, Ри? — сказал Бен.

Ри? У него уже было прозвище для нее? И она согласно кивала ему, как старому другу?!

— Так мы и встретились. В первый раз это было совершенно невообразимо — одни слезы и слезы. Так они у нас обоих и текли, пока их совсем уже не осталось, а потом мы начали знакомиться и обнаружили, что нравимся друг другу. Нравимся друг другу все больше, с каждым разом, мы открыли друг в друге много общего, ведь сколько для нас обоих значит музыка! А потом мы стали ломать голову, как быть с тобой, как же тебе сказать, что делать? Мы постоянно говорили об этом, но нам ничего не приходило в голову. А потом Ри познакомила меня с Люком Лейвери, и он пригласил нас в оперу в Корке. Выступала одна из самых любимых певиц Рианны, и, когда она сказала мне, что хотела бы стать оперной певицей и петь для меня, я все понял. Опера! — воскликнул Бен.

Эран чуть дышала.

— Опера, громкая и ясная, тайна, объявленная во всеуслышание, чтобы не было никаких сплетен и пересудов в газетах! Я хотел рассказать всем, что Ри — моя дочь и что я хочу написать для нее роль. И когда-нибудь она сама исполнит ее! — продолжал Бен после паузы.

— Но кто… кто же пел сегодня? — спросила Эран.

— Шив Салливан, которую я впервые услышал в ту ночь в Корке. Она на десять лет старше, чем Рианна, но по-прежнему очень молода — как оперная певица. Мы подумали, что она прекрасно подойдет, а потом я вспомнил, как вы с Холли всегда старались изыскать все возможности в Лондоне для ирландских талантов… Я надеялся, что ты так же обрадуешься, как Шив, когда я ей предложил эту партию, — обратился Бен к дочери.

Рианна кивнула головой:

— Правда, она потрясающая? Мы не могли поверить, что она сделала с музыкой Бена, с нашими словами.

Эран взглянула удивленно: «Нашими словами»?

— Да, у Бена были трудности с текстом, и я ему помогала. Сначала я не знала, что и как делать, ну а потом как-то само пошло, и я уже лучше все это чувствовала. Ритм и рифмы получались как-то естественно, а потом я стала понимать и весь замысел. Я стала понимать, что ты сделала и почему, чувствовала, как тебе было трудно и Бену тоже. Иногда мы были так расстроены, что с трудом могли продолжать. Но мы стали ближе друг другу, и я… я надеялась, что либретто — это как бы подарок тебе. А потом начались репетиции, и Бен привез меня сюда, чтобы я присутствовала на них.

— Он привез… когда? — спросила Эран.

— Шесть недель назад. Родители отпросили меня из школы, они считают, что это важнее. Я жила у Холли и Уолтера Митчеллов.

Так вот почему не было фото — Рианны просто тогда не было дома! Аймир пришлось… ладно, она обо всем поговорит с Аймир позднее, когда будет в состоянии.

Муж и дочь смотрели на Эран как заговорщики, глаза Рианны поблескивали от слез.

— Ну, и вот мы здесь. Мы так быстро ушли со сцены, публика Бог весть что подумает… ну а ты что думаешь, Эран? Ты не… не сердишься на нас? — спросила она.

Сердиться? Эран чувствовала, что присутствует при каком-то невероятном волшебстве, участвует в нем! Она потянулась к Бену — и подумала об Эмери; обнимая Рианну — вспомнила Конора и Дерси. Всех вместе, всю семью!


Через пять часов, ближе к утру, их дом все еще гудел и был полон гостей. Их было так много, что Эран была полностью ошеломлена. Приехали не только Аймир и Дэн, среди зрителей в зале были и Энни, и Акил приехал вместе с Эйслинг — они все еще переваривали новость, им все сказали всего несколько дней назад. Родители Бена и сестры тоже пришли, они-то уже давно были в курсе. Бен рассказал им обо всем еще на Рождество. Гай Хейли все еще казался слегка озадаченным, но трудно было сказать, почему именно: то ли оттого, что у него вдруг обнаружилась взрослая внучка, то ли от успеха сына, который «кое-чего достиг». На полу валялись газеты, в которых было полно материалов обо всем случившемся — писали не только о том, что Бен нашел свою дочь, но и о том, что Рианна принимала участие в создании либретто, в написании слов и собиралась сама когда-нибудь исполнить эту роль.

— Настоящая музыка, — бурчал Гай, — истинная музыка…

Но его было неслышно из-за громкой мелодии, которую играл на рояле Бен, он пел «Flight Paths» вместе с дочерью. Эран страшно хотелось поговорить с Рианной, начать как-то выстраивать отношения, для чего, конечно, понадобятся недели и месяцы, но в лице дочери она уже замечала одну из самых любимых черточек ее отца — его всепрощающую природную теплоту и доброту.

Все присоединились к песне, подпевая, даже если не знали слов. Даже Майлс, Джейк и Кевин признали наконец, что Бен их перехитрил. До сегодняшнего вечера они понятия не имели о сюжетном содержании оперы! А сейчас все трое внимательно слушали Рианну, оценивающе поглядывали на нее, и Эран невольно улыбнулась: они своего шанса не упускали!

Тьерри кивал в такт, совершенно замученный своими тройняшками, а Ханнак Лоури чувствовала себя очень бодро. Выпрямившись, она сидела, элегантно опираясь на свою трость, поглядывая на Эран с нескрываемым удовлетворением. Ей было почти девяносто лет, но она настояла на том, чтобы тоже поехать в Лондон, и не только потому, чтобы увидеть оперу, но, прежде всего, чтобы увидеть Эран и убедиться, что в семье Рафтеров не будет никаких осложнений. Их и не было! Эран наконец успокоилась на этот счет, она обещала, что Рианна может действовать, как считает нужным, и что не будет разногласий между ней самой и Аймир. Слава Богу, Ри сможет довольно часто приезжать в Лондон. Но ей еще надо было закончить два класса в школе, так что пока ее визиты будут ограничены каникулами. Кроме того, как сказала сама Ри, сейчас в Ирландии все было в порядке с музыкальной индустрией, Данрасвей прославился своими фестивалями, которые привлекали таланты из разных стран: ей не было нужды переезжать в Лондон. Она, конечно, хотела приезжать к своим родителям и, возможно, перекинуться парой слов с Майлсом, но это было совсем другое дело.

И кое-что еще было решено, когда Ри все же улучила наконец минутку и перехватила свою родную мать, взяла ее за руку своими гибкими длинными пальцами.

— Эран, это ничего, если я буду так к тебе обращаться? Я просто — просто не хочу огорчать маму и папу.

«Да, конечно, называй меня так», — подумала Эран, глядя на Аймир и Дэна, оживленно беседующих с Дивой и Гаем. Сбоку от них стоял Люк Лейвери, который тоже так много сделал для ее дочери — он подбадривал Рианну, когда Эран не было рядом со своей девочкой. У Люка был прекрасный голос, но его настоящий дар был в том, как он пробуждал талант в других, ставил их голоса.

Шинед Кенни тоже была здесь, пристально разглядывая Кевина Росса. И Тхан с Бет тоже были здесь, и Шив Салливан, и Митчеллы со своими детьми. Мораг о чем-то спорила с Рани, а Чанда — с ними обеими. Олли на минутку привлек взгляд Эран. Тот самый Олли, который когда-то кричал: «Новая, другая няня». А потом Эран посмотрела на Бена и Рианну.

Ее дорогой Бен, с кем у нее, оказывается, может быть ребенок — наконец-то. Теперь, когда все невзгоды и недомолвки остались позади, Эран ощущала только спокойствие и радость… и у них уже был ребенок, которого им предстояло еще узнать.

«Я все еще хочу малыша, — подумала она. — Я все еще так его хочу. Но у Рианны уже есть брат и сестра, а у нас с Беном есть все, что нам надо!»




Звезда английской писательницы Лиз Райан взошла на литературном небосклоне в 1990-е годы, однако ее книги уже завоевали миллионы поклонников. С удивительной живостью, изящной простотой и горячей искренностью Лиз Райан создает из житейских мелочей портрет современной эпохи, и судьбы ее героев, живущих теми же проблемами, что и каждый из нас, оставляют в душе неизгладимое впечатление.