— Она из Клонакилти и по телефону разговаривала очень мило, — ответила Эран.

Аймир видела, что с Эран что-то произошло. Нечто, что заставляет ее та к внезапно уехать, бросив все — работу, семью…

— Эран, у тебя все в порядке? — спросила учительница.

— Да, все хорошо. Аймир, когда ты будешь меня фотографировать, не наложишь ли ты мне немного макияжа, чтобы я выглядела хоть чуточку постарше? — Эран нервничала.

— Ах, ты слишком молода? Вот где камень преткновения! — воскликнула Аймир. — Ты слишком молода, чтобы ехать в Лондон вот так, совсем одной!

— Но я же буду жить в семье. Посмотри, вот газета, ты можешь сама позвонить миссис Митчелл и поговорить с ней, — сказала Эран.

— Конечно, я поговорю с ней, если твои намерения так серьезны, но твоей матери следует тоже это сделать, — заметила Аймир.

Ну почему же Аймир чинит ей столько препятствий? Просто она очень беспокоится об Эран. Ее будущее Аймир не безразлично. Эран понимала это.

— Хорошо, я скажу маме, попрошу ее прийти сюда, чтобы вы вместе поговорили с миссис Митчелл, — сказала девушка.

Теперь еще ее мама! Аймир подумала, что ей снова придется объясняться с Молли. Но еще больше ей было жаль, что она будет очень скучать об Эран. Какими тихими и пустыми покажутся вечера без частых посещений Эран, без ее веселой болтовни и наивных вопросов, милой детской улыбки. Но сегодня вечером улыбка девушки казалась совсем другой. Это уже была улыбка не ребенка, а взрослой женщины. Человека, решившего по какой-то личной причине уехать подальше отсюда.

Но что же все-таки случилось? Что скрывалось за этой внезапной спешкой? У Аймир зародилось ужасное подозрение, и Дэн, похоже, тоже об этом подумал. Эран стала в этом доме своей, и Рафтеры ясно почувствовали внезапное беспокойство Эран. Почему в глазах девушки сегодня затаился такой испуг? И в то же время ее взгляд был твердо устремлен в будущее, во взрослую жизнь в чужой стране. Эран не хотела отвечать на их вопросы, значит, и не стоит их задавать. Но так поспешно, так опрометчиво она поступает — просто трудно поверить!

— А можно сейчас сфотографировать меня. Аймир? У твоего фотоаппарата есть вспышка? — нервно спросила Эран.

Вспышка… Эран улетала от них, подобно вспышке ракеты. Она бы уехала сегодня же к этой женщине в Лондон, если бы только ей позволили, это очевидно!

— Да успокойся же. Эран! Все равно на это потребуется какое-то время, — отозвалась Аймир.

— Но тогда работа уйдет от меня! Ее получит кто-то другой! — Девушку уже просто колотила нервная дрожь.

— Это не так, Эран. Если они считают тебя подходящим вариантом, то подождут. Люди всегда ждут в таких случаях, — попыталась успокоить ее Аймир.


Это заняло целых две недели, но все же — произошло. Аймир беспокоилась не меньше Эран, но заставляла себя не подавать виду. Эран теперь приходила к ним каждый вечер, задавая бесчисленные вопросы про большой город, который вскоре должен был стать ее домом. Аймир часто бывала в Лондоне в студенческие годы и была рада помочь девушке полезным советом. Она беспрерывно предупреждала и предостерегала свою подопечную.

— Лондон очень красивый. Эран, но он поистине огромен. Люди не знают друг друга так близко, как в деревне. Ты не должна сильно огорчаться, если никто не захочет уделить тебе свое время, чтобы всласть поговорить с тобой, — говорила Аймир.

— Ну, тогда я сама поговорю с ними. Мне же надо узнать, где находится вечерняя школа и курсы по бизнесу. Я наверняка встречу там много друзей, — заявила Эран.

— Хорошо. Если тебя спросят, что значит девять баллов в аттестате о среднем образовании, скажи на курсах, что это девятый уровень. Они тогда смогут взять тебя без экзаменов. И я напишу тебе еще одно рекомендательное письмо, в качестве твоей бывшей учительницы, — предложила Аймир.

— Я тоже буду писать тебе, Аймир. Все время! Я боюсь ехать, и мне очень жаль расставаться с тобой и с Дэном. — Эран вздохнула.

— Правда? — переспросила Аймир.

— Да. Вы были так добры ко мне! И мне так нравится у вас дома. Я чувствую себя здесь вашей родной дочерью, — всхлипнула Эран.

Аймир склонила голову над рождественским пудингом, который она размешивала. Так она и простояла несколько минут, чтобы скрыть от Эран непрошеные слезы.

— Я рада, что ты не уедешь до Рождества. Эран. Для твоих родителей это было бы очень огорчительно, — тихо сказала Аймир.

Послышалась ли Эран горькая тоска в голосе Аймир? Действительно ли учительница будет так скучать по ней? Спустившись с лесенки, на которой она украшала рождественскую елку. Эран подошла к Аймир.

— Ну так бы я никогда не поступила, Аймир! Ни по отношению к родителям, ни по отношению к тебе с Дэном. Я приду к вам с утра в Рождество с подарками, и мы чудно проведем время, — сказала Эран.

— Надеюсь. У нас с Дэном тоже есть для тебя подарок. Он тебе очень понравится. — Аймир уже могла говорить спокойно.

— О Аймир! Ты и так сделала мне кучу подарков! Мне так жаль, что я ушла с работы, которую ты мне с большим трудом нашла. — Эран отвернулась.

— Там что-то случилось, Эран? Тебя кто-нибудь обидел? — тихо спросила Аймир.

— Нет, просто я почувствовала, что меня там никогда не повысят, пока там сидит Мойра, и что я там уже больше ничему не научусь, — ответила Эран.

— Но ты ничему не научишься и на своей новой работе. А потом, ты сама говорила, что не очень любишь малышей, — заметила Аймир.

— Нет, я только сказала, что сама пока не хочу иметь детей. А вообще-то я детишек люблю. Забавно, я сегодня пошла в церковь, специально посмотреть на младенца Иисуса в колыбели, и спросила себя, похож ли будет на него маленький Олли, — сказала Эран.

— Будь осторожна в Лондоне, Эран, обещаешь? — настойчиво спросила Аймир.

— Да. Мама говорит, что Лондон полон мошенников и злоумышленников и что мне надо везде носить с собой острую булавку и смотреть, чтобы меня не обчистили карманники. Сумочку надо носить под мышкой, крепко зажав локтем, и всегда запирать все двери, — сказала Эран.

— Так вы с ней обо всем поговорили? Больше ты ничего не хочешь у меня спросить? — Аймир пристально взглянула на девушку.

Эран с минуту подумала, набрала побольше воздуха, зачем-то спрятала руки в карманы и неуверенно спросила:

— Не можешь ли ты объяснить мне, Аймир… Ну, насчет мужчин…

Ее лицо горело таким любопытством и в то же время светилось такой наивностью, что Аймир невольно рассмеялась.

— Конечно, только с чего лучше начать?

— С самого начала. Я только знаю, что Акил ужасный лодырь, а у Дерси портится характер, и он не ладит с другими ребятами, — сказала Эран, смутившись.

— Ну, тогда давай присядем и поговорим. Мужчины не все такие уж ужасные, но и не все такие, как твой отец или мой Дэн. Некоторые из них — просто переросшие дети, обуза себе и всем окружающим, — улыбнулась Аймир.

Эран подумала, что уж это точно — про Лоркана Миллера. «Я знаю, что то, что он собирался сделать, — это прелюбодеяние, но точно не представляю себе, что же это такое? Что-то ужасное, если ты не замужем и не хочешь этого сама. Кто-то из девушек говорит, что они хотят быть с другими мужчинами, а Дейдр Девлин даже говорит, что уже была с мужчиной! Конечно, я бы могла почитать дорогие журналы, которые читают эти девушки, но лучше спросить у Аймир. Если они с Дэном этим занимаются, значит, это не так уж плохо», — подумала Эран.

Час спустя пришел Дэн и обнаружил, что его жена буквально захлебывается от смеха, сидя на софе рядом с Эран Кэмпион и вытирая набегающие на глаза слезы. Хорошо, что хоть кто-то может так рассмешить Аймир, но все же этот безудержный смех выходил за допустимые границы.

— О чем была такая смешная шутка, девочки? — спросил Дэниэл.

Эран не смогла вымолвить ни слова и снова захохотала, предоставив Аймир объясняться самой.

— Я боюсь, это о тебе, Дэн! — еле вымолвила Аймир.

— Обо мне? Что же я такого натворил? — удивился Дэн.

Они обе захохотали вновь, потом Эран поднялась и, немного успокоившись, сказала:

— Думаю, я лучше пойду. Спасибо за чудесно проведенный день. Аймир.

Дэн подумал, что Эран выглядит очень мило в своем новом розовом свитере, так подходящем к ее румянцу. Эран редко хохотала так громко и так долго. И Дэн никак не мог взять в толк, что заставило Эран так быстро уйти? Очевидно, это из-за его прихода?


Ранним рождественским утром Эран тихо выскользнула из дома и направилась к гавани. В Рождество всегда было весело и кругом полно народу, но Эран чувствовала, что ей хочется немного побыть одной. Засунув руки поглубже в рукава, как в муфту, она подошла к воде. Вдруг она услышала характерный всплеск и увидела двух дельфинов, которые подплыли совсем близко к берегу. Поняв, что девушка не представляет для них опасности, они начали так резвиться и играть, как будто знали, что сегодня Рождество и все веселятся и празднуют. Эран захотелось подплыть к ним, как она могла бы это сделать летом. Животные были такие доверчивые, что летом она плавала рядом с ними, хватала их за плавники, чувствуя, как от них исходят свобода и дружелюбие. Вся деревня знала этих дельфинов, звали их Фред и Барни. Но Эран считала, что такие простые, земные имена не подходят вольным великолепным животным. Девушка знала, что, пока она стоит на берегу, дельфины не уплывут. Они подпрыгивали из воды на десять — двенадцать футов, рассыпая в стороны мириады разноцветных кристалликов брызг. Но люди часто пользовались добрым нравом животных, поощряя их выпрыгивать вновь и вновь, до полного изнеможения, своими криками. Странно было, что они приплыли сюда именно сегодня.

С улыбкой Эран помахала им рукой и отошла от берега, думая, что эти дельфины были словно символом Данрасвея, одним из самых приятных воспоминаний, которые потом останутся у нее. И были они, правда, и символом надежды и радости, что должно было стать путеводной звездой в ее новой жизни. Когда-нибудь она снова увидит этих дельфинов, но этот день будет еще очень нескоро, и она станет совсем другой.

Когда Эран вернулась домой, пора было идти в церковь, о чем возвещали колокола на большой католической и более скромных размеров протестантской церквях. Из этих двух зданий Эран больше нравилось последнее, из серого камня. Строгое и аккуратное, оно было хоть и поменьше, но доминировало над первым. Церковь была полна народу, все были разодеты в лучшие наряды и обменивались приветствиями, галдя как воробьи. Вышел отец Кэрролл, и началась месса. Эран особенно любила рождественскую мессу: горели огромные белые свечи, играл орган, наполняя всех вокруг ощущением общности и бесконечности продолжающейся жизни. Она начала петь с хором, красиво и четко, и так продолжалось в течение часа, пока не дошли до ее любимой «Тихой ночи». В школе она пела в церковном хоре и обычно стояла на кафедре, теперь она была тут вместе с семьей, но все равно пела. Эран была и рада и печальна, потому что, возможно, это последнее Рождество, которое они встречали вместе.

Валь и Шер уже ушли из семьи, и Эран знала, что Конор тихо всплакнул прошлой ночью по этому поводу. Она просунула свою руку в жесткую ладонь отца и пожала ее, на что он крепко сжал ее руку в ответ. Конор выглядел так неуклюже в своем праздничном костюме, который изредка надевал по особым случаям и снимал сразу же после праздника.

Месса отвечала состоянию души Эран, она чувствовала, что находится в церкви даже не из-за содержания мессы, скорее музыка была ее религией. Бог был не в церкви, а словно возносился в небо с поющими голосами.

Дома Эран взяла маленький подарок, приготовленный для Аймир и Дэна, и сказала матери, что скоро придет.

— Ты что, не собираешься помочь мне со всей этой готовкой? — заворчала Молли.

— Я все приготовила вчера вечером, мама. Надо только поставить в духовку. Акил тебе поможет, а я приду через полчаса, — ответила Эран.

Не дожидаясь слов Молли. Эран побежала к гавани, к дому Рафтеров, где в окне нарядно блестела елка. Дэн приветливо открыл дверь, и Эран неуверенно остановилась, услышав множество незнакомых голосов. В гостиной устроили небольшую вечеринку. Эран узнала нескольких своих предыдущих учителей, включая мистера Лейвери, учителя музыки. Там были также трое незнакомцев и высокая элегантная женщина — мать Аймир. Ханнак Лоури. Все улыбнулись ей, но Эран почувствовала себя непрошеной гостьей.

— Счастливого Рождества, Эран!

Аймир подошла обнять ее, словно ставя девушку в центр событий. Лицо Аймир было приветливо и немного разгорячено. Эран нервно пожимала всем присутствующим руки, отметив про себя изысканность женских туалетов, заметив огромную янтарную брошь у Ханнак и удивившись, что мужчины не оттягивают пальцами внутреннюю часть своих воротничков, как это часто делал Конор. Звучали какие-то рождественские песнопения. Дэн тоже выглядел очень изысканно и элегантно в костюме-тройке.