Лейла Мичем - Знак розы

— Хандра еще никому не помогала, — сказала появившаяся в дверях Бетти. — Пожалуй, зря вы отменили сегодняшнюю партию в бридж.

— Я все равно не смогла бы сосредоточиться. Что это?

Бетти протягивала ей клочок бумаги.

— Не знаю, то ли мистер Матт собирался его выбросить, то ли нет, но я нашла это на полу в его комнате рядом с мусорной корзиной.

Люси взяла бумажку в руки. Это был листок, вырванный из блокнота, с названием мотеля в Маршалле. Поперек был наспех нацарапан номер телефона с кодом Далласа. На Люси снизошло озарение. Матт говорил, что вычислил Рэйчел в каком-то мотеле в Маршалле, где у них и состоялся последний разговор. Девчонка остановилась у своей подруги, дочери адвоката. Должно быть, это и есть тот самый номер, по которому Матт мог связаться с ней. В голове у Люси забрезжила смутная идея.

— Принеси мне телефон, Бетти, — распорядилась она.

— Угу. Этот взгляд мне знаком. Что вы задумали?

— Расскажу позже.

Люси набрала номер справочной службы, и оператор назвала ей имя и адрес абонента, на которого был зарегистрирован номер телефона, записанный на клочке бумаги. Кэрри Сазерленд. После Люси перезвонила состоятельному другу, который вот уже долгое время пользовался ее благосклонностью.

— Разумеется, — ответил он, выслушав ее просьбу. — Мой самолет и пилот в вашем распоряжении, и я позабочусь о том, чтобы в аэропорту вас ждала машина с шофером. Желаю приятного полета.

Люси звонком вызвала Бетти.

— Я уезжаю по очень важному делу. Мне понадобится такси, чтобы отвезти меня в аэропорт.

— Вы уезжаете надолго?

— Я собираюсь вернуться сегодня вечером, но на всякий случай собери мой саквояж. Пошевеливайся, дорогуша. Время дорого.

Выходя из комнаты, Люси прихватила и кассету. Фортуна сжалилась над ней, приоткрыв дверцу клетки.

Рэйчел подняла глаза от последней страницы семейной хроники и устремила ошеломленный взгляд на буйство ярко-алых клематисов, готовых к перекрестному опылению. Процесс оплодотворения в действии, машинально отметила она, достижение природы, которое, как чумы, избегало сомерсетовских Толиверов. Назойливое жужжание оттеняло факты, о существовании которых она не знала или над которыми не задумывалась. Никто из тех, кто владел плантацией, не мог похвастаться многочисленным потомством, в каждом поколении выживал всего один ребенок, который и наследовал Сомерсет. Теперь, после смерти отца, она была единственным представителем клана Толиверов. Рэйчел опустила глаза на древний фолиант. Неужели она держит в руках объяснение проклятия их рода?

Этого не может быть. Такой вещи, как проклятие, не существует. Но ее прапрадед верил в него, как верила и тетя Мэри. Она сказала Амосу, что уберегла от него свою внучатую племянницу. Святой Боже... Неужели тетя Мэри боялась, что, оставив ей Сомерсет, она приговаривала ее к такой же жизни, которую прожила сама? Рэйчел вспомнила фотографию Мэттью ДюМонта, стоявшую на туалетном столике в спальне тети Мэри, и слова на обороте, написанные кровью из разбитого сердца. Уильям отзывался о Мэттью как о замечательном парне - добром и терпеливом, который учил его английскому и брал с собой, когда они вместе с Вайаттом Уориком устраивали игры на лужайке перед домом. Тетя Мэри и дядя Олли были потрясены смертью Мэттью, говорил отец Рэйчел. Они продолжали жить дальше, но детей у них больше не было...

Неужели тетя Мэри надеялась уберечь ее от трагедии?

В кухне пронзительно заверещал телефон, отчего пчелы заметались по двору. Шестое чувство подсказало Рэйчел, кто это. После второго звонка она положила книгу, которую читала, на столик, потом с механической точностью робота подошла к раздвижным дверям и вошла в ослепительно-белую кухню. Сняв трубку с аппарата, она сказала:

— Алло.

— Добрый день, Рэйчел. Это Перси Уорик.

Не испытывая никаких эмоций, она слушала, как он вкратце сообщил ей о решении, которое принял, пожелал ей всего доброго и повесил трубку. Она медленно вернулась в патио и еще целый час просидела на солнце, вслушиваясь в сердитое гудение пчел над клематисами. Затем набрала номер Тейлора Сазерленда.

Получасом позже зазвенел дверной звонок. Рэйчел решила, что это Кэрри опять забыла ключи или же Тейлор пришел пожать ей руку. Но одного взгляда в глазок оказалось достаточно, чтобы опровергнуть оба предположения. Ее взору предстала снежно-белая шевелюра, пышная, как хлопок в цвету. Опустив взгляд ниже, Рэйчел наткнулась на странно знакомые голубые глаза, пристально вглядывавшиеся в дверной глазок. Рэйчел нерешительно приоткрыла дверь. Женщина прибыла на черном лимузине, и шофер в ливрее прислонился к его капоту, поднося зажигалку к сигарете. Незваная гостья - невысокая и полненькая, которой явно перевалило за восемьдесят, в костюме под цвет глаз - напомнила Рэйчел свежеиспеченный кекс.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина моргнула.

—Ханна была права, — сказала она. — Ты вылитая Мэри, только не такая... — она в упор взглянула на Рэйчел, — напряженная.

— Прошу прощения?

— Я - бабушка Матта, — провозгласила женщина. — Люси Уорик. Я могу войти?

Часы показывали шесть вечера. Отрегулированный термостат создал в особняке вполне приемлемую атмосферу. К черту письменные предостережения Кэрри. Телефон звонил дважды, и оба раза к нему никто не подошел. Рэйчел не двинулась с места с тех пор, как бабушка Матта включила магнитофон. Краешком глаза в окно гостиной она видела, как шофер расхаживал у лимузина и из его ноздрей, как у дракона, вылетали клубы дыма. Скорее всего, ему было жарко, его мучила жажда, он хотел воспользоваться туалетом, но Рэйчел не смогла бы встать с кресла и предложить ему пройти в ванную, даже если бы от этого зависела ее собственная жизнь.

У них не было времени на обмен любезностями. Постукивая тросточкой, Люси Уорик сразу же направилась в гостиную, села в кресло и расстегнула сумочку.

— Ты прослушаешь вот эту запись, девочка моя, хочется тебе того или нет, — сказала она, доставая магнитофон и с размаху опуская его на стол. — Ты очень мало знаешь о Толиверах, и еще меньше - о человеке, которого хочешь раньше времени свести в могилу. Так что садись и слушай, а потом я уйду, а ты можешь делать, что хочешь.

И вот Рэйчел сидела и слушала. Жалость к тете Мэри и Перси, поначалу тоненькая, как ручеек, превратилась в бурный поток, пока пленка разматывала перед ней скрытые годы их трагической жизни. Рэйчел казалось, что перед ее внутренним взором проходит ее собственная, пусть пока короткая, история, словно на портрете молодой Мэри Толивер, висевшем в гостиной, проступили черты ее лица. Рэйчел часто думала, глядя на него, что если бы рядом повесить ее собственное изображение в той же позе и платье, то их лица были бы неотличимы друг от друга... так же как ее жизнь в точности повторяла жизнь тети Мэри.

— Ну вот и все, — сказала Люси, пряча кассету в сумочку. Она щелкнула замком и потянулась за тростью, собираясь встать. — Надеюсь, завтра ты вспомнишь о том, что слышала сегодня.

— Вы опоздали, миссис Уорик, — ответила Рэйчел. — Перед вашим приходом мне позвонил Перси и сообщил о своем решении, и я связалась со своим адвокатом. И сейчас он, наверное, беседует с Амосом Хайнсом.

Пухлое личико Люси побелело, а потом вытянулось.

— Вот как. Понимаю...

— Позвольте усомниться в этом. Прошу вас, не уходите, и я все объясню.

— Я не в настроении выслушивать жалкие оправдания, юная леди.

— А как насчет голой правды?

Атланта, Джорджия, неделей позже

Проходя через гостиную к столу, за которым хозяйка развлекалась партией в бридж, Бетти бросила взгляд сквозь декоративную проволочную сетку на входной двери и увидела, как перед домом останавливается черный роскошный «линкольн» с шофером в ливрее. Водитель мгновенно выскочил из машины, и Бетти едва не выронила тарелку с бутербродами, которую собиралась поставить на стол, когда увидела, для кого он распахивает дверцу заднего сиденья.

— О Господи, — громко проговорила она, ставя тарелку на столик в фойе и машинально разглаживая передник. — О Господи.

Она никогда не встречалась с этим человеком и видела его только на фотографиях в газетах, но сразу же узнала его. Бетти смотрела, как он выбирается из лимузина, пожилой, но полностью соответствующий образу, который сложился у нее за эти годы. Она представляла себе высокого респектабельного мужчину, дорого и изысканно, но при этом со вкусом одетого, излучающего властность, но так, что это не бросалось в глаза... Однако священный трепет сменился разочарованием, когда шофер протянул хозяину вазу, в которой была одна-единственная алая роза. Мисс Люси ненавидела розы.

Бетти поспешно закрыла двустворчатые двери в гостиную, чтобы заглушить звуки доносящегося оттуда разговора. Шофер, вернувшись за руль лимузина, откинул голову на сиденье и надвинул фуражку на нос, явно собираясь вздремнуть.

— Добрый день, — произнесла Бетти, когда Перси подошел к крыльцу. — Мистер Перси Уорик, насколько я понимаю.

Он подтвердил ее догадку наклоном серебряной головы.

— Бетти, — приветствовал он ее с такой фамильярностью, словно знал всю жизнь. — Моя супруга дома?

— Дома, сэр. — Экономка отперла дверь и придержала ее, давая ему возможность войти. — Она играет в бридж со своими подругами в гостиной.

— Это ее обычный воскресный ритуал, полагаю?

— Да, сэр. Вы не могли бы подождать в фойе, пока я извещу ее о вашем приходе? Мне кажется... она не ждала вас.

— Нет, не ждала, — согласился Перси, — но, я уверен, она не станет возражать против моего вторжения. — Он протянул экономке вазу. — Вы не могли бы передать ей еще и вот это?

— Ох, сэр. — Бетти скривилась. — Мисс Люси не любит розы.

Перси улыбнулся.

— Эта ей понравится.

Напрочь позабыв о тарелке с бутербродами, Бетти распахнула одну из двойных дверей и вновь закрыла ее за собой, держа розу на вытянутой руке, словно это была грязная пеленка, с которой капало невесть что.

— Мисс Люси, к вам посетитель.

Люси с мрачным негодованием уставилась на розу.

— А почему ты разговариваешь шепотом? И что это такое, ради всего святого?

— Это роза, Люси, — просветила ее одна из компаньонок по бриджу.

Люси метнула на нее разгневанный взгляд.

— Я еще не ослепла, Сара Джо. Откуда она взялась?

— Ее принес ваш супруг, — ответила Бетти. — Он в фойе.

Головы, окрашенные в разные цвета, озабоченно повернулись к Люси, которая так резко вскочила из-за карточного столика, что кофе из чашек выплеснулся на блюдца.

— Что? Перси здесь?

— Да, мэм. Он ожидает в фойе.

— Но как он сюда попал?

Дверь гостиной распахнулась.

— Привет, Люси, — сказал Перси, входя.

Теперь все разинутые рты и выпученные глаза обратились к фигуре в темном костюме. Перси кивнул и улыбнулся.

— Леди, вы извините нас? Мне нужно обсудить с женой весьма важное и срочное дело.

Дамы, не сговариваясь, одновременно отодвинули стулья и принялись разбирать тросточки и сумочки. Самые отчаянные из них даже отважились протянуть руку Перси для пожатия, проходя мимо, и бормотали, что очень рады наконец-то познакомиться с мужем Люси. Люси же стояла как громом пораженная, а Бетти никак не могла решить, то ли ей уйти вместе со все-и, то ли остаться с розой в руках.

— Ах да, мисс Люси, что мне делать с этим?

Люси пришла в себя и резко бросила:

— Ступай на кухню и налей в вазу воды. Я позову тебя, если нам что-нибудь понадобится.

Оставшись наедине с мужем, она спросила:

— Что ты здесь делаешь, Перси?

— Думаю, ты об этом догадываешься.

— К тому времени как я встретилась с Рэйчел, она уже успела пообщаться со своим адвокатом. Так что я только зря потратила время. Никакого толку из этого не вышло.

— Ты лишний раз дала ей понять, что она приняла правильное решение. И теперь благодаря тебе у них с Маттом появился шанс начать все сначала.

— Не думаю, что сделала ему одолжение.

Перси коротко рассмеялся. Он выдвинул для себя стул и уселся на него с небрежностью хозяина дома.

— Давай подождем. Но я готов биться об заклад, что эта парочка отныне будет жить вместе долго и счастливо. Матт отправился за ней. А она уехала в Сан-Анджело помочь бывшему сокурснику восстановить запущенную и обанкротившуюся хлопковую плантацию.

Задыхаясь от волнения, Люси едва сдерживалась, чтобы не начать обмахиваться веером.