Спустя несколько минут, застегнув пуговицы на спине платья девушки, Анна повернула ее к себе лицом и усадила на стул. Сама села напротив, взяв Констанцию за руки.

– Ну, рассказывай.

Слова мисс Бригмор прозвучали словно приказ, но Констанция не могла подчиниться ему. Могла ли она сказать женщине, которая была ее учительницей, а позже стала подругой: "Я отдалась мужчине. Это произошло на грязном полу в заброшенном доме. Все, как вы учили… мисс Бригмор"?

– С тобой что-то случилось, да? Расскажи мне. – Наклонившись вперед, Анна потрясла Констанцию за плечи. Затем, словно ей в голову пришла внезапная мысль, она выпрямилась, откинувшись на спинку стула, крепко сцепила ладони, прижав их к груди, и пробормотала: – Тебя… на тебя напали?

– Нет, нет.

Анна вздохнула с некоторым облегчением.

– Тогда в чем дело? – спросила она требовательным тоном.

– Анна… я не могу выйти замуж за Дональда.

– Что значит не можешь выйти замуж за Дональда?

– Кое-что произошло…

– Выходит, на тебя все-таки напали?

– Нет, никто на меня не нападал… Но Мэтью, он… он любит меня. Началась гроза, мы укрылись в заброшенном доме. И там с нами это произошло. Он… не виноват. – Констанция уронила голову на грудь и повторила шепотом: – Он не виноват.

– Боже ты мой!

Не только слова, но и сама интонация Анны заставили Констанцию вскинуть голову. Она никогда не слышала подобного тона у мисс Бригмор (так могла говорить только мать, полная страха за целомудрие своей дочери). Этого уже девушка вынести не смогла. Она громко разрыдалась, уткнувшись лицом в колени Анны.

Поглаживая Констанцию по голове, Анна торопливо перебирала в уме возможные последствия случившегося. Она попыталась рассуждать спокойно, однако душа ее буквально кричала: "Она, наверное, сошла с ума, сошла с ума. И с кем, с Мэтью!"

– Девочка моя, ты, наверное, сошла с ума, – произнесла Анна вслух. – И с кем, с Мэтью. Он… Дональд же убьет его, если узнает.

– Он… он не должен узнать. Никогда не узнает. – Констанция подняла заплаканное лицо. – Я не могу выйти за него замуж.

Некоторое время мисс Бригмор пристально разглядывала лицо Констанции.

– Ты не можешь выйти за него замуж? – эхом отозвалась она. – Значит, ты выйдешь за Мэтью?

– Нет, нет. Мэтью… – Констанция не смогла вымолвить: "Мэтью не хочет жениться на мне", вместо этого она сказала: – Мэтью не может жениться на мне, он хотел бы, но… он же болен… и вы сами сказали, что Дональд убьет его, если узнает. И я в этом не сомневаюсь, – кивнула она. – Да, Дональд способен убить Мэтью, хотя и любит его.

Мисс Бригмор снова потрясла Констанцию за плечи и произнесла свистящим шепотом:

– И ты говоришь, что не выйдешь за Дональда? А ты знаешь, каковы могут быть последствия твоего сегодняшнего поступка? Что, если у тебя будет ребенок?

Второй раз за сегодняшний день Констанция чуть было не лишилась чувств. Когда ей наконец удалось разлепить губы, с них тоже слетел шепот:

– А такое может случиться даже… даже после первого раза?

– Разумеется, девочка моя, даже после первого раза.

Широко раскрыв глаза, они в упор смотрели друг на друга, словно их взору предстали уже принимающие реальную форму последствия.

Молчание нарушила мисс Бригмор, голос ее был полон печали:

– Если бы ты еще сегодня утром сказала, что не выйдешь замуж за Дональда, я в буквальном смысле запрыгала бы от радости, но теперь я вынуждена сказать, что ты должна выйти за него. И слава Богу, что свадьба уже через неделю… Ох, дорогая моя! – Анна приложила ладонь ко лбу, закрыла глаза и простонала: – Констанция! Что на тебя нашло? Господи, что на тебя нашло?

Вместо ответа девушка медленно повернула голову и посмотрела в окно. Увидев ярко сияющее солнце, она промолвила:

– Это погода, во всем виновата погода. – И Констанция была по-своему права: если бы она не испугалась грозы и они не укрылись бы в заброшенном доме, то наверняка ничего бы не произошло. А кто распоряжается погодой? Бог. Значит, это он устроил ей западню.

Констанция перевела взгляд на мисс Бригмор, которая уже разбирала постель и взбивала подушки.

– Раздевайся, девочка, да поживее.

– Зачем? Я же только что переоделась.

– Ложись в постель. Надо как-то объяснить дяде Томасу и Барбаре причину твоего возвращения. Мы скажем, что тебя здорово напугала гроза. Более того, ты должна находиться в постели, когда… когда он придет, если только придет. Это избавит тебя от долгих объяснений.

Констанция молча начала раздеваться. Когда она уже забралась в кровать, мисс Бригмор сказала:

– Ложись и ничего никому не говори, кроме того, что тебя напугала гроза и ты почувствовала себя плохо. Поэтому, дескать, не смогла добраться до фермы и попросила Мэтью проводить тебя домой… Ох, даже хорошо, что сегодня к нам приедет Пэт Ферье с другом. После вашего отъезда твой дядя получил письмо, в нем Пэт пишет, что в выходные возвращается в колледж. Его присутствие отвлечет внимание Барбары от тебя. И не вздумай что-нибудь ей рассказать! Ее удар хватит! – Анна натянула одеяло, укрывая девушку до самого подбородка.

– Анна, а вас не хватил удар? – шепотом спросила Констанция, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

Мисс Бригмор присела на край постели, обняла Констанцию и пробормотала:

– Нет, дитя мое, нет. Потому что я сама прошла через это. Единственная разница между нами заключается в том, что у тебя есть шанс скрыть свою ошибку, и в этом тебе очень повезло. Как гласит народная мудрость: "И волки сыты, и овцы целы". Твоя ситуация именно такова. Поверь мне, подобное выпадает очень немногим женщинам.

Глава 3

И вот этот день наступил. В церковь новобрачные отправились на недавно приобретенной Дональдом повозке. И хотя он называл ее экипажем, это была даже не двуколка, а самая настоящая прочная прямоугольная повозка на двух больших колесах. На каждой стороне повозки разместилось по три человека, еще один сидел рядом с кучером. Повозка годилась скорее для хозяйственных целей, чем для прогулок: деревянные сиденья без подушек, да и спине было не слишком удобно, потому что по периметру повозки проходили лишь два железных прута. Дональд объяснял: дескать, это не совсем то, что ему хотелось купить, но в тот день, когда он был на рынке, продавалась только эта повозка.

В коттедж через холмы Дональд приехал один, его должен был сопровождать Мэтью в качестве шафера, но, как объяснил жених, у брата, к сожалению, ночью был очень сильный приступ кашля и впервые горлом пошла кровь. Что же касается его матери и отчима, то их отсутствие на свадьбе стало понятно без всяких объяснений.

Свадебная церемония получилась отнюдь не веселой. Единственным человеком, который демонстрировал хоть какую-то радость, был Томас. Однако он отметил про себя, что с каждым часом присутствующими все больше овладевает тоска. Да что же с ними со всеми случилось? По возвращении в коттедж он немедленно поделился своими наблюдениями с мисс Бригмор. Они находились в комнате одни.

– Ну и свадьба! – раздраженно воскликнул Томас, ослабив галстук, чтобы было легче дышать. – Да я на похоронах видел более счастливых людей. Послушайте. – Он повернулся к Анне. – Может, происходит что-то, чего я не знаю? Последние дни у меня именно такое чувство. Ведь она по своей воле вышла за него замуж, да?

– Да, разумеется, по своей воле.

– Но почему тогда у нее такой вид? Она была похожа на лилию, что кладут на гроб при отпевании покойника, я никогда не видел ее такой бледной… А Барбара, ее я тоже не понимаю, за последние дни она вообще не произнесла ни единого слова. Теперь о вас, Анна, – Томас сделал шаг в направлении мисс Бригмор, грозя ей пальцем. – Я знаю, когда с вами творится что-то неладное. Так что выкладывайте. – Томас понизил голос до шепота: – Давайте рассказывайте, что происходит?

Прежде чем ответить, Анна несколько секунд смотрела на Томаса, борясь с желанием открыть ему всю правду.

– Если бы произошло что-то, о чем вам следовало бы знать, неужели вы думаете, что я бы это скрыла от вас? Это все ваше воображение. Сегодня день свадьбы Констанции, а на свадьбах, как мне говорили, всегда царит напряженная атмосфера. Хотя, конечно, я лично не могу об этом судить.

– Ах, Анна, Анна, это удар ниже пояса. А скажите мне, – пальцы Томаса легли на подбородок женщины, – если бы вы знали, что такое замужество, сильно бы возражали против этой свадьбы?

– Даже знай я, что такое замужество, вы все равно не пожелали бы расстроить эту свадьбу, так что мне не было никакого смысла возражать, не так ли?

– Вы чудесная женщина, Анна.

– Я глупая женщина. – Анна улыбнулась Томасу, но в глазах ее сквозила глубокая печаль. Она взяла мужчину за руку. – Пойдемте к ним. И сделайте мне одолжение, хоть вы веселитесь на этой свадьбе.

Во время праздничного обеда Томас развлекался как мог, но делал это скорее не для Анны, а ради самого себя, потому что любил подобные мероприятия. Он терпеть не мог компании, где царила напряженность, и если чувствовал, что развеять такую атмосферу невозможно, то спешил поскорее ретироваться. Вот и сейчас он с огромным удовольствием удалился бы к себе в кабинет, но поскольку не мог этого сделать, то пытался заразить своим настроением всех, даже Мэри. Когда служанка, подходя с блюдом к столу, споткнулась и чуть не упала, Томас закричал на нее:

– Да ты уже пьяна, женщина! Не могла подождать?

– Ox, хозяин, что вы такое говорите, – пробормотала Мэри, поставив перед ним блюдо. – Да я еще ни капли в рот не брала, у меня не было даже времени выпить за здоровье мисс Констанции. – Мэри улыбнулась Констанции, и та послала ей ответную улыбку.

Похоже, никто не заметил, что Мэри не упомянула жениха. Хотя раньше она говорила, что ничего не имеет против Дональда. Более того, кое-что в нем ее просто восхищало, например, как он успешно ведет дела на ферме или как преподносит себя. В то же время Мэри утверждала, что, по ее мнению, этот мужчина не подходит для мисс Констанции, которой следовало выйти замуж за джентльмена, и хотя Дональд Радлет был сыном хозяина, с точки зрения Мэри, ему было далеко до джентльмена. Но, как бы там ни было, свадьба состоялась, и вот она, мисс Констанция, сидит, бедная овечка, белая как полотно. Ладно, наверное, ничего страшного, многие девушки бывают бледными в день своей свадьбы. Смешно, но мисс Констанция не хотела выходить замуж в белом. Месяц назад решила, что будет в желтом. Купили желтую тафту с розово-лиловыми узорами в виде веточек, и они с мисс Барбарой и мисс Бригмор сшили ей платье. Да, потрудились на славу: мисс Констанция в свадебном наряде – просто красавица.

Барбара тоже подумала, что ее сестра выглядит великолепно. И в этот момент поняла, что печаль в ее сердце вызвана не только потерей Дональда – поскольку нельзя потерять то, чего никогда не имел, – а реальной утратой Констанции. Ведь она не расставалась с сестрой с самого ее рождения. В те годы Барбара заботилась о ней, словно маленькая мама, поэтому сейчас горечь потери подавляла в девушке все остальные чувства. Она представила себе скучные зимние дни, ожидавшие ее впереди, когда в доме будет так же пустынно, как и на улице. Конечно, останутся Анна и дядя Томас, но надо смотреть правде в глаза – они заняты друг другом. Даже у Мэри есть кто-то, кого она навещает раз в две недели в свой выходной. Мэри говорила, что посещает свою пожилую тетушку, но также упоминала, что у тетушки есть еще и племянник. Сколько лет племяннику, Мэри никогда не говорила, однако все заметили, что Мэри всегда возвращается от тетушки радостная и какая-то просветленная. Уже много лет эта тетушка была предметом шуток между Барбарой и Констанцией. Ладно, у Мэри все-таки кто-то есть. У всех кто-то есть, кроме нее. А ведь через несколько лет ей исполнится двадцать пять. Она состарится, поблекнет, и тогда уже можно будет рассчитывать только на какого-нибудь старика, за которым придется ухаживать.

Но старик все же лучше, чем всю жизнь читать книги в этом медвежьем углу, где визит постороннего человека – настоящий праздник. А с уходом Констанции этих праздников и вовсе не останется, даже молодой Ферье больше не приедет.

Барбара уставилась на свою руку, крепко сжимавшую колено, потом повернула голову и взглянула на мисс Бригмор. Женщина улыбалась, а ее выразительные глаза подсказывали Барбаре, что делать. Барбара вспомнила тот день, когда впервые осознала, что мисс Бригмор может быть очень разной, словно это два человека. Тогда она сказала мисс Бригмор, что считает ее грешницей, и даже посмела заявить, что видела, чем они с дядей занимались в ее спальне. А гувернантка, опустившись перед девочкой на колени, взяла ее за руки и стала говорить с ней как со взрослой. Странно, но Барбара поняла все, о чем говорила мисс Бригмор, и когда та закончила, до нее дошло, что у слуг, даже у гувернантки, гораздо меньше радостей в жизни по сравнению с другими людьми, например, с ней самой. Своим детским умом она тогда пришла к выводу, что мисс Бригмор достойна жалости. А сейчас она завидовала мисс Бригмор… нет, Анне, дорогой Анне.