– Да… я знаю. – Просительный тон вызвал у Анны презрение к самой себе, но она продолжила так же тихо и жалобно: – Ты имеешь право требовать, чтобы ребенка привезли сюда… но я приехала умолять тебя проявить милосердие и оставить девочку со мной. Ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать ей образование…

– Ага! – жестко усмехнулся Дональд. – И научите ее лгать и распутничать.

Мисс Бригмор прижала ладонь к горлу и пошатнулась.

– Ты ужасно несправедлив ко мне.

– Нет, справедлив, потому что ваши воспитанницы всему научились от вас. Вы приехали без ребенка, поэтому мне ничего другого не остается, как отобрать его у вас силой.

– Ты не сделаешь этого, не сделаешь. Я не позволю! – вдруг взорвалась Констанция.

Дональд медленно повернулся, посмотрел на жену и спросил уже спокойным тоном:

– А как ты сможешь мне помешать? Никак. И ты прекрасно это знаешь, поэтому собирайся, поедешь вместе со своей гувернанткой и привезешь сюда ребенка.

– Не поеду, не поеду! Я буду драться с тобой. Ты слышишь? Буду драться.

Губы Дональда скривились в презрительной усмешке.

– Не будь дурой. – Он отвернулся от жены и уже сделал шаг, намереваясь уйти, но его остановил голос матери:

– Не делай этого, Дональд.

Он бросил на мать свирепый взгляд, прищурился и прошипел:

– Советую тебе не вмешиваться.

– Я и так слишком долго не вмешивалась. Когда ты говоришь о своих законных правах, то забываешь, что только Мэтью – родной сын моего покойного мужа.

Несколько секунд Дональд молчал, а затем медленно отчеканил:

– Я ничего не забываю. Фактически я являюсь старшим сыном Майкла Радлета. Это всего лишь слухи и предположения, что вот эта прядь, – он поднес руку к белой пряди возле левого виска, – роднит меня с Молленом. И это будет невозможно доказать в суде. У многих людей имеются белые пряди, но это не означает, что все они родились в результате того, что Моллен развлекался в лесу с их матерями. – Несколько секунд Дональд и Джейн пристально смотрели в глаза друг другу, и Дональд добавил: – Так что не утруждайся понапрасну, из этого у тебя ничего не выйдет. Так, насколько я понимаю, наш разговор закончен. – Он обвел взглядом всех присутствующих. – Через десять минут я подгоню повозку во двор, – сообщил он и коротко бросил Констанции: – Собирайся.

В кухне повисла гнетущая тишина, как будто здесь только что объявили о вспышке эпидемии чумы. Три женщины стояли не шевелясь, а Мэтью сидел на корточках у плиты и тоже не шевелился. Внезапно в кроватке захныкал ребенок, Мэтью поднялся и кивком головы сделал Констанции едва заметный знак, что хочет поговорить с ней. И вышел из кухни.

Словно очнувшись ото сна, Констанция посмотрела сначала на мисс Бригмор, потом на Джейн, затем снова на мисс Бригмор и, низко опустив голову, вышла следом за деверем.

Мэтью ждал ее за дверью. Он увлек Констанцию в дальний конец холла, к стенному шкафу. И здесь, в темноте, взяв в ладони ее лицо, тихо сказал:

– А теперь слушай меня, слушай, дорогая. Ты никуда не поедешь, притворись, что плохо себя чувствуешь, упади в обморок, что ли, а я… я поеду с ними… – Мэтью закашлялся, прикрыв рот платком.

– Но… но ты не вынесешь эту поездку, Мэтью, – упавшим голосом возразила Констанция. – Когда ты будешь возвращаться, уже стемнеет, похолодает…

– Не волнуйся, об этом не волнуйся, только слушай меня. Слушай меня, дорогая, слушай внимательно и не плачь. Иди в гостиную и ложись на кушетку, просто скажи, что ты неважно себя чувствуешь…

– Но… но он не поверит. И тебя ни за что не возьмет с собой… А почему… почему ты хочешь поехать с ним?

– Это не имеет значения… Только сделай так, как я прошу.

Констанция медленно покачала головой.

– Дональд не возьмет тебя, он сам привезет девочку.

– Он не сможет, сзади у повозки нет борта, только цепь, и корзина с девочкой может соскользнуть с повозки.

– Ох, Мэтью, не глупи, ты же знаешь его, он что-нибудь придумает. Привяжет корзину. Но если ты даже и поедешь с ним, что ты, собственно, собираешься сделать?

– Послушай, дорогая, прошу тебя. Мы с тобой понимаем, что я и так уже прожил дольше, чем мне отпущено. Я могу умереть в любой момент, эту зиму уж точно не переживу, это чудо, что я еще пережил прошлую. Посмотри на меня, у нас мало времени. – Некоторое время Мэтью молча глядел на Констанцию, затем прошептал: – Ох, Констанция, я люблю тебя. Как же я люблю тебя. Только поэтому еще жив, но испытываю адские муки, потому что, когда я умру, ты останешься одна, и он будет продолжать терзать тебя. Мать для него ничего не значит, как, впрочем, и я. Он превратился в дьявола, а ведь подумать только, когда-то я любил его, а он любил меня. Понимаю, что я причинил ему зло, но… но… Ох, Констанция, любимая, ради тебя я готов еще раз причинить ему зло. – Мэтью дотронулся пальцами до лица Констанции и едва слышно прошептал: – Я всего один раз в жизни целовал тебя.

Лицо Мэтью медленно приблизилось к лицу Констанции. Его губы коснулись ее лба, ресниц, спустились к щеке, но не успели они коснуться губ Констанции, как Мэтью охватил новый приступ кашля. Он отвернул голову в сторону и прижал ко рту белый льняной платок. Едва откашлявшись, Мэтью снова посмотрел на Констанцию.

По ее лицу текли слезы. Констанция хотела что-то сказать, но Мэтью прижал палец к ее губам и пробормотал:

– Никаких вопросов, все, у нас нет времени. Иди, дорогая, сделай, как я сказал, ложись на кушетку.

– Нет, Мэтью, нет.

– Прошу тебя, прошу, сделай это ради меня. Сделай меня счастливым, Констанция, сделай меня счастливым. Позволь мне думать, что и в моей жизни есть смысл…

– Ох, Мэтью, что ты задумал?…

Подталкивая Констанцию к гостиной, Мэтью торопливо промолвил:

– Не говори с ним, когда он войдет, ни слова, ложись ничком и так лежи. – Мэтью наклонился и, запечатлев на ее губах легкий поцелуй, прошептал: – Прощай, любимая. – Он открыл дверь гостиной и быстро втолкнул туда Констанцию. Через минуту Мэтью уже был на кухне и с веселостью в голосе, которой Джейн не наблюдала уже много лет, сообщил: – Констанция упала в обморок, она лежит в гостиной. – Выставив руки перед мисс Бригмор и матерью, которые рванулись к двери, ведущей в холл, он добавил: – Оставьте ее одну, прошу вас. Оставьте ее одну, я… я поеду с Дональдом…

– Ты? Нет, не поедешь! – воскликнула Джейн.

– Поеду. День сегодня хороший, прогулка пойдет мне на пользу. – Говоря это, Мэтью смотрел прямо в глаза матери.

– Что, что ты задумал, мой мальчик? Что ты?… – пробормотала она, прижав ладони ко рту.

– Ничего, мама, ничего. Я просто поеду вместо Констанции и привезу ребенка. – Мэтью повернулся и посмотрел на мисс Бригмор. Она пристально глядела на него, в ее расширенных глазах читался немой вопрос. Мэтью робко улыбнулся и успокаивающе кивнул. – Не волнуйтесь.

– Нет, Мэтью, нет! – Джейн схватила сына за руку и притянула к себе. – Ты ничего не сможешь сделать, ничего. Ты с ним не справишься, так что пусть все идет своим чередом.

– Тише, – предостерег ее Мэтью.

Дверь отворилась и в кухню вошел Дональд. Он остановился, оглядел присутствующих и спросил:

– Где она?

– Ей стало плохо, она лежит, – ответила Джейн.

– Ха! – презрительно хохотнул Дональд. – Значит, ей стало плохо и она лежит, да? – Он решительным шагом вышел из кухни, было слышно, как он стремительно поднимается по лестнице, перепрыгивая, наверное, через две ступеньки. Затем Дональд так же стремительно спустился вниз, и раздался звук открываемой двери гостиной. Через несколько минут он вернулся в кухню, медленно вышел на середину комнаты, оглядел по очереди всех и сказал: – Что бы вы там ни придумали, этот номер у вас не пройдет. Я привезу ребенка, даже если мне придется прибить корзину гвоздями или держать ее на козлах между ног.

– В этом не будет необходимости, я поеду с тобой, – раздался тихий, усталый голос Мэтью, словно он смирился: дескать, ладно, если уж ничего не поделаешь, то не будем ссориться.

Дональд резко повернул голову и посмотрел на брата. Он глядел на него целую минуту, затем как-то зловеще ухмыльнулся:

– Что ж, возможно, это не такая уж плохая идея. Мы сможем переночевать в коттедже, я загружу повозку вещами, которые сочту нужным привезти сюда. – Дональд перевел взгляд на мисс Бригмор. Та не выдержала его взгляда и закрыла глаза. Повернувшись, Дональд вышел на улицу.

Джейн выбежала в холл и вернулась с теплым пальто, шарфом и шапкой.

– Что ты задумал? Скажи мне, что ты задумал? – прошептала она, помогая Мэтью одеться.

Закутанный шарфом так, что видны были только его глаза, Мэтью посмотрел на мать и тихо промолвил:

– Ничего, мама, ничего. Что я мог задумать? Иди к Констанции, ей нужна твоя помощь. До свидания. – Дотронувшись пальцами до плеча матери, Мэтью повернулся к мисс Бригмор.

– Идемте, мисс Бригмор, пора ехать.

– А могу я… хоть на минутку увидеться с Констанцией?

Мэтью приблизился к мисс Бригмор.

– Лучше не надо. Вы еще увидитесь с ней. Не беспокойтесь, увидитесь.

Мисс Бригмор покачала головой, затем вышла из кухни с видом человека, в котором умерла последняя надежда. Даже не попрощавшись с Джейн, она направилась к повозке.

Дональд стоял рядом с повозкой. Он жестом приказал ей садиться, и Мэтью помог мисс Бригмор забраться в повозку.

Она медленно опустилась на сиденье, укутала ноги полой длинного пальто. Повозка с грохотом проехала по двору и начала свое путешествие через холмы.

Уже высоко в холмах у Мэтью усилился кашель, но Дональд всего один раз повернул голову и взглянул на брата, отметив при этом, что на платке крови больше, чем обычно. "Будет жаль, если он умрет во время этой поездки", – подумал Дональд. Он и желал Мэтью смерти, и в то же время не желал. Все же у Дональда сохранились крупицы любви к брату, и эти крупицы время от времени как бы кричали в душе Дональда: "Почему он так подло поступил со мной? Я бы легче пережил свой позор, будь это любой другой мужчина, но только не Мэтью". Однако такие моменты случались редко, и в конце концов ненависть Дональда к Мэтью подавила остававшуюся любовь.

Они приближались к узкому повороту дороги, с одной стороны которой вниз уходил крутой склон, поросший лесом. Это было то самое место, где Барбара пережила настоящий ужас, когда почтовую двуколку едва не сбросило ветром с дороги. По краю стояли столбики, между которыми была натянута проволока, и когда повозка достигла поворота, Мэтью зажал ладонью рот и пробормотал:

– Мне… мне плохо.

Дональд никак не отреагировал на это.

– Мне плохо, – спустя несколько секунд повторил Мэтью, – остановись, остановись на минутку. Мне надо сойти. – Тело его согнулось почти пополам.

Лошадь прошла еще десяток шагов, прежде чем Дональд остановил ее. Прижимая платок ко рту, Мэтью неуклюже сполз с повозки и поспешил к краю дороги. Там он ухватился за столбик, лег грудью на проволоку, и его вырвало.

Наблюдавшая за ним мисс Бригмор поднялась с сиденья и хотела слезть с повозки, но резкий голос Дональда остановил ее:

– Сидите на месте.

Мэтью медленно обернулся и, прислонившись к столбику, произнес, глотая ртом воздух:

– Мне… мне плохо.

Дональд посмотрел на брата. Из уголка рта у Мэтью стекала струйка крови, голова упала на грудь. Дональд спрыгнул с козел и направился к брату, слегка поскользнувшись по пути на покрытой тонким льдом дороге.

– Иди в повозку и ложись, – рявкнул он.

– Я… я не могу. – Мэтью повернулся и повис всем телом на проволоке, его снова вырвало.

– Идем отсюда, не то свалишься вниз, – склонившись над ним, произнес Дональд.

И в этот момент Мэтью повернулся, с быстротой и силой, которую трудно было представить в его хлипком теле, схватил Дональда за плечи и потянул вперед. Дональд слишком поздно раскусил намерения брата, он попытался оторвать от своих плеч руки Мэтью, вцепившегося в них, словно дикая кошка. Казалось, они оба зависли в воздухе над проволокой. Одна нога Дональда еще стояла на краю дороги, а вторая уже заскользила вниз. Отчаянным усилием ему удалось ухватиться одной рукой за столбик, и в этот момент он услышал крик мисс Бригмор. А затем тело Мэтью отшатнулось от него, и он оказался свободным. Дональд попытался выпрямиться, но поскользнулся, упал на проволоку и, перевалившись через нее, полетел вниз с душераздирающим криком. Тело его, переворачиваясь, катилось вниз по склону, ударяясь о стволы деревьев и отскакивая от одного к другому, словно детский мячик…

Они лежали на краю дороги, там, где упали, раскинув руки. Мисс Бригмор вцепилась одной рукой в спицу колеса повозки, а другой – в полы пальто Мэтью.

Поднявшись на колени, мисс Бригмор оттащила Мэтью от края обрыва. Перевернув его лицом вверх, она подумала, что он мертв: часть лица, не залитая кровью, была пепельно-серой.

– Ох, Мэтью! Мэтью! – вскричала мисс Бригмор. И в этот момент он открыл глаза и посмотрел на нее.