Подобные мужчины становились на моём пути и в самом начале, и уж точно я не дам ему встать на дороге в конце моей карьеры.

      *** 

Спустившись в почтовый отдел, я провожу пальцами по доске с персоналом. Даже у почты имелись ассистенты. Спустя какое-то время я беспокою женщину с вьющимися волосами и тёмными кругами под глазами, появившуюся в маленьком дверном проёме. Она замечает моё присутствие, но, когда садится на стул за своим рабочим местом, ничего не говорит.

– Вот, – говорю я, толкая скользящий по пластиковому столу лист, – кто-то бросил это под мою дверь. У меня есть проём для почты.

– Ох, – она смотрит на меня и внезапно отодвигается. Неужели я напугала её? – Простите, это моя вина. Я… новенькая.

– Что случилось с Эриком?

– Он уволился, – отвечает она. Берёт лист и кладёт его рядом с собой на столе. Пальцы изучают клавиатуру в поисках верных писем, и вбивая их по одному за раз. – Посылка слишком большая, чтобы пролезть в ваш проём, вот почему так произошло.

Бейдж с её именем прикреплен к ремешку, висящему на шее. Свитер выглядит поношенным, на нём катышки, а свободные брюки слегка велики. Ремень слишком сильно затянут, чтобы хоть как-то удержать брюки от падения. Наверно ей немного за тридцать.

Это так я буду выглядеть? Если у Джеймса всё получится, и его наниматели добьются своего?

Я слегка наклоняюсь вперёд и пытаюсь расслабиться. Я, наконец, читаю её имя на бейдже: Стефани. Мне не стоит переносить разочарование из-за Джеймса на неё. Я вздыхаю и предпринимаю попытку поймать её взгляд, но её беспокойство выглядит засевшим слишком глубоко, а внимание полностью сфокусировано на уведомлении.

Она кивает и встаёт из-за стола. Стул немного откатывается назад, и она поворачивается, чтобы войти в дальнюю комнату. Через пару минут появляется с маленьким свёртком в руках.

– Вот. Это ваше... – начинает, а затем бросает взгляд на лист.

– Мисс Стоун. Всё в порядке. Спасибо, Стефани. – Она наблюдает за мной, когда я беру сверток из протянутых рук. Слабо ей улыбаюсь, киваю и отправляюсь обратно в кабинет.

      *** 

Закрываю за собой дверь, прохожу в кабинет и роняю посылку на стол, прежде чем упасть в кресло. Я нахожу это подозрительным. Обратный адрес принадлежит какому-то абонентскому ящику, написанному с наклоном, от руки. Хотя не с таким наклоном, как могла бы написать женщина. Резкость жёстче. Коробка в форме грубого куба и примерно в половину от ширины моего предплечья.

Я щупаю её, прежде чем схватить нож для писем и провести им по ленте, которая запечатывает коробку. Режу бумагу и разрываю, уничтожая этикетку с адресом и ленту. Когда посылка распакована, я открываю крышку и обнаруживаю упаковочную бумагу. Ощупываю содержимое и ощущаю что-то мягкое и шёлковое. Я тяну это что-то, и из коробки показывается чёрная ткань, которая всё выходит и выходит.

Это повязка на глаза. Чёрная, шёлковая и немного шероховатая с одной стороны, чуть больше полутора метров в длину. Растянув в руках, смотрю на неё ошарашено. Кто, черт подери, прислал мне это? Кого мне надо уволить нахер?

Я знаю, что это повязка на глаза, только благодаря Незнакомцу. Честно говоря, она выглядит почти как мягкий шарф или что-то в этом роде, но не знаю никого, кто бы носил сплошные чёрные шарфы. Шарфы, которые немного похожи на женское белье, через которые невозможно что-либо увидеть.

Коробка падает на пол, я игнорирую это. Повязка на глаза занимает все мои мысли. Кто он? Джеймс Пирс? Стефани? Какая разница?

Я чувствую, как волна возбуждения проносится по всему моему телу, начинаясь с боли, которая никогда не заканчивалась. Той самой, что возвращает меня в тот номер отеля еженедельно. Вызов ради освобождения. Я встряхиваю головой и сворачиваю повязку для глаз, прежде чем положить в мой стол. Моё лицо горит от ярости и смущения.

Единственный, кто мог прислать мне это – Незнакомец, но это неправильно. Он говорил, чтобы мы никогда не связывались за пределами отеля. Так мы можем оставаться анонимами. Вот почему я сказала ему, что мое имя Ив.

Уткнувшись лбом в открытую ладонь, я силюсь думать. Если он знает, где я работаю, что ещё он знает?

Я имею в виду… Понимаю, что он знает, как я выгляжу. Любые удостоверяющие личность документы я оставляла в машине. Единственный способ, которым он мог все это выяснить, так это поймать момент, когда я уезжала, и посмотреть номерной знак машины. Кто-то с такими связями… ужасает. И очаровывает. Кем он мог быть на самом деле? Действительно ли я хочу это знать, или дать власть неизвестности? Ответить сейчас или взять повязку с собой в эти выходные?

Нет. Мне нужно действовать сейчас. Я не научена ждать чего бы то ни было.

Моё сердце быстро бьется. Я не могу дать этому захватить меня. Даже не могу дать ему знать, как меня это взволновало. Что, если это отпугнет его? Все, что я знаю – это игра. Приглашение попытаться привнести в мою нормальную жизнь свободу такого рода. Это, может быть, единственное, что удерживает меня от безумия во время цирка с «Кэпитал Инк».

Я поднимаю коробку и захлопываю крышку. Обратный адрес – универсальный абонентский ящик, но это уже что-то. Царапаю его на оторванном кусочке бумаги и думаю, что же могу отправить такого, чтобы заставить его сердце биться чаще.

Не видя его, я должна полагаться на то, что он сделал для меня. Важный пункт.

Хватаю упаковочную бумагу с пола и аккуратно обдумываю, что могу отправить ему. После некоторых раздумий поднимаюсь с кресла и закрываю жалюзи снова. Срываю с себя одежду, пока не остаюсь практически голой. Вот что я сделаю. Снимаю трусики, мокрые от тёмных мыслей, и складываю их, как свежее белье. Красные в белую полоску.

Уложив их на дно коробки, запихиваю всю упаковочную бумагу обратно внутрь. Снова одеваюсь, получая удовольствие от мыслей о своей храбрости, ведь то, что я собираюсь послать по почте, будет моим маленьким грязным секретом.

В нижнем ящике моего дубового стола есть листы-наклейки. Я отклеиваю одну из них и помещаю поверх старой. Пишу на ней «Вернуть отправителю», и дописываю адрес моего офиса. Не похоже, чтобы он этого уже не знал.

А вообще-то. Отклеиваю ещё одну и наклеиваю поверх своей же. Я использую свой абонентский ящик. Не хочу, чтобы кто-то внезапно проявил интерес к моей почте.

Как только я запечатываю коробку и подготавливаю к тому, чтобы отдать её в почтовый отдел, откидываюсь назад в кресле и закидываю ноги на стол. Если кто-нибудь зайдет, то застанет невероятное зрелище. Мне плевать. На несколько блаженных минут мой разум не охвачен беспокойством, скорее эмоциональным возбуждением.

Я не уверена, что знаю разницу. 

Глава 3

После того как бросаю посылку в почтовом отделе, я решаю, что пора убираться отсюда. Стефани одаривает меня ещё одним случайным взглядом, будто что-то подозревает. К тому же мои ноги очень сильно мёрзнут без нижнего белья.

Путь к моей машине будет крайне унизителен, но таким образом я расплачиваюсь за тепло в моей груди. Если прислушаться, я хихикаю и потрескиваю, словно во мне кипучий огонь. Люди на улице пялятся на меня, будто я чужачка, но мне плевать. Я сияю им в ответ. Им и другим водителям, скользящим через перекрестки, уткнувшись в свои телефоны.

      Пересекаю парковку и подхожу к своей машине. Сняв блокировку с характерным звуком, я хватаюсь за дверцу и тяну её на себя. Устроившись на кожаном сидении, позволяю теплу вернуться, и вдруг чувствую, как что-то металлическое прикасается к моей шее.

      Моё тело инстинктивно замирает. Я пытаюсь посмотреть в зеркало заднего вида, но оно уже отвернуто в сторону. Бесполезно.

По коже мчатся мурашки, и я чувствую движение лезвия у волос сзади на шее. Это словно вой бури для моих ушей.

      Сидящий за мной глубоко вдыхает. Несколько раз.

– Ты пахнешь божественно, – говорит голос.

      Незнакомец. Чувствую, как проваливаюсь в дыру, похожую на ту, в которой я пропадаю каждый раз, когда встречаюсь с ним. Не знаю, как он это делает, но с ним я совершенно другая. Я проваливаюсь в точку повиновения, предназначенную для меня, и замираю. Мне нравится, когда он берёт всё в свои руки. Когда контроль у него, мне не нужно ни о чём беспокоиться. Мне не нужно ничего решать. Он всё сделает за меня. Мой Господин.

      – Я получила твою посылку, – произношу вполголоса. Моя тревожность немного уменьшается, но не могу пошевелиться из-за лезвия между моих плеч. Я снова смотрю в зеркало заднего вида, забыв о том, что оно отвернуто в сторону.

      В воздухе застывает пауза.

– И что ты думаешь? – спрашивает он.

Окно запотевает от моего дыхания.

      – Не знала, что и подумать.

      Он прикладывает край лезвия к моей шее, острие в этот раз направлено в сторону окна. Чувствую, как он отрезает несколько тонких, выпавших из моего пучка прядей.

– Такой ответ не принимается.

      Я сглатываю, чувствуя, что тепло между ног распространяется по всему телу. Выходить без белья было ошибкой, не так ли? Во всяком случае то, что он здесь, подтверждает мои подозрения: он видел мою машину и запомнил её. И, размышляя об этом снова, думаю, что не так уж сильно меня это волнует. Я сжимаю бёдра и делаю рваный вздох.

      – Это заинтересовало меня, – говорю, стискивая ноги ещё сильнее. Я прикусываю губу, хотя и уверена, что он не может этого видеть. – Я отправила тебе кое-что в ответ.

      – О? – издает он удивлённый возглас, и мне это нравится. Обычно я не могу удивить его.

Он отведёт меня в ванную комнату отеля и заставит делать нечто унизительное, вроде чистки кафеля, пока его нога будет покоиться у меня на спине. Или заставит принимать ледяной душ. Всё, что я разрешу. Я никогда ему не отказываю. Никогда не уступала и мне не приходилось использовать наше стоп-слово.

      – Да, надеюсь, это тоже заинтересует тебя, – я глотаю с трудом. Не знаю, сколько ещё будет длиться этот экспромт. Я не хочу этого. Мне нужно ехать домой, и раз мы уже вместе, почему бы не впустить его, но нет. Я не могу этого сделать.

      Смотрю на небо за моим окном в поисках отеля, в котором мы всегда останавливались. Голос раздаётся за моей шеей, ещё ближе. Моё горло обвито его дыханием, словно кулаком.

– Думаешь над тем, чтобы отвезти меня туда?

      – Я… – никогда не теряла дар речи.

      – Думаешь. Ты знаешь, что тебе не разрешено привозить меня куда-либо без моего одобрения. А вообще, я разочарован, что ты самовольно решила в ответ на мою посылку отправить свою. Очень разочарован.

      – Сэр… – Я ухожу в себя, но хочу вцепиться в него и удержать, лишь бы он не уходил. Я могу почувствовать, как он отдёргивается.

      – Сейчас я уйду, и не хочу, чтобы ты провожала меня взглядом, смотрела на меня или даже думала обо мне.

      – Да, сэр.

      Он убирает лезвие, которое было между моей головой и подголовником, и открывает дверь машины. Затем выходит наружу, а я пытаюсь не бросать взгляд на него через боковое зеркало. Он приказал не смотреть. Я хватаю руль и стискиваю его руками до тех пор, пока пальцы не белеют, а затем и краснеют от боли. Такими темпами моим ладоням грозит обзавестись мозолями.

      Его шаги эхом раздаются по парковке, и я вижу нечеткий силуэт идущего к лифту мужчины. Его руки убраны в карманы пиджака, а воротник высоко поднят, что сильно усложняет узнавание. И мне кажется, что я всё равно не смогла бы.

      Это грубая и резкая позиция. Он не хотел, чтобы я даже думала о нём.

      Значит, не буду.

      Я завожу машину и направляю её в противоположную сторону. Снаружи начинается снег, прилипая к зданиям. Он захватывает и мою машину. Хорошо, что я живу всего лишь на другом конце города.

      Мне стало интересно ‒ лимузин, на котором подъехал Джеймс, стал наконец грязным? Мне необходимо и ему отправить послание. Но не сексуальное, а угрожающее. Может быть, я могу взять посылку Незнакомца и послать Джеймсу петлю? Тогда Джеймс сможет рассмотреть повешение себя самого прежде, чем я разнесу его компанию до основания, а затем сожгу в огне. Когда я с ним покончу, от него не останется ничего, кроме горстки пепла.

      *** 

      Только понедельник, а я уже хочу сдаться и связаться с Незнакомцем по новому номеру, что он мне дал. Я уверена, что это одноразовый мобильный телефон, ведь он меняет номер каждые пару недель. По какой причине? Чтобы люди не могли его отследить? А люди его выслеживают?

      Единственные, кто, как я знаю, используют одноразовые мобильные, это наркоторговцы. Какое-то время я особо не вникала, но работа в моей индустрии поможет встретить специфических людей. Им нужно угождать, даже если это значит вытягивать их из тюрьмы, доставать кое-какие засекреченные аудиозаписи или покупать наркоту, что нужно делать в первую очередь.