— Поцелуй меня, — бормочет он, пристально уставившись на них.

— Что? Прямо сейчас?

Девицы уже совсем рядом. Гаррет поворачивается ко мне, кладет руку мне на затылок и притягивает к себе для поцелуя. Я не возражаю, поскольку весь вечер до смерти хотела поцеловать его. Поцелуй выходит практически невинным, без вторжения языка, но я уверена, что пялящиеся на нас девицы думают иначе. До меня доносится их шушуканье — что-то о том, что все хорошие парни уже заняты.

Когда они проходят мимо, Гаррет медленно отстраняется.

— Еще раз прости. Снова экстренный случай. Эти девушки слишком настойчивы.

— Рада помочь. — Я откидываюсь на спинку сиденья и пристегиваюсь.

Он выруливает со стоянки и направляется вниз по дороге.

— Подожди, — говорю я. — Мы ведь еще не выбрали, куда ехать.

— У меня есть кое-что на уме.

— Но ты говорил, что предоставишь выбор мне?

— Верно, но так как на свидание пригласил я, то позволь это мне. Ты права. Я должен был подготовиться. Если тебе не понравится мой выбор, то в следующий раз пригласишь меня ты.

— С чего ты передумал?

— Просто беру на себя ответственность за свидание. Вот и все. — Он тянется к моей руке, и на этот раз я позволяю ему. — Теперь расскажи, как ты научилась так хорошо играть?

Мы держим путь к Мурхерсту, проезжаем мимо него и через полчаса оказываемся неподалеку от его родного города.

— Гаррет, мы практически возле дома твоих родителей. Не боишься наткнуться на них?

— Кэтрин никогда бы не позволила папе взять ее в то место, куда мы едем. Оно не особенно дорогое. И я уже говорил тебе, что больше их не слушаю. Если наши отношения им не нравятся, то это их проблемы, а не мои.

Мы подъезжаем к ресторану. Первоклассное мексиканское местечко. Внутри висят разноцветные фонарики и журчит фонтан. О половине блюд в меню я никогда даже не слышала, поэтому заказываю нечто похожее на тако.

— Вот это и есть настоящая мексиканская еда, — говорит Гаррет, окуная начос в свежий гуакамоле. — В отличие от той ерунды в забегаловке возле кампуса. — Он имеет в виду кафе с тако, от которого, кажется, плохо всем, кроме меня.

— Если они до сих пор не прогорели, значит, все не так уж и плохо. — Я пробую сальсу. — Хотя вынуждена признать, здесь еда гораздо вкусней. И мне нравится атмосфера. Весело. Ты молодец, Гаррет.

Гаррет одаривает меня дерзкой ухмылкой.

— Даже не знаю, чем я думал, когда разрешил тебе спланировать наше свидание. Дай тебе волю, ты бы наверняка выбрала именно ту забегаловку с тако на ужин.

— Не-а. Скорее всего, закусочную при химчистке.

— Ужасное место. Но твой ответ только подтверждает мои слова. Отныне все наши свидания буду планировать я.

— Я пока не соглашалась на еще одно свидание.

Он пинает меня под столом и улыбается.

— Согласишься.

Нам приносят еду, и как только мы приступаем к ужину, к нашему столику подходит оркестр мариачи и заводит песенку о любви. Я давлюсь смехом — не из-за выбора песни, а из-за того, что вокалист совершенно не попадает в ноты. Я стараюсь скрыть смех, ведь парень и правда старается.

Гаррет дерзко глядит на меня. Отложив вилку, он берет меня за руку и всматривается в мои глаза. Ребята из мариачи, видимо, списывают его романтический жест на влияние своей музыки, поскольку плохой певец кивает Гаррету, расплывается в широкой улыбке и начинает петь еще громче.

Я чуть не плачу, пытаясь удержаться от смеха. Бросаю на Гаррета умоляющий взгляд, прося, чтобы он остановил мариачи, но он берет меня за руку и целует ее.

Когда песня наконец-то заканчивается, Гаррет достает пару купюр и отдает их певцу.

— Muchas gracias, — благодарит тот и указывает на меня. — Красивая девушка. Вы красивая пара.

— О, да, — соглашается, улыбаясь мне, Гаррет.

— В один прекрасный день вы поженитесь. И я спою на вашей свадьбе. — Он лезет в карман и достает визитку.

— Спасибо. — Гаррет берет визитку и переводит взгляд на меня. — Джейд, он сможет петь на нашей свадьбе. Разве не здорово?

Я пинаю его под столом.

— Э… да. Здорово. — Я обращаюсь к певцу: — Еще раз спасибо. Это была очень приятная мелодия.

Парень, кивнув, переходит к соседнему столику, а Гаррет отпускает мою руку и приступает к еде, словно всей этой сцены и не было вовсе.

— Ты специально это подстроил? — спрашиваю я. — Ты же прекрасно видел, что я чуть не умерла от смущения. Они бы ушли, не начни ты весь этот бред с держанием за руки.

Он пожимает плечами.

— Я не хотел их отпускать. Они мне понравились.

— Они были ужасными! Певец даже в ноты не попадал. — Я надкусываю тако.

— Ну, лично я спел бы гораздо хуже, так что, по-моему, все было не так уж и плохо. И тебе он тоже понравился — по крайней мере, немного. Согласись, ты бы разрешила ему спеть на нашей свадьбе.

Я чуть не давлюсь тако, а Гаррет продолжает есть, будто отпустил совершенно нормальный и ожидаемый комментарий.

— Мы на первом свидании, Гаррет. Не рановато планировать свадьбу?

— Согласен. Тогда позовем его спеть на выпускной?

— Вряд ли он будет продолжать выступать через четыре года.

Я слышу, как мариачи запевают новую песню в другом конце ресторана, и теперь, когда они далеко, наконец-то могу дать волю смеху.

Гаррет качает головой, но тоже смеется.

— Ты такая злючка. Он же старается.

— Извини. Ничего не могу с собой сделать. Он просто ужасный певец.

Остаток ужина я размышляю о свадебном комментарии Гаррета. Почему он не может быть хоть немного серьезней? Мы знакомы всего несколько месяцев и формально начали встречаться совсем недавно.

Скорее всего, он пошутил. Но все равно, стоило Гаррету упомянуть о женитьбе на мне, и надоедливые бабочки, которые уже прописались в моем животе, запорхали от счастья. Что этот парень творит со мной?

Ведь я саркастичная, независимая, умная Джейд. Не интересующаяся браками, свадьбами, кольцами и всем в таком духе.

А еще мое дурацкое сердце пропускает дурацкий удар, когда этот дурацкий мальчишка подбрасывает мне мысль о том, что когда-нибудь мы поженимся.

8

— Чем займемся теперь? — интересуюсь я после ужина. Гаррет уже оплатил счет, а к нашему столику выстроилась очередь.

Гаррет смотрит на часы.

— Сейчас всего девять. Не хочешь в кино? Или можно сходить куда-нибудь за десертом.

— Я и так сейчас лопну, поэтому никаких десертов. И в кино меня точно не тянет. Может, хочешь вернуться?

— Если честно, не очень, но я не знаю, чем еще тут можно заняться.

Не сомневаюсь, Гаррету хочется заглянуть на вечеринку, но я очень стараюсь их избегать. На последней я потерпела полное фиаско. Впервые напилась, да так сильно, что не ведала, что творю. Что самое ужасное — мне понравилось. Все мысли ушли, разум затуманился алкоголем… Уверена, падение моей матери началось именно так. И потому я зареклась никогда больше не пить.

Гаррет всегда ведет себя так, словно ему безразлично, что мы не ходим на тусовки, но я ему не верю. Ради всего святого, это же колледж! Любой нормальный студент ни за что не пропустит субботнюю вечеринку. И сколько бы я не напоминала ему, он продолжает упорно настаивать, что ему все равно.

Выйдя из ресторана, мы попадаем в метель.

— Смотри! Пошел снег! — Я поднимаю взгляд к небу и, раскинув руки, кружусь. Наверное, со стороны я выгляжу глупо, но я люблю снег — особенно самый первый.

Гаррет наблюдает за мной. Не берусь утверждать, но кажется, он счел меня сумасшедшей.

Я опускаю руки и останавливаюсь.

— Прости. Я немного разволновалась. Глупо, я знаю. Теперь можем идти.

Я поворачиваю было к машине, но Гаррет ловит меня за талию и притягивает к себе, а потом припадает к моим губам. Его сладкий поцелуй полон согревающей нежности. Я чувствую, как снежинки приземляются на мои скулы, и приоткрываю глаза, чтобы запечатлеть их падение. Большие белые хлопья… Я вновь закрываю глаза. Когда до нас доносятся голоса посетителей, выходящих из ресторана, мы медленно отстраняемся.

— Что сейчас было? — Вопрос наиглупейший, но я, как правило, именно такие и задаю, когда не знаю, что сказать.

— Просто не смог удержаться. Почувствовал, что обязан поцеловать тебя. — Он улыбается, не выпуская меня из объятий. — Из-за твоей реакции на снег. Никогда не видел, чтобы ему так бурно радовались.

— Ага, в этом плане я немного с приветом. Большинство людей снег не любят, но, по-моему, в нем есть нечто удивительное. — Я поднимаю глаза и наблюдаю за мягким падением хлопьев. — Понимаешь, каждая снежинка — само совершенство. И каждая неповторима и уникальна.

Гаррет снова пристально наблюдает за мной. Чувствуя себя неловко, я опускаю глаза.

— Что ж, идем?

Он приподнимает мое лицо за подбородок.

— Не знаю, как у тебя это выходит, Джейд, но я влюбляюсь в тебя все сильней.

— Ты тоже мне нравишься, — произношу я как-то слишком по-дружески, хотя он мне нравится не только, как друг. Что до чертиков пугает меня. Мне не может нравиться кто-то так сильно.

Мы идем к машине. Гаррет распахивает для меня дверцу и, как только я сажусь, закрывает ее. На обратном пути снегопад усиливается. Когда мы подъезжаем к кампусу, землю покрывает как минимум двухдюймовый слой снега. Я выхожу из машины и пробую слепить снежок, но снег слишком пушистый и легкий.

Мы заходим в общежитие и останавливаемся у моей комнаты.

— Я бы пригласила тебя к себе, но это наше первое свидание, и мне не хочется, чтобы ты подумал обо мне невесть что.

Гаррет прислоняется к двери.

— Прогоняешь меня? — Он улыбается. — Знаешь, ты могла бы подняться ко мне. Я даже не против, если ты подумаешь обо мне плохо.

— И чем мы там займемся? — невинно интересуюсь я.

— Всем, чем пожелаешь. — В его тоне нет ни капельки флирта, поэтому непонятно, что он имеет в виду.

— Думаю, мы могли бы посмотреть телевизор.

Я ожидаю его дальнейших действий.

— Тебе нужно захватить какие-нибудь вещи?

Я в замешательстве, но потом вспоминаю о нашей новой традиции — совместных ночевках.

— Э… да нет, — отвечаю я, наблюдая за его реакцией.

Его брови взлетают на лоб.

— Уверена?

— Да. Если мне что-то потребуется, то я всегда могу спуститься сюда.

Мы поднимаемся к нему, и я, подбежав к окну, раскрываю шторы.

— Не могу поверить, что пошел снег. Ведь еще даже не День благодарения.

Гаррет подкрадывается ко мне со спины, обнимает меня и целует в макушку.

— Кстати, насчет Дня благодарения. Когда ты собираешься домой? Надеюсь, Райан приедет за тобой?

— Я не поеду домой. Слишком далеко, а билеты на самолет дорогие. Плюс я не люблю самолеты. Я никогда на них не летала, но…

Он разворачивает меня к себе лицом.

— Чем же ты будешь заниматься на праздники?

— Не знаю пока. Может, книжку почитаю. Или начну готовиться к экзаменам.

— Я про сам праздник. Как ты будешь его отмечать?

— Никак. Закуплюсь продуктами, вот и все. Как раз собиралась спросить: ты не сможешь до своего отъезда свозить меня в магазин?

— Нельзя пропускать День благодарения. Это важный праздник. У тебя просто обязан быть ужин с индейкой и картофельным пюре. Ты не можешь сидеть в одиночестве, ведь в кампусе никого не будет. Почему ты не предупредила?

— А смысл? Почему тебя вообще волнует то, как я проведу День благодарения?

— Потому что мне не хочется, чтобы ты сидела тут совершенно одна.

Я пытаюсь вырваться из объятий, но он не отпускает.

— Гаррет, серьезно. Все хорошо. Я никогда не отмечаю День благодарения.

— Погоди. То же самое ты говорила про день рождения. Выходит, ты не отмечаешь ни свой день рождения, ни День благодарения. А как насчет Рождества?

Мне нужно как-то перевести разговор в новое русло. Праздники — не самая подходящая тема для обсуждения. В Рождество у меня не было ни подарков, ни торжественного рождественского ужина, ни елки, ни украшений. Только моя злая пьяная мать, орущая на меня до тех пор, пока не отключится.

— И его тоже. — Я снова ерзаю, пытаясь высвободиться, но безуспешно. — Давай смотреть фильм. Какой хочешь включить?

Гаррет молчит. Я поднимаю глаза и вижу, что он глядит на меня так, будто я рассказала самую печальную историю на земле. Ненавижу, когда люди жалеют меня. Ну не было у меня в жизни праздников, и что дальше? Не вижу причины для жалости.

— Разве вы не отмечали праздники с Фрэнком и Райаном?

Я вздыхаю, мечтая, чтобы он просто сменил тему.

— Отмечали. В День благодарения мы ходили на ужин в гостиницу со шведским столом, а на Рождество в казино.

— Тебе необходим настоящий День благодарения, Джейд. Парад, праздничный ужин, футбол… Нужно хоть раз все это пережить и увидеть.