– Да. – Она открыто посмотрела ему в глаза.

– И что бы ты о себе рассказала?

– Это слишком общий вопрос. – Она покачала головой.

– Тогда давай конкретизируем. Ты училась в университете на Западном побережье, хотя твоя семья живет на другом конце страны, в котором тоже много отличных учебных заведений. Почему?

– Из потребности расширить горизонты. – Элиза сделала еще один глоток вина, хотя интуиция подсказывала ей, что пора остановиться.

– Если у тебя была такая потребность, то почему ты вернулась и стала работать на родителей?

– А что, это противозаконно? – напряглась она.

– Такой ответ ты дашь своему предполагаемому бизнес-партнеру?

– Нет. – Она начала понимать, что падает в яму, которую сама же и выкопала. – Я согласилась работать в компании родителей в качестве возврата долга за мое обучение в университете.

Алехандро нахмурился.

– Они ожидали, что ты вернешь им деньги, потраченные на твое образование?

– Они много чего ожидали, – разоткровенничалась Элиза, списав это на выпитое вино. – Они никогда и ничего не делают бесплатно, в том числе и для собственной дочери.

– Между тобой и родителями, кажется, не слишком теплые отношения? – Понимание мелькнуло в его глазах.

– Можно сказать и так, – не удержалась от злого смешка Элиза.

– Тогда почему ты с ними работаешь?

– Рабочие места не падают с небес, как только ты заканчиваешь университет. И даже если на втором или третьем собеседовании тебе предлагают работу, то, узнав, что ты – дочь Марши и Ральфа Джеймесон, тебя спрашивают, почему ты столь пренебрежительно относишься к великой возможности работать на них. Половина потенциальных работодателей не возьмут тебя, потому что не верят, что ты будешь предана своей работе, другая половина уже имеет о тебе предвзятое мнение и даже не посмотрит в твою сторону. Семь месяцев безуспешных поисков работы, и родители, постоянно напоминающие о долге, не оставили мне выбора.

Элиза сделала еще глоток вина. Она уже сожалела о том, что открыла о себе гораздо больше, чем собиралась. Тишина, полная невысказанных вопросов, заполнила комнату. Алехандро внимательно посмотрел на нее:

– И этот долг уже выплачен?

– Почти. Я окончательно разделаюсь с ним с твоей помощью.

– С моей? – переспросил Алехандро.

– Если я помогу тебе завершить эту сделку, это, разумеется, будет прекрасно для тебя. Но это также пополнит мое резюме и, что еще более важно, освободит меня от родительских оков. Тройной выигрыш.

– Понятно. – Алехандро медленно покрутил свой бокал.

Он продолжал смотреть на Элизу, и лицо ее запылало, но это не имело никакого отношения к выпитому ею вину.

– Прости, ты не просил меня рассказывать историю моей жизни. – Поставив опустевший бокал на стол, Элиза встала и покачнулась. Алехандро тотчас же вскочил из-за стола и обхватил ее за талию. – Я же говорила, что почти не пью. – Она отвела взгляд от его внимательных глаз, и так уже увидевших слишком много.

– Говорила, но ты не пьяна. Поверь мне, я хорошо знаю разницу, – слегка насмешливо проговорил он.

– Тем не менее утром это будет выглядеть не слишком хорошо, – пробормотала она.

– Ты едва допила один бокал. Я не собираюсь использовать это против тебя.

Элиза посмотрела в его глаза и застыла, зачарованная золотистыми искорками, расходящимися от зрачка по радужке.

– Спасибо, – прошептала она.

– Не за что, – по-испански сказал Алехандро.

Они продолжали стоять так близко друг к другу, что дыхание их почти смешивалось. Элиза понимала, сколь велика опасность того, что его глаза проникнут прямо ей в душу.

– Я вообще не собиралась пить. Просто…

– Просто – что?

– Я не люблю говорить о своих родителях.

– Почему?

– Это… слишком больно, понимаешь?

– Нет. Не понимаю. – На его губах появилась мрачная ухмылка.

– Конечно нет. – Элиза нахмурилась. – Полагаю, у тебя было восхитительное детство, наполненное тошнотворно блаженными воспоминаниями.

Ладони, лежавшие на ее талии, едва заметно сжались.

– Тошнотворными – довольно часто, блаженными – нет.

Элиза внезапно осознала, что его руки все еще касаются ее тела. Она не могла думать ни о чем, кроме жара, проникающего в ее кожу от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы эти руки скользили по ее телу, лаская и пьяня.

– Что ж, мне очень жаль.

– Жаль чего?

– Нас обоих.

– Мне не нужна твоя жалость, – резко сказал он.

Элиза вздрогнула, и он тут же провел ладонями по ее рукам, согревая и успокаивая ее. Она изо всех сил старалась сосредоточиться.

– Я просто…

Взгляд Алехандро опустился к ее губам, и все мысли мгновенно улетучились из ее головы. Элиза отвела взгляд, пытаясь восстановить здравомыслие, но его руки на ее талии затормаживали ее мыслительный процесс.

– Алехандро?

– Да? – выдохнул он.

– Можешь отпустить меня. Обещаю, я не упаду.

Руки Алехандро задержались на ее теле еще на несколько секунд, а потом он отпустил ее.

– Рад слышать. Хочешь кофе или будем считать, что на сегодня рабочий день закончен?

Она провела ладонями по рукам в тех местах, где Алехандро касался ее. Она с удивлением осознала, что вовсе не хочет, чтобы этот день заканчивался.

– Ты собирался сказать мне, кто стоит за саботированием слияния.

Разные эмоции смешались в его глазах, и от этого зрелища у Элизы неприятно засосало под ложечкой.

– Это мой брат, – наконец сказал он. Вопреки выражению глаз, голос его был абсолютно лишен эмоций.

– Твой брат?

– Да.

– Но… почему?

Алехандро сделал несколько шагов назад к сервировочному столику и налил себе кофе.

– Потому что у меня, как и у тебя, слово «семья» не вызывает радужных чувств.

Элиза слишком хорошо понимала, о чем он говорит.

– Все же это несколько чересчур… Неужели брат настолько сильно хочет причинить тебе боль?

– Ты предполагаешь, что я из тех людей, которым можно причинить боль? В худшем случае он доставит мне массу неудобств, не более.

Ошеломляющая уверенность в его словах слегка охладила ее. И все же она ощущала какую-то близость с Алехандро, испытывая эмоции, которым не могла подобрать нужного определения.

– Думаю, на сегодня все же достаточно. Пойдем. – Он вышел из столовой и направился в свой кабинет.

Элиза не торопясь последовала за ним и увидела в его руках свой пиджак и портфель. Алехандро помог ей одеться, и она смущенно пробормотала «спасибо». Она уже собиралась попрощаться, когда увидела, что он тоже надел пиджак и подошел к ней.

– Ты тоже уходишь?

– Я отвезу тебя домой.

– В этом нет никакой необходимости. – Она покачала головой. – Я поеду на метро и через двадцать минут буду дома.

Он взял ее за локоть и пошел к двери.

– Уже поздно. О том, чтобы позволить тебе ехать на метро в этот час, не может быть и речи. Завтра мне хотелось бы увидеть тебя на работе целой и невредимой.

– И все же…

– Ты уже забыла о нашей договоренности не тратить время на ненужные споры?

Элиза упрямо поджала губы и пошла за ним к лифту. Закрытая в маленьком пространстве, она не знала, что сказать человеку, чье присутствие было столь осязаемым. Она предпочла отвернуться, чтобы не встречаться с ним взглядом. В зеркале лифта она детально видела его отражение.

Даже в профиль Алехандро был потрясающе привлекателен. В электрическом свете ламп его кожа приобрела насыщенно-оливковый цвет, а темные волосы блестели так, что к ним хотелось прикоснуться. Элиза никогда прежде не испытывала желания дотронуться до лица мужчины, не говоря уж о его волосах.

В те редкие свидания, на которые она ходила в колледже, она быстро выяснила, что в подтексте каждого из них был секс. Эти реалии преследовали ее и на работе, но она быстро научилась держать мужское внимание к своей персоне на значительном расстоянии.

Но, глядя на Алехандро, она почувствовала незнакомое до сей поры желание сделать все наоборот, поддаться этому сексуальному влечению, которое пронизывало ее насквозь, до самых кончиков пальцев.

Словно почувствовав, что Элиза искоса поглядывает на него, Алехандро поднял голову, и их взгляды встретились в зеркале. Он смотрел в ее глаза, и она не смогла отвести взгляд, словно он гипнотизировал ее. Единственным звуком, нарушившим молчание, было мерное гудение лифта.

Глаза Алехандро темнели с каждой секундой. Когда его взгляд опустился к ее губам, Элиза неосознанно разомкнула их. В тишине раздался тихий вздох, словно начало то ли проклятия, то ли молитвы.

Двери лифта раскрылись с тихим стуком, и чары рассеялись.

Глава 5

Взгляд Элизы то и дело скользил в сторону мужчины, уверенно управлявшего своим «бугатти». Даже молчание, заряженное остатками той атмосферы, что окружала их в лифте, было не в тягость. Это дало ей время осмыслить, что такого было в Алехандро Агиларе, что угрожало разрушить ее столь тщательно возведенные стены вокруг собственной сексуальности и своих чувств?

И ведь он не сделал ничего такого, что могло оскорбить ее, испугать. Конечно, его комментарий о флирте неприятно ужалил ее, но не более. Но это по-прежнему не объясняло то тревожное волнение, которое она ощущает, находясь рядом с Алехандро.

Алехандро свернул в переулок, приближаясь к кварталу, в котором жила Элиза. Она старалась не смотреть в его сторону.

– Итак, – она откашлялась, – ты собираешься преследовать своего брата?

Он стиснул зубы и притормозил на красный сигнал светофора. Одна рука лежала на руле, второй он задумчиво почесал щеку, на которой уже начала пробиваться щетина.

– В данный момент я борюсь с этим желанием.

– Это хорошо, – вздохнула она.

Алехандро быстро глянул на нее, прежде чем тронуться с места на зеленый свет.

– Ты придерживаешься пацифистского курса со всеми своими клиентами?

– До сей поры мои сделки включали в себя ограничение ущерба или использование лучшего подхода, чтобы освещать клиента в выгодном свете. Я не слишком-то помогу тебе, если буду придерживаться курса, при котором ты еще долго будешь выглядеть неважно в глазах инвесторов.

– А тебе-то какое дело? – Он снова взглянул на нее. – Это твой последний контракт. То, что будет происходить после этого, не должно тебя волновать.

– Ты прав, не должно. – Элиза покусала нижнюю губу. – Может, я просто не хочу, чтобы моя лебединая песня оставила после себя неприятное послевкусие, – ответила она. Элиза посмотрела в окно и увидела свой жилой комплекс. – Если ты притормозишь здесь, я быстро выпрыгну.

Алехандро проигнорировал ее реплику, так же как и знак «парковка запрещена» перед ее домом. Он остановил машину перед входом, вышел из машины и открыл пассажирскую дверь автомобиля.

– Спасибо, что подвез.

Он взял ее за руку и повел к входу в здание.

– Поблагодаришь, когда я доведу тебя до двери квартиры. Заодно расскажешь мне, почему в этом доме нет ни швейцара, ни приличной системы безопасности. – Он с неодобрением посмотрел на подозрительного вида парочку, выбежавшую из дома прямо перед ними.

– У меня есть домофон, – отмахнулась Элиза. – Доволен?

– Нет.

Элиза скривилась.

– Не все могут позволить себе особняк в Баррингтон-Хиллз, Алехандро.

Он нажал кнопку вызова лифта. Когда тот не тронулся с места, Алехандро нажал на кнопку еще несколько раз подряд.

– Я не живу в Баррингтон-Хиллз.

– А мои родители живут.

– И ты решила жить здесь? – Он недоуменно уставился на нее.

– Да.

Он не стал расспрашивать дальше, из чего Элиза сделала вывод, что Алехандро тема семьи неприятна точно так же, как и ей самой. Он еще несколько раз потыкал кнопку лифта и выругался, потому что лифт по-прежнему стоял на месте.

– Поднимусь по лестнице, – вздохнула то ли от облегчения, то ли от разочарования Элиза. – Я живу всего лишь на третьем этаже.

Алехандро быстро развернулся к лестнице и зашагал по ступеням впереди нее. Элиза поспешила за ним и двумя минутами позже уже стояла у своей двери, стараясь привести дыхание в норму. Алехандро, уже ждавший ее на месте, даже не запыхался.

Элиза открыла дверь. Она обернулась и встретилась взглядом с Алехандро.

– Поскольку мой сегодняшний рабочий день затянулся, к которому часу мне завтра приезжать?

– Во избежание новой дискуссии, можешь приехать к семи.

– В противовес чему? – Ее глаза расширились от удивления. – Пяти утра?

– Именно в это время начинается мой рабочий день. – Он пожал плечами.

– Осмелюсь спросить, во сколько же он заканчивается?

– Когда кофеварка грозит уволиться, а это случается каждый день.

Элиза рассмеялась, и Алехандро невольно улыбнулся. Его взгляд скользнул к ее губам, и ее смех мгновенно смолк.

– Тогда увидимся утром?