– Да просидел за компом, – он потер глаза.

– А родители? – удивилась я.

– Что – родители? – не понял он.

– Тебе разрешают?

Он уселся рядом, задумался и ответил:

– Скажем так: не запрещают. То есть мама, конечно, недовольна. Она говорит об этом, делает замечания, рассказывает, что вредно подолгу пялиться в монитор и все такое…

Он откинулся на спинку дивана и забросил на нее руки, так что его пальцы касались моего затылка.

И тогда меня прорвало. Я начала сбивчиво рассказывать о своих проблемах с родителями, о том, что меня никуда не пускают, что у меня нет друзей, что даже невинное катание на трамвае обернулось скандалом. Я рассказала обо всем, не забыв упомянуть о железной двери. Я чувствовала, что обида переполняет меня, что я вот-вот разревусь, но мне так хотелось поделиться с кем-то, кто может меня понять и…

Я разревелась.

Андрей придвинулся поближе и осторожно вытер мои щеки. Потом коснулся их губами. Это было так неожиданно и так… чудесно, что я снова расплакалась, просто от избытка чувств.

Чтоб Андрей не исчез, не растворился в вечернем сумраке, я забралась на диван с ногами и прижалась к нему. Он гладил меня по волосам и спине, вздыхал, ждал, когда я успокоюсь, а потом спросил:

– Для чего ты все это рассказала?

Я растерялась, даже отстранилась от него.

– Мне так хотелось с кем-то поделиться, – робко призналась я в ответ.

– Но ведь ты меня совсем не знаешь, – мягко заметил он.

– Я подумала…

– Знаешь, на будущее, – он приложил палец к моим губам, – не надо рассказывать о себе каждому встречному-поперечному, ладно?

– Почему?

– Почему? – Андрей осторожно положил меня на спину, склонился и быстро впился губами в мои губы. Он меня целовал! По-настоящему!

Я зажмурилась, подалась к нему, обвила руками шею, но он внезапно высвободился и снова сел, небрежно откинувшись на спинку дивана.

Я смотрела удивленно, все еще не понимая.

– Потому, – ответил он, – что ты слишком доверчивая. Нельзя же так!

Я приподнялась, села и, пододвинувшись поближе, положила голову ему на плечо.

– Это плохо? – прошептала ему в самое ухо, его волосы защекотали мой нос.

– Послушай, – он взял меня за плечи и развернул лицом к себе, – ты правда такая наивная или прикидываешься?

Я снова не поняла его, только смотрела прямо в глаза и очень хотела, чтоб он поцеловал меня.

– Нет, не прикидываешься, – ответил он сам себе и покачал головой. – Нетронутая нимфа…

– Что?

– Я говорю, что тебя, наверное, выращивали в каком-то специальном месте, в теплице, вдали от мира. – Он засмеялся. – Как принцессу в высокой башне… ты как будто из института благородных девиц появилась. В вашем городе все такие?

– Не знаю… А какие?

– Такие, как ты.

Я начала оправдываться. Откуда мне знать, какие у нас девушки? Если я ни с кем не общаюсь, кроме одноклассников, да и то только в школе.

Он слушал и хмурился.

Я замолчала.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Что-то в этом есть, возможно, – сказал он, глядя в потолок, – что-то… но не для меня.

Под окном громко смеялись.

– Нас обсуждают, – предположил Андрей.

– Нас?

– Конечно, им же интересно, что мы тут делаем.

Он встал и подошел к окну, прислушался. Я подбежала и прижалась к его спине.

– Взрослые бывают просто невыносимыми! – сказала я.

– О, только не мои родители! Они классные, – сообщил Андрей.

– Правда? Почему?

Он пожал плечами:

– Они никогда ни во что не вмешиваются и все понимают, особенно мама.

– Мама?

– Ты что! Мне все друзья завидуют, – похвастался Андрей, – звонят ей, спрашивают обо всем. Всякие проблемы с ней решают.

– А разве так можно? – не поверила я.

– С ней – можно.

Я что-то хотела спросить, но он приказал: «Тсс! Послушай».

Говорили о нас, точнее, обо мне. Женя, смеясь, рассказывала о нашей кошке Ульяне. Какая она вся чистенькая, беленькая, впервые выбралась из дома весной, села под кустом распустившихся пионов и ждала. «Ну прямо невеста!».

Я не помню Ульянку такой. Для меня она всегда была взрослой кошкой, занятой своими кошачьими делами. Периодически она приносит котят, которых надо было куда-то пристраивать. Вот и все. А оказалось, что у нашей Ульянки была целая любовная эпопея с каким-то приблудным помоечным котом.

О! Как они смеялись там, внизу, когда Женя увлеченно рассказывала о многочисленных женихах, претендующих на Ульянкину благосклонность. И про этого страшного, ободранного, с бельмом и оторванным ухом. Он что-то жрал, нашел под старой грушей кусок какой-то гнили и урчал от жадности. Вот к нему и подошла прекрасная, чистенькая Ульяна и робко тронула его грязный хвост своей утонченной лапкой. Кот вздрогнул, обернулся, смотрел на нее секунду и снова вернулся к жратве. В тот момент она была для него важнее всех кошек на свете. А потом их застали за сараем…

– Вот мне Лера сейчас напоминает Ульянку под кустом пионов, – завершила свой рассказ Женя. Я покраснела и отстранилась от Андрея.

– Эй! – крикнул он в форточку. – А нам тут все слышно!

– Нам тоже, – ответили снизу и снова засмеялись.

Только этого не хватало! Я отступила от окна.

– Обиделась? Ладно! Ведь правда же весело!

– Я не кошка и вовсе на нее не похожа!

– Забудь! – Он слегка толкнул меня, я не удержалась на ногах и плюхнулась на кровать.

– Ах, ты так! – Я схватила его за ногу и резко дернула к себе. Мы оба повалились и начали в шутку бороться.

– Все, сдаюсь! – Андрей поднял руки.

Мы легли на спину и смотрели, как по потолку бродят тени от разрисованного абажура.

– Судя по всему, домой мы сегодня не попадем, – сообщил Андрей, зевая.

Он сбросил кроссовки и откатился к стене.

Я прилегла рядом, хотелось еще поговорить. Но пока я болтала, Андрей уснул. Он просто вырубился, и все.

Ах, как бы мне хотелось тоже вот так просто взять и провалиться в сон. Умеют же люди! Я никогда не думала, что парень, с которым я буду целоваться впервые в жизни, банально уснет. А как же рассказы о первой любви? А где же романтика, прогулка под звездами? Где разговоры ночь напролет, где горячий шепот и быстрые поцелуи? А как же мои родители? У них тоже было так? А у родителей Андрея? Или это только я такая невезучая?

Мои родители, например, познакомились в троллейбусе. Шел сильный дождь, у мамы был зонтик. Она стояла на задней площадке и рассматривала папу, потому что у него была совершенно чистая обувь. Маму это просто потрясло. Я не знаю, что подумал о ней папа, но, когда она вышла из троллейбуса, он встал к ней под зонтик.

Еще она говорила, что никто из ее знакомых не знал столько и не умел рассказывать так, как папа.

Когда она серьезно простудилась и ей было очень плохо, а дома никого не оказалось, она позвонила папе. Он примчался, вызвал «Скорую», доехал с ней до больницы и потом уже не отходил от мамы, пока ее не выписали. А еще он писал ей стихи. Только она никому их не показывает. Когда они поженились, маме было двадцать шесть лет, а папе – тридцать один. Если учесть, что мне почти шестнадцать, то ждать придется еще долго. Целых десять лет! А все мои одноклассницы уже встречаются с парнями. Одна я до сегодняшнего дня не имела такой возможности. И вот моя возможность бессовестно уснула.

Мне захотелось растолкать Андрея, наговорить ему всяких гадостей и уйти с гордым видом вниз, на улицу, к этим странным взрослым, которые сидят в холодном ночном саду, жгут костер и находят темы для разговоров.

Но я не стала его будить. Уж очень он сладко спал, даже посапывал, как маленький. Я просто встала и спустилась по узкой лестнице, надела куртку, вышла из дома.

Костер догорал.

Взрослые поднялись со своих мест, зевая и потягиваясь.

– Надо бы поспать, – сказала Катя.

– Я – за! – поддержала ее Женя.

Они все были – за! Одна я оказалась не у дел. Куда ни пойду – везде лишняя.

Я понуро побрела следом за всеми в дом. Там они некоторое время совещались, кого куда положить. В итоге решили, что я буду спать с Андреем. Вот так новость! Я даже смутилась. Что ж, если так велят взрослые…

Мне не спалось. Остаток ночи я просто лежала, уткнувшись в подушку, и слушала дыхание Андрея.

Ира проснулась первой. Тогда я тоже потихоньку встала и пошла ее искать. Она была во дворе. Увидела меня, улыбнулась, сказала: «Доброе утро».

Я тоже пожелала ей доброго утра.

– Как спалось? Жениха видела во сне?

– Жениха?

– На новом месте приснись жених невесте, – рассмеялась хозяйка.

– А-а, – я не нашлась что ответить. Но спросила, как меня учили:

– Вам помочь?

– Хочешь лошадей покормить?

Я не хотела. Но отказываться было поздно, поэтому я просто кивнула.

– Тогда пойди переобуйся, там на веранде стоят галоши, и куртку надень старую, на вешалке найдешь.

Ежась от холода, я вернулась на веранду, нашла галоши и куртку. Переоделась.

– Совсем другое дело! – одобрила Ира. – Возьми ведра, пойдем.

Она направилась к конюшне, я поплелась следом, в душе ругая себя за то, что не сдержалась и поднялась так рано.

Ира сначала заперла собаку и только потом пустила меня в лошадиный загон. Лошади почувствовали хозяйку. Они тихонько ржали и пофыркивали. Рыжий высокий конь нервничал и мотал головой над дверцей денника.

– Это Бурбон, – представила его Ирина, – он самый молодой и самый глупый.

Я стояла у входа, не решаясь ступить дальше. Лошади меня пугали: они были просто огромными, я не представляла себе, как с ними можно справиться.

– А это Риточка, – продолжала рассказывать Ира, – хорошая девочка.

Она гладила своих питомцев, похлопывала их по шее. Говорила с ними.

– Этого зовут Кадет, он самый старший и самый спокойный. Ну вот, а здесь живет Табунчик! Табун мой друг! Он тут главный, мы с ним вместе уже четыре года.

Она продолжала рассказывать и одновременно набирала воду в ведра, выгребала из закутка сено, показывала, как открывать двери в денники, как поить, как кормить. Лошади оказались очень спокойными, терпеливо ждали своей очереди, все, кроме Бурбона. Он нервничал и обижался, что не ему первому дают завтрак.

Рита кокетничала. У Кадета грива была заплетена в косички. «Лошадь викингов» – так называла его Ира. Табун был настоящим красавцем, с лоснящейся бархатной шкурой, черногривый, с белым пятном на боку, он выглядел настоящим аристократом.

Конечно, лошади – не морские свинки! Но пока мы их кормили, я даже рискнула погладить Риту и Кадета.

Когда мы закончили и вернулись в дом, все, кроме Андрея, проснулись. Оказалось, отцу Андрея надо было еще заехать на работу, так что мы стали собираться. Пока завтракали, Катя пыталась разбудить сына. Он встал, чай пить отказался, зевал отчаянно и не обращал на меня внимания. Как будто мы не знакомы.

И только когда мы уже выехали от гостеприимной Ирины, Андрей спросил у Жени, что мы собираемся делать в ближайшие дни.

– Да, в общем, ничего особенного, – ответила она.

– Я завтра позвоню, – пообещал Андрей, – может, сходим куда-нибудь с Лерой. Как, отпустите ее?

– С тобой? Да хоть на край света! – засмеялась Женя.

Тут мама Андрея повернулась и сказала:

– Вы имейте в виду, что этот парень спит до трех, так что с утра звонков не ждите.

– Мы в курсе, – ответила Женя.

Вот так. А потом нас завезли домой, и я осталась наедине со своими мыслями. Снова одна. Ждать следующего дня.

Вечером я попросила у Жени велосипед, хотела покататься по двору. Она как-то странно на меня посмотрела, будто удивилась. Но разрешила, не без колебаний. Я это заметила.

Во дворе было темно и холодно. Я прокатилась по узкому проходу среди припаркованных машин и вернулась.

На самом деле я ждала, что Андрей позвонит, и хотела поговорить с ним, пока никто не слышит. Но он не звонил.

Сама я не решалась. А поговорить с кем-нибудь хотелось ужасно! Измаявшись, я подошла к Жене и спросила, могу ли я позвонить по городскому своей подруге.

– Да, только звони по карточке, – разрешила Женя. Я не знала, как по ней звонить, тогда Женя сказала: – Продиктуй номер, я наберу.

«Это уловка, – подумала я. – Хочет выспросить номер, а потом доложит маме». Нет, я не могла попадаться. Стоит маме узнать о том, что я общаюсь с «этой идиоткой», как сразу же будет скандал и допрос с пристрастием.

Я отступила от Жени, отрицательно качая головой.

Она удивленно посмотрела на меня, но промолчала. Вот и хорошо. Тогда я схватила мобильник и заперлась с ним в ванной. Включила воду: пусть думает, что я купаюсь. Набрала Анин номер, с трудом дождалась ответа. Как только услышала ее голос, выпалила скороговоркой:

– Аня, тут такое! Я долго говорить не могу. Я с парнем познакомилась! У нас кое-что было!

– Да ну! – раздалось в ответ. – Правда?!

– Погоди, не перебивай! Он, знаешь, такой классный! Я тебе потом все подробно расскажу. Ань, мы даже спали вместе!