Кэрол Мортимер - Золотая маска

Каро не могла дышать. Не могла думать. Она смотрела снизу вверх в лицо Доминика и понимала, что любит его больше всего на свете…

— Маленькая дурочка! — Он встряхнул ее, глаза у него сверкали. — Неужели не понимаешь, какой опасности ты подвергаешь себя, когда выходишь из дому вот так, в одиночку?

— Почему ты здесь? — Она недоверчиво тряхнула головой. — Ты ведь говорил, что уезжаешь по делам на весь день! Ты говорил…

— Каро, я прекрасно помню, что я говорил, — сухо ответил Доминик. — Как помню и то, что ты обещала весь день сидеть у себя. Ты солгала! Воспользовалась моим уходом, собрала вещи и приготовилась бежать, даже не попрощавшись!

— Я… — Каро облизнула пересохшие губы.

— Куда ты направлялась? — хрипло спросил Доминик. — Что?.. — Он резко осекся; глаза его внезапно широко раскрылись и уставились на что-то поверх ее плеча.

— Доминик! — Каро вскинула на него непонимающий взгляд.

Светло-серые глаза как будто смотрели внутрь себя, а потом совершенно остекленели, губы обмякли, он выпустил ее и начал медленно оседать на землю. Перед ней оказался свирепый мужчина с занесенной дубиной. Еще секунда — и на голову ей накинули тяжелую ткань, перед глазами все потемнело. Ее закинули на плечо и куда-то потащили…

Каро понятия не имела, долго ли находится в этой роскошно обставленной спальне. Ей показалось, что ее продержали здесь несколько часов, однако вполне могло оказаться, что она пробыла здесь всего несколько минут. Время словно остановилось после того, как она увидела, что Доминик упал после удара по затылку.

Она беспокоилась не за себя; она тревожилась за Доминика, ведь удар нанесли с такой силой, что вполне могли его убить!

Каро не мыслила жизни без Доминика. Не представляла, как будет существовать без него… По сравнению с этим ее собственное положение казалось малозначительным. Разумеется, она стала пленницей Николаса Брауна. После всего, что случилось в последние дни, иного объяснения быть не могло. Но теперь все утратило для Каро важность — если Доминик умер.

Она встала и принялась расхаживать по комнате. Подошла к окну. Оно было забрано решеткой и выходило в сад, окруженный высокими стенами.

Вдобавок в саду росли высокие деревья. Если кто-нибудь из обитателей соседних домов бросит взгляд в эту сторону, он ничего не увидит…

Каро давно поняла, что ее привезли в какое-то уединенное место. Едва попав сюда, она первым делом скинула одеяло, в которое ее завернули перед тем, как швырнуть в карету, и проверила, нельзя ли бежать через окно.

Вместе с ней в карете ехали двое мужчин; не видя их лиц, она тем не менее без труда поняла, что один ударил Доминика, а второй подкрался сзади и накинул ей на голову одеяло. Ни тот, ни другой за время пути не ответил на ее вопрос. Она желала знать одно: жив Доминик или нет.

Николаса Брауна она до сих пор так и не видела…

Каро не сомневалась, что ей следует бояться этого человека, что головорезы, которые состоят у него на службе, избили лорда Торна и подожгли игорный клуб, став виновниками гибели Бена. И они же, возможно, убили Доминика…

Каро испытывала такое презрение и гнев по отношению к Брауну, что нисколько не боялась. Она презирала его, потому что все поступки свидетельствовали о его трусости. Браун и его подручные предпочитали нападать исподтишка, не подвергая себя настоящей опасности. Ее переполнял такой гнев, что она готова была собственными руками убить Брауна, если узнает, что Доминик в самом деле умер.

Она подавила рыдания, рвущиеся из горла. Доминик не может умереть! Даже думать о таком нельзя…

Услышав, как в замке поворачивается ключ, Каро резко отвернулась от окна и горделиво вскинула подбородок. Она встретила Николаса Брауна презрительным взглядом.

— Миссис Мортон! — приветствовал он ее как ни в чем не бывало, как будто они встретились где-нибудь на балу или на светском рауте. — Надеюсь, вам удобно? — учтиво продолжал он, остановившись на пороге.

Каро ответила ему холодно и надменно:

— Я стала свидетельницей того, как на моих глазах… ударили человека. — Каро изо всех сил старалась не выказывать слабости, и все же голос ее слегка дрогнул, когда она заговорила о нападении на Доминика. — Меня завернули в грубую, вонючую тряпку, похитили и держат пленницей в этой комнате! Благодарю вас, мистер Браун, мне чрезвычайно удобно!

В проницательных карих глазах мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее восхищение.

— Теперь я понимаю, почему Блэкстоун так одержим вами, — негромко проговорил Браун.

Каро его слова совсем не понравились. Она не считала, что Доминик одержим ею. Но мысль о Доминике придала ей смелости, и она продолжала:

— Боюсь, вы настолько ниже моего презрения, что, на мой взгляд, недостойны даже дышать одним воздухом с лордом Воном.

Карие глаза прищурились, лицо Брауна приобрело зловещее выражение.

— Посмотрим, таким ли чудесным останется он для вас, если не сумеет вовремя спасти от меня, недостойного вашего презрения!

Каро поняла из его слов только одно: Доминик жив! Сердце у нее невольно сжалось. Если бы только Браун говорил правду! Если Доминик жив, не имеет значения, удастся ему спасти ее или нет. Каро хотелось лишь одного: чтобы сам он остался цел и невредим.

Она с презрением воскликнула:

— Доминик стоит сотни… нет, тысячи! — таких, как вы!

Браун мрачно осклабился:

— Может быть, вы еще перемените свое мнение о том, кто из нас лучше, после того как я пересплю с вами!

Глаза Каро расширились от ужаса; ей не сразу удалось взять себя в руки.

— Добровольно я вам не дамся, мистер Браун, — отрезала она, по-прежнему вызывающе глядя на него глазами цвета морской волны.

Его губы скривились в усмешке.

— Я рассчитываю на это, миссис Мортон! Блэкстоун отобрал у меня мою собственность, и я с нетерпением жду случая отплатить ему тем же!

Браун вышел и запер за собой дверь.

Каро без сил опустилась на кровать. Как можно было заблуждаться, считая Николаса Брауна обаятельным собеседником? Почему она сразу не поняла, что он подлый, презренный мерзавец, лишенный чести и вообще каких бы то ни было положительных качеств!

Она могла надеяться лишь на одно. Если Доминик в самом деле еще жив, он спасет ее! В конце концов, он сам вызвался ее защищать! Только бы он успел до того, как Браун осуществит свою угрозу…

* * *

— Все на местах, милорд, — тихо сказал Дрю Батлер.

Они с Домиником прятались сбоку от крыльца дома в Чипсайде, принадлежавшего Николасу Брауну.

Доминик очень надеялся, что они найдут здесь Каро. Найдут ее живой и невредимой. О другом исходе он не мог даже думать.

Что он скажет Каро, как только она вернется в Брокл-Хаус, в безопасность? Доминик пока не знал. Он еще не преодолел шока, когда, придя в сознание, увидел, что Каро нигде нет.

Дрю нарушил ход его мыслей, вслух выразив свою озабоченность:

— Вы уверены, что пойдете с нами, милорд? Вас сильно ударили по голове, и…

— Давайте скорее покончим с этим, Дрю, — угрюмо ответил Доминик, вынимая из-за пояса два пистолета. — После того как мы найдем Каро и я удостоверюсь, что Браун не причинил ей вреда, можно будет подумать и о моей голове. — Выражение его лица не сулило ничего хорошего Брауну в том случае, если Каро так или иначе пострадала…

Чуть раньше Доминик, желая поскорее прийти в себя, выпил бренди, послал за Дрю Батлером и еще несколькими надежными людьми. Все они собрались в его кабинете и стали думать, как спасти Каро, не причинив ей вреда.

Целых два часа они сидели в засаде возле дома Брауна. Они считали всех, кто входит в дом и выходит оттуда, — необходимо было оценить силы противника. Наконец Доминик понял, что терпение у него на исходе. Он не мог дождаться, когда попадет в это логово и раз навсегда покончит все расчеты с Брауном!

И, что гораздо важнее, узнает, в самом ли деле Каро цела и невредима…

Каро проголодалась и испытывала жажду. Несколько часов она пролежала на кровати. Никто не соизволил предложить пленнице еду или питье. Однако она не хотела лишний раз обращать на себя внимание Николаса Брауна.

И вдруг…

Каро резко села, услышав несколько неестественно громких ударов или хлопков. Прошло несколько секунд… Снова услышав удары, она сообразила, что рядом с домом стреляют.

Доминик!

Она торопливо вскочила с кровати, подбежала к запертой двери, прижалась к ней ухом, надеясь расслышать, что происходит с той стороны. Мужские крики. Топот бегущих ног. Снова выстрелы. А потом — странная, зловещая тишина…

Дрожа, Каро отошла от двери; она не знала, победили ли Доминик и сопровождающие его люди или же верх одержали презренный Николас Браун и его подручные. Если верно последнее…

В замке поворачивался ключ!

Кто-то нетерпеливо дергал ручку.

Наконец дверь настежь распахнулась…

— Доминик! — радостно воскликнула Каро, увидев на пороге его высокую, статную фигуру. Радость перешла в ужас, она побледнела, увидев, что его сюртук и рубашка в крови. Она бросилась к нему: — Ты ранен!

— Каро, кровь не моя, — успел вымолвить он перед тем, как схватил ее в объятия и прижал к груди.

Она слегка отпрянула и, запрокинув голову, посмотрела на него огромными испуганными глазами:

— Это кровь Николаса Брауна?

— Мы дрались, и пистолет выстрелил. Он мертв, Каро! — хрипло сказал Доминик.

— Я рада! — пылко воскликнула она. — Он хотел… он угрожал…

— Милая, забудь о нем.

Доминику невыносимо было даже думать о том, что Браун мог сделать с Каро, если бы он не подоспел вовремя. И не хотелось вспоминать о схватке и недавно убитых людях.

Все разговоры и объяснения будут потом. Сейчас же достаточно того, что он сжимает ее в своих объятиях…

— Врач отругает тебя за то, что ты пьешь спиртное после удара по голове!

Оба они вернулись в Брокл-Хаус; Каро стояла в дверях кабинета и укоризненно смотрела на Доминика.

По правде говоря, голова у него болела сильнее, чем утром. И все же Доминик знал: что бы там ни сказал врач, бокал лучшего бренди, который он выпил сразу после того, как привез Каро в Брокл-Хаус, был ему совершенно необходим перед обязательным разговором с ней. Более того, если разговор затянется, он не обойдется без добавки…

День для всех выдался трудным — пришлось объясняться с представителями закона, ждать, пока увезут трупы Брауна и его подручных.

К счастью, почти все происходило на глазах многочисленных свидетелей. Каро подробно рассказала, как ее похитили, и намекнула, чем угрожал ей Браун. Поэтому нетрудно оказалось убедить власти, что виновная сторона — Браун и его подручные, а Доминик и его люди просто пришли на помощь. Доминику показалось, что служители закона с облегчением восприняли весть о том, что навсегда избавлены от Николаса Брауна, причинявшего им столько хлопот.

Как Доминик и ожидал, Каро превосходно вышла из трудного положения!

— Войди, Каро, и закрой дверь, — тихо попросил Доминик, наклоняясь над столом.

Она легко вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Вид Доминика встревожил ее — он показался ей совершенно больным: кожа у него посерела, глаза ввалились, на высоких скулах залегли серые тени. Губы его были плотно сжаты, подбородок выдавался вперед.

— Сегодняшние… события вызывают у тебя отвращение? — хрипло спросил он.

Она удивленно подняла голову и бросила на него пытливый взгляд, но так и не сумела ничего прочитать на его лице.

— Как я могу испытывать отвращение, когда знаю: если бы тебе не удалось убить Брауна, мертвыми сейчас были бы мы с тобой?

Доминик поморщился и заметил:

— Прежде у меня неоднократно создавалось впечатление, что ты не считаешь мою смерть чем-то ужасным.

— Я была молода и глупа…

— А теперь стала зрелой и поумнела? — поддразнил он.

Каро почувствовала, как румянец заливает ее лицо:

— Я стала, безусловно, старше, чем была сегодня утром.

Доминик снова болезненно скривился:

— Мне очень жаль.

— О чем тебе жалеть? — Она смерила его озадаченным взглядом. — В моей преждевременной зрелости виновен Николас Браун, а вовсе не ты. Он… если бы ты не спас меня, он угрожал…

Доминик в два прыжка оказался рядом и заключил ее в объятия.

— Я уже говорил тебе: не стоит больше вспоминать о том, что было, — прошептал он. — И без того плохо, что я вынужден думать об этом, представлять себе, как ты страдала… Мне будет вдвойне больно, если ты снова начнешь переживать тот ужас. — Он сильно сжал ее.