Мой отец закивал головой, в знак согласия. Мама стала размешивать в тарелке рассольник, брат, пытаясь совладеть с улыбкой, опустил голову и исподлобья посмотрел на меня. А Таша продолжила:

– И еще я считаю, что если в семье есть какие-то проблемы – то их надо решать сообща, а не категорическим тоном рушить семью.

– И кто же тут все рушит, дорогая Татьяна? У нас прекрасная семья, посмотри, – и она развела руками в сторону, указывая на всех, кто сидел за столом. И на меня в том числе.

– Вот и прекрасно! Давайте тогда есть рассольник, раз у вас все замечательно, – и Таша первой взяла кусок пирога, откусила и потом застучала ложкой по тарелке, пробуя суп.

– Я просто хотела бы кое-что уточнить, – мама строго посмотрела на меня поверх очков. – Я, так понимаю, Кирилла в твоей жизни больше нет?

Я тоже выбрала самый ароматный кусок пирога с капустой и даже поднесла его ко рту, чтобы откусить, но не успела. Так с открытым ртом и замерла. Жалко, что ответа на ее вопрос я не знала. Как бы Кирилла сейчас рядом не было, но ведь в сердце же он был!

– Он для нее умер, – ответила за меня Таша, – мы вместе ходили на кладбище, посадили там цветочки, так что не переживайте – он холоден, как топор.

– Я надеюсь, это была шутка? И он жив, здоров, только живет не возле нашей Ирины?

– Совершенно верно, – призналась Таша, – рассольник потрясающий!

– А чем вы занимаетесь, Татьяна? – наконец-то вступил в диалог мой отец.

– Я закончила университет в Йоханнесбурге, – откусывая кусочек пирога сообщила Таша. – Сейчас работаю с Ириной в банке.

– А какая у вас специализация? – папа и не думал сдаваться.

– Я экчуриал сайнс. Так называется моя специализация на английском. А в банке я занимаюсь статистикой и анализом. Это очень интересная специальность, хоть и очень узкая.

– И какую должность Вы там занимаете? – включилась в разговор маман.

– Руковожу банком. Ирина – моя подчинённая. Очень трудолюбивая. Мы с ней быстро нашли общий язык и подружились.


Как я не захлебнулась почками из супа, если они, конечно, там были, от такого вранья, я не знаю. Но настроение она мне подняла, и я уже не так нервничала.

– А как с семейной жизнью? – это уже поинтересовалась Настя.

– Замужем. Муж из Йоханнесбурга, он работает в Москве экспертом. Детей еще пока не завели. Решили для себя пожить…

– Это правильно, – с упреком опять включилась в беседу мама. – Потому что дети – это очень серьезно. И если уже захотелось бы разбежаться – а не получится, – и она исподлобья посмотрела на брата.

– Зина, можешь подавать второе. У нас на горячее куропатки под божественным соусом из хрена. И фаршированный картофель. – Похвасталась мама, как будто сама стояла у плиты и готовила эти яства.

– И какие же у тебя планы на будущее? Ты хоть слово сегодня сможешь сказать, или все за тебя будет рассказывать Татьяна? – спросила у меня мама и добавила: – и что у тебя с пальцем?

Не знаю отчего, но я совсем перестала волноваться, чуть откинулась на стуле и спокойно ответила маме:

– На роликах каталась и упала. А планы? Да какие могут быть планы? – я вытерла рот салфеткой, – жить, наслаждаться жизнью, искать нового мужа, родить двойняшек, поехать в Японию, ЮАР и в Папуа Новую Гвинею.

– Прекрасные планы! – воскликнула матушка, понимая, конечно же, иронию, с которой я ответила на ее вопрос. – Езжай сначала в Японию и ЮАР, а потом посмотрим. Зачем тебе Папуа?

– Ну почему же? Я бы и сам с удовольствием поехал бы в Порт-Морсби. Там есть что увидеть. А еще там можно посетить поселение Кука. Вот где история зарыта! – и папа поднял указательный палец вверх, совершенно не понимая, что хотелось бы мне совсем другого.

Хотя, чего именно мне хотелось бы я не знала.

С одной стороны я хотела вернуться к Кириллу. Но с другой – я уже привыкла жить без него и, по-моему, уже свыклась с этим. Правда, признаваться Таше я в этом не спешила. Потому что именно сейчас поняла это. Видимо, в родительском доме действительно витает какой-то правильный дух и все расставляет на свои места.

– Почему вы мне даже не сообщили о детях, которые родились у Андрея?

– Я хотел, очень хотел! – начал защищаться брат, – но ты же знаешь маму!

– В чем дело? Какие могут быть обвинения? Ты сама прекрасно знала, что как только в твоей жизни не будет этого проходимца – наши двери всегда будут открыты для тебя. Но с ним – никаких детей. Никого! И ничего!

Да, и к чему я задала этот вопрос, когда знала каков будет ответ?

В этом доме ничего не меняется – тут всем управляет мама. И всегда так было. Конечно, можно скрывать от нее кое-что, чем она управлять не сможет, но не факт, что она об этом все равно узнает и тогда будет на один упрек больше.

Всех членов моей семьи это устраивает. И меня устраивало. Мне казалось это нормальной ситуацией – ну пусть себе хозяйничает в доме, раз у нее это действительно получается. А сейчас я думаю совсем по-другому. Я даже улыбнулась своим мыслям и поняла, как сделать так, чтобы быть и в семье и делать то, что мне хочется. Хотя, конечно, Кирилла я бы все равно не смогла бы внедрить в семейную ячейку. Да и не надо! Начну все с чистого листа.

Я опять улыбнулась своим мыслям и поблагодарила эту квартиру за прекрасный и чистый дух, который очищает и окрыляет!

– Как их зовут?

Малыши за столом не сидели. Это еще одно правило в нашей семье – детям не место за столом со взрослыми. Зина отвела их на кухню и там их развлекала, пока у нас шел царский обед.

– Софья и Сергей, – ответил мне брат.

– Красивые имена. Особенно Софья. И довольно редкое. А еще что у вас нового?

– Андрей защитил диссертацию, – похвасталась золовка.

Вскоре я совсем успокоилась и расспросила про всех родственников и знакомых. Таша сидела рядом, слушала и улыбалась. Было видно, что ей действительно не хватает семейного уюта и она была рада находиться здесь.

Прощались мы очень тепло, обнимались, целовались, мама уже перестала строить из себя строгого директора школы, папа все время обнимал меня и не выпускал мою руку из своей, дети прыгали на шею и кричали «приходи еще к нам». В общем, обед прошел очень хорошо. И у меня и у Таши было отличное настроение и я пригласила всех своих родных на ужин в среду, ко мне.


– Так здорово посидели! – призналась мне Таша как только мы сели в машину, – прям завидно так стало… Хотя твоя мама совсем не подарок…

Я молчала. А что тут скажешь? Я сама чувствовала себя плохо все семь лет, которые я не общалась с семьей. А мама? Да разве матерей выбирают? Да, ходят «слухи», что младенец, перед тем как появиться на свет, летает с ангельскими крылышками и выбирают себе родителей. Я, конечно этого не помню, но за свой выбор мне не стыдно.

– Может и мне к сеструхе съездить? Все таки моя родная кровь…

– А почему бы и нет? Поехали прямо сейчас! – предложила я.

– Правда? Ты поедешь со мной?

– С удовольствием! Давай только по дороге купим что-то сладенького. А то десерт у Зины, честно сказать не удался, а наш пирог с вишней был кислым, как моя жизнь.

– Да, мне тоже не понравилось это суфле, а наш пирог вообще стыд. Завтра заеду в эту кондитерскую и устрою скандал! Совсем распустились. А сейчас давай купим пару кило конфет – Изюка ест любые, а нам купим тирамису.


Изольда сегодня выглядело совсем по-другому. Ее волосы уже не были раскрашены во все цвета радуги. Они были естественного цвета, хоть и очень грязные, зализанные за уши и связанные в неряшливый пучок. Джинсы были те же, глаза густо накрашены синими тенями, а губы обведены карандашом по контуру, но помады на них не было.

– Какие люди! С бухлом? – обрадовалась Изольда.

– Не, похавать тебе принесли, ну ты как? – спросила у сестры Таша.

– Ништяково. Все пучком! Ух ты, белочка, мишка на севере, клеевые батоны! – рассматривая конфеты Изя комментировала их названия, – У тебя чё?

– Да все по-старому.

– Как там муж, который объелся груш? Не подавился еще?

– Вроде жив… – Пожала плечами Таша.

– А ты как? – спросила Таша у меня.

– Вроде тоже неплохо…

– Тебя тоже ботан бросил? – спросила она у меня.

– Да, и ее бросили, не преставай с глупыми вопросами, ставь чайник, – ответила за меня Таша.

– Не, ну я просто прикалываюсь с вас! Вы ваще себя в зеркало видели? – спросила Изольда.

Мы с Ташей посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Вы обе – богини! А ходите как бомжихи!

Я стала рассматривать свой строгий похоронный наряд.

– Да я не ваши шмотки имею в виду! У вас взгляд как у нориков! Вам все похер.

– А вот не правда, – начала защищаться Таша, – ни фига нам не похер! У нас, между прочим, цель есть. И мы к ней идем.

– Ну и? – Изя стояла перед нами как учительница, а мы с Ташей сидели на стульях как нашкодившие девчонки.

– Долго объяснять, но мы с ней поменялись ролями, чтобы вернуть наших мужей.

– Ты хочешь вернуть своего дебилоида? – закричала Изольда.

– А ты не подумала, что я его могу любить? – закричала ей в ответ Таша.

Изольда махнула на нее рукой и крикнула в мою сторону:

– И ты? Такая фифа и будешь бегать за своим гандболистом?

Я пожала плечами, виновато опустила голову, и почему-то подумала: пора домой, а то еще побьют…

– Вот что я вам скажу, девочки, – по-деловому заговорила Изя и стала, как лектор по кафедре, ходить из угла в угол, – я бы на вашем месте: первое – наняла бы киллера и грохнула обоих. Сразу, в один день. Второе – сделала шикарные похороны и отпела бы их в церквушке. Кто знает, может и на том свете есть жизнь, пусть там и живут. А здесь – не надо! Третье – отмечаю девять дней, сорок дней, голубцы, еще какую-то вкуснятинку приготовила, гостей собрала, помянула и все. Забыла!

Мы молчали и смотрели в пол.

– Поняли? – криком спросила она.

– Ну зачем сразу убивать? – скривилась Таша.

– Чтоб даже и намека не было все начать сначала. Хотите помогу? У меня есть клевый и проверенный чудак!

– Нет-нет, не надо! У меня тоже есть. Мы к нему обратимся, я уже к нему сто раз обращалась! – я так испугалась, что Изя сейчас все решит за нас – и наймет, и убьет, и поминки, и эти девять дней, а потом и сорок, что не сдержалась и сказала вот такую ерунду.

– Уважуха! – она подошла ко мне, по-мужски пожала руку и, уже обращаясь к Таше, добавила: – Учись! А ты все нюни распускаешь. Вот тебе пример – и выглядит, вроде как ботаничка, но дела решает на раз-два!

– О, да, она может, я знаю, – Таша так серьезно закивала в мою строну, что я даже плечи расправила, чтобы казаться важней, чем я есть.

– Ну давайте уже хавать! – Изольда стала доставать какие-то грязные чашки из единственного кухонного шкафчика, а у меня от страха почему-то во рту все пересохло и я тихонечко, чтобы она не видела, нащупала в кармане телефон и нажала на нем заветную комбинацию цифр, для того, чтобы мой телефон зазвонил. Раздался звонок, я вытащила из кармана свой мобильник и сказала:

– Что? Вы что там, совсем уже? – сделала короткую паузу, – Неужели без меня ничего сделать не можете?

Потом положила трубку и сказала Изольде:

– Прости, но мне надо срочно бежать. Безмозглые и неумелые. Постоянно нужен контроль.

– О, да, я тебя понимаю! – Изя кивнула и посмотрела на меня с огромным уважением.

– Я с тобой, – Таша вскочила со стула и побежала к выходу.


В машине мы уже с ней вдоволь рассмеялись, копируя Изю:

– Девять дней, сорок и… – я задумалась, – причем тут голубцы?

– Так ведь она на Украине воспитывалась. Ей было лет десять, как ее в Москву привезли. А на Украине на поминках делают голубцы и еще очень вкусный сладкий рис с изюмом. Мы как то ездили вместе, еще когда моя бабка была жива в какую-то украинскую деревню. Тогда, если мне не изменяет память, ее дед умер. А они с моей бабкой были родными. И я так хорошо помню, что в этой деревне все почему-то говорили на непонятном мне языке.

– На украинском, наверное?

– Я тоже сначала так думала. Потому что село это было на Украине. Но как потом оказалось, это была молдавская деревня. И вот эта смесь украинского с молдавским – это что-то!

– Классно! Ты так здорово рассказываешь, что мне прям захотелось туда поехать.

– О, там действительно супер! Если бы ты знала, какие там готовят сладкие макароны в печи!

– Что? Сладкие макароны? Я, вроде, неплохой кулинар, но никогда о таком блюде не слышала, – призналась я.

– Надо поискать в интернете. Я только помню, что я называла их шоколадными макаронами, потому что они были такого грязно коричневого цвета, хотя бабка мне говорила, что никакого шоколада или какао там и в помине не было. Они просто долго томились в русской печи.

Я хихикнула:

– Молдавское село в украинской деревне с русской печкой. Вот же тебя угораздило там быть. Прям завидую.