— Так мне нужно, — строго сказал он.

Геро сникла и послушно замолчала. Интересно, догадывался ли Дамиан, что характер у нее куда более сильный и независимый, чем могло показаться на первый взгляд. В те два дня у нее просто не было случая проявить свою самостоятельность и решительность. К тому же чувство благодарности к Дамиану возобладало над всеми прочими эмоциями.

Громкие голоса отвлекли ее от воспоминаний. Геро взглянула вниз. На лужайке разговаривали Нико и его молодая жена Кристина. Нико был такой же высокий, как и Дамиан, но ему явно не хватало решительности и энергичности брата. Кристина была невысокой изящной женщиной с темными волосами и широко расставленными карими глазами, доброй и отзывчивой. Она обожала своего мужа, несмотря на то что их брак был заключен по настоянию Клеопатры, деспотичной бабушки Нико.

К этой паре присоединилась другая — Георгиос и Пеппо. Для своей внучки Пеппо мужа выбрала тоже Клео. Сейчас все четверо весело смеялись у колоннады. Кристина заметила Геро и помахала ей рукой. Геро улыбнулась ей в ответ. С первого дня знакомства Геро и Кристина почувствовали взаимную симпатию, а вот с другими женщинами семьи Ставросов отношения никак не складывались.

На веранду вышел Дамиан. Геро, обернувшись к нему, указала на долину, где в маленькой деревушке зажглись первые огоньки.

— Как красиво! Огоньки, кажутся разноцветными!

Дамиан ничего не сказал. Он удобно устроился в кресле, лишь мимоходом взглянув на беседующих внизу родственников. Свет из окон виллы мягко освещал фонтан и многочисленные статуи, украшавшие главный парк.

— Тебе здесь трудно живется? — вдруг спросил Дамиан.

Этот вопрос, заданный как бы между прочим, заставил Геро пристально посмотреть на Дамиана. Она и не предполагала, что он замечает такие нюансы.

— Да, нелегко, — честно призналась девушка. — Но я все равно благодарна тебе за то, что ты привез меня сюда.

— Все еще благодарна?

— Я всегда буду благодарить тебя. И никогда не забуду твоей доброты.

— Это вовсе не доброта. Я увез тебя ради своих целей.

— Я уверена, что ты помог бы мне все равно, даже если бы никаких целей не было.

— Ты приписываешь мне качества, которыми я не обладаю, — медленно произнес он. — Твоя судьба меня нисколько не интересовала.

Легкая улыбка тронула губы Геро, но она не стала напоминать ему, что слышала его разговор с сестрой. Тогда ведь он сам сказал Евгении, что, увидев девушку в окружении разъяренных мужчин, решил непременно спасти ее. Геро опустила глаза. Взгляд упал на туфли — дорогие и очень красивые. Платье на ней было тоже далеко не дешевым. Оно было пошито так, чтобы скрывать худобу.

— Я счастлива, — почти про себя пробормотала Геро. — Так счастлива, что ни их слова, ни их поведение не задевают меня.

— Что же они делают и говорят? — Дамиан глянул вниз. Теперь там появился еще и Маркос, самый младший из братьев. Ему было всего девятнадцать лет, и он еще не был женат, но Клео уже нашла ему невесту. Девушка была из богатой семьи, но пока еще училась в школе. — Нечего их покрывать, — сказал Дамиан, видя, что Геро не хочет жаловаться. — Я хорошо знаю свою семью. Это женщины, верно?

— Я лучше промолчу.

Дамиан удивленно поднял бровь.

— Ты и так сказала достаточно. Клео, конечно, хуже всех?

Геро прислонилась к одной из колонн, поддерживающих навес веранды. Она посмотрела на Дамиана — лицо его стало мрачным. Вероятно, он тоже вспомнил, как представлял свою «жену» бабушке.

Это был ужасный день!

В семье Ставросов издавна царил матриархат. Признанная главой семьи мать пользовалась большим уважением и неограниченной властью. Любое ее приказание беспрекословно выполнялось. Положение Клео упрочнялось еще и тем, что она распоряжалась всем имуществом семьи и домом, в котором жила семья. Прежде вилла и поместье были феодальным владением венецианских аристократов и перешли в собственность Ставросов как приданое девушки-итальянки, на которой женился один их предок. В семнадцатом веке на Корфу жило много итальянских семей. С ними сюда пришли феодальные отношения и доныне сохранившиеся на острове. Время шло. Многие поместья разорились, но владение Ставросов устояло. И мать, а в данном случае — бабушка, по-прежнему сохраняла положение главы семьи, и никто из домочадцев ни разу еще не осмелился перечить ей.

Клео, как вскоре узнала Геро, приказала Дамиану жениться на его кузине Катрине, которая после смерти родителей поселилась в доме Клео. Он отказался. Но это был не первый случай, когда желания бабушки и ее мятежного внука не совпали. С самого раннего возраста, едва осознав бытующий в семье порядок, Дамиан начал бунтовать, используя любую возможность, чтобы подорвать авторитет Клео. Это стоило ему наследства. Однако бабушка не могла забрать у него дом — по праву майората он переходил Дамиану и его наследникам. Строптивость Дамиана дорого ему обошлась, все состояние оказалось в руках Клео. Тогда он занялся торговлей и преуспел, но это еще больше обострило его отношения с Клео. В доме Ставросов торговлю считали постыдным занятием.

С появлением Катрины, которая в свои двадцать шесть лет была одной из самых богатых невест на Корфу, Клео предложила Дамиану вернуть ему наследство, если он женится на кузине. Но Дамиан ответил, что он не только женится на девушке, которую выберет сам, но и позаботится о том, чтобы его избранница ни с какой стороны не понравилась Клео. Он поступил слишком опрометчиво, подумала Геро, когда узнала об этом. Несомненно, Дамиан сказал это в гневе, стараясь посильнее досадить бабушке. И все же он не отказался от своего, иначе никогда не выбрал бы Геро, чтобы представить ее в качестве своей «жены».

В тот день вся семья собралась в гостиной. Женщины, за исключением Кристины, смотрели на Геро с нескрываемым презрением, а мужчины лишь качали головами, как бы осуждая Дамиана, но одновременно осторожно бросали на него завистливые взгляды, в которых сквозило восхищение.

Геро стояла перед грозной старой дамой, бледная, но спокойная.

Гневный взгляд Клео, казалось, готов был испепелить девушку, но тут Геро, к всеобщему удивлению и к своему тоже, гордо вздернула подбородок и сжала губы. Один Дамиан не заметил ее решительного поведения, потому что его взгляд был прикован к лицу Клео.

— Какое у нее состояние? — скрипучим голосом задала бабушка совершенно излишний вопрос.

— Никакого.

— А семья?

— Геро сирота.

— И англичанка, — со вздохом произнесла Клео.

Всем своим видом старая дама старалась показать неприязнь к англичанам. Геро почувствовала это и подняла голову еще выше.

— Да, моя жена — англичанка. — Гордым взглядом нераскаявшегося грешника Дамиан окинул онемевших родственников, потом взглянул на бабушку. — Какими бы недостатками я ни обладал, я во всяком случае последователен. — Насмешливые нотки в его голосе только подлили масла в огонь; глаза Клео гневно сверкнули.

— Я не потерплю ее в моем доме!

— Твоем доме?

— Да! Пока я жива, — хотя все вы, конечно, только и ждете моей смерти, — этот дом мой! И мое слово в нем — закон!

Дамиан закусил губу. Он изо всех сил старался одолеть ярость, готовую вырваться наружу.

— У тебя нет права выгнать меня…

— Я говорила о ней!

— И моя жена, естественно, останется со мной. — Дамиан ждал отповеди, но Клео почувствовала свое поражение — впервые в жизни. — Я часто предупреждал тебя, но ты была уверена, что это только слова.

— Я ищу и не нахожу оправдания твоему поведению. Если ты не хотел жениться на девушке, которую выбрала для тебя я, ты бы мог остаться холостым.

По ходу разговора Геро поняла, что никто не считает их «брак» с Дамианом браком по любви. Такие откровенные высказывания в ее присутствии поразили девушку; Но все это имело и другие последствия. К собственному удивлению Геро обнаружила, что после этого она уже не только не может относиться к Клео с уважением, но заодно и перестала бояться ее. Клео с самого начала выбрала ошибочную линию поведения, но остановиться уже не могла.

— Да, ты мог бы остаться холостым. Тогда не было бы необходимости вот в этом. — Скрюченным пальцем она указала в сторону Геро, давая понять, что держит ее за вещь, не более. К удивлению девушки Дамиан шагнул вперед, как будто хотел броситься на защиту своей избранницы. Все замерли.

— Геро — моя жена, и я требую от всех вас уважения к ней! — Он обвел взглядом семью. — Понятно?

Никто не ответил. Все смотрели на Клео, не решаясь заговорить. Лишь затянувшееся молчание было ответом на вопрос Дамиана.

— И эта нищенка без роду без племени займет мое место? — Клео говорила тихо, почти про себя. Она уже не злилась, но ее разочарование было глубоким и горьким. — Могу себе представить, как быстро наша семья растеряет былую славу и уважение.

— Наша семья растеряет лишь нелепые обычаи, — последовал ответ Дамиана. — Ты будешь последним диктатором в нашей семье, Клео, обещаю тебе!

Дамиан прервал размышления Геро.

— Очнись! Я спросил тебя о Клео.

— Я ей не нравлюсь, — грустно сказала Геро.

— Естественно, не нравишься. Ведь не она выбрала тебя мне в жены.

— И я не принесла ни гроша в сокровищницу Ставросов, — с легким сарказмом добавила девушка.

Дамиан удивленно посмотрел на нее.

— Разве ты не боишься Клео? Все прочие боятся.

— Наверное, это потому, что я не настоящая твоя жена. Я чувствую себя независимой, и это придает мне уверенности.

— Не настоящая… Смотри не проболтайся, иначе тебе не поздоровится!

— Я буду очень осторожна. Я уже научена горьким опытом с Петросом, новой ошибки не будет. Тогда я испугалась, что ты оставишь меня. — Геро осторожно взглянула на Дамиана из-под опущенных ресниц и добавила: — А теперь я уверена, что ты меня все равно бы не бросил… ты добрый.

— Я уже говорил тебе, — устало произнес Дамиан, — что ты приписываешь мне достоинства, которыми я не обладаю.

Геро переменила тему разговора:

— Я полагаю, что я останусь здесь лишь до тех пор, пока… с Клео не случится что-нибудь?

— Да, именно так я и задумал. Но Клео, пожалуй, переживет нас всех.

Геро звонко рассмеялась.

— А Маркос говорил, что у нее больное сердце.

— Эта болезнь длится уже многие годы.

— Но ей же восемьдесят три года!

— Она может дожить и до ста.

Взгляд девушки красноречиво говорил, что она в это не верит.

— Мне кажется, ей не много осталось. Она слишком часто сердится, а это вредно для больного сердца.

Дамиан зевнул, ему явно наскучил разговор о бабушке.

— Расскажи мне об остальных, Геро. Как Кристина? Вы, кажется, поладили?

— Кристина хорошая. Мы с ней подружились.

— А Пеппо?

— Она твоя сестра… — начала Геро, стараясь быть тактичной, но ее уклончивость не ускользнула от Дамиана. Он насмешливо улыбнулся.

— Не надо щадить мои родственные чувства. Я знаю, как Пеппо умеет отравлять другим жизнь, и ее доченька тоже не подарок. Так что же она тебе сказала?

Геро покачала головой. Она не хотела жаловаться на Пеппо, но Дамиан был настойчив, и девушка не решилась ему противоречить.

— Она… делала намеки.

— Какие?

— Ну, ты им сказал, будто мы познакомились в кофейне. А Пеппо уверена, что это неправда. Мне кажется, она догадывается, что у нас есть какая-то тайна, и связана она с нашим знакомством.

— Но никакой тайны нет.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Пеппо не верит, что мы познакомились просто так, случайно.

— Жаль. Это было так романтично: я увидел тебя — и сразу женился. Ну ладно, теперь у Пеппо будет над чем поразмышлять. — Дамиан помолчал, прислушиваясь к голосам внизу. — А кто-нибудь из них намекал на причину, по которой я… женился на тебе?

— Маркос говорил что-то. Он часто бывает несдержан.

— Импульсивность молодости. Он не умеет ничего скрывать, все сразу разбалтывает.

— Это он сказал мне, что Клео сама устраивает личную жизнь своих внуков, хотя я догадалась об этом при первой же встрече с ней. Маркос сказал, что даже для Евгении мужа выбрала Клео.

— Так оно и было.

Геро помолчала, потом все же решилась спросить Дамиана, почему он сразу не объяснил ей, зачем ему нужен фиктивный брак.

Дамиан нахмурился, как будто счел ее вопрос неуместным, и сухо ответил:

— Учитывая тот случай с Петросом, когда ты подвела меня, я решил, что чем меньше ты знаешь, тем лучше. Но ты отлично сыграла свою роль. Я тобой доволен.

Геро покраснела от удовольствия, но в то же время от неожиданной похвалы Дамиана почувствовала странное смущение.

— А если что-нибудь случится с Клео, как ты будешь объяснять… что мы не женаты?

— Кому я должен буду это объяснять? — Дамиан произнес эти слова таким тоном, что Геро пожалела о своем вопросе.

— Твоей семье…

— Я не намерен никому и ничего объяснять.