Стеша накрыла лицо руками, и всё её тело содрогалось всхлипами.

— Мы проиграли.

Брайна похлопала её по спине.

— Так и есть.

— Не могу поверить, что это наша последняя домашняя игра в году! — Рыдала Стейша.

— Но ведь будет следующий год.

— Чёрт! Мне нужно сегодня оторваться и с кем-то переспать.

Брайна рассмеялась.

— Даже не стану тебе перечить. Думаю, тебе это не помешает.

— Просто, я чертовски устала быть одной.

— Ну, это было не так уж и долго.

Стейша встретила её взгляд.

— Без разницы. Мне нужен тот, кто поможет это всё забыть. Где там твой дурацкий братец?

— Стейша!

— Что? — Отрезала он. — Я соскучилась по нему! Не осуждай меня, Бри.

— Я и не осуждаю. Но ты думаешь, это хорошая идея?

— Я заставлю его ползать и пресмыкаться передо мной на четвереньках, так пойдёт?

— Иу. Не хочу знать таких подробностей, — сказала Брайна вскидывая вверх руки.

— Просто не злись на меня. Я ужасна в попытках держаться от него подальше.

— Я заметила, — проворчала Брайна. — Я не буду злиться, но просто прошу заметить, что я говорила, что это плохая идея.

— Запомнила, — крикнула Стейша, прежде, чем побежать на поиски Пейса.

Брайна покачала головой. Это была такая плохая идея, но она была не в силах изменить решение Стейши. Она должна будет сама осознать последствия.

— Чего качаешь головой? — Спросил Эрик. Он подошёл сзади и обнял её за талию.

— Стейша собирается совершить большую ошибку.

Эрик рассмеялся, и развернул её к себе лицом.

— Как и многие другие после такого проигрыша.

— Но не я.

— Впервые, — пошутил он.

— Задница!

Эрик обхватил её лицо обеими руками и поцеловал так, что земля ушла из-под ног. Сущий рай. Она так легко терялась в его поцелуях, даже когда вокруг была толпа в девяносто тысяч человек.

— И, — спросила она, когда Эрик отстранился, — какие ощущения?

— Твоё тело? Невероятно, — прорычал он.

— Нет! — Рассмеялась она. — Я имею ввиду, какие ощущения после поражения.

Эрик пожал плечами.

— Твоё тело мне нравится больше.

Она одарила его многозначительным взглядом.

— Но ведь это моя не последняя игра, не так ли?

— Нет. Но это была последняя домашняя игра этого сезона, и твоя последняя игра, как студента выпускного курса. В следующем году ты вроде вернёшься, но эта игра отчасти заключительная.

— Да, всё пошло не так, как ожидалось, — он взглянул на табло, на котором ярко отображался их проигрыш.

— Два национальных чемпионата за четыре года. Не так уж и плохо, напоминаю я себе, — сказала Брайна.

— Чертовски невероятно, на самом деле, — улыбнулся он, глядя на неё с высоты своего роста со всей любовью, которая жила в сердце. — Мы проиграли, но это не конец. Мы вернёмся в следующем году и вернём свой чемпионский титул.

— Звучит хорошо, Ковбой.

Он рассмеялся, и ткнул её пальцем в живот за прозвище.

— А у тебя какие ощущения, Голливуд?

— Для меня это не конец.

— Но окончание одного этапа.

— Но ты моё начало, так что у меня нет ощущения, что что-то закончилось.

— Правда. Мы не выиграли национальный чемпионат в этом году, зато у меня есть ты, так что, я бы сказал, что всё удалось.

— Не могу не согласиться, — ответила она притягивая его ближе к себе. — Может покажешь мне, насколько всё удалось?

— Звучит так, будто ты хочешь сегодня пропустить вылазку в «Posse».

— А ты жалуешься?

— Ничуть.

Он схватил её руку и потащил прочь с поля. Раздевалки были забиты игроками и тренерами. Эрик быстро свернул подальше от них в поисках места, где не было такого сумасшедшего дома. Вероятность найти укромное местечко казалась невозможной, но Эрик знал где искать.

Он открыл дверь в тренажерный зал, и Брайна вошла за ним. Проблема была только в том, что три стены комнаты были стеклянными. Люди с поля проходили мимо к своим машинам, и даже не догадывались, что они были там внутри.

Эрик игнорировал толпу. На улице было темно, и фонари уже были включены. Так что, скорее всего, если кто-то и увидит какие-то движения внутри, не сможет сложить два и два.

Он притянул её к себе, и их губы вновь встретились. Поцелуй не был робким. Эрика явно не беспокоило, что они могут попасться.

Существовали только они. Здесь и сейчас. И ничего кроме.

Это было всё, чего она хотела. Эрик был тем, кто ей всегда был нужен.

Тот факт, что она могла думать, что ей нужно что-то другое, казалось далёким сном, будто она так долго жила чужой жизнью. Быть с Эриком, словно вдохнуть горного воздуха на полные лёгкие.

Кстати о воздухе…

Она отстранилась, и сделала глубокий вдох. Её пальцы занялись пуговицами на штанах цвета хаки Эрика, и закончив, она спустила их вниз. Затем стянула его боксёры, и опустилась на колени. Его глаза были размером с блюдца, и хищно смотрели на неё.

Она обхватила его член рукой и стала массировать двигая вверх-вниз. Он увеличивался от её движений, а Брайна игнорировала твёрдый пол, который врезался в коленки. Завтра она с гордостью будет носить свои синяки. А пока, её это просто не волновало.

Она погрузила головку члена в рот, и очертила её кончиком языка. Эрик застонал, и запустил пальцы ей в волосы. Какое-то время она полагала, что это было ради контроля… что парень желает контролировать процесс, хотя вся сила и сосредоточена у неё во рту. Теперь же, она понимала, что это знак признательности. Ему нравилось то, что она вытворяет своим ртом. Он всегда бурно кончал, когда Брайна ласкала его, и она обожала, когда он показывал ей свою признательность.

Её язык скользил по всей длине напряженного члена, увлажняя его, а затем она взяла его в рот активно погружая в себя. Брайна хотела принять его всего, и от такого глубокого проникновения на глазах выступили слёзы, но она не обращала на них внимания. Поглощая его, она чувствовала, как растёт напряжение. Он ещё больше увеличился в размерах, если это вообще было возможно.

— Чёрт, Бри, — зарычал он. — Ты чертовски хороша.

Она улыбнулась его удовольствию, и ощутила, как сама невероятно завелась. Ей даже захотелось опустить руку и начать ласкать себя, но она постаралась сконцентрироваться на Эрике. Он после подарит ей наслаждение, приумножив его в десять крат, она была уверена в этом.

Она сосала его, словно самый вкусный леденец. Он был уже на грани. Брайна чувствовала это. Если она продолжит, он кончит в любую секунду.

— Бри, — Эрик попытался отстраниться от неё.

Но она снова лизнула его.

— Чёрт. Бри. Чёрт. Я всё равно хочу трахнуть тебя.

Она застонала ещё раз облизнув его, и отстранилась.

— Ты выставляешь всё так, будто это плохо, что я желаю доставить тебе удовольствие.

— Я чертовски обожаю это, — он лёг на лавку для жима лёжа, и поднял руки вверх. — Но сейчас прыгай на мой член.

Она усмехнулась.

— А что, если я тебя оседлаю тебя, словно «кау-гёрл», Ковбой?

Глаза Эрика загорелись.

— Всенепременно.

Брайна стянула свои шортики, а затем оседлала его тело, располагаясь спиной к нему. Она медленно опустилась на его член. Она была такой возбуждённой от того, что делала ему минет практически на глазах у всего стадиона, что без труда приняла его на всю длину.

— О, Боже, — застонала она.

Эрик взял её за бёдра.

— Я могу привыкнуть к такому виду.

Его сильные руки помогали ей скользить вверх-вниз. Вскоре она что есть сил скакала на нём. Эрик нашёл идеальную точку, где сосредоточилось всё её желание, и снова и снова воздействовал на неё. Все мысли испарились. Её разум затерялся на фоне ощущения его внутри неё. Её тело накалилось до предела, и Брайна чувствовала, как всё напряжение покинуло её. Она была на грани.

Господи, он великолепен.

Брайна прогнулась, от того, как Эрик встречал толчком каждое её движение. Она дёрнулась ещё несколько раз, и почувствовала, как тело сдаётся в плен наслаждения. Она отчаянно сжималась вокруг него, и волна за волной блаженство накрыло её.

Должно быть, она кричала, потому что Эрик накрыл её рот рукой, и притянул к своей груди. Он ещё несколько раз жёстко вдолбился в неё, перед тем, как бурно кончить.

Они оба расслабились, полностью обессилев. После нескольких минут, которые ушли на то, чтобы прийти в себя, Эрик вышел из неё, и оба стали натягивать одежду, сохраняя эйфорическое молчание.

Он притянул Брайну к себе, и поцеловал её нежные губы.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?

— Надеюсь, что правда.

— А как может быть по-другому после такого положения?

— Вот именно. Мы слишком идеальны друг для друга.

— Я имею ввиду, как много девушек позволили бы трахнуть себя в тренажёрном зале после футбольного матча, с тысячами болельщиков за окном?

Брайна изогнула бровь.

— Очевидно, армия грязных шлюх?

Он рассмеялся.

— Справедливо. Но я люблю всего одну шлюшку.

— Ауч. Какие прекрасные слова, скрытые за колкостями.

— Только в шутку, любовь моя, — он наклонился и вновь оставил поцелуй на её губах.

— Лучше бы это была правда, потому что я тоже люблю тебя.

— Ты всё для меня, Бри. Весь мир. И я не представляю себе жизнь по-другому.

49

Три недели спустя.

БРАЙНА СТОЯЛА НА ПОРОГЕ ОГРОМНОГО ОСОБНЯКА, в котором жила её мать на окраине Лос-Анджелеса. Она жила всего в сорока пяти минутах езды от дома отца, и Брайна поняла, что она видела её ещё летом перед выпускным классом. С тех пор прошло два с половиной года. От осознания такого факта, её сердце сжалось.

К счастью, рядом был отец. Она не хотела признавать, что была напугана, и прямо сейчас могла сбежать. Не то, чтобы она могла. Они заранее позвонили и сообщили о своём приезде, но всё равно думала о побеге.

— Готова? — Спросил отец.

Брайна кивнула и сделав шаг вперёд нажала на звонок. Минуту спустя её мать открыла дверь. Она была такой же прекрасной, как её помнила Брайна. Она была классической Голливудской красавицей с идеальными блондинистыми волосами, доходившими до плеча, с небесно-голубыми глазами, фарфоровой кожей лица и стройной фигурой. Она была разодета в пух и прах в вишнёво-красное платье с зауженной талией, и как всегда на высоченной шпильке. Макияж был лёгкий и совершенный.

Это была та самая Оливия Бендел, с которой росла Брайна.

Она смотрела на них с таким удивлением, будто они не звонили и не предупреждали о своём визите.

— Лоуренс, — сказала мать слегка хриплым голосом.

— Оливия, — улыбнулся он, хотя Брайна прекрасно знала каких усилий ему это стоило. — Рад видеть тебя.

— Взаимно.

— Привет, мам, — сказала Брайна. Она была одета более повседневно в льняную рубашку на кнопках, заправленную в белые шорты и в коричневых ботиночки с бахромой.

— Брайна, входи. Входите.

Когда они прошли внутрь, мать потянулась к ней и осторожно обняла. Казалось, что с последней их встречи, у неё появились хоть какие-то материнские инстинкты.

Казалось, она была даже немного взволнована тем, что происходит.

— У меня есть лимонад на террасе. Лоуренс, а ты, полагаю, всё также предпочитаешь виски с колой?

— Лимонада будет достаточно, — ответил он.

Брайна понимала, что он старается быть вежливым.

— Всё такой же домашний, — пробормотала она.

Брайна с отцом переглянулись. И одновременно улыбнулись. Это было отношение, к которому она привыкла.

Её мать занялась разливкой лимонада, а затем заняла своё место. Она прекрасно играла свою роль. Брайна никогда бы не подумала, что её жизнь не такая идеальная, как кажется. Последнее, что она слышала о матери – она трахалась с каким-то танцором, жутко пила и сидела на кокаине.

— Чем я могу помочь? — Спросила она. — Этот визит довольно неожиданный.

— Мам, тебе не нужно притворяться со мной, я ведь твоя дочь.

Оливия поджала губы.

— Что всё это значит?

Брайна взглянула на отца, и он кивнул.

— Я хочу общаться с тобой, мам. Пара последних лет выдались не самыми простыми для меня. И я хотела бы, чтобы ты была рядом.

— Если ты хочешь давить мне на жалость…

—Я не, — перебила её Брайна. — С папой у нас наконец-то наладились отношения, и я бы хотела того же и с тобой.

— Конечно, — медленно проговорила Оливия. Глядя на них. — Я не удивлена, что ты сначала пошла к отцу. Ты всегда была папиной дочкой.

— Оливия, это не соревнование, — строго сказал он.

— Конечно нет. Ты заведомо победитель. Большая шишка – мистер режиссёр. Особняк в Беверли-Хиллз. Обучение в «Гармонии». Как она могла отказаться?

— Прекрати! — Закричала Брайна. — Будто я опять вернулась в школу. Не хочу слышать, как вы ссоритесь. Тем более, мы здесь не для этого.