И все же его привлекал не столько сам заказ, а возможность выбора. Он устал рисовать исключительно для Людольфа, забиравшего все, что бы он ни написал. Историческое полотно, которое он сейчас заканчивал, первоначально заказал кто-то еще, но оно приглянулось Людольфу. Пришлось придумывать причину задержки, пока писалось второе, для заказчика, желавшего именно этот сюжет, и Хендрик не удивился, когда у него забрали работу и передали кому-то еще. Если бы Людольф заплатил, как делал раньше, это немного подсластило бы пилюлю, но в нем неожиданно проявилась скаредность, незаметная прежде. Групповой портрет городской стражи — самая последняя вещь, которую Людольф пожелал бы видеть у себя на стене.

— Я принимаю заказ, — твердо объявил Хендрик.

Прошло много времени, художник смягчился и готов был забыть роль Питера в проступке Алетты. Он отложил работу и обратился к молодому человеку более приветливо.

— Спасибо, что пришли. Для вас это было, конечно, нелегко. Будь я на вашем месте, я никогда не переступил бы порог этого дома.

— У меня была достойная цель.

Хендрик поспешно взмахнул рукой.

— Только не просите меня позволить вам ухаживать за Франческой, потому что никакие слова не заставят меня изменить решение.

— Я и не ожидал этого, так как запрет поступил от Людольфа ван Девентера.

Хендрик казался ошеломленным.

— Почему вы думаете, будто он имеет какое-то отношение к моему решению? — выпалил он.

— Пока вы не освободитесь от долга, он будет диктовать свои условия по отношению к Франческе.

— Значит, вы догадались. — Хендрик приподнял и смиренно опустил плечи и заговорил хриплым усталым голосом. — Я предполагал это.

— Этот человек — настоящее зло!

— Полагаете, я этого не знаю? — Хендрик сел на табурет, на лице его появилось пристыженное выражение. — Я никогда не встал бы между вами и Франческой. Отнюдь нет. Вы доказали свои благие намерения, взяв на себя расходы за ее ученичество, не желая в то же время, чтобы она знала хоть что-нибудь об этом. Это убедило меня, что вы любите ее бескорыстно. В отличие от этого дьявола! Он устроил целое представление, изображая, будто печется о ее благе, но уже пытался — правда, тщетно — сменить место обучения. Можете догадаться, почему? — Хендрик не стал дожидаться ответа. — Он думал, что моя дочь прервет учебу, во время которого существует запрет на брак, и он женится на ней до того, как она перейдет в другую студию! Кроме того, в его планы вовсе не входило серьезное обучение. Это были бы частные уроки для замужней женщины!

— Франческа никогда не вышла бы за него замуж!

Хендрик низко опустил голову.

— По собственной воле — никогда.

Питер охватило ужасное подозрение.

— Что вы хотите этим сказать?

Когда художник не ответил, он подошел к нему и энергично встряхнул за плечи.

— Вы подписали с ним контракт? Да?

Хендрик прикрыл рукой глаза.

— У меня не было выбора, — с несчастным видом признался он. — Если бы я не согласился, он упрятал бы меня на многие годы в тюрьму за неуплату долга. — Хендрик назвал Питеру сумму, которую задолжал.

Питер глубоко вздохнул.

— Когда вы намерены открыть Франческе, что вы сделали?

Хендрик резко вскинул голову.

— Не сейчас! До конца своих дней я буду благодарен Вермеру за то, что он отказался отпустить ее. По крайней мере, у нее есть еще несколько беззаботных месяцев впереди. Моя величайшая надежда заключается в том, что ей потребуется три года вместо двух, чтобы получить членство в Гильдии. Возможно, к тому времени ситуация изменится.

— Каким образом?

Голос Хендрика повеселел при мысли о том, что его младшая дочь могла бы сделать для него.

— Сибиллу повсюду сопровождает некий ван Янс, а его замужняя сестра выступает в роли компаньонки. Пока что отношения между молодыми людьми только начинают складываться, но признаки весьма обещающие. Со временем я надеюсь на щедрость богатого зятя.


Питер подумал, что глупо со стороны Хендрика питать надежды на это. Семья ван Янсов не отличалась благотворительностью.

— С кем из ван Янсов встречается Сибилла?

— С Адрианом ван Янсом. Вы знаете его?

— Лично, нет. Я проектировал как-то сад для одного из его знакомых. — Питер не был готов беседовать подробнее на эту тему. Заказчик представлял собой замужнюю женщину, с которой Адриан ван Янс состоял в любовной связи с семнадцатилетнего возраста. Она была вдвое старше его и жила со старым обходительным мужем. Эта связь долгое время вызывала скандал в определенных кругах. Среди приятелей-офицеров Питера ходили непристойные шуточки по этому поводу, но он никогда не обращал особого внимания на имя ван Янса, да и собственные проблемы не оставляли времени на размышления насчет шанса Сибиллы. — А что, если Людольф сообщит Франческе о брачном контракте?

Хендрик доверительно ответил:

— Он не сделает этого. Не сейчас, когда ему приходится ждать дольше, чем он ожидал. Я понял, что он думает склонить ее к добровольному замужеству. Трудно предположить, будто такой человек способен на большую любовь, но нельзя отрицать, что он влюблен до безумия.

Питер, глубоко задумавшись, медленно отошел к окну. В данный момент у него было слишком много расходов, чтобы добыть сумму, необходимую для выплаты долгов Хендрика вместе с процентами. Если бы он не сделал недавно крупное капиталовложение, то денег хватило бы. Но на этом дело не кончится, так как неизбежно последует долгая и дорогостоящая борьба в суде за расторжение брачного контракта, причем без всяких гарантий на успех; особенно, если Людольф заявит, что избавил Хендрика от банкротства и не допустил, чтобы его с семьей вышвырнули на улицу. Питеру казалось, что первоначальный план увезти Франческу в Италию по-прежнему остается единственным способом спасти ее.

— Как только предоставится возможность, я съезжу в Делфт, — сказал Питер, возвращаясь на середину комнаты. — Не надо тревожиться. Людольф не узнает, что у него есть соперник. В связи с приближением сезона тюльпанов, я не могу пока что строить определенные планы. Необходимо подготовить товар и заполнить им все лавки.

— А также и картинами любителей? — насмешливо спросил Хендрик, почувствовав, что затронута старая рана.

— Не в этот раз. При необходимости я поговорю с Алеттой, хотя, как сообщала вам Франческа, ее сестра ничего не писала с того времени, как уехала из Амстердама. Но если ей придется рисовать на продажу, я с радостью предоставлю ей свой прилавок.

Хендрик, сердито нахмурившись, поднялся на ноги. Затем его гнев исчез почти так же быстро, как и вспыхнул. Он не простил Алетту, в которой видел сейчас бессердечную дочь, покинувшую своего отца, но Людольф был слишком сильным источником раздражения, чтобы злости хватало на кого-то еще.

— Эта тема — закрытая книга в моем доме. Я желаю вам успехов в новом сезоне, но, ради всего святого, держитесь подальше от Франчески. Сама ваша забота о ней представляет сейчас величайшую угрозу ее благополучию. Не подвергайте мою дочь опасности, Питер.

— Я уберегу ее даже ценой собственной жизни.

Они расстались, восстановив дружеские отношения. Спустя два часа Питер вернулся в Харлем. Скоро наступит настоящая весна, и пройдет немного времени, как плантации превратятся в ковер из разноцветных тюльпанов.

Глава 17

— Слышала, что устроил Константин де Вер? — спросила Франческу Гетруд тоном, свидетельствующим, что на собрании регентш она узнала очередные обрывки сплетен.

— Надеюсь, то, что пойдет ему на пользу.

Франческа, как все в Делфте, знала, что Константин приказал вынести его из дома, посадить в нанятую карету, и исчез в ночи, не позволив никому сопровождать его.

— Оказывается, он поехал в свой загородный дом в ту ночь. Не выходя из кареты, он позвал экономку и уволил и ее, и всех остальных слуг, оставив только старую горничную, служившую еще во времена его бабушки и дедушки, от которых он унаследовал то имение. Большинство комнат стоят закрытыми, и он живет там в одиночестве, а пожилая женщина готовит и убирает. Он ни с кем не встречается. Ворота постоянно заперты, дежурит сторож с собаками и даже близко не подпускает никого, в том числе и родителей Константина. И это после всех самоотверженных часов, проведенных матерью у его постели! Очевидно, вместе с ногами он потерял и рассудок.

Франческа увидела ситуацию несколько в ином свете и заговорила с глубоким сочувствием:

— Надеюсь, он отправился в родной дом не для того, чтобы умереть.

— Может, и так. — В голосе Гетруд не слышалось и намека на жалость.

— Моя сестра расстроится, услышав все это. Алетта проявляла такой интерес к его выздоровлению!

— Я сама оказалась немного причастна к этой истории. Старая горничная хотела, чтобы кто-нибудь ей помогал: приносил продукты, мыл полы в доме. На собрании в приюте сегодня утром мы рассмотрели ее просьбу прислать сиротку и отклонили. Дом с сумасшедшим человеком — не подходящее место для молодых девушек, находящихся под нашей опекой.

Франческа ничего не ответилд, так как размышляла над планом, пришедшим ей в голову.

Утром, перед тем как идти в студию, она разыскала Алетту, не обращая внимания на Клару, пытавшуюся услышать их разговор. Как она и ожидала, сестра уже знала новость о том, что Константин сделался затворником. Алетта даже кое-что добавила:

— Говорят, что только после того, как все слуги покинули дом, он позволил кучеру опустить его на ступеньки лестницы, а потом приказал уехать. Старая горничная никогда не смогла бы поднять его; это означает, что ему пришлось самому подниматься целый пролет, чтобы попасть в дом. На следующий день он послал за человеком, который когда-то тренировал его в беге на коньках и других видах спорта, и назначил его сторожем. — Лицо Алетты помрачнело. — Если Константин проявил такую отвагу в ту страшную ночь, почему он не сохранил ее сейчас и превратился в отшельника?

— У тебя есть возможность спросить его об этом.

— Что ты хочешь этим сказать?

Франческа объяснила, и глаза Алетты загорелись, когда она услышала, какую работу может получить.

— Я пойду сегодня же. Нельзя рисковать, чтобы кто-то обратился раньше меня.

— А как же с уроками?

— Я поговорю с матерью детей. Только вчера она спрашивала, есть ли у меня на примете еще какое-нибудь место, потому что на следующей неделе они начнут ходить в школу.

Этим же утром Алетта была в пути. Она собрала все свои пожитки, приготовив к перевозке, твердо решив получить эту должность. Девушка вышла из города через восточные ворота, зная, что ей предстоит пройти две мили. Преодолев их, Алетта свернула на посыпанную гравием подъездную дорогу, обсаженную вязами, и, пройдя еще полмили, подошла к запертым воротам старого дома из выдержанного кирпича, со многими окнами. Широкие ступени лестницы вели к входной двери. Как только она потянулась к шнуру звонка, раздался оглушительный лай, и две собаки с рычанием пересекли внутренний двор и бросились на металлическую ограду. Алетта поспешно отступила назад. Хриплый голос отозвал собак назад, и высокий плотный мужчина в добрбтной, но заношенной одежде, со сбитым набок шейным платком и куртке с неправильно застегнутыми пуговицами спросил, что ей нужно.

— Я новая горничная, — храбро заявила Алетта.

— Я ничего не знаю об этом. Вы, должно быть, зашли не в тот дом. — Он повернулся и большими шагами направился к дверям.

Алетта, вцепившись в прутья ограды, закричала вслед ему:

— Экономка де Вера просила прислать кого-нибудь из приюта для сирот, чтобы помочь ей управиться с работой! Спросите ее! Она подтвердит!

Мужчина остановился, повернулся и подошел к воротам, доставая на ходу ключи.

— Почему же ты сразу не сказала? Я знал, что ожидают кого-то из сирот, но думал, что одна из регентш приедет в карете вместе с ребенком. Где твой багаж?

— Его доставят позже.

Он заметил, что девушка, войдя в ворота, осторожно обходит собак.

— Они не причинят тебе вреда. Это охотничьи собаки, я обучил их еще и сторожить. Погладь их по голове. Покажи им свое дружелюбие. Они станут опасными только в том случае, если ты начнешь убегать от них. Тогда они увидят в тебе добычу.

Алетта была непривычна к собакам, не считая той маленькой, что жила в доме булочника. Ей надевали ошейник с колокольчиками, чтобы она случайно не попала под ноги слепому старику-отцу, который жил с семьей сына. Собрав все свое мужество, она погладила собак, и когда они в ответ энергично завиляли хвостами, Алетта успокоилась.

— Как их зовут?

— Йоахим и Йохан. А я — Йозеф. Хорошенькое у нас трио? — Он добродушно рассмеялся, вновь запирая ворота. — А как твое имя?