Они проговорили до глубокой ночи и встретились рано утром за завтраком. Так как путь их лежал в одном направлении, они проехали вместе несколько миль, и осенние листья рыжеватыми облаками поднимались из-под копыт лошадей. Затем они расстались — Герард направился в сторону побережья, а Питер преодолел последний отрезок до Делфта. Он оставил лошадь в мехелинской конюшне, заказал в таверне комнату и пошел в галерею Вермера. Ян был занят продажей картины и, кивком головы поприветствовав Питера, указал на дверь, ведущую в жилую часть дома. Там Питер встретил дочь Яна — Лизбет, и она отвела его в кухню, где Катарина пекла хлеб.

— Питер! Какой сюрприз! Ты приехал из Харлема?

— Нет, из Амстердама.

— Должно быть, путешествовать было холодно. Иди, погрейся у камина в мастерской, я догадываюсь, с кем ты приехал повидаться. Лизбет проводит тебя.

Питер застал Франческу за работой. На мгновение она застыла от неожиданности, и он обнял девушку, все еще державшую в руках кисть и палитру. Они разместились на скамеечках возле камина, где были совершенно одни. Питер начал рассказывать о расширении своего дела в Делфте.

— Но, — добавил он, — как бы сильно мне ни хотелось быть рядом с тобой, я предпочел бы какой-нибудь другой город, а не этот. Первой моей мыслью, когда я получил указание ехать сюда, была та, что подобная поездка идет вразрез с нашими планами не встречаться до Рождества в целях безопасности.

— Ты сказал, тебе дали поручение?

— То, что я сейчас скажу, предназначено только для тебя. Ты сможешь помочь мне, став моими ушами и глазами, особенно, когда меня не будет в Делфте.

Когда он все рассказал ей, Франческа, ни минуты не колеблясь, спросила:

— На что я должна обращать внимание?

Питер перечислил все переданные ему указания и заметил, что, так как он решил открыть небольшую контору в Делфте, у нее не возникнет трудностей в передаче ему любой полезной информации.

— Надо уладить еще один вопрос, — сказал он. — Я должен сообщить фрау Вольф, что собираюсь довольно часто бывать в городе, и одновременно создать у нее впечатление, что приезжаю сюда только по делам, а не ради встреч с тобою.

— Да, тебе необходимо это сделать. Слухи распространяются в Делфте так быстро, что рано или поздно твое имя произнесут в ее присутствии. — Франческа слегка всплеснула руками, как бы в неуверенности, стоит ли ей говорить. — В ее доме произошел случай, поразивший меня в то время своей необычностью. Но это случилось несколько месяцев назад и не может иметь связь с твоим новым поручением.

— А что произошло?

В глазах Питера заискрился интерес, когда Франческа рассказала о том, как поговорила с путником из Утрехта в тот редкий момент, когда она виделась с постояльцем, а потом услышала, как Гетруд сердито выговаривала ему за это.

— Сейчас мне ничего не слышно с первого этажа, — закончила она, — потому что, обнаружив брешь в кирпичной кладке, я заткнула ее старыми тряпками.

— Ты знаешь, из какой комнаты раздавались голоса?

— Да. Это могла быть только спальня в передней части дома двумя этажами ниже моей комнаты.

— Если тряпки вытащить, ты, возможно, опять услышишь что-нибудь интересное, а тем временем было бы очень хорошо, если бы ты смогла давать отчет о постояльцах, появляющихся в доме, и отмечать все, что покажется необычным в их поведении. Случай, который ты описала, возможно, просто вспышка женской ревности со стороны фрау Вольф, но высказанные ею опасения по поводу того, что ты сможешь узнать этого человека, кажутся очень странными.

— Я буду вытаскивать тряпки каждый раз, когда в доме кто-то остановится. Обычно, я слышала только хлопанье дверей или громкий храп. Должно быть, голос Гетруд прозвучал так отчетливо из-за какого-то акустического трюка. Как только представится случай, я осмотрю ту комнату.

— Не рискуй зря.

— Я буду осторожна. — Франческа вспомнила о выполненном ею эскизе путника и отыскала его в куче рисунков. — Я делаю наброски лиц, имеющих какие-то характерные особенности. У меня довольно большая коллекция здесь. Угловатость черт лица этого постояльца особенно заинтересовала меня.

Питер внимательно изучил рисунок, потом спрятал его в карман.

— Этот портрет может оказаться очень полезным.

Прежде чем уйти, он выразил желание взглянуть на картину, над которой она сейчас работала. На полотне Катарина пекла хлеб в кухне, совсем как он видел ее чуть раньше. Теплые тона лица и рук, синий лиф и красная юбка чистыми, яркими пятнами выделялись на темноватом фоне кухни. На заднем плане Элизабет наливала в миску молоко. На столе стояла корзинка со свежеиспеченным хлебом. Тема была вечной и мастерски раскрытой.

— Ты достигаешь вершин искусства, как я и предполагал, — заметил Питер.

Они стояли, взявшись за руки, перед картиной, и Франческа склонила голову ему на плечо. Его похвала, облеченная всегда в самые простые слова, проникала до глубины души. Существовало так много причин, почему она любила его.

Гетруд приняла Питера неприветливо.

— Я очень хорошо помню ваше имя. Франческе запрещено иметь с вами дела, и я считала, что все давным-давно решено.

— Я пришел специально, чтобы увидеться с вами, госпожа, а не с Франческой.

— Назовите цель своего визита.

Питер объяснил, что расширяет свое дело до Делфта и высказал кое-какие идеи относительно плана разбивки садов. Гетруд внимательно слушала, не сводя с него тяжелого взгляда.

— Итак, — сказал он в заключение, — поскольку у меня нет ни малейшего желания доставлять Франческе неприятности, я прошу вас понять причину моего пребывания в этом городе.

Гетруд подозрительно изучала его. Может, это уловка, чтобы усыпить ее бдительность, а может, искреннее стремление уберечь Франческу от заточения, если вдруг они случайно встретятся? Пока что лучше подыграть ему.

— Как благоразумно с вашей стороны посетить меня. Я дам Франческе разрешение кивнуть вам в знак приветствия, проходя мимо, но я не допущу возобновления того, что когда-то было между вами.

Питер небрежно пожал плечами.

— Мы с Франческой оставались всего лишь друзьями, когда она приехала сюда. Много месяцев прошло с той поры. У меня нет желания возвращаться в былые времена.

Гетруд кивнула.

— Я позабочусь о том, чтобы у Франчески не осталось ни малейших сомнений в причинах вашего появления в этом городе. Она — гордая молодая девушка и не доставит вам никаких хлопот.

— Значит, дело улажено.

Гетруд проводила его до дверей, придя в явно доброжелательное настроение.

— К несчастью, у меня нет сада, где можно было бы выращивать цветы, но я обязательно куплю в вашей лавке несколько тюльпанов в следующем году, когда наступит пора цветения.

Как только Питер скрылся за дверью, она бросилась за плащом и последовала за ним, решив убедиться, что он пойдет не к Мехелин-Хейсу. Он действительно пересек площадь в том направлении, но пошел прямо к таверне. Гетруд, не привлекая к себе внимания, подождала, пока пройдет Вейнтье, направляющаяся за Франческой. Увидев, что обе девушки вместе пересекают площадь, и нет молодого человека поблизости, она поспешила домой и к тому времени, как они пришли, сидела в кресле перед камином.

Франческа совершенно не удивилась, когда Гетруд тут же потребовала, чтобы она вывернула карманы и кошелек. Раньше подобные внезапные проверки проводились регулярно, чтобы посмотреть, нет ли у нее любовных записок от Питера или от кого-то еще. Они представляли собой одно из унижений, от которых ей приходилось страдать в доме Гетруд.

За обедом Гетруд сообщила о визите Питера.

— Симпатичный молодой человек, хотя слишком опытный и зрелый для тебя. Сейчас, когда я увидела его, я вполне понимаю, почему ты так стремилась поддерживать с ним связь в те первые дни. Ты, должно быть, считала меня слишком строгой тогда, но это обратилось тебе на пользу. Он ясно дал понять, что не желает, чтобы ты заходила поболтать с ним, так как у него полно дел по расширению торговли тюльпанами.

Клара, обидевшись за Франческу оттого, что молодой человек отрекся от нее, перебила Гетруд:

— Франческа никогда не будет бегать за теми, кому она не нужна! Во всяком случае, у нее нет такой необходимости, так как она помолвлена с гером ван Девентером.

Гетруд со звоном уронила на тарелку вилку. Только тогда Клара поняла, что проговорилась. На лице Гетруд появилось злобное выражение.

— Что это за заявления ты делаешь, Клара?

Клара не могла выдавить ни слова. Казалось, язык распух во рту, а челюсти сжались. Не раз она испытывала страх перед Гетруд, но ни один не шел в сравнение с нынешним ее состоянием. В ужасе она уставилась на хозяйку остекленевшими глазами, словно загипнотизированный кролик. Франческа ответила за нее.

— Это правда. Я как-то рассказала об этом Кларе.

Блестящий взгляд Гетруд переметнулся на девушку.

— Почему ты не сказала мне?

— Если бы вы спросили, я бы сообщила. Мой отец и Людольф подписали без моего ведома брачный контракт. Я узнала только во время поездки домой прошлой весной. Мне этого вовсе не хочется. Если бы я смогла освободиться от ван Девентера, я отдала бы за это все на свете!

Гетруд пыталась овладеть своими чувствами.

— Неблагодарная девчонка! — раздраженно воскликнула она. — В один прекрасный день ему суждено достичь величайших вершин! И все это будет попусту потрачено на тебя! — Она швырнула на стол салфетку, резко отодвинула стул и с шумом покинула комнату. Они услышали, как наверху хлопнула дверь в ее спальню.

Клара повернула к Франческе испуганное лицо.

— Я совершила ужасную вещь.

— Нет, что ты. Когда-то Гетруд все равно пришлось это бы узнать.

Вскоре выяснилось, что Гетруд не намерена покидать в этот вечер спальню. Клара с Вейнтье отправились спать. Франческа, оставшись в гостиной одна, решила воспользоваться так неожиданно представившимся случаем. Взяв свечу, она спустилась в прихожую. В доме не было ни одного постояльца, так что она не опасалась встретить кого-либо внизу. Девушка прошла к спальне в передней части дома и, обнаружив, что дверь не заперта, быстро скользнула в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

На узкой встроенной кровати лежало покрывало из парчи, а над ней спускался богато расшитый полог. В спальне стоял стол с письменными принадлежностями и обычная обстановка. Подойдя к выложенному делфтской плиткой камину, Франческа зашла под навес и встала рядом с пустой топкой, выискивая источник, по которому звук передавался в ее комнату. Свет свечи упал на треснувшую плитку. Половина ее исчезла давным-давно вместе с раскрошившимся кирпичом. Девушка решила, что голоса усиливались, если люди стояли рядом с навесом, выполнявшим роль широкого раструба к дымовой трубе, созданной полостью внутри дымохода, и таким образом достигали ее комнаты. Это объясняло, почему она услышала лишь обрывок разговора Гетруд — женщина приблизилась к камину, а затем вновь отошла от него.

Франческа тщательно удалила оставшийся кусок, который сместил еще одну расшатавшуюся плитку. Она вытащила и ее на всякий случай, не желая, чтобы та случайно упала и привлекла внимание к дыре, которую можно было заметить только с того неудобного места, где стояла сейчас Франческа. Вейнтье полностью мыла камин раз в неделю, как и во всех остальных комнатах, независимо от того, жил в них кто-нибудь или нет, но Франческа видела, что она лишь засовывала руку под навесы, но никогда не обращала внимания на плиты. На камин упала кирпичная пыль. Франческа тщательно вытерла ее носовым платком, в который сложила также остатки черепицы. Получился объемный сверток, но она благополучно поднялась наверх и скрылась в своей спальне. Там Франческа вытащила тряпки из щели в камине и положила внутрь плитки. Их не заметят, если только не снимать навес и трубу камина. Вытряхнув в окно кирпичную пыль, она уничтожила все улики своей деятельности.

Глава 21

Через две недели Питер покинул Делфт с чувством, что заложил хорошую основу для расширения своего дела и приобрел небольшую контору на Керкстрат, где можно было бы работать над местными проектами, обеспечивающими твердое положение в городе. И все же он не собрал ничего ценного для порученного ему дела, но он и не ожидал так быстро продвинуться в своих поисках. Все вечера Питер проводил в пивной Мехелина и без труда получил известность человека из Харлема, который готовится открыть здесь свое отделение. Он нанес визит фрау Тин, так как она вращалась во влиятельных кругах и могла ввести его в еще один общественный слой. Совершенно неожиданно по ее рекомендации он получил два заказа на новую разбивку довольно больших садов. Оба заказчика были состоятельными людьми, но пока что он ничего не знал об их политических симпатиях. Единственное, на что ему оставалось надеяться, это возможность рано или поздно услышать хоть какой-нибудь слабый намек, который навел бы его на след.