Когда подошло время обеда, она выбрала наряд из сине-лилового бархата, далеко не новый, но который ей очень шел. Она расчесала волосы, снова заколола их и надела один из выходных чепцов, украшенный маленькими стеклянными бусинками. Наконец, вытащив флорентийский браслет, она закрепила его на запястье. Алетта достала его в первый раз с тех пор, как примерила весной, когда Франческа передала ей подарок тети Янетье. Девушка ощутила возбуждение и радость, наряжаясь в ожидании праздника, и шаг ее был необычайно легок, когда она вернулась в кухню. Сара всплеснула руками при виде такого изящества, а Йозеф согласился, что она представляет собой очаровательное зрелище.

Когда все было готово для обеда, Алетта велела Саре и Йозефу подняться к Константину за подарками. Как экономке, ей предстояло получить свой чуть позже. Она знала, что он подарит слугам, так как Константин поручил ей купить подарки им и его родителям, которые она заблаговременно выслала. Сара с Йозефом вернулись в кухню довольные и растроганные щедростью хозяина. Пришла очередь Алетты. У нее тоже был для него подарок, и она взяла его с собой.

Константин, приподняв бровь, удивленно рассматривал ее с ног до головы.

— Сегодня вечером ты выглядишь великолепно.

— Чтобы соответствовать сегодняшнему празднику.

Он взял со стола, за которым сидел, обтянутую парчой коробочку и передал Алетте.

— Прошу принять мой подарок.

— Спасибо.

Когда она протянула к коробочке руку, одновременно отдавая свой подарок, Константин заметил на запястье золотой браслет. Нахмурив брови, он крепко схватил ее за пальцы.

— Откуда у тебя это?

— Он доставлен из Флоренции.

— Я вижу, где его изготовили, — отпарировал Константин, поджав губы. — Подарок на память от любимого! Назови человека, который прислал его тебе на день Святого Николаса!

Алетта раздраженно вздохнула.

— Не начинайте воображать, будто замужество заставит меня уехать отсюда. Тетя Янетье прислала его в наш дом в Амстердаме, а Франческа привезла мне браслет весной.

— Почему тогда ты не носила его раньше?

— Это вещь не подходит для ежедневной работы. Сегодня — исключение.

Константин успокоился и отпустил руку девушки, позволяя ей забрать парчовую коробочку.

— Я сказал, не подумав, — произнес он, что, видимо, означало извинение.

— У нас дома мы всегда открывали подарки вместе. Пожалуйста, примите то, что я приготовила для вас.

Кивнув головой, Константин взял завернутый в полотно сверток, перевязанный ленточкой, и вежливо поблагодарил ее. Пока он разворачивал книгу о великих морских путешествиях, Алетта, приподняв крышку коробочки, увидела хрустальный флакончик с серебряной крышкой самых дорогих духов, которые он мог заказать только через Йозефа, и со всей полнотой оценила задуманный для нее сюрприз. Когда они оба выразили искреннюю радость от полученных подарков, девушка подала обед.

Константин, казалось, почему-то не получал большого удовольствия от заботливо приготовленных Сарой кушаний и пил вино так, словно не признавал в бокале напиток высшего качества, впав в какое-то странное настроение. Алетта вздохнула с облегчением, когда он закончил трапезу, и можно было убирать со стола. Оставалось только принести ему стакан бренди. Не находись он в столь непредсказуемом состоянии духа, она принесла бы ему в такой особенный день целую бутылку, полагаясь на его самообладание. Но инстинкт подсказал ей, что лучше не делать этого.

— Не хотите ли сыграть партию в трик-трак? — спросила Алетта, поставив перед ним бренди, так как наступил час, который они обычно посвящали каким-то играм.

— Нет. Я хочу развлечься другим способом.

Алетта подумала, что он имеет в виду музыку.

— Какие пьесы хотелось бы вам услышать на клавикорде?

— Забудь о музыке. Встань, пожалуйста, прямо передо мной, где я могу хорошо рассмотреть тебя.

Она неуверенно повиновалась.

— Вы хотите рисовать меня?

— Не сейчас. — Константин, нахмурившись смотрел на нее. — Я просто хочу любоваться тобой. Прошло так много времени с тех пор, как я видел хорошо одетую красивую молодую женщину.

Слабый румянец выступил на скулах Алетты. Простояв перед ним минуту, она почувствовала себя ужасно неловко.

— Можно мне идти?

Он покачал головой.

— Еще нет. Сними чепец.

Если бы он попросил ее раздеться догола, то и тогда его слова не могли бы потрясти ее сильнее.

— Ни за что!

— Почему? Чепцы предназначены для жен и старух — но не для хорошеньких девушек. Тебе следовало бы носить вместо них ленты и цветы в волосах. Не могу поверить, что ты и спишь в том тюрбане, в котором появилась среди ночи, когда я видел огни вдали.

Алетта подозрительно взглянула на него. Она наматывала вокруг распущенных волос длинный кусок шелка каждый раз, когда он поднимал с постели ее, Сару и Йозефа своим перезвоном.

— Вы разыгрывали этот трюк лишь для того, чтобы заставить меня прийти простоволосой?

— Первый и второй раз, конечно же, нет, — Константин ухмыльнулся. — И не третий, две или три недели назад, но, возможно, все остальные вызовы, да.

— Значит, вы нарушали ночной покой двух пожилых людей и мой только ради своего каприза? Ваш эгоизм не знает границ!

— Я буду будить вас каждую ночь, начиная с сегодняшней, если ты не снимешь этот чепец.

Алетта вздохнула.

— Вы не имеете права просить меня об этом. Пожалуйста, перестаньте.

— Никто никогда не увидит твои локоны?

— Мой муж, в том крайне маловероятном случае, если я когда-нибудь выйду замуж.

— Я женюсь на тебе.

Румянец исчез с лица девушки, уступив место бледности, граничащей с пепельным оттенком, глаза засверкали от ярости.

— Как вы смеете!

— Подожди! — сердито выкрикнул Константин, когда она гордо направилась к двери. — Ты думаешь, я не могу выполнять обязанности мужа только потому, что у меня нет ног?

Алетта остановилась, дрожа от гнева с головы до ног.

— У меня нет ни малейших сомнений в ваших мужских достоинствах, но я не желаю больше оставаться предметом ваших насмешек!

— Я попросил тебя стать моей женой! Что в этом плохого?

— Все! Если бы вы были сейчас таким, как до столкновения, то выбирали бы из большого числа красивых женщин и не бросили бы даже взглада в мою сторону. Не окажись я единственной имеющейся поблизости женщиной, вы никогда не сделали бы мне этого предложения! Вы не можете даже вспомнить, где мы встретились в первый раз, но это было не в этом доме!

Она стремительно вышла из комнаты, и ее каблучки застучали по лестнице. Константин остался беспомощно лежать в кресле, проклиная судьбу, не позволяющую ему бежать вслед за ней. Что она имела в виду, говоря о встрече до ее появления здесь? Он порылся в памяти, но единственное, что ему удалось отыскать, это смутное впечатление, будто ее лицо показалось знакомым ему, когда она первый раз вошла в его комнату.

Алетта не пришла стелить ему постель, как делала всегда. Вместо нее появилась Сара. Неожиданно его охватил страх, что девушка собрала вещи и ушла. Если так, он пошлет за ней Йозефа.

— Где Алетта? — требовательно спросил Константин, пока Сара расстилала простынь.

— Отказалась пойти, хозяин, — ответила она.

Облегчение, что Алетта не сбежала, переполнило Константина. В данный момент она злится на него, как неоднократно бывало и раньше, когда он ругался с ней, но девушка никогда долго не сердилась. Она придет пожелать ему, как обычно, спокойной ночи. Ни разу — с первого дня своего пребывания здесь — она не пренебрегала этой обязанностью. Константин с надеждой ждал, поглядывая временами на часы, но когда стрелки приблизились к полуночи, понял, что она не появится. С мрачным видом он стал готовиться ко сну. Он немного почитал, но мысли постоянно перебегали от страниц к Алетте, пока он не осознал, что ничего не воспринимает из прочитанного, и резко захлопнул книгу.

Загасив последнюю свечу, Константин заметил те же самые искры огней среди дальних деревьев, которые видел раньше. Прежняя паника захлестнула его. Друзья решили, что праздник Святого Николаса — подходящий случай для возобновления усилий увидеться с ним! Он потянулся к шнуру звонка, висевшему в удобной близости от него, и резко дернул, одновременно крикнув изо всех сил. Ночью колокольчик звонил в комнате Йозефа над конюшней, и на лестничной площадке возле спален, где спали Алетта и Сара. Но никто из них не пришел. Константин зарычал от бешенства. Алетта воспользовалась старым трюком отсоединять звонки, как делала это в первые дни пребывания в доме. Ну что ж, под рукой у него есть пистолеты, из которых можно пальнуть над головами приближающихся друзей. Это заставит их прекратить свои штучки. Но наклонившись, чтобы вытащить ящик из-под кровати, он увидел, что огни потухли. Константин провел по глазам рукой. Неужели после каждого стресса у него возникают галлюцинации? Там, где появлялся свет, проходила через лес объездная дорога, но она лежит за пределами его владений, и никто не имеет доступа к воротам, ведущим к ней. Тем не менее, утром надо послать Йозефа проверить. Гнев на Алетту вернулся с прежней силой. Как смеет она мешать ночным звонкам? Сон исчез. Был только один способ предотвратить меланхолию, которая придет на рассвете, — найти бутылку бренди.

На другом конце дома этажом выше Алетта лежала без сна на подушках. Она слышала настойчивое позвякивание отсоединенного колокольчика за дверью. Она разъединила также шнур в кухне, ведущий в конюшню, чтобы звон не потревожил Йозефа, так как была уверена, что Константин повторит свой перезвон сегодня ночью.

Ярость Алетты была вызвана нанесенной им обидой. То, что он предложил замужество в столь грубоватой и холодной манере, казалось ей оскорбительным. Она мирилась с его раздражительноетью, приступами дурного настроения, его меланхолией и апатией лишь потому, что знала — ей хватает терпения с ним там, где любой другой давным-давно бросил бы все и ушел. Но в последнее время она поняла другое. Она оставалась, потому что любила его. Алетта осознала это не за одну ночь, как случилось бы с влюбленными, так как в их отношениях не было ничего романтичного. Все происходило, словно в медленном озарении, и ни разу она не искала в Константине ответного чувства, и никогда не будет делать этого. Сегодня вечером его невольная жестокость чуть не убила ее своей острой болью. И пройдет немало дней, прежде чем она сможет видеть его.

Алетта беспокойно ворочалась, сон не шел к ней. А если Константин звонил вовсе не ради шутки? Если он лежит там больной, и никто не поможет ему до тех пор, пока утром не придет Йозеф? Она снова заворочалась на кровати. Нет, Константин продолжал бы звонить, случись с ним что-нибудь. Если только он не упал с кровати и не может двинуться!

Решив, что она все равно не заснет, пока не убедится, что все в порядке, Алетта надела халат и обвязала волосы куском шелка, даже в этот час засунув под него все пряди. Над главной лестницей всегда оставляли на ночь зажженную свечу в канделябре недалеко от двери в комнату Константина, и она довольно хорошо ориентировалась в доме, чтобы брать с собой дополнительный свет.

Алетта дошла почти до лестничной площадки, ведущей в коридор к комнатам Константина, когда услышала слабый шум в прихожей внизу. Она напряженно прислушалась, повторяя про себя, что все старые дома полны по ночам странными звуками. Затем до нее донесся отчетливый стук каблука по мраморным плиткам пола. Это не могла быть Сара, так как из ее комнаты слышалось похрапывание, а Йозеф никогда не стал бы бродить по дому в такой час. Сердце Алетгы бешено застучало в груди. Стук повторился. Кто-то медленно крался через прихожую. Там действительно незваный гость! Затем она услышала скрип нижней ступени. Он поднимается!

Под рукой не оказалось ничего, что могло бы послужить оружием, но Константин хранит пистолет в ящике возле кровати. Если бы ей удалось проскользнуть туда до того, как взломщик заметит ее, она схватила бы пистолет. Алетта отчаянно надеялась, что с Константином не произошло ничего серьезного, иначе известие о непрошенном госте нанесет ему дополнительную боль.

Она скинула домашние туфли и босиком медленно двинулась вдоль стены. Потом резко остановилась, опешив от изумления при виде человека, которого осветило пламя свечи в канделябре.

Никто иной, как сам Константин подтягивался по лестнице, перебирая руками по перилам; она заметила, как мускулы выступали на плечах и спине, потому что на нем не было ничего, кроме пояса на талии, за который он засунул две бутылки бренди. Три ключа свисали с кольца, прикрепленного петлей к поясу, один из которых, по мнению Алетты, являлся дубликатом ее ключа к двери винного погреба. И слышала она не стук каблуков по мраморному полу, а звон ключей о стеклянные бутылки.