— Издеваешься? — приподнял брови Алексей.

Что за бредовая идея? Мало того, что ему навязали, буквально под пытками вынудили участвовать в этом шоу, теперь она собирается дать ему кличку? К чёрту…

— Ничуть, — вошла во вкус девушка, и прошлась перед ним, — мне так легче запоминать. Люблю давать людям прозвища. Вот этот, например…

Дарья ткнула пальцем в проходящего мимо коллегу.

— Это «гвоздь».

— Почему? — усмехнулся Алексей.

— Он его точно проглотил. — рассмеялась Жарова, — вообще не сгибается.

— Я думал за характер, — поднялся Громов, оглядывая пострадавшее здание.

— Нет. По характеру — он «козёл»…

— Как всё сложно, — Алексей собрался уходить, но она улыбнулась так открыто, так тепло, что в тот миг он не смог сдвинуться с места.

Громов часто спрашивал себя, что было бы, не оглянись он в тот злополучный вечер. Мог быть хоть один из них счастливее? Изменилось бы что-то? Для него — нет. Но карьера перспективной репортёрши могла сложиться куда удачливее. Видеть её взгляд, полный презрения, было невыносимо больно до сих пор.

Проснулся Алексей посреди ночи, едва не сваливаясь с кровати и пытаясь понять, где находился. Глядя на скошенные окна над головой, наконец стал соображать, что заснул в чужой квартире, где являлся верным «пятницей» его новой хозяйки. Молодой человек поднялся, чувствуя, что всё тело затекло. В горле пересохло, и он понял, что нужно было спуститься вниз, к кухне, чтобы набрать воды.

Босиком Громов побрёл по ступенькам вниз. Ещё сверху он заметил, что дверь в хозяйскую спальню приоткрыта, и горел ночник. Тоже не спится? Утром на работе будет сонной. Алексей спустился в гостиную, и только тогда обратил внимание на одно из плетёных кресел.

— Почему вы крадётесь? — возмущённо прошептала София, сложив ноги по-турецки и обнимая небольшую диванную подушку.

— Пытался беречь ваш сон, Софья Николавна, да видимо зря, — так же шёпотом отозвался Алексей, и остановился, опираясь на перила.

Его рубашка совсем измялась и была вытащена из брюк. Босой и взъерошенный, он был так притягателен в этот час, что девушка поспешила отвернуться, глядя на окно. Какой ужас! Это уже походило на плохое кино… или очень специфическое кино…

Однажды Наталья уговорила её посмотреть некие «Жаркие ночи с садовником», пока Михаил отсутствовал. Полфильма они сидели с раскрытыми ртами, понимая, что физически выполнить то, что предлагали актёры просто невозможно, затем вторую часть «шедевра» хихикали, давясь запретными пирожными.

София украдкой глянула на своего помощника. Напрасно! Смотрел прямо на неё. Девушка обтянула короткие пижамные бриджи и снова схватила подушку, прижимая её к себе, словно щит.

— Вовсе не зря, — отозвалась она, — я просто люблю немного посидеть перед сном. Это успокаивает.

— Уже три часа ночи, — вкрадчиво произнёс Алексей.

— Детское время!

— Угу, оно самое, — молодой человек приблизился к ней, глядя с высоты своего роста, — выкладывайте, что случилось.

— С чего вы взяли, что что-то случилось? Всего лишь мои привычки. Хотите сказать, что уже успели изучить их? — шёпотом возмутилась девушка.

— Почему вы шепчите? — удивился помощник.

— Так… а вы почему? — проворчала София.

Громов вздохнул и усмехнулся.

— Говорите уже.

Хозяйка молча перевела взгляд на входную дверь, и он понял.

— То есть, вы боитесь, что вернётся ваш поклонник? — хмыкнул Алексей.

— Он не мой поклонник! — нахмурилась София, сильнее прижимая к себе подушку.

— Но, тем не менее, вы его знаете, — не сдавался Громов.

— Это факт.

— Тогда позвольте уточнить.

— Да? — насторожилась София.

— Вы боитесь, что вернётся ваш знакомый, но не боитесь оставаться в доме с незнакомым мужчиной? Не знаю даже, что больше — быть польщённым, или начинать беспокоиться.

Девушка замерла с приоткрытым ртом, не зная, что и ответить ему. Почему ей это даже в голову не пришло?! София возмущённо убрала за спину волосы. Подушка при этих действиях свалилась на пол, и помощник наклонился, чтоб поднять её. Та же мысль пришла и в голову девушки.

Едва их головы соприкоснулись, она подняла взгляд и задержала дыхание. Лицо Алексея было так близко. Пока она металась в своих мыслях, он вернул подушку на диван и остановился перед хозяйкой, протягивая ей руку.

— Что вы делаете? — вновь зашептала она.

— Ступайте спать, Софья Николавна. Скоро солнце встанет. Обещаю, что никто не ворвётся в ваш дом.

— Честно? — просто спросила она.

— Честно-честно, — усмехнулся Громов.

Она недоверчиво покосилась на дверь, но не торопилась подниматься. Алексей вздохнул:

— Я останусь здесь и покараулю. Можете спать.

Сначала она обрадовалась, потом улыбка сошла с её сонного лица.

— Как я могу просить вас не спать всю ночь? Идите отдыхать, Алексей. Я всё равно не засну, — несчастно шмыгнула носом хозяйка.

И почему рядом с этим мужчиной она постоянно хотела реветь?

— Только не кричите… — Громов наклонился и поднял её с кресла.

София пискнула и испуганно замерла на его руках.

— Вы пообещали, — предупредил молодой человек вопль хозяйки.

— Не было такого! — прошипела девушка, — отпустите немедленно!

— Это я и собираюсь сделать, — спокойно ответил помощник, внёс её, словно малое дитя в комнату, опустил на кровать и набросил одеяло на ноги, — спокойной ночи.

Он вышел, нарочито плотно закрывая дверь.

— Что он себе возомнил? Что может распоряжаться в моём доме? — София тихонько поднялась и на цыпочках подошла к дверям.

— Я же сказал — спать! — раздался командный голос Громова, и она быстро юркнула под одеяло, укрываясь с головой.

— Грубиян.

— За это извинюсь утром, — зевнул Алексей, понимая, что сегодня ему предстояло очередное дежурство. Ну, не привыкать…

Глава 10



Стоя над печально пустой кастрюлей, Громов понял, что как никогда был близок к провалу. Он взъерошил волосы, зевнул, тряхнул головой, пытаясь прогнать сонливость, и вновь заглянул в холодильник.

— И что, такие как она, едят на завтрак? — Алексей обтянул майку.

Сегодня пришлось остаться дома, ведь проснётся и опять запаникует. Обещал, значит нужно сторожить. Молодой человек покосился на пакет с купленной вчера картошкой, скривился и взялся за нож. Эх, в конце концов, с утра нужно хорошо подкрепиться, а то ветром сдует. Убедив себя, Алексей вновь привычно принялся насвистывать и готовить завтрак.

София проснулась раньше будильника, и некоторое время прислушивалась к мелодии, которая доносилась из кухни. И что за манера свистеть в доме? Странный он. Девушка лениво потянулась, пошевелила пальцами ног, выглянувшими из-под одеяла, и вновь вернулась головой на подушку. Оставалось целых пятнадцать минут до того момента, когда нужно будет вставать. Но любопытство вынудило её подняться и прокрасться к двери. Стоп! Что это она, в самом деле?

— Я в своём доме, — хмыкнула сама себе София и выглянула в коридор.

Помощника не было видно, только запах готовящейся еды вынудил последовать на кухню. Девушка тихонько подошла и остановилась у открытых дверей, глядя, как мужчина склонился над столешницей и что-то увлечённо нарезал. Он переоделся в простые серые джинсы и голубую майку, и теперь выглядел вовсе по-домашнему, как-то уж слишком уютно.

— Доброе утро, — Громов с улыбкой повернул голову к хозяйке.

— Доброе утро, Алексей.

У самой улыбка до ушей. Куда это годится? София убрала прядки волос за те самые уши и деловито поинтересовалась:

— Вы хоть немного поспали?

— Как я мог, Софья Николавна? — молодой человек и вовсе к ней развернулся, убирая нож в сторону, — разве положено спать на посту?

— Я… вы так тихо тут находились, — пробормотала девушка.

— В следующий раз можете выдать мне доспехи, и я обещаю греметь и лязгать ими всю ночь, — усмехнулся помощник.

Её хлопковая пижама так отличалась от тех вещей, что он видел раньше. Теперь София казалась обычной девушкой, взъерошенной и весьма милой. Наверняка забыла, что явилась сюда в таком виде. Похоже, действительно не привыкла к тому, что по её дому разгуливал чужой человек. Алексей не стал заострять внимание хозяйки на её легкомысленном наряде, понимая, что она наденет ему на голову тарелку и просто поставил еду на стол. София испуганно уставилась на свой завтрак — гора картошки и шашкой рубленый помидор.

— Что… что это? — пробормотала она, глядя большими глазами на выложенный в виде цветка овощ.

— Извинение за грубость, — помощник обтёр руки полотенцем и закинул его себе на плечо, — вы ешьте, Софья Николавна. Я пока переоденусь.

Есть это? Серьёзно? Это вообще можно есть? Так ей скоро ни в одно платье не влезть! Она уже хотела возмутиться, но вдруг припомнила:

— Вы уже завтракали? — девушка окинула кухню быстрым взглядом, не замечая грязной посуды.

Как неловко, и вчера не поинтересовалась тем, не был ли голоден её помощник. Она совсем сбилась с мыслей.

— Успеется. Спасибо, — Алексей виновато склонил голову, — обещаю приготовить на ужин то, что вы пожелаете. Только буду благодарен, если напишите список любимой еды. Чтоб я мог ориентироваться.

— Я этим займусь. Непременно… — София села на край стула, с ужасом глядя на свой «лёгкий» завтрак.

Наверняка раньше этому мужчине не приходилось работать по дому. Она как-то не задавалась вопросом, чем же занимался Алексей Громов до того, как «попал» к ней. И в агентстве не поинтересовалась… готовить её домработник совершенно не умел, но создавать уют одним своим присутствием мог отменно. Наверняка госпожа Туркина подсунула ей одного из агентского списка телохранителей. Так и есть, а всё про какую-то особую программу ей песни пела. Вот угадывалось в движении и всех манерах Алексея что-то такое… Продолжая размышлять, София наколола на вилку кусочек картошки и вздохнула.

Громов поднялся к себе в комнату, где на кровати уже лежала приготовленная одежда. Молодой человек стянул майку и бросил её на край постели. На загорелой спине светлой полосой выделялся длинный недавний шрам, который шёл от одной лопатки вниз, доходя едва ли не до середины спины. Алексей потянулся за рубашкой, и сам себе усмехнулся:

— Домработник превращается… домработник превращается… в шофёра… — прохладная ткань рубашки вновь приятно холодила кожу.

Алексей успел застегнуть только одну пуговицу, когда зазвонил телефон. На экране высветилась широкая физиономия Сашки, и Громов поднял мобильник с кровати.

— Что так рано? — спросил он приятеля, одной рукой застёгиваясь.

— Да я на смену, — отозвался мужчина, — я, что спросить хотел, ты это…

— Что? — Алексей удобнее взял телефон, расправляя воротник рубашки, — я спешу, выкладывай уже.

— Лёха, мне честно очень жаль, что так вышло. Всё Нинка, змея она у меня, — принялся оправдываться приятель.

— Бирюков, хватит на жену наговаривать. Что ты хотел от меня? — нахмурился Громов.

— Да хотел спросить, где ты сейчас? Нашёл, где перекантоваться? — промямлил Сашка.

— Нашёл.

— Точно? Чтоб я был спокоен. Мы же свои. Не чужие мы. Ты это, не пропадай, Громов. Лады?

— Не пропаду, — едва шевеля губами, проговорил Алексей.

Он отключил телефон и бросил его на покрывало.

— Свои — чужие… — молодой человек помрачнел и опёрся одной рукой о деревянную спинку кровати, — боишься Бирюков? Боишься…

— Алексей! — каблуки Софии застучали по ступенькам, — вы не заснули там? Стоит выехать немного раньше.

— Я готов, Софья Николавна, — Громов тепло улыбнулся девушке, встречаясь с нею на краю лестницы, — вам не стоило подниматься.

— Я звала вас, но вы не отзывались. Подумала, что и правда уснули, — Романова поджала губы, развернулась и пошла в обратном направлении.

Глупо звучало, но она внезапно опомнилась, желая прийти на работу раньше президента. Ей нужно было собраться с мыслями, пока Андрей Витальевич не вцепится в неё, выуживая информацию. А ведь он станет. Нужно опередить в этом вопросе Валентина.

Сегодня девушка выбрала серое платье с тонким красным ремешком. Трикотажное полотно мягко облегало её фигуру, позволяя насладиться каждым изгибом. Чем и занялся Громов, пока они спускались в гараж. Хозяйка уверила, что списки будут составлены ею во время обеденного перерыва и отданы ему вечером. Но свои пожелания по поводу ужина, девушка собиралась озвучить в машине. Алексею оставалось лишь согласно кивать. Хватит с неё сюрпризов. Она села удобнее в прохладном салоне автомобиля.