Чертыхаясь, он спасался бегством, пытаясь улизнуть от своего негаданного счастья, и покидая бесценное место своей вечерней «охоты»…

— Когда же ты представишь меня своему прекрасному рыцарю, моя дорогая? — с улыбкой поинтересовался Александр.

Романов с восхищением любовался племянницей. София была в серебристом платье, украшенном великолепным шитьём. Длинное, оно мягким шлейфом ложилось у ног девушки, скрывая туфли. Волосы София оставила распущенными, в отличие от многих других дам на приёме и это, по мнению Александра, было просто замечательно.

— Он придёт, я уверена. Просто задерживается… — скрывая лёгкую тревогу, она оглядела зал.

Звонить Алексею не хотелось, София просто доверилась ему и решила ждать, сколько потребуется. Она прекрасно понимала важность этого момента для своего любимого человека. Мысленно была рядом, оставалось лишь дождаться.

— Ты просто великолепна, будто сошла с одной из этих старинных картин! — продолжил рассыпаться в комплиментах Романов, указывая бокалом в сторону полотен, которыми были украшены стены зала, — я пребываю в волнении. Полагаю, что не смогу долго сдерживать армию поклонников, в ожидании твоего спутника.

София хотела что-то ответить, но глядя в одно из открытых окон, просто выдохнула, замечая знакомый силуэт на широком крыльце.

— Извини… — девушка придержала длинный подол и поспешила покинуть зал.

Сердце так колотилось, что готово было выпрыгнуть из груди. Ей пришлось притормозить на бесконечной лестнице и идти неспешно, поскольку было совсем лишним привлекать к себе внимание прибывавших гостей. Девушка обернулась и подняла взгляд на огромные старинные часы, которые украшали стену нижнего зала в арендованном особняке. Хотя, его впору было считать настоящим замком, об этом позаботился эксцентричный хозяин.

— Одиннадцать… — прошептала София и продолжила спускаться.

Алексей прошёл ещё пару ступенек и снова притормозил. Музыка лилась из открытых окон, он слышал голоса гостей, сдержанный женский смех, всё сверкало в огромном зале, освещая даже кусок прилегающего к особняку сада. Громов провёл ладонью по лицу, затем рука спустилась ниже, нервно поправляя галстук.

— Чёрт… — он глубоко вдохнул свежий ночной воздух и велел себе успокоиться.

Весь этот блеск, все эти люди, приглашённые на приём, даже красная ковровая дорожка на доброй сотне ступенек крыльца, вызывали у его приступ удушья. Алексей прекрасно понимал, что возвращение не могло быть лёгким, и он должен был сегодня преодолеть эту лестницу, как бы символична она не была для него. Просто нужно заставить себя подняться. Его ждали. В этот вечер он не был один на один со своими тревогами.

— Просто иди, Громов, и будь, что будет, — Алексей собрался с духом и пошёл вверх по дорожке.

Затем, снова кидая взгляд на разодетых гостей, узнавая половину из них, он со стоном развернулся, и сам не понимая как, стал просто сбегать вниз. Нужно просто отдышаться, и он сделает это. Он сможет. Просто, ещё пару минут. Только и всего… Громов неловко споткнулся, и правый ботинок слетел с его ноги. Мужчина остановился и оглянулся, глядя на него, одиноко лежащего на ступеньке.

— Серьёзно? — скривился Алексей. Оставалось только горько усмехнуться, — да

уж…

Он протянул руку, желая поднять ботинок, но плечо резко заныло и в этот момент не смог наклониться, а когда поднял взгляд на крыльцо, то увидел её. Девушка была прекрасна в своём наряде, и в блеске вечерних огней показалась ему сказочной принцессой. Громов забыл и о спине, и о недавних сомнениях, глядя, как София спускалась к нему, придерживая сверкающий подол платья. Она остановилась на пару ступенек выше, легко подняла его ботинок, и улыбнулась:

— Ещё нет двенадцати.

Алексей покачал головой и усмехнулся.

— Решил, что можешь сбежать от меня? — София подошла к нему ближе.

— Никогда, — тихо ответил Громов.

— Иначе, мне пришлось бы бродить по свету и примерять эту туфельку от «Testoni», на каждого симпатичного мужчину, — вздохнула девушка.

— Думаю, это бы заняло много времени… — отозвался Алексей, глядя на лицо Софии.

Сейчас совсем расхотелось идти, куда бы то ни было, он желал просто стоять рядом с нею.

— Я не так глупа, как сказочный принц, Алексей, — заявила София, — ему бы стоило посмотреть в глаза своей возлюбленной, а не на её ногу. Он столько времени потратил зря…

— Трудно не согласиться, — усмехнулся Громов.

— Что же мне делать с этой туфелькой? — приподняла светлую бровь девушка, покачивая ботинком на своих пальцах.

— Кажется, она будет впору мне, — подыграл ей Алексей.

— Сейчас я должна внимательно посмотреть на тебя… — София сощурилась, изучая лицо своего спутника, — заметить, что ты очень красив, и заявить…

— Что же? — деланно удивился молодой человек, сдерживая улыбку.

— Позвольте вашу ножку, сударь!

София элегантно присела рядом с Алексеем, и платье сверкающей волной легло вокруг неё. Она надела на ногу мужчины ботинок и тут же прижала обе ладони к своему лицу, изображая изумление и восторг:

— Туфелька точь-в-точь по ноге, а нога — по туфельке!

— Не может быть… Что же, вы меня раскрыли, моя прекрасная принцесса, — Алексей протянул Софии руку и помог подняться.

— Теперь, когда я нашла тебя, больше не смей исчезать и сомневаться, — свежий ветер подхватил её серебристые волосы, осыпая прядями открытые плечи девушки.

— Никогда, — молодой человек легко провёл пальцами по её прохладной щеке. — Даже если твоя карета превратится в тыкву! — заявила София.

— Даже если так, — Громов мягко коснулся её губ поцелуем.

— Даже… — дыхание девушки сбилось от этой ласки, и она уже забыла, что хотела сказать, — даже если… что там ещё было?

— Мой водитель должен был превратиться в крысу, — он снова поцеловал Софию, — а я в бомжа и перебирать фасоль…

— Даже если и так, — она подалась вперёд и обняла Алексея за шею, — даже если так!

— И? — Громов улыбнулся, поднял своё сокровище на руки и не спеша стал подниматься по ступенькам, — что если так?

— Я буду перебирать её вместе с тобой…

Эпилог

Сегодня за окном было особенно тихо. Словно мягкий снег, идущий с самого утра, приглушал все звуки своим искрящимся покрывалом. Он пальцами отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы. Губы Громова тронула лёгкая улыбка. Осталось совсем немного… Его мысли были прерваны зазвонившим телефоном. Алексей поднёс мобильник к уху, продолжая смотреть в окно.

— Лё-ёш! — раздался голос Натальи.

— Да? — улыбнулся Громов.

— Соскучился?

— Ещё как. Отец не звонил?

— Задерживается, — вздохнула мачеха, — обещал успеть до десяти вечера.

— Не волнуйся. Раз обещал, то так и будет, — успокоил её Алексей.

— Лё-ёш!

— М-м?

— Заберёшь девочек из театра? У Сергея Михайловича зуб режется, настроение у нас испортилось… мне из дома никак! — вздохнула Наталья.

— Я заберу, адрес говори, — усмехнулся Громов, — Сергею Михайловичу привет передавай.

Он потянулся за ручкой и быстро записал нужную информацию на листке. Едва убрал телефон, как дверь кабинета приоткрылась, и к нему заглянула помощница, поправляя тонкую оправу очков:

— Алексей Михайлович, наконец, удалось связаться. Встреча на восьмое января подтверждена.

— Спасибо, — Алексей поднялся с кресла, и оно привычно скрипнуло кожаной обивкой, — на сегодня вы свободны. С Наступающим…

— С Наступающим, — сверкнула улыбкой секретарь, и тихо прикрыла дверь, торопясь домой.

Он тоже не собирался задерживаться. Громов подхватил свой пиджак, до этого брошенный на спинку кресла. Оно качнулось от действий молодого человека, и теперь не загораживало солнце, позволяя его лучам скользнуть по столу.

Алексей тихо усмехнулся, застёгивая пуговицы и глядя, как пафосно сверкнула на самом краю прозрачная табличка, с простыми лаконичными буквами. До сих пор было странно видеть на ней своё имя. Громов накинул пальто, проверил, есть ли в кармане перчатки, и вышел из собственного кабинета.

По дороге пришлось неоднократно выслушивать поздравления от подчинённых, отвечая терпеливо и сдержанно, желая каждому в новом году всех благ. Едва вышел на крыльцо здания офиса, как шумно вдохнул морозный воздух, и с его губ сорвалось белое облачко пара.

Рождество. Новый год. Годы идут, но ощущение волшебства с привкусом мандаринов, не исчезает. Мужчина сошёл с заметённых снегом ступенек и неспешно пошёл по дороге к крытой парковке.

Вскоре машина отъехала в направлении театра, где сегодня уже в который раз давали новогоднее представление, а именно горемычную «Золушку». Свободного места на небольшой стоянке перед театром не нашлось и он был вынужден оставить машину немного дальше по улице. Алексей вышел и огляделся, затем выбирая самую короткую дорогу, и вскоре оказался на крыльце нужного здания. В фойе было замечательно тепло, и оставалось буквально минут десять до конца представления. Громов уже намерился присесть на одну из деревянных скамеек, установленных для посетителей, когда услышал знакомый голос.

— Да не может такого быть… — он бесшумно прошёл к приоткрытым дверям, ведущим в зал, где шло представление, и мог наблюдать часть сцены.

Сверкая блёстками, пышными юбками, и прозрачными пластиковыми крыльями, Мария Зельберг творила своё волшебство. Голос пожилой актрисы лился по залу, заставляя Золушку с завистью поджимать губы, а детвору притихнуть и слушать с открытыми ртами.

— Как всегда прекрасна, — Громов усмехнулся, и так же тихо прислонился плечом к дверному косяку.

Его не отогнали, и позволили остаться и наблюдать, видимо предстоящие праздники действительно обладали какой-то удивительной магией. Алексей благодарно кивнул женщине с бейджем на вязаной кофточке. Она широко улыбнулась и продолжила попивать кофе из пластикового стаканчика, предвкушая окончание спектакля, как стихийное бедствие.

Когда юные зрители звонким горохом высыпали в фойе, Громов ловко выудил из разноцветной толпы двух мелких пакостниц, привычно хватая и удерживая их подмышками. Олька и Юлька счастливо пищали, и болтали ногами в ярких ботинках, пока Алексей повертелся, соображая, как лучше подобраться к прекрасной «крестной». Мария облегчила его задачу, словно по волшебству оказываясь за спиной, и деловито поигрывая своей волшебной палочкой. С той осыпались наклеенные блёстки, что ничуть не смущало актрису.

— Мария… — тепло улыбнулся Алексей, на минуту отпуская сестёр, и галантно поцеловал руку «фее», — какой приятный сюрприз, видеть вас сегодня на этой сцене.

— Ах, мой дорогой друг! — воскликнула Зельберг, — Галина Фёкловна, дай ей Бог здоровья, подвернула ногу на катке, вот и пришлось заменить её по старой дружбе. Я так рада видеть вас, Алексей, это просто какое-то чудо. Вы совсем забыли свою подругу!

Мария обмахнулась палочкой и подмигнула Громову.

— Я бы просто не смог, — усмехнулся молодой человек, — сегодня вы покорили сердца всех, включая принца.

— Да ну-у! — актриса лёгким движением руки поправила высокую причёску, продолжая терять блёстки.

— Так и есть, — Алексей придал себе серьёзности, — его высочество, только что за кулисами просил ваш телефон. Но я, как истинный джентльмен, не поддался на уговоры…

— Ну вот! — Зельберг шутя, стукнула Громова по носу своей волшебной палочкой, — иногда вам стоит перестать быть джентльменом. Я упустила отличнейшую возможность провести новогоднюю ночь в компании настоящего принца!

Девочки принялись бегать кругом Алексея, вынуждая его вновь подхватить их, и попрощаться с актрисой.

— С Наступающим, моя дорогая Мария.

— Пусть он будет для вас волшебным, мой дорогой мальчик… — Зельберг перекрестила Громова своей волшебной палочкой и звонко чмокнула в щёку на прощание.

На улице он задержался ненадолго, решая, как поступить дальше. Можно было воспользоваться машиной, но Алексею захотелось просто пройтись, и позволить девочкам подышать свежим воздухом. Немного времени про запас у него оставалось.

Алексей взял близняшек за руки и повёл по улице. Он поднял голову, наблюдая, как мягкий снег кружился и опускался на город. Из года в год витрины магазинов и жилых домов сверкали разноцветными огнями, а бородатые деды Морозы сновали с озабоченным видом.

Громов замедлил шаг, едва вышел на знакомую площадь. Вот она — красавица. Ёлка гордо уходила макушкой ввысь, сверкая яркой звездой. Девочки помчались к ней, теперь бегая вокруг и догоняя друг дружку. Молодой человек подошёл к ёлке ближе, рассматривая густые ароматные ветви, присыпанные снегом.