Макс пошел меня провожать, совершенно не стесняясь своей наготы. Хотя чего ему стыдиться? Красив, и знает об этом.

– Я за тобой к концу работы зайду. И с тобой к родственникам поеду. Надеюсь, теперь я достоин высокой чести с ними познакомиться?

Время поджимало, и я согласно закивала головой:

– На все вопросы «да»! – и сбежала по лестнице, игнорируя лифт.

До работы практически бежала. Ровно в девять заскочила в отдел. Меня встретили оглушительным, все понимающим молчанием. Прошла к себе, села, включила комп. Мужчины, оторвавшись от своих мониторов, пристально изучали мой внешний вид.

Сделала хорошую мину при плохой игре и независимо улыбнулась. А что мне еще оставалось?

В одиннадцать пошла в туалет. Данута тут же отправилась за мной. Ага, сейчас пытать начнет.

Так оно и вышло. Едва мы оказались с ней вне досягаемости чуждых ушей, как она спросила:

– Это кто? Павел?

Хотелось сделать вид, что не понимаю, о чем это она, но тогда пришлось бы выслушать наводящие и разъяснительные вопросы, что было неприятно, поэтому честно ответила:

– Нет.

– А кто?

– Мой жених.

Она не поверила:

– Откуда у тебя жених?

– Вот блин, я что, такая уродина, что у меня и жениха быть не может?

Данута замахала руками.

– Да я не о тебе, я о твоем женихе! Он откуда взялся? У тебя же никого не было!

– Был. Жених. – Я упорно стояла на своем. Могу же я хоть немножко поморочить голову местным сплетницам? Игра в одни ворота надоедает, теперь моя очередь забрасывать мячи, шайбы, то бишь голы.

– И где ж ты его прятала? – Данута никак не хотела отступиться от своей версии.

– Под кроватью! Где ж еще женихов прячут?

Поняв, что я все равно ничего ей не скажу, Данута умоляюще воззрилась на меня.

– Ты его нам хоть покажешь?

Решив, что врать себе дороже, ведь Макса все равно увидит половина конторы, милостиво согласилась:

– Покажу.

Взвизгнув от восторга, она чуть на шею мне не бросилась и разразилась нетерпеливым:

– Когда?

– Сегодня. Он за мной зайдет после работы.

Данута тут же прекратила допрос и сбежала, утратив ко мне всяческий интерес. Я укоризненно покачала головой. Ну зачем я это сказала? Теперь на Макса придет смотреть весь офис. Хотя ему не привыкать. На него с Лизонькой в моем родном городе тоже вся контора смотреть сбегалась. Красота – страшная сила, тут уж ничего не поделаешь.

После работы у входа в здание в самом деле было нечто. Здесь толпились все! Плотными группками, кучкуясь явно по интересам. Я и не знала, что пользуюсь у коллег столь завышенной популярностью.

Павел тоже был здесь и смотрел на меня со смесью злости и обиды. Надо же, он еще и обижается?

Посмотрела вокруг. И где же Макс? Павел тоже посмотрел по сторонам и ухмыльнулся. Решил, что жених у меня мифический? Подтянулся и расправил плечи. У меня появилось дикое чувство, что он сейчас меня спасать кинется. В общем, жениха моего изображать.

И тут позади раздался задыхающийся от смеха голос:

– Дорогая, у вас тут что, собрание? Всего коллектива причем?

Я стремительно оглянулась. Макс вручил мне красную розу, обнял и властно поцеловал. Вокруг раздалось громогласное всеобщее «аах!..». Нет, я понимаю, женщинам восторгаться по статусу положено, но мужики-то с чего ахают?

Оторвавшись от моих губ, Макс насмешливо, совершенно не тушуясь, посмотрел вокруг и громко сказал:

– Всем привет! Представление окончено, можно расходиться!

Народ как-то суетливо стал разбегаться, постоянно на нас оглядываясь. Макс стоял, обнимая меня за талию и наблюдая за моими коллегами, откровенно смеялся. Но, заметив Павла, смеяться перестал и нахмурился.

– Это что за тип смотрит на тебя, как на украденную собственность?

Я даже не обернулась и так поняла, о ком идет речь.

– Это Павел. Он с моей помощью надеялся карьеру сделать, а ты помешал! – укоризненно заметила Максу. – Вот он и печалится.

Макс собственнически прижал меня к себе.

– Да тут карьерой-то и не пахнет. Похоже, парень конкретно так запал и на тебя вполне определенные виды имел. И ты права, в этом я ему помешал.

Я удивилась.

– Нет, ты ошибаешься.

– Ты знаешь поговорку: рыбак рыбака видит издалека? Так вот она и к этому случаю вполне подходит. Парень влюблен и теперь готов слопать меня с потрохами. Мне его было б даже жаль, но проблема в том, что не поделили мы конкретно тебя. И уступать я не собираюсь.

Прерывая его речь, из офиса вышел Виталик и подошел к нам.

– Привет, Катя! Может, познакомишь? – он строго смотрел на меня, напоминая, что мы, по сути, на работе.

Пришлось отстраниться.

– Да, конечно. – Показала на Макса и чопорно выговорила: – Виталий, познакомься, пожалуйста, это Макс. – И Максу: – Макс, познакомься, это Виталий, мой дядя.

Макс завис. В его понимании дядя это что-то солидное, лет этак на двадцать старше, и уж никак не похожий на паренька стройный тип с вдумчивыми глазами.

– Очень приятно! – Виталик протянул руку, которую Макс осторожно пожал, все еще находясь в некотором ступоре. Сразу видно, что у Виталика опыт по приему разного рода делегаций гораздо больше, он все воспринял спокойно, во всяком случае, внешне. – А кто он тебе, Катя?

– Жених. – Это не я, это Макс сказал.

Виталий обратился за подтверждением ко мне.

– Это так?

Они оба повернулись ко мне и принялись сверлить взглядами, будто я металлическая заготовка для детали. Мгновенно смутившись и покраснев, я чуть слышно подтвердила:

– Да.

– Сколько энтузиазма! – выразил Макс свое недовольство моим слишком, на его взгляд, аморфным ответом.

– Племянница у меня девушка скромная, к парням на шею не бросается, – сказал свое веское слово в мою защиту строгий дядюшка. – Ладно, поедем, а то нас жена ждет. А ей волноваться нельзя.

Едва мы устроились в салоне дядиной машины, причем мы с Максом сзади, хотя я и не хотела, он меня просто за руку дернул, заставляя буквально влететь к нему в объятия, как зазвонил телефон Виталика.

– Да, Ксюша, слушаю. – Виталий с нежностью проговорил имя жены, ласково улыбаясь. – Да, мы уже едем. Пробок пока нет, должны доехать быстро. И учти, Катя везет жениха.

В трубке послышался пораженный вопль:

– Ты серьезно? Откуда жених?

На это Виталик предупреждающе протянул:

– Об этом она тебе сама через полчаса расскажет.

Пробок на нашем направлении не случилось, и через полчаса мы уже стояли возле дачи. Ксения в красивом сарафане и даже при макияже, наведенном явно ради привезенного мной жениха, ожидала нас на скамеечке возле входа. Тут же играли и дети.

Мы вышли из машины, и она поспешила к нам. Я представила ей Макса, тот галантно поцеловал ей руку, проговорив:

– Очень рад познакомиться с тетушкой моей невесты.

От «тетушки» Ксения скривилась, но Макс красиво вышел из положения, полюбопытствовав:

– А вы точно тетушка? Ничего не напутано? Мне кажется, вы с Катей ровесницы. Может быть, вы с Катиным отцом родные только наполовину?

Ксения польщено засмеялась.

– Нет, нет, все верно. Просто Гоша был ранним ребенком, а я поздним. Но давайте пойдем в дом.

Мы поужинали, причем Ксения с присущей ей дотошностью выяснила все, что ее душенька безтормозная пожелала. Порадовалась, что Макс обеспеченный, бездетный и женат ни разу не был, то есть соответствовал ее прагматическому идеалу на все сто.

После ужина мы с Максом погуляли, ну это так называлось, просто мы целовались в саду под старой грушей, там тени больше и не видно, кто чем под ней занимается. Потом пошли спать.

Ксюша уложила его в гостевой комнате в противоположной от меня стороне коридора. Я приняла душ, переоделась, и со вздохом принялась расчесывать волосы. Хотелось к Максу, но нарушить сердитый приказ тети я не могла.

А вот Максу никто ничего не приказывал, поэтому минут через десять он быстро заскочил ко мне и закрыл дверь.

– Нехорошо, знаю, но не удержался. Не сердишься?

Я молча протянула к нему руки, и он, подняв меня со стула, отнес на кровать, где и опустил, причем вместе с собой.

Сбежал он от меня уже под утро, когда в курятнике вовсю голосили петухи.

Позавтракав, Макс решительно заявил, что я уезжаю с ним обратно, потому что здесь он жить не будет, так как перспектив для своего бизнеса не видит.

– У меня здесь нет ни партнеров, ни деловых знакомых. Виталий, думаю, как бизнесмен, меня вполне понимает.

Виталий его вполне понимал, и даже заявление на увольнение я ему написала тут же. Ксюша пыталась протестовать, но ее никто не слушал. Нет, в обычное время она бы мне такого своеволия не спустила, но беременность давала себя знать, и ей приходилось то и дело убегать от нас в туалет, откуда она прибегала бледная, злая, но слабая. В общем, на нашу удачу сил противостоять Максу у нее попросту не оказалось.

Собрав вещи, которых у меня было не так уж и много, мы в этот же день уехали домой. Поездом, потому что для самолета поклажа была все-таки великовата.

Приехали через сутки. Мне хотелось домой, все-таки я не была в бабушкиной квартире с февраля, но Макс решительно увез меня к себе.

На свою квартиру я попала только через неделю. Все там было по-прежнему. Тоскливо и безнадежно. И я поняла, что жить здесь никогда не смогу. Может быть, отдать квартиру матери, как она и просила?

Спросила совета у Макса. Он был не против. Но когда я позвонила маме, чтоб сказать ей об этом, она отказалась.

– Ты меня извини, доча, я не права была. К тому же Иван свои старые акции нашел, ему их при приватизации комбината дали. Проверили, оказалось, что они действующие. И ему за все годы дивиденды выплатили большие. Так что мы уже четырехкомнатную квартиру купили в новом доме. Приезжай на новоселье.

Мы с Максом съездили. Все равно же знакомиться нужно. Посидели так хорошо, маме с отчимом он понравился.

А вот с его родителями мне познакомиться не довелось. В принципе, мы познакомились, но по скайпу. Оказалось, после выхода на пенсию они принялись путешествовать. И вот уже два года путешествуют и остановиться никак не могут. Пожелали нам счастья и живенько так удрали на пляж.

Макс был обескуражен, а я нет. Это же хорошо, когда свекровь далеко.

Зарегистрировались мы тихо, без свидетелей, потом немного посидели в ресторане и пошли отмечать брачную ночь, как сказал Макс. А что? Первая ночь в браке, все верно.

Через месяц я стала скучать. Не могу понять дамочек, нигде не работающих. Тоска это зеленая. Макс немного поерепенился, но согласился, что работать интереснее, чем дома сидеть.

Мне очень хотелось обратно в свой отдел, но встречаться с Олегом Геннадьевичем не хотелось совершенно. С какими глазами я к нему приду и скажу: «Возьмите меня обратно?». Что он решит? Даже думать об этом неприятно.

Мои сомнения разрешила Лизонька, позвонив мне в один из солнечных дней июля. Мы с Максом в это время жили на даче, что делать в городе в такую жару? Дача принадлежала его путешествующим родителям, но они подарили ее нам на свадьбу.

Дача только называлась дачей, на самом деле это был большой удобный дом, старый, деревенский, рассчитанный на большую семью. Летом в нем было прохладно, дышалось легко, мне нравилось.

Лиза принялась рассказывать о новостях и первым делом заявила, что вернулась в наш старый отдел. Я с завистью ее поздравила.

– И ты возвращайся тоже, что тебе мешает? Вера Гавриловна уже не раз о тебе спрашивала. Она будет только рада. Да и все наши тебя ждут. На твое место никого еще не приняли.

Мне очень хотелось в родной отдел, очень! Но Олег Геннадьевич стоял перед глазами как живой. Не хочу его видеть, не хочу!

Лиза догадалась сама.

– Ты что, не в курсе, что генерального перевели в Москву? Он теперь начальник департамента нашего министерства. Здорово, да?

Здорово? Да это было просто великолепно! Теперь мне ничто не мешало снова работать в родном коллективе!

И я тут же позвонила Вере Гавриловне.

В понедельник утром, несмотря на мои заверения, что я с удовольствием пройдусь на работу пешком, Макс чуть ли не насильно усадил меня в машину и привез к конторе. И ровно за пять минут до начала рабочего дня! В самое столпотворение у входа! И я поняла, что это было спланировано. Зачем? Чтоб все знали, что я уже пристроена, и с Максом не конкурировали?

Это ему вполне удалось. Меня видели все. И поцелуй Макса на прощанье тоже оценили. Вопросов было – жуть! Но, в принципе, за меня все радовались. Кроме Лешика.

Увидев наш эпический поцелуй, он подошел ко мне и вместо поздравления уныло пробормотал:

– Вот и еще одна сдалась в эксплуатацию. Жаль. Я-то надеялся, что мы с тобой гордо, как два буревестника, будем плавать по волнам житейского моря.

И ушел.

Вот скажите мне, пожалуйста, что бы это значило?