Зазвонил мобильный. Взглянув на экран, Сэм увидел, что звонит мать.

– Отлично. Только ее мне не хватало, – пробормотал он.

Сэм подумал было не отвечать. Но Кэтрин Генри настойчивая женщина, будет звонить долго и упорно. Лучше ответить.

– Привет, мам.

– Привет, дорогой. Ты ведь не хотел отвечать, да?

Проницательность матери его удивляла, истинный психиатр.

– Но я же говорю с тобой. Что новенького?

– Кей прислала мне эсэмэску, что уехала в отпуск, – ответила Кэтрин. – Я хотела убедиться, что Джой и Холли благополучно до тебя добрались.

Пескоструйка выпала у Сэма из рук.

– Ты знала об их приезде?

– Естественно, – засмеялась она в трубку. – Кей держит меня в курсе событий, поскольку мой любимый сын решил стать отшельником.

Он глубоко вздохнул, сказав себе, что сердиться на мать бесполезно. С нее все как с гуся вода.

– Ты должна была меня предупредить.

– О Джой? Кей говорит, что она замечательная.

– О ее дочери, – прорычал он, забыв о данном себе обещании оставаться спокойным. Он воспринял как предательство поступок матери, которая должна бы понять его реакцию на присутствие ребенка в доме.

Повисла долгая пауза, прежде чем Кэтрин сказала:

– Дорогой, ты не можешь избегать детей до конца жизни.

Его передернуло от прямоты матери.

– Я этого не говорил.

– А мне не нужны слова. Я знаю, что это тяжело. Но Холли не Илай.

Он вздрогнул, услышав имя, о котором даже думать себе запретил.

Сжав трубку так, что побелели костяшки пальцев, он ответил:

– Да, конечно.

– Ну вот и славно, – деловым тоном продолжила она. – Будь с ней мил и вежлив. Мы с Кей думаем, что вы с Джой поладите.

Сэм оцепенел:

– Да неужели?

– Джой, по рассказам Кей, очень независимая, открытая и дружелюбная женщина. Как раз то, что тебе нужно, дорогой. Она растормошит тебя.

Сэм почувствовал ловушку. В мозгу зажегся красный сигнал опасности. Как же он раньше не догадался? Мать постоянно твердила ему, что пора возродиться к новой жизни.

Она хотела видеть сына счастливым, но не понимала, что он уже утратил счастье раз и навсегда.

– Мне это неинтересно, мама, – осторожно сказал он.

– Конечно, интересно, ты просто пока сам этого не понимаешь, сын, – уверенно ответила она. – Я же не пытаюсь вести вас к алтарю! Но что тебе стоит быть с ней приветливым? Правда, дорогой, ты превращаешься в нелюдимого отшельника. Это вредно для здоровья.

Сэм вздохнул и вся его злость улетучилась. Ему не нравилось, что семья так о нем беспокоится. Да, последние годы выдались тяжелыми для всех. Семья надеялась, что он найдет в себе силы восстановить свою разрушенную жизнь. Но такое не происходит по мановению волшебной палочки.

Лучшее, что он мог предпринять, – это убедить мать оставить его в покое, позволив ему самому разобраться с прошлым. Но шансы мизерные. Мать не отступала. И вот результат: она и Кей решили стать свахами.

Но тот факт, что они решили свести его с Джой, еще ни о чем не говорит. Он не попадется на их удочку. Ему не нужна новая женщина, даже такая красотка с платиновыми волосами и синими глазами.

И уж точно ему не нужен еще один ребенок.

Ему бы только пережить декабрь, и все встанет на свои места. Если между ним и Джой ничего не произойдет, его матушка и Кей откажутся от идеи связать их узами Гименея. Это станет облегчением для всех.

– Сэм? – раздался голос матери. – Ты впал в кому? Нужен врач?

Он рассмеялся. С Кэтрин Генри нужно держать ухо востро.

– Я здесь, мам.

– Хорошо. Сделай мне одолжение, сынок, не спугни Джой. Если уж она согласилась терпеть тебя месяц, стало быть, ей действительно нужна работа.

Обидные слова, но правдивые.

– Спасибо, мама.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Отшельники непривлекательны, Сэм. Они отращивают бороду, перестают мыться и постоянно что-то бормочут себе под нос.

– Невероятно, – пробормотал он и тут же осекся.

– Вот видишь, – сказала мать, – скоро местное население начнет рассказывать детям, что в их краях проживает странный человек, который никогда не выходит из дома.

– Я не странный, – запротестовал он.

– Пока нет, но, если ничего не изменится, ты действительно превратишься в затворника.

Сэм насупился и невидящим взглядом уперся в стену.

– Мам, я знаю, что ты мне добра желаешь.

– Конечно, родной. Тебе нужно…

Он прервал ее на полуслове, иначе поток маминого красноречия не остановить.

– Я уже делаю то, что нужно, мам. В моей жизни достаточно перемен, благодарю.

Кэтрин немного помолчала:

– Знаю, дорогой. Просто хочу, чтобы ты жил нормально.

Интересно, это все матери такие или только его? Кэтрин не видит дальше своего носа. Как, черт возьми, ему продолжать жить, когда он потерял все, что имело для него значение? Он должен все забыть? Притвориться, что ничего не случилось? Каждый день, прожитый впустую, напоминал ему о безвозвратной потере.

Это невозможно объяснить матери. Он навсегда останется один на один с болью утраты.

Терпение Сэма лопнуло.

– О’кей, мам, спасибо за звонок. Мне нужно закончить работу.

– Хорошо, сынок. Подумай над тем, что я тебе сказала.

– Конечно. – Сэм отключился и сунул телефон в карман.

Приближалось время обеда. Разговор с матерью взбудоражил его. Ему не нужна сейчас компания. В конце концов, это его дом, и он ест когда хочет. Сэм взялся за пескоструйку и продолжил работу.

Было совсем поздно, когда он наконец оторвался от работы. На улице темнота, хоть глаз коли, только в кухонном окне светился огонек. Он надеялся, что Джой и Холли давно спят. На какое-то мгновение он почувствовал укол совести за то, что пропустил обед. Но он не просил ее готовить. Он не хотел, чтобы она оставалась в доме. Тем не менее она осталась.

Сэм пообещал себе поговорить с ней завтра и установить правила общения. Она должна понять, что ее взяли заниматься домом, а не им. Кроме готовки для него. И он будет обедать тогда, когда захочет, и в одиночестве. Сейчас ему хотелось принять душ и съесть бутерброд.

Открыв кухонную дверь, он застыл на пороге. Джой сидела за столом с бокалом вина в руке. Повернувшись к нему, она сказала:

– Вы опоздали.

Он снова почувствовал укол совести, но быстро подавил его. Он запер входную дверь.

– Я не слежу за временем каждую секунду.

– Этого и не требуется. Но, если ужин в шесть, неплохо было бы появиться. Не знаю, как принято у других, но я считаю это проявлением элементарной вежливости.

– Да. Но я так увлекся работой, что потерял счет времени. – Вежливая ложь была лучше, чем заявить ей в лоб, что он просто не хотел с ней встречаться за ужином. – Не беспокойтесь, я сам сейчас что-нибудь себе приготовлю на скорую руку.

– Не нужно. – Она встала и подошла к духовке. – Еда еще теплая. Мойте руки и садитесь за стол.

Он хотел было отказаться. Но из духовки доносился такой соблазнительный запах, что он не выдержал. Вымыв руки, он сел за стол напротив нее.

– Хотите бокал вашего вина? Отличный вкус. Приподняв бровь, он усмехнулся:

– Рад, что вам понравилось.

– Люблю посидеть с бокалом вина после трудового дня, перед тем как лечь в постель, – ответила Джой, проигнорировав его тон.

Вряд ли ему стоит думать о постели в ее присутствии. Она рядом и выглядит такой… аппетитной.

– Пожалуй, я выпью пива, – сказал он вслух, отгоняя мысли о постели и Джой.

– Я принесу, – предложила она, поставив перед ним тарелку с пастой в густом мясном соусе.

Аромат блюда едва не свел его с ума.

– Что это?

– Отварные макароны с моцареллой и пармезаном в мясном соусе по рецепту моей бабушки. – Джой взяла из холодильника бутылку пива и вернулась к столу.

– Пахнет потрясающе, – нехотя признал он.

– А на вкус еще лучше, – уверила Джой. – Но не обольщайтесь, я не собираюсь прислуживать вам каждый вечер, подавать пиво и прочее.

Он фыркнул:

– Возьму на заметку.

Попробовав блюдо, Сэм удовлетворенно вздохнул. Какими бы еще талантами ни обладала Джой Керран, но повар она отменный. Он не мог оторваться от пасты. Разговор подождет. Насытившись, Сэм сделал глоток пива.

– Вкусно? – спросила она.

– Да, язык проглотишь, – честно признался он.

Она улыбнулась, и ее лицо засветилось. При взгляде на нее у Сэма перехватило дыхание. Его будто ударило током, так притягательно она выглядела. Но в голове тут же всплыл разговор с матерью. Интересно, а Джой посвящена в их заговор?

Имеет смысл. Молодая хорошенькая женщина. Мать-одиночка. Почему бы не попытаться отхватить богатого мужа?

Он задумчиво посмотрел на нее, не заметив в ее прямом взгляде ни капли коварства. Вероятно, она не подозревает о хитрых планах Кей и его матери. Знает или нет, станет ясно позже, а сейчас надо установить правила. Если уж им предстоит жить под одной крышей весь месяц, лучше знать, чего ждать друг от друга.

– Хорошо, вы остаетесь здесь на месяц.

Она усмехнулась и отпила глоток вина:

– Отличная новость. Спасибо. Но вообще-то я и не думала уезжать.

Развеселившись, он глотнул пива:

– Да что вы говорите? Неужели?

– Да. – Она сердито кивнула. – Да будет вам известно, я довольно упряма, когда чего-то хочу по-настоящему. А мне действительно хотелось пожить здесь месяц.

Он откинулся на стуле. В кухне царил полумрак, лампочки горели лишь над варочной панелью. Тем не менее он видел, как блестят ее платиновые волосы, а синие глаза горят решимостью. Тишина в доме и неяркое освещение создавали за столом почти интимную обстановку. Вот как раз об интиме ему и не хотелось в настоящий момент думать.

– Вы можете себе представить пятилетнюю девочку в замкнутом пространстве гостиничного номера? – Она содрогнулась. – Это кошмар для меня и несправедливо по отношению к Холли. Детям нужен простор, чтобы резвиться и играть.

Он представил. Воображение услужливо подсунуло ему картинку другого ребенка. Вот он носится, смеется, играет, шоколадного цвета глазки блестят…

Сэм так сильно сжал бутылку в руке, что удивился, как она не треснула. Постепенно образ затуманился и исчез. Глубоко вдохнув, Сэм отхлебнул большой глоток, пытаясь найти утешение на дне бутылки.

– Кроме того, – продолжила Джой, не замечая состояния Сэма, – у вас потрясающая кухня.

Девушка окинула восхищенным взглядом просторное помещение: шкафчики и полки светлого дуба, рабочие столы с темно-синей гранитной поверхностью со светлыми вкраплениями. Кухня буквально нашпигована бытовой техникой, двойная мойка из нержавеющей стали. Из всего этого богатства Сэм пользовался лишь холодильником и микроволновкой.

– Готовить на такой кухне – сплошное удовольствие, – Джой снова отпила вина, – у нас дома мы с Холли едва помещаемся на кухне вдвоем. Раковина старая, дверцы шкафов не закрываются до конца, но это арендованная квартира. Когда-нибудь у нас будет собственный дом, конечно, не такой шикарный, как ваш, но с просторной кухней, чтобы Холли могла делать уроки за столом, пока я буду готовить ужин…

Сэм прервал ее мечтания об идеальной кухне будущего.

– О’кей, я вас понял. Вам необходимо временное пристанище, и за такой ужин, как сегодня, я готов вам его предоставить.

Джой рассмеялась.

Он не обратил внимания ни на ее музыкальный смех, ни на блеск ее глаз.

– Договорились. Вы останетесь здесь на месяц.

– Но?.. – спросила она. – Мне послышалось условие в ваших словах.

– Вы правы, – кивнул Сэм. – Ни вы, ни ваша дочь не должны попадаться мне на глаза.

Брови Джой удивленно взметнулись вверх.

– Не любите детей?

– Так и есть, с недавних пор.

– Холли не будет вам мешать, – сказала Джой, отпив вина.

– Хорошо, значит, мы уживемся. – Он прикончил остатки пасты, запил ее пивом и удовлетворенно вздохнул.

– Вы готовите и убираете дом. Я по большей части работаю в мастерской, так что мы практически не будем видеться.

Джой некоторое время пристально его разглядывала, а затем произнесла:

– Вы загадочный человек.

Она снова застала его врасплох. Он практически открытым текстом сказал ей, что не хочет общаться ни с ней, ни с ее дочерью.

– Никакой загадки нет. Я просто предпочитаю уединение.

– Уединяться – это одно, а скрываться от чего-то – совсем другое, – задумчиво произнесла она.

– А кто говорит, что я скрываюсь? – поинтересовался Сэм.

– Кей.