Морин Чайлд - Зов наслаждений

Дверь закрылась, и в мастерской стало теплее.

– Когда-то это и было дерево, – скупо ответил он.

– Это ты его сделал?

– Да, – односложно подтвердил он.

Малышка смотрела на него огромными синими глазами вполлица, а он по-прежнему цедил слова, не в силах с собой совладать. Но Холли ни в чем не виновата. Она и ведать не ведает про его демонов. Какое он имеет право так себя с ней вести?

– Можно потрогать? – с обаятельной улыбкой спросила она.

– Нет, – снова резко ответил он, внутренне поморщившись от своего тона.

– Ты чем-то расстроен? – серьезно спросила она, склонив набок головку.

– Что? – переспросил он.

Ее непосредственность, искренняя улыбка и любопытство сердили его. И тем не менее бесстрашие, с которым она продолжала разговаривать с явно раздраженным человеком, не желающим общаться, делало девочку образцом для подражания.

– Мамочка говорит, что, когда я капризничаю, мне нужно немного поспать. – Она торжественно кивнула. – Может, и тебе стоило бы прилечь?

Сэм вздохнул. Холли – вылитая мать, плохое настроение едва ли может ее отпугнуть, как и его односложные ответы. Смирившись с неизбежным присутствием девочки в мастерской, он сказал:

– Я не хочу спать. Я просто занят.

Холли осмелела и, не обращая внимания на свое нежелательное присутствие, принялась осматривать мастерскую. Ему надо бы отослать ее из мастерской. Разве он не просил Джой, чтобы девочка его не беспокоила?

– Ты не кажешься занятым.

– На самом деле я занят.

– Чем?

Хороший вопрос. Он и правда закончил предыдущую работу. Теперь надо начинать новую. Ему необходимо занять не только руки, но и голову, иначе воспоминания снова зароятся в голове, как потревоженный улей. Он вспомнит другого ребенка с его бесконечными вопросами и любопытством в блестящих глазенках. Сэм приказал себе остановиться. Почему он не отвел Холли в дом? Почему, черт возьми, он превратился в беспомощного истукана?

– А вот это для чего? – слегка шепелявя, спросила Холли, указывая на тиски.

– Это тиски, – объяснил он. – Они зажимают дерево и держат его неподвижно, когда я его обтесываю.

Девочка задумчиво покусала нижнюю губу.

– Так же, как я зажимаю куклу между коленок, когда ее причесываю?

– Да, – нехотя согласился он, – что-то в этом роде. – Какая умная девчушка. – А почему ты не с мамой?

– Она убирает на кухне и сказала, что я могу поиграть во дворе, ну я и вышла во двор, но снега совсем мало, а мне так хочется поиграть в снежки, слепить снежную бабу и сделать снежных ангелов, – на одном дыхании протараторила Холли, сильно удивив Сэма этой своей особенностью.

Отчаянно пытаясь остановить бурный поток слов, Сэм вклинился с вопросом:

– А разве ты еще не ходишь в школу?

Она рассмеялась и энергично потрясла головой.

– Я ходила в подготовительный класс, потому что слишком мала для первого класса, потому что мой день рождения после Рождества, а на Рождество я попрошу у Санты щенка, и еще мамочка обещала мне куклу-фею в подарок на день рождения, потому что на Рождество я хочу белого как снег щеночка, который будет со мной играть и лизать меня, как щенок Лиззи, когда я прихожу к ней поиграть, и…

Вместо того чтобы остановить ее, Сэм позволил девочке тараторить и дальше, а сам пил кофе, надеясь, что кофеин даст ему энергию и прочистит мозги, чтобы поспевать за ходом мыслей девчушки.

Холли взяла деревянный брусок и повертела его в маленьких ручках.

– Что можно из него смастерить? – с любопытством спросила она, улыбнувшись Сэму.

Вот беда. Ему как раз нечем заняться. Нахмурившись, он взял у нее из рук дерево и сказал:

– Если ты собираешься остаться, снимай куртку и клади ее вот здесь.

Холли с готовностью стянула парку. Ее глазки блестели, рот широко улыбался. Сэм не понимал, что делает. Вместо того чтобы отвести девочку к матери, он начал с ней заниматься.

– Я хочу сделать домик для феи, – защебетала Холли.

Поморщившись от звука высокого детского голоса, Сэм сказал себе, что справится.

* * *

Заглянув в окно мастерской, Джой увидела дочку рядом с мужчиной, который настаивал на том, чтобы она держала девочку подальше от него. Увидев, как дочка смотрит на Сэма, Джой поняла, что Холли не хватает отцовского внимания. Но ее родного отца родительские обязанности не интересовали никогда.

А сейчас этот загадочный мужчина показывал ее дочке, как нужно что-то мастерить, и Холли с радостью ему внимала.

Джой вошла внутрь мастерской. Сэм и Холли одновременно обернулись. Дочка улыбалась, а Сэм хмурился. Чего она ожидала? Так и должно быть.

– Мамочка, подойди посмотри! – восторженно воскликнула Холли.

В глазах Сэма не было приглашения, но Джой все равно приблизилась.

– Это домик для феи, – взвизгнула девчушка, и Джой, не удержавшись, рассмеялась.

– Мы повесим его снаружи, – не унималась Холли, – и феи прилетят в него и станут там жить, а я буду наблюдать за ними из окна.

– Отличная идея.

– Сэм говорит, что, если подойти слишком близко, можно спугнуть фей. Но я буду осторожна, чтобы они меня не заметили, – щебетала Холли.

– Сэм говорит? – спросила Джой, глядя в упор на мужчину, притворявшегося, что он где-то далеко.

– Да, – пробормотал он, потирая затылок. – Если она будет наблюдать из окна, не придется идти в лес или что-то в этом роде… Ну, я не знаю.

Сэм был явно смущен. И это почему-то ее тронуло. Мужчина, который еще накануне чурался ее ребенка, теперь мастерит домик для фей. В нем столько всего намешано. И чем больше Джой узнавала его, тем интереснее он для нее становился, и тем больше ей хотелось его узнать.

– Какой красивый домик, детка, – похвалила Джой. Домик был действительно хорош: маленький, но крепкий, из кусочков дерева разных пород, а крыша покрыта брусочками, похожими на палочки для эскимо.

– Я сама все склеивала, но Сэм мне помогал и сказал, что в домике можно оставить печенье и другое угощенье для фей, которое они очень любят, и я смогу наблюдать за ними…

Сэм пожал плечами:

– Она хотела что-то смастерить. У меня остались кусочки дерева. Вот и все.

– Спасибо огромное.

Он нетерпеливо отмахнулся.

– Ничего особенного. И подобное времяпрепровождение не должно войти в привычку, – предупредил он.

– Понятно, – ответила Джой. Если он хочет оставаться букой – его право. Но теперь она точно знала, что это всего лишь внешнее прикрытие.

Воспользовавшись возможностью, Джой окинула взглядом просторную мастерскую. Большие окна предполагали много солнечного света, если эти серые облака когда-нибудь рассеются. Чисто выметенный пол из серого бетона. На двух стенах развешаны всевозможные инструменты для столярных работ. В углу сложены пиломатериалы и куски стволов поваленных деревьев в ожидании мастера.

Затем ей на глаза попался стол, который она раньше не заметила, к своему глубокому удивлению. Подойдя поближе, Джой рассматривала его, восхищенно вздыхая.

– Потрясающая работа, – выдохнула она, посмотрев на Сэма. – Это вы сделали?

– Да, – неохотно признал он.

– Он просто великолепен.

– Лак еще не высох. Будьте осторожны.

– Я не дотрагиваюсь.

– Я тоже не трогала стол, мамочка. Правда, Сэм?

– Ну, почти, – согласился он.

Джой очень хотелось коснуться гладкой блестящей поверхности. Она сжала руки в кулаки, чтобы избежать искушения.

– Я видела несколько ваших работ в галерее в городе, – сказала она. – Мне они понравились. Но этот стол – настоящее произведение искусства.

– Благодарю вас. – На секунду его взгляд просветлел, но затем снова стал равнодушным.

– Над чем вы собираетесь работать?

– Все женщины одинаковы, – пробормотал он.

– Любопытны, хотите сказать? – спросила Джой. – Что вы станете делать из этих стволов?

– Буду с ними работать, когда меня перестанут отвлекать.

Тон «оставьте меня в покое» снова вернулся, и Джой решила больше не искушать судьбу. Они и так уже достаточно сегодня беседовали.

– Мамочка, он не злится, а просто капризничает.

Джой рассмеялась.

Холли погладила Сэма по руке.

– Ты могла бы спеть ему песенку, как поешь мне, когда я капризничаю, а мне пора спать.

Нужно было видеть в этот момент выражение его лица. Он буквально разрывался между желанием расхохотаться или взбеситься.

– Как там гласит старая добрая пословица? Устами младенца…

Сэм не дал ей закончить.

– С меня довольно, попрошу всех удалиться.

Джой, все еще смеясь, повернулась к дочери:

– Пойдем, Холли. Я сварила суп на ланч. В такую погоду неплохо поесть горячего.

– Вы приготовили суп? – недоверчиво спросил он.

– Угу. Ячменную похлебку с говядиной. – Она помогла Холли надеть куртку. – Ах да, забыла. Я еще испекла пивной хлеб.

– Хлеб испекли? – изумленно переспросил он. Кей никогда не пекла хлеб, предпочитая покупать готовый.

– Да, пивной хлеб – это очень просто. В любом случае, – продолжила она, ухмыльнувшись, – если захотите пообедать после дневного сна, я оставлю еду на плите.

– Очень смешно, – пробурчал он.

Взяв Холли за руку и чувствуя на себе его взгляд, Джой вышла из мастерской, пытаясь убедить себя в том, что в жаре, охватившем ее изнутри, виновата теплая парка. Но прозвучало это совсем неубедительно.

Каждый вечер большой дом погружался в оглушительную, но не пугающую тишину.

От этой мысли Джой улыбнулась. Она предполагала, что в таком огромном доме с множеством французских окон от пола до потолка, сквозь которые сочился бледный лунный свет, она почувствует себя как в фильме ужасов. Джой представляла себя отважной героиней, бредущей по бесконечным коридорам дома с привидениями, вооруженная лишь фонариком, батарейка которого на исходе.

Она покачала головой и рассмеялась. Ну и богатое же у нее воображение. Вместо страха она чувствовала умиротворение и безопасность. Может быть, виной тому теплые медового цвета бревна, из которых построен дом, а может, что-то совсем другое. Одно было понятно: она всей душой полюбила этот дом.

Просторный, но не импозантный дом излучал спокойствие и дружелюбие, если бы еще его хозяин не хмурился так часто.

Но с Холли он улыбался, напомнила себе Джой, направляясь по длинному коридору в гостиную-библиотеку. Может, он и не хотел компании девочки, но был добр и терпелив с ней, и Джой это тронуло до глубины души.

Она бесшумно двигалась по коридору, а в голове роились беспокойные мысли. Они не виделись с Сэмом с того полудня в мастерской. Он намеренно держал дистанцию, и Джой приняла его условия. Он в одиночестве ужинал в столовой, а затем коротал вечер у камина в библиотеке. Она не беспокоила его, уважая право на личное пространство. Она и сейчас не стала бы бродить по дому, если бы ей не понадобилась книга.

Холли давно спала, смотреть телевизор было скучно, и Джой решила развлечься чтением. Ей нужно было занять голову, чтобы не думать о Сэме, о его тайнах, о том, каков на вкус его поцелуй. Господи, что за мысли!

Джой посмотрела в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где находилась спальня Сэма, и приказала себе не думать об этом. Днем она убирала второй этаж и вынуждена была признать, что Сэм очень аккуратен, в его спальне царил идеальный порядок. Она только пропылесосила и протерла пыль. Спальня была огромная, с видом на озеро и сосновый бор. В его кровати спокойно уместилось бы человека четыре. Интерьер спальни был выполнен в голубовато-серых и зеленоватых тонах. К спальне примыкала просторная ванная комната, отделанная салатовой мраморной плиткой.

Он жил в роскоши одиночества. Несмотря на великолепный декор, спальня выглядела холодной и безликой – ни фотографий, ни картин на стенах, никаких следов его личного присутствия, ни единого намека на то, что это его дом. А ведь он живет здесь уже пять лет.

Сэм заинтриговал Джой: эдакий красавец-отшельник с мощной мужской энергетикой, заставлявшей Джой внутренне млеть от восторга и пускать слюни всякий раз, когда он оказывался рядом. Конечно, всему виной обет воздержания, который она добровольно себе дала. У Джой давно не было мужчины, и вот результат: ее тело предательски вожделело Сэма. Позор, да и только!

Тяжело вздохнув, она открыла дверь в библиотеку и замерла на пороге. Сэм сидел в одном из кожаных кресел у камина, уставившись на пляшущие языки пламени.

Джой хотела было ретироваться, прежде чем он ее заметит. Но было уже поздно. Сэм повернулся к ней, пригвоздив к порогу пристальным взглядом: