— Он не мой, — сказала Бриджит и покраснела. — И он ничего не думает. Я ему пока ничего не говорила. И его знакомого из университета я тоже просила ничего Марку не сообщать. Мне и так будет нелегко — новая работа, другая страна… Думаю, в первое время мне будет просто не до Марка.

Ее слова удивили Эми. Она-то думала, что именно Марк стоит за переездом Бриджит в Париж, но оказалось, что он не имеет к этому отношения. Так, во всяком случае, сказала Бриджит, и Эми ей верила: слишком уж нервничала ее подруга по поводу предстоящей встречи с французом.

— Но когда ты уже будешь в Париже, ты, надеюсь, ему сообщишь? — уточнила она. Впрочем, отрицательный ответ ее бы нисколько не удивил — Эми слишком хорошо знала Бриджит, знала, что она не любит перемен и боится непродуманных, импульсивных решений. А сейчас ей предстояло коренным образом изменить свою жизнь, рискнуть, чтобы чего-то добиться, и конечно, она была напугана. Бриджит боялась — и все равно действовала. Наверное, впервые в жизни она, отбросив осторожность, повернулась к неизвестности лицом. Немалую роль в этом преображении сыграла и книга о Вачиви, которую она начала писать, — жизнь собственной прапрапрабабки служила Бриджит постоянным напоминанием о том, какими смелыми и мужественными могут быть женщины и как удачно порой разрешаются самые сложные и даже трагические обстоятельства. История Вачиви закончилась счастливо, и Бриджит начинала думать, что и ее тоже ждет удача. Главное — не отсиживаться в своей норе и не бояться идти на риск.

— Конечно, я скажу Марку, когда буду в Париже, — ответила Бриджит. — Но не сейчас. Сейчас еще рано. Кроме того, я все-таки немного боюсь, — честно добавила она. — Вдруг какой-нибудь из здешних университетов предложит мне лучшие условия еще до того, как я уеду? Что мне тогда делать?

Этот вопрос терзал ее уже несколько дней, и Бриджит так и не нашла на него ответа.

— Отказываться, конечно! — Эми фыркнула. — Разве можно сравнивать Бостон и Париж? По-моему, тут все ясно…

Эми действительно было все ясно, но для Бриджит все было не так однозначно. Она никогда не была столь решительной и никогда не отважилась бы поступить, как Эми. Да, Бриджит тоже мечтала о детях, но обращаться в банк спермы она бы ни за что не стала: уж слишком это напоминало лотерею, к тому же она боялась взять на себя такую ответственность — воспитывать ребенка в одиночку. Про себя Бриджит давно решила: если она не встретит подходящего мужчину и не выйдет замуж, то останется бездетной. Так, казалось ей, будет правильнее, однако Эми она не осуждала, понимая, что они — слишком разные люди.

Они еще немного поговорили о предстоящем отъезде, и Эми очень удивилась, узнав, что Бриджит улетает через десять дней. Ей казалось, что это слишком скоро и что Бриджит не успеет сделать все дела, которые оставались у нее в Бостоне. В первую очередь ей предстояло как-то распорядиться вещами. Большую часть Бриджит собиралась выбросить или раздать, а остальное — сдать на хранение. Квартира, которую ей предлагали в Париже, была полностью обставлена, к тому же Бриджит не хотелось тащить с собой много вещей. Вот почему она предложила Эми выбрать для себя что-то, что может ей пригодиться, и та пообещала зайти в ближайшие пару дней.

— Так когда же ты все-таки планируешь рассказать все этому своему парню? — снова спросила Эми, которой было очень любопытно, какие отношения связывают Бриджит и Марка на самом деле. Бриджит твердила, что они просто друзья, но Эми этому не верила. Каждый раз, когда подруга упоминала имя своего парижского знакомого, ее глаза загорались, к тому же она слишком часто повторяла, что между ними «ничего не было».

— Когда приеду в Париж. Может, даже не сразу, а когда устроюсь на новом месте.

— Только не тяни, — предупредила Эми. — Не то уведут из-под носа. Нормальные мужчины нынче — большая редкость.

— Если это случится, значит, не судьба, — спокойно ответила Бриджит. Она думала о Вачиви, которая полюбила Жана и уехала с ним во Францию, чтобы в конечном итоге выйти замуж за его старшего брата. Никто из них, разумеется, не мог предвидеть подобного поворота судьбы, и Бриджит совершенно искренне считала, что и ей не надо строить планы на личную жизнь. Какая-нибудь глупая случайность может вмешаться, и тогда все ее планы и надежды пойдут прахом. Уж лучше жить как живется, не заглядывая слишком далеко вперед, и тогда любая удача, любое везение покажется приятным вдвойне, да и разочарование не будет таким горьким. Судьбу не обманешь — в этом она была убеждена.

Потом она упомянула о звонке Теда, и Эми снова удивилась.

— Что еще от тебя понадобилось этому типу? — спросила она.

— Я думаю, он просто хотел поставить логическую точку в наших отношениях, — сказала Бриджит. — Не волнуйся, мы с ним очень мило побеседовали. Сначала, конечно, мне было странно разговаривать с ним… знаешь, как будто он умер и звонит с того света. Правда, Тед застал меня не в самый удачный момент: буквально за полчаса до его звонка я получила этот мейл из Американского университета и не знала, что делать. Я была почти в истерике, но Тед меня успокоил. Он тоже считает, что я непременно должна использовать эту возможность.

— Еще бы! — воскликнула Эми. — Ведь если ты уедешь в Париж и начнешь новую жизнь, ему будет не так стыдно, что он тебя бросил, да еще в Валентинов день! — Она нахмурилась. Эми поразила хладнокровная жестокость, с которой Тед объявил Бриджит о своем решении расстаться с ней и поехать в Египет. Когда он так поступил, то перестал для нее существовать.

— Может быть, оно и к лучшему, что мы расстались, — задумчиво сказала Бриджит. — Иначе наши отношения могли бы тянуться еще неизвестно сколько. И что это были за отношения! Я только теперь начинаю понимать, насколько все это было убого.

— И все равно, Тед мог бы обойтись с тобой и помягче, — сурово сказала Эми.

— Мог бы, — согласилась Бриджит. — Но теперь я на него даже не сержусь. Когда он позвонил, мне казалось — я разговариваю с посторонним человеком. Впрочем, может быть, мы всегда были чужими друг другу, только я этого не замечала.

Эми кивнула, но промолчала. Она никогда не была особенно высокого мнения о Теде, не нравились ей и его отношения с Бриджит. В них не было ни страсти, ни нежности, ни самопожертвования. Похоже, единственным, что интересовало Теда, была его работа, а с таким субъектом, считала Эми, каши не сваришь. Хорошо бы, думала она, этот француз — Марк — оказался другим. И если бы между ним и Бриджит завязался роман, тогда она могла бы не беспокоиться за подругу.

А в том, что такой роман возможен, Эми не сомневалась. В Париже Бриджит и Марк наверняка будут встречаться достаточно часто, к тому же исчезнет фактор расстояния, на который ее подруга постоянно ссылалась, живя в Бостоне. Быть может, именно поэтому она и не спешит сообщать Марку о том, что будет жить и работать в Париже, рассуждала Эми. Просто Бриджит хочет оставить себе возможность выбора на случай, если что-то будет складываться не так, как ей хочется. Эми, впрочем, верила, что у Бриджит все будет хорошо и что в конце концов она найдет себе подходящего мужчину, а будет ли это Марк или кто-то другой — вопрос второй.

Оставшиеся дни Бриджит занималась главным образом тем, что отбирала и упаковывала в коробки вещи, которые хотела оставить, а остальное складывала в кучу, чтобы выбросить или передать Армии спасения. Она избавилась от части книг, от сувениров и безделушек, которые больше ничего для нее не значили, от теннисных ракеток и другого спортивного инвентаря, который Тед оставил у нее, да так и не забрал. Было просто поразительно, как много ненужного барахла скопилось у нее за годы.

Вещей, которые Бриджит решила взять с собой в Париж, было, напротив, совсем немного. Альбом с фотографиями матери, с дюжину справочников и книг по антропологии, а также несколько мелочей, которые были дороги ее сердцу и которые она не хотела сдавать на хранение, — все это уместилось в две коробки. Туда же попали детские фото самой Бриджит, на которых она была снята с родителями, а также большой фотопортрет Эми с обоими мальчиками.

Снимки, где она была с Тедом, Бриджит сначала хотела выбросить, но, подумав, убрала в коробку с вещами, которые собиралась сдать на хранение. Она была уверена, что они никогда ей больше не понадобятся, но избавиться от них у нее не поднялась рука — все-таки это было ее прошлое. Быть может, когда-нибудь, думала Бриджит, лет этак через тридцать-сорок, мне будет забавно снова на них взглянуть. В ту же коробку попали и другие ненужные вещи, которые напоминали ей о Теде и которым не было места в ее новой жизни.

Наконец работа была закончена, квартира опустела. Дорожные чемоданы были уложены, мебель и коробки с разными мелочами отправились на склад. Кое-что взяла себе Эми. Бриджит отдала подруге и диван, который они покупали вместе с Тедом и который ей больше не был нужен. Даже если она когда-то вернется в Бостон, сказала Бриджит, ей хотелось бы начать с чистого листа. Сейчас ее манил Париж, и она надеялась, что именно там ждет ее новая жизнь.

Последний вечер Бриджит в Бостоне получился и грустным, и радостным. Они с Эми долго сидели на кухне и вспоминали разные смешные глупости, которые они когда-то совершили, веселые шутки и розыгрыши, походы в театр и в кино, долгие задушевные разговоры, рождение детей и многое, многое другое. Бриджит странно было думать, что уже завтра она будет невероятно далеко от всего этого, но ее волнение и страх перед будущим почти улеглись. Теперь она чувствовала себя уверенной и сильной и готова была встретить все, что преподнесет ей судьба.

— Наверное, это звучит глупо, — сказала она Эми, — но я чувствую себя так, словно я наконец стала взрослой. До сих пор я плыла по течению и сама этого не замечала. Сейчас я впервые в жизни приняла действительно важное решение и не отступила, не вернулась на исходные позиции. На этот раз я намерена идти до конца.

— Я уверена, что это решение принесет тебе много-много счастья, — вздохнула Эми. Ей было жаль расставаться с Бриджит, но она полностью поддерживала ее решение. Даже если случится так, рассуждала она, что работа в Американском университете Бриджит почему-то не понравится, попробовать все равно стоило, к тому же не исключено, что в Париже откроются для нее какие-то новые возможности. Так Эми и сказала подруге.

— Надеюсь, что и с Марком у тебя все получится, — закончила она.

— У нас с Марком не получится ничего, кроме добрых, дружеских отношений, — сказала на это Бриджит, и при этом она сама верила в то, что говорила. Она просто запретила себе на что-то надеяться, чтобы потом не испытать еще одно разочарование.

— Ты так думаешь, — возразила Эми. — Но чего ты хочешь? Вот скажи, если бы у тебя была волшебная палочка, чего бы ты пожелала? Хотела бы ты прожить с Марком целую жизнь или для этого тебе нужен какой-то другой человек?

Это был важный вопрос, и прежде чем ответить, Бриджит немного подумала.

— Я пока слишком плохо его знаю, — ответила она тихо. — Но может быть — только может быть, — я и хотела бы прожить остаток жизни с ним. Марк очень хороший, добрый человек, и мне он нравится. Нам хорошо вместе, у нас много общего, и мы неплохо друг друга понимаем. Мне кажется, для начала этого достаточно, а дальше поглядим…

— Вполне с тобой согласна, — улыбнулась Эми. — Ладно, буду держать за тебя скрещенные пальцы, хотя… Если ты навсегда останешься во Франции, мне будет тебя очень, очень не хватать.

— Бостон не так уж далеко, так что я в любом случае смогу приезжать в гости. Да и моя мама остается в Нью-Йорке — ее я наверняка буду навешать достаточно часто.

— Быть может, я тоже приеду в Европу, если мне удастся немного усмирить моих диких индейцев, — пообещала Эми, но обе знали, что это будет не скоро. Эми приходилось экономить каждый цент, чтобы содержать себя и двух сыновей. Ей никто не помогал, и поэтому ее решение завести детей казалось Бриджит довольно безрассудным.

— Я буду часто тебе звонить, — пообещала Бриджит, когда уходила от Эми домой. Кроме того, у них была электронная почта, которой они постоянно пользовались, и все же Бриджит чувствовала, что Эми ей будет недоставать. Она слишком привыкла к тому, что всегда может зайти к подруге домой или заглянуть в ее кабинет, который еще недавно находился в том же здании, в котором работала она сама.

На прощание они крепко обнялись, и Бриджит вытерла слезы, да и у Эми глаза были на мокром месте. Бриджит вышла на улицу и, помахав рукой выглядывавшей в окно подруге, пешком отправилась домой. Машину она продала на прошлой неделе, причем получила за нее неплохие деньги. Да что машина — всю свою прошлую жизнь она перебрала, рассортировала и сдала на хранение. Двенадцать лет Бриджит провела в Бостоне, но теперь этот период ее жизни остался позади, и она ни о чем не жалела. Ни один из местных университетов так и не откликнулся на разосланные ею резюме, и это окончательно убедило Бриджит в том, что ее решение ехать в Париж было верным. Она, правда, иногда спрашивала себя, неужели ответ из Американского университета так и останется единственным, но, по большому счету, это теперь ее не слишком беспокоило, хотя и задевало ее самолюбие. Что ж, раз она не пригодилась здесь, значит, ей действительно нужно ехать туда, где она нужна.