— Ну, почтеннейший знаменосец, и кто же ты есть? — осведомился эрл, приветливо улыбаясь мальчугану. — И зовут тебя не иначе как Горацио?

— Не-а, — объявил паренек. — Я Том Скруби, мне, ваша милость, велено следить за мостом, смотреть, чтоб ни одна живая душа по нему не переходила, потому как он дышит на ладан. — Он оторвал круглые любопытные глазенки от лица эрла и перевел их на Тео. — Мистер Мартин сказал, что предупредит мистера Хейла, сэр, а папаша, как вернулся домой, велел мне глаз не спускать с моста до тех самых пор, пока не придет мистер Хейл!

— Мистер Мартин! — повторил Тео. — Ну что ж, отлично! Смотри за мостом хорошенько, Том, а мистер Хейл очень скоро придет, обещаю.

Эрл кинул шиллинг малышу Скруби и тронул каблуками коня. Орка с довольным видом пустился легкой рысью по тропинке, но через пару минут чалый его догнал. Поравнявшись с Жервезом, Тео спокойно спросил:

— Может, лучше расскажешь, что не дает тебе покоя, кузен? Если ты думаешь, что Мартину следовало бы предупредить тебя, боюсь, тут его вины нет. Скорее всего, он даже не слышал, что ты собираешься утром в Хэзерфилд.

— Значит, ты тоже заметил? И ты в это веришь?

— Нет, — тускло прошептал Тео.

— И я тоже не верю. Знаешь ли, Мартин уже начинает меня слегка утомлять. В конце концов, я склоняюсь к мысли, что он, может быть, был бы куда счастливее в Студэме. Или я, к примеру…

Кузен молча ехал рядом с ним, брови его слегка хмурились. В воздухе повисло неловкое молчание. Наконец эрл сказал:

— Ты считаешь, я не прав?

— В том, что ему там было бы лучше? Нет. Да и, в конце концов, это не важно. Хочешь, чтобы он уехал из Стэньона, ну что ж, так тому и быть! Но это означает разрыв, ты ведь и сам понимаешь, что без скандала он не уедет. Да и леди Сент-Эр, будь спокоен, тоже вряд ли промолчит, тем более, что без Мартина она в замке не останется. И что ты тогда скажешь? Как объяснишь, что заставило тебя выкинуть их из Стэньона? Они ведь позаботятся, чтобы вся наша родня узнала о твоей жестокости!

Эрл слегка натянул поводья, и Орка пошел шагом.

— Стало быть, мне придется объясняться. А это необходимо?

— Ну, если ты не хочешь, чтобы все сочли это пустой и бессмысленной выходкой, эдаким злобным капризом или даже — конечно, я имею в виду только тех, кто совсем не знает тебя, — обычной мстительностью с твоей стороны!

Снова наступило молчание.

— Ну и предусмотрительный же ты, старина! — усмехнулся Жервез. — Конечно, ты прав. Но на что надеется этот паршивец, интересно знать. Рассчитывает выжить меня из Стэиьона? Не думаю, что он такой осел!

Тео пожал плечами:

— Трудно сказать, на что он надеется. Но ведь и ты, я так понимаю, не можешь просто выставить его за дверь только потому, что он однажды не заметил слетевшего с рапиры колпачка или не предупредил тебя, что мост едва держится.

— Вот-вот… Впрочем, это еще не все, — буркнул Жервез.

— А что же еще?

Жервез поколебался:

— Видишь ли, я не собирался рассказывать об этом… Прошлой ночью я вдруг проснулся — мне показалось, что в моей спальне кто-то есть.

Тео повернулся и изумленно уставился на кузена. Брови его поползли вверх.

— В твоей спальне? Мартин?!

— Не совсем уверен. Просто у меня есть основания подозревать, что это мог быть он. Но пока я вскочил в постели и отдернул портьеры, этот кто-то сбежал!

— Боже милостивый! Жервез, тебе не показалось?

— Нет. Думаю, кто-то проник ко мне в комнату через гардеробную. Я слышал какой-то неясный звук, будто кто-то прикрыл за собой дверь.

— Просто не верится! Но если… Господи, но почему ты решил, что это непременно Мартин?

— Я обнаружил его стоящим в галерее как раз возле моей двери.

— Что?!

— Он сказал, что выходил прогуляться до Черингхэма. Правда, мне что-то в это не верится. Однако мисс Морвилл, которую, по ее словам, разбудил стук захлопнувшейся двери, считает, что, вполне возможно, он говорит правду. Похоже, она подозревает, что он сорвался туда среди ночи полюбоваться петушиными боями.

— Очень может быть. Впрочем, не имею ни малейшего понятия! Он же, помнится, говорил, что у него жутко разболелась голова! А ты… ты веришь…

— Нет, нет! Забудь! Однако теперь мне кажется, что надо класть под подушку заряженный пистолет. Как ты считаешь? У меня почему-то такое чувство, будто я снова в Испании!

Тео усмехнулся:

— У тебя невозможные привычки! Смотри не перепугай до смерти нашу экономку, паля из пистолетов по несчастному мышонку, если он осмелится потревожить твой сои!

— Не беспокойся, мой ночной визитер будет покрупнее мыши!

Дальше они ехали в полном молчании. Эрл сдержал слово — посетил старого друга Йелдена, пока кузен озабоченно проверял новые посадки. В Стэньон они вернулись только в полдень, на этот раз другим путем — через замковый парк. По дороге полюбовались старинной охотничьей сторожкой, построенной, судя по массивным кованым воротам, не позже семнадцатого века, потом проехали под Надвратной башней замка, как ни странно, выглядевшей вполне прилично, хотя украшавшего ее прежде подъемного моста уже не было и в помине. Ров вокруг замка был по-прежнему полон воды, но башня уже давно потеряла свое значение, хоть до сих пор и числилась во всех путеводителях как великолепный образец старинной архитектуры четырнадцатого века. Проехав под ее изящно изогнутой аркой и миновав восточный, главный вход в замок, они попали в прелестный дворик с аккуратными тропинками, усыпанными гравием, и тщательно ухоженными клумбами.

Проезжая под аркой башни, кузены заметили щегольский легкий экипаж, остановившийся у главного входа. Нарядно одетый грум держал под уздцы лошадей. Экипаж был запряжен четверкой, так что, скорее всего, принадлежал какому-то великосветскому щеголю, изо всех сил старавшемуся не отставать от капризной и переменчивой моды. Удивленно разглядывая коляску, Тео растерянно пожал плечами, пробормотав сквозь зубы, что не знает никого, кому бы вздумалось разъезжать в подобном экипаже. На лице его было написано легкое презрение, так что Жервез с насмешливым упреком не преминул отметить его прискорбное невежество в подобном вопросе.

— Спортивный экипаж, да еще четверкой! Дорогой Тео, да ведь это, можно сказать, визитная карточка «Неотразимых»! А теперь подумай, кто в вашем Линкольншире… Господи помилуй! Да ведь я знаю этих лошадей! — С этим словами он помчался вперед галопом.

Стоявший на крыльце джентльмен в дорожном пальто и шляпе с высокой тульей, заломленные поля которой были отделаны мехом бобра, разговаривал с Эбни. Обернувшись на стук копыт, он заметил эрла и вдруг бросился вниз по ступенькам с криком:

— Эй, Жер! Здорово! Поворачивай, старина! Враг уже близко!

— Люс, старина! Как же чудесно! — закричал эрл, соскочив на землю и тряся его руку. — Дорогой друг! Откуда ты взялся?

— Гостил у Голдбеков, старина! — объяснил приехавший. — И вот решил заехать повидаться. Только, ради бога, не думай, что ты должен пригласить меня остановиться у тебя! Мой слуга, конечно, прихватил мои вещи, но… Я понимаю, у тебя не найдется для меня даже уголка!

За этими словами последовал небрежный жест, и пара искрящихся весельем глаз уставилась на эрла, который, смеясь, отмахнулся:

— Чердак — вот что нам надо! Мы поселим тебя на чердаке! Тео, как ты думаешь, сможем мы приютить на несколько дней этого плута? Люс, это мой кузен Тео. А это капитан Люсиус Остелл… О нет! Прошу прощения! Перед тобой, Тео, лорд Улверстон! Когда ты вышел в отставку, Люс?

— Вскоре после тебя, — ответил тот, обмениваясь с Тео сердечными рукопожатиями. — Отец вскоре после того, как умер дедушка, вдруг решил, что не может позволить себе роскошь иметь троих сыновей на военной службе, так что пришлось мне распроститься с аксельбантами! Конечно, я твердил ему, что у меня столько же шансов погибнуть на улицах Лондона, как и в горах Испании, — в жизни не видел такой сумасшедшей толчеи, как в столице. По сравнению с Лондоном Лиссабон просто деревня! Но старик уперся — пожелал видеть меня в Англии, и все тут!

К этому времени Тео уже сообразил, что приятель эрла — не кто иной, как наследник лорда Врексхэма, который не так давно унаследовал поместье отца. Поэтому он позволил себе осведомиться, как поживает его младший брат Корнелиус, с которым случай свел его в доме у общих знакомых.

С той беззаботностью, которая, похоже, вообще была ему свойственна, виконт весело ответил:

— Понятия не имею! Наверное, он сейчас где-то в Вест-Индии, но вы ведь и сами знаете, каковы эти морские волки! Слоняются по всему свету, так что никогда не догадаешься, откуда придет весточка, по-моему, Корни сейчас то ли контр, то ли вице или что-то вроде этого… Вообще-то он сражался с лягушатниками, но потом, когда старину Бонни сослали на какой-то богом забытый остров, не представляю, где его искать! Полагаю, рассчитывать на повышение ему не приходится! Он так и сказал Фредди как раз незадолго до того, как я вышел в отставку. Фредди почему-то был уверен, что ему вот-вот доверят полк! А кстати, вы знаете моего брата Фредди? Нет?! Страшный зануда! Всегда считал, что именно он должен был бы родиться старшим! Прямо-таки создан для этого!

Но эрл, который был занят тем, что придирчиво рассматривал лошадей, перебил его, не дав договорить:

— Как они тебе, Люс?

— Чертов лошадиный барышник! Ведь это ты всучил мне эту четверку, а при этом клялся и божился, что они делают никак не меньше шестнадцати миль в час! Слово джентльмена, только пятнадцать с половиной! Ну, а теперь, Жер, признавайся, почему ты сбыл их именно мне? Четырех лошадей, Господи ты боже мой!

— Видишь ли, мой кузен только и делал, что требовал от меня бережливости! Можешь считать, что на меня в тот момент нашло какое-то затмение.

— Бережливым?! — присвистнул Тео. — Лучше скажи, сколько ты заплатил за своих серых!

— Серых? — тут же вмешался виконт. — Это каких же серых — не тех ли, что купил Бингхэм? Дьявольщина! Если бы я знал, что он собирается их продавать!…

Пока они болтали, чемодан гостя извлекли из коляски и внесли в дом.

Виконт одним небрежным жестом отослал кучера и тронул эрла за плечо:

— Ну, дружище, и как тебе живется в новом качестве? Похоже, даже начинаешь толстеть!

Тео отобрал у Жервеза поводья, тактично пробормотав, что ему все равно нужно на конюшню, так что он заодно отведет и Орку. Жервез с признательностью ему улыбнулся и повел виконта в замок.

— Надеюсь, Люс, ты прогостишь у нас пару недель? Однако, предупреждаю, местечко не из приятных! Держу пари, моей дражайшей мачехе не поправится, что ты приехал навестить меня… Да еще в таком парике!

— Жер! — потрясение вскричал виконт. — А как «Клуб четырех коней»?!

— Можешь не объяснять, — отмахнулся эрл. — Но вот она сочтет тебя пижоном и фатом, и ты сбежишь из Стэньона чуть свет, перепугавшись до смерти при виде ее орлиного носа!

— Что, на попугая похожа, да? — явно заинтересовался виконт. — Боишься, заклюет меня? Послушай, старина, неужто ты никогда не видел моих тетушек? Три гарпии, и все в профиль смахивают на попугаев, а уж норов! Я тебя умоляю! Отец боится их как огня, матушка просто зеленеет. Стоит только упомянуть их… Фредди предпочтет умереть, только бы не встретиться с ними лицом к лицу! Разрази меня гром, если я что-то выдумываю! Спроси кого хочешь!

Возможно, именно благодаря опыту, полученному в общении с тремя тетушками-гарпиями, виконт сразу же, как только предстал перед вдовствующей графиней, совершенно ее очаровал. Прежде чем войти к ней, виконт скинул тяжелое дорожное пальто — грандиозное сооружение, доходившее ему почти до щиколоток и топорщившееся на плечах из-за бесчисленных оборок пелерины. Жервез немедленно заявил, что он много потерял, поскольку под пальто обнаружился всего лишь узкий с высокой талией сюртук с кашемировым жилетом в голубую и желтую полоску, изящнейшие белые панталоны и короткие щегольские сапожки с неимоверно длинными носами. К этому надо добавить муслиновый галстук в черную крапинку и высокий, взбитый надо лбом кок. Вот в таком виде виконт и появился перед хозяйкой дома.

Она относилась с подозрением к любым приятелям пасынка, а тут вдобавок почувствовала себя оскорбленной, потому что Улверстон позволил себе явиться в Стэньон без приглашения. Но с другой стороны, титул делал его вполне достойным высокой чести быть ей представленным, а самое главное — вскоре выяснилось, что как-то однажды на балу в Хэрроугейте графиня раза два танцевала с его дядюшкой. Когда же путем многочисленных вроде бы ничего не значащих вопросов стало ясно, что один из ее дальних свойственников женат на кузине виконта леди Эмилии, то мигом были забыты и щегольская экстравагантность его костюма, и некоторая бесцеремонность, с которой он позволил себе появиться в замке. Вскоре графиня уже была готова считать его на редкость милым молодым человеком — одним из тех, кого она была бы счастлива видеть в Стэньоне как можно чаще. А поскольку его лакей в почтовом дилижансе, до отказа набитом сундуками с туалетами виконта, появился в замке вскоре после полудня, то его хозяин к обеду переоделся, сменив традиционные для членов «Клуба четырех коней» цвета на элегантные. Теперь на нем были доходящие до колен панталоны и темный сюртук, как положено человеку со вкусом и положением. Это еще более подогрело теплые чувства графини. Она даже выразила надежду, что он прогостит у них до самого бала.